Информационное оружие 7 страница

Искупление Христовой Кровью, предопределение Богом Христа в “жертву умилостивления” в кораническом мировоззрении неизбежно порождает вопросы, в зависимости от ответов на которые следует отвергнуть либо Коран, либо доктрину искупления грехов распятием Христа.

Если Бог — Бог на небе и Бог на земле — властен и волен прощать грехи, кому пожелает, то для чего жертва? кому в жертву умилостивления Он предопределил Христа, чтобы выкупить погрязшее в грехах человечество? Принесение жертвы предполагает неравенство сторон. Кому слабейшая сторона приносит в жертву умилостивления Христа? — Богу? — но «Он предначертал для самого Себя милость» (сура 6: 12), — которая распространяется и на Иисуса. Он волен простить грехи всем даже при их нечестии, если Он того пожелает. Кроме того, Ему принадлежит всё и без того, и власть Его над всем и превыше Он всего тварного. Людям? — но они — тварь Его, рабы праведные и неправедные. Сатане? — но согласно Корану нет его реальной власти даже на земле, не говоря уж о том, чтоб Сатана (Иблис в Коране) на общевселенском уровне рассмотрения обладал возможностями, позволяющими ему торговаться со Вседержителем о душах людей, исходя из конъюнктуры рынка рабов Божиих. Кроме того, по кораническому учению, Сатана не хозяин геенны и не управляющий ею, а сам — её будущий обитатель; стражами же геенны являются 19 ангелов, вполне праведных.

То есть с коранической точки зрения в доктрине искупления уравниваются возможности Бога и Сатаны, а Сатана в подсознательном мировосприятии в неё уверовавших превозносится в земных делах до значимости Бога. Последнее ставит уверовавшего в доктрину искупления крестной жертвой Иисуса человека хотя бы отчасти под власть преисподней, как всякого, по кораническому вероучению, уклонившегося от единобожия. Слова Сатаны: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её» (Лука, 4: 6), — умалчивают о том, что власть на земле предана дьяволу людьми, уклонившимися от единобожия и следования воле Божией по их людском произволу, если смотреть на этот вопрос, исходя из коранического вероучения. Каждого, кто полностью, искренне, всем своим существом принимает полновластье Божие, Его Вседержительность защитит от любых антагонистичных Ей властных притязаний и беспричинных уверений во властности, подобных приводимому Лукой, или подобных доктрине искупления. Точку зрения, выраженную Лукой, Коран поясняет: «Иблис (имя дьявола в Коране) ЗАСТАВИЛ их признать правдой его мысль, и они последовали за ним, кроме немногих из верующих в Бога» (Крачковский, 34: 19); Саблуков, 58: «20. Овладел ими Сатана и заставил их забыть воспоминание об Аллахе. Они партия сатаны.» Коран утверждает, что никому не дано нести на себе чужие грехи (29: 11, 17: 14 — 16), отрицая новозаветное: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грехи мира» (Иоанн, 1: 29). Каждый лично будет отвечать за содеянное им.

“ЖЕРТВА УМИЛОСТИВЛЕНИЯ” — это отношения между данником и тем, кто установил иго и собирает дань. “ИСКУПЛЕНИЕ” — это торговая сделка купли-продажи, проистекающая из невозможности получить необходимое властным приказом, и отражающая независимость сторон, а в конфликтах взаимных притязаний — невозможность силового конфликта по причине примерного равенства потенциалов и непредсказуемости исхода силового разрешения конфликта. По кораническому учению, Вседержитель несоизмеримо превыше того и другого; нет никого и ничего во Вселенной, что бы могло на равных противостоять Ему или быть превыше Него. «Аллах над всякой вещью мощен!» (2: 100). В таких условиях ЗАВЕДОМОЕ предопределение посланника в жертву — стратегия управления, весьма далекая от наилучшей хотя бы потому, что посланник проходит через муки, которые вовсе не обязательны для выполнения возложенной на него миссии.

Ведь к моменту Голгофы Иисус уже: 1) разъяснил проповедью Евангелия иудеям и близживущим многобожникам, в чём они заблуждались в своем вероучении и жизни, 2) явил деятельность Божию через человека Духом Святым, 3) уже явил безграничность призванной им Божьей милости в воскрешении по крайней мере трех умерших: сына вдовы в Наине (Лука, 7: 11 — 17), дочери Иаира (Марк, 5: 22 — 42; Лука 8: 40 — 55) и Лазаря (Лука, 11: 1 — 46) и в даровании пропитания по молитве, а не по земным трудам.

Христианские объяснения необходимости распятия с привлечением понятия о «распинающей любви Отца» в кораническом мировосприятии — чушь, а эмоциональная сторона человека остается глухой к доктрине искупления как чуждой БЕЗГРАНИЧНОЙ милости Всевышнего (в частности, по отношению ко Христу), провозглашенной Им в Коране.

Зачем распятие? Только для того, чтобы явить еще одно воскресение к уже явленным ранее? Или чтобы породить христианскую доктрину искупления?

При этом выясняется, что кораническое отрицание самого факта распятия одинаково неприемлемо и для христианских церквей, и для “мировой закулисы”. В “Священной загадке”, порожденной “мировой закулисой”, на стр. 277 читаем: «... Коран открыто заявляет, что Иисус не умер на кресте: “...Они не убили его и не распяли, но на их глазах заменили его двойником”, после чего следует ссылка на суру 4: 157. И названо даже имя двойника (также со ссылкой на Коран, 4: 157): Симон из Сирены (стр. 271), которого, может быть, следует отождествить с Симоном Киринеянином, коего «заставили нести крест Его» (Марк, 27: 32). Цитированное евангельское утверждение в иерархиях посвященных запросто истолкуют иносказательно как факт, что Симона заставили или убедили распнуться вместо Христа, пообещав гарантии сохранения жизни в ходе не доведенной до смертного конца казни.

Но дело в том, что прямые переводы Корана с арабского на русский вообще не упоминают Симона и, в частности не упоминают его в суре 4: 157. А факт казни, распятия Христа прямые переводы Корана на русский отрицают иным образом: «... они не убили его и не распяли, но это только представилось им; и поистине, те, которые разногласят об этом, — в сомнении о нём; нет у них об этом никакого знания, кроме следования за предположением (Саблуков: а водятся только мнением). Они не убивали его, — наверное, нет. Аллах вознес его к Себе: ведь Аллах велик (точнее: всемогуществен), мудр!» (4: 156, 157). При этом И.Ю.Крачковский пользовался текстами Корана издания Г.Флюголя (1858 г.) и официальным каирским критическим изданием (1928 г.), основанным на древнейших и авторитетных рукописях Корана. Саблуков пишет: «...они не убили его, и не распинали его, а только призрак являлся им. (...) Бог вознес его к Себе: Бог силен, мудр.» Но арабы говорят, что Крачковский перевел точнее: о явлении призрака речи в Коране нет. То есть, говоря современным языком, имела место массовая синхронная галлюцинация у всех, кто жаждал видеть казнь, ожидал её или пришел на неё посмотреть, даже сочувствуя Христу, но веруя в доктрину искупления, являющуюся ядром ветхозаветного учения и неотъемлемую от жертвоприношений в Храме Иерусалима.

Различие ветхо- и новозаветных доктрин искупления только в вопросе о жертве: в Ветхом Завете — ежегодные жертвы животных и птиц; в Новом Завете — однократное жертвоприношение Христа, существо Которого даже в новозаветных церквях понимают по-разному; но как минимум, это — человеческое жертвоприношение, искупившее всех, по крайней мере, в него уверовавших.

Словам перевода Крачковского «они не убивали его наверное» в переводе Саблукова соответствует «это верно известно». То есть это не “может быть так, а может быть наоборот”, а в кораническом тексте это — НЕпреЛОЖная истина, изреченная Свыше, а отрицающее её утверждение о казни Иисуса — всего лишь земное мнение людей, проистекающее из их неполноты веры в Бога и в Его БЕЗГРАНИЧНУЮ милость.

Да, это единственное место в Коране, прямо отрицающее факт распятия Иисуса. Может возникнуть предположение, что это — вставка в текст Корана с целью исказить истину. Но и в других местах, где упомянут Иисус Христос и миссия, возложенная на Него, ни разу не говорится, что Он послан в мир, дабы своими крестными страданиями искупить души и грехи людей, что по умолчанию подтверждает суру 4: 157.

Но кораническое отрицание факта распятия не устраивает по известным ей причинам “мировую закулису”, и, как видно из “Священной загадки”, переводы Корана на западные языки сопровождались искажением смысла. “Мировой закулисе” необходимо, чтобы люди верили, что если даже и не Христос, то кто-то все равно был распят, добровольно или под давлением, пожертвовав собою за Христа.

М.А.Булгаков в “Мастере и Маргарите” пересказывает новозаветный канон от имени сатаны — Воланда. Это “Евангелие от Сатаны” также настаивает на факте распятия Христа, подобно “мировой закулисе” и подконтрольным ей церквям и масонству. Однако, последняя страница романа подтверждает версию Корана в отношении событий, происшедших в римской провинции Иудее во времена правления ею Понтием Пилатом: казни не было; и этот тезис высказывается в романе неоднократно. (Стилистика настоящего абзаца изменена в декабре 1995 г. по сравнению с первоначальной редакцией, при сохранении общего смысла отсылки к роману М.А.Булгакова.)

Кто может утверждать, что кораническое: «Они не убили его и не распяли. Аллах вознес его к Себе, ведь Аллах могущественен, мудр», не является продолжением евангельского «не давайте Святыни псам» (Матфей, 7: 6), поскольку «Поистине, злейшие из животных у Аллаха — те, которые не веровали и они не веруют» (Коран, 8: 57)? Ведь вера в то, что сбудется Писание и вера в Бога — две разные веры.

Кто может утверждать, что кораническое «они не убили его и не распяли. Это только представилось им» не является продолжением евангельского «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал в сердце своем» (Матфей, 5: 28), — но по отрешению не к вожделению сексуальной похоти, а по отношению к вожделению похоти казни или по отношению к подавленности психики ужасом казни?

< Кто может утверждать, что кораническое свидетельство 4: 156 не является подтверждением пророчества Соломона о самоослеплении злобой посягнувших на жизнь названного им «Сыном Божиим» — изъятая из канона Ветхого Завета, но присутствующая в православной Библии Премудрость Соломона, гл. 2. >

Толкователи Библии часто соотносят распятие Христа с жертвоприношением Авраамом его сына. Но они никогда не соотносят с Голгофой причинно-следственную связь: истинная готовность Авраама принести в жертву своего единственного любимого сына и согласие сына с этим принимается Всевышним в качестве жертвы. Эта готовность принять любую волю Бога освобождает Авраама и сына его от этого жертвоприношения. Запутавшийся в кустах барашек, приносимый в жертву вместо мальчика — дань Всевышнего земному устоявшемуся мировоззрению эпохи Авраама (если это не очередная библейская дописка). В Коране (37: 101 — 105) ничего не говорится о жертвоприношении барашка, последовавшем за освобождением Авраама от жертвы сына. «Не дойдет до Аллаха ни их мясо, ни их кровь, но доходит до Него богобоязненность ваша» — разъясняет Коран (22: 38). «Поистине, Аллах не меняет того, что < происходит: вставка по контексту > с людьми, пока они сами не переменят того, что есть в них» (13: 12). < И это по смыслу совпадает со словами Евангелия: «Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Матфей, 6: 33).>

Но точно такую же готовность принять в отношении Себя любую волю Вседержителя мы видим в молитве Иисусовой в Гефсиманском саду. Иисус «пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. (...) Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя» (Матфей, 26: 39 — 45).

Бывшие со Христом апостолы не последовали Его совету «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Матфей, 26: 41), и спали.

Несопричастность апостолов Христу в молитве Иисуса в Гефсиманском саду отделила их от Него во всех аспектах, затронутых молитвой Его, но объединила апостолов со всеми не принимавшими в ней участие: синедрионом, римлянами, толпой иудеев в Иерусалиме.

Мы знаем, что ИСТИННАЯ молитва — не пустые слова, ничего не меняющие в жизни. И неучастие апостолов в единой со Христом молитве после Его приглашения к ней могло иметь только те последствия, о которых Он их предупреждал: впадение в искушение вместе со всеми, не принимавшими в ней участия.

Если кто из богословов, иерархов Церкви думает, что для последующего развития ситуации не имеет ни малейшего значения, молился Иисус перед Голгофой или нет, молились ли апостолы едино с Ним или они поддались дремоте и сну, то аналогичными мыслями он обличает свое неверие Богу; но вслед за этим он должен признать, что его собственные молитвы и отправляемые им богослужения имеют в жизни еще меньшее значение, чем болтовня на сцене театра Бобчинского и Добчинского в гоголевском “Ревизоре”. Если же он полагает для себя, что молитве Праведника Всевышний внемлет и отвечает, то пусть подумает о последствиях молитвы Иисуса в Гефсиманском саду и последствиях НЕ-участия в ней призванных Христом апостолов и даст на этот вопрос недвусмысленные ответы.

В этой связи кораническое отрицание распятия эквивалентно утверждению, что молитва Иисуса в Гефсиманском саду была услышана и стала жизнеречением, изменившим прежний характер развития ситуации, созданной вокруг Христа “мировой закулисой” и синедрионом.

Во всем христианском богословии мы видим стремление отождествить Христа, названного «агнцем», с Авраамовым барашком, заменившим собою на костре его сына. Посланник, водительствуемый Всевышним, не мог запутаться в жизненной ситуации, созданной вокруг Него “мировой закулисой”, как Авраамов барашек-«агнец» запутался в кустах, поскольку посланник Всевышнего — не баран. Баран, обреченный в жертву, даже в человеческом образе, отличается от человека, готового к самопожертвованию тем, что баран — не разумеющий ничего — заложник обстоятельств, а человек, тем более посланник Всевышнего — нет, даже если ситуации внешне подобны. Допустимо ли унижать посланника Всевышнего до барана в сознании людей? Давайте не будем играть в “невинность”, употребляя слово «агнец», наводящее тень на плетень: баран есть баран, как его ни назови; и в русском языке это — эпитет для безмозглых, кем явно не являются ни Иисус, ни Всевышний; эпитетами послушания, благоговения являются другие слова.

Все возможно Богу, поскольку Он превыше причинно-следственных связей, обусловливающих течение процессов в природе и развитие ситуаций в обществе, в том числе и порожденных искусственно “мировой закулисой”. В Коране сказано: “Аллах — лучший из хитрецов”, в силу чего Он может изменить ситуацию, но НЕ-верующие в Него так, как Он учит, даже не заметят того, что ситуация течет не так, как они её воспринимают, ибо Аллах дает людям Различение, а не они сами его берут.

И если исходить из коранического вероучения, то непринявшие участие в молитве вместе с Христом, но званные Им, апостолы, как и все прочие, незванные к ней, впали в искушение собственной галлюцинацией, веруя в неизбежную исполняемость < канона > Писания, а не в милость и мудрость Всемогущего Вседержителя, который превыше всего и способен дать по личной вере каждому человеку.

Одним из аспектов текста Нового Завета является кодирование подсознания читателя на неизбежную сходимость реальной жизни и обетованного Писанием. Фразы типа «да сбудется реченное через пророков» отождествляют реченное через пророков с написанным в Писании людьми-не-пророками. «Да сбудется реченное...» многократно следуют только в первом Евангелии: 1: 22, 2: 6, 2: 15, 2: 17, 8: 16, 12: 17, 13: 35, 21: 4, а её эквиваленты, подобные «должно... пострадать...» (Матфей, 16: 21) пронизывают весь Новый Завет. Кроме того, в Новом Завете почти на каждой странице следуют ссылки на Ветхий Завет, когда он предуказует сказанное в Новом.

Но если текст Библии сам свидетельствует, как было показано ранее, что он подвергался цензуре, редактированию и дописыванию по земному произволу, то настаивать на неизбежной исполняемости писания — значит порождать веру в то, что человеческое писание более властно, чем Вседержитель.

Это эквивалентно первобытному шаманизму, пытающемуся наложить магией и жертвами умилостивленная ограничения на свободную деятельность духов, но в данном случае это вера в то, что внесением отсебятины в Писание можно удержать Всевышнего и ограничить Его свободу воли и возможности Его, хотя это обстоятельство может и не осознаваться верующим в Писание превыше веры в Бога. И Никейский Символ веры тоже апеллирует наравне с Богом к земному человеческому Писанию, продолжая кодировать подсознание на его неизбежную исполняемость. Так все же: Какое дело Вседержителю до того, сбудется или нет противная Его милости людская отсебятина < зафиксированная > в Писаниях, названных людьми “священными”?

«Всякий раз, как Мы отменяем стих или повелеваем его забыть, Мы приводим лучший, чем он, или похожий на него. Разве ты не знаешь, что Аллах над всякой вещью мощен? Разве ты не знаешь, что у Аллаха власть над небесами и землей и нет у вас, помимо Аллаха ни близкого, ни помощника?» (Коран, 2: 100, 101)

И подтверждение неограниченности воли Всевышнего земными Писаниями находим в первом же новозаветном «да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Матфей, 1: 22).

Христианские (Дж.Мак-Дауэлл. “Неоспоримые свидетельства”, Чикаго, 1987) и иудейские (Д.Прейгер и Дж.Телушкин. “Восемь вопросов по иудаизму для интеллигентного скептика”, Лос-Анжелес, 1987) богословы относительно этого места Нового Завета не согласны во мнении: допустимо ли употребленное Исаией (7: 14) в древнееврейском оригинале слово «алма», означающее «молодая женщина, девушка брачного возраста», отождествлять (как то делают христиане) с «девой, девственницей», поскольку, если бы через Исаию должно было передать смысл «дева, девственница», то было бы употреблено слово «бетула», обладающее именно этим значением (на этом настаивают иудеи <, и против этого выступают христиане>). Но все они обходят молчанием очевидность: имя «Иисус» и имя «Еммануил» — разные имена.

Опять проблема не-владения или сокрытия Различения? Это обстоятельство могло вызвать у синедриона очень большое сомнение в пришедшем Иисусе: они, по Писанию ждали встретить Еммануила. Не следует думать, что синедрион знал тексты Писания хуже, чем наши современные их толкователи. Как известно, Еммануила синагога ждет и по сию пору, сохраняя верность человеческому Писанию, как это показывает апокриф “Евангелие Мира Иисуса Христа” от ученика Иоанна и Коран. Вера же в Писание и предание вытесняет из сознания и подсознания человека веру в Бога.

Также христианские богословы и законоучителя избегают напоминать пастве несбывшиеся новозаветные пророчества: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Матфей, 16: 28); и аналогичного ему пророчества у Марка (13: 26 — 30). Но иудейские богословы, пользуясь наличием в Новом Завете неисполнившихся пророчеств и неисполнившимися некоторыми ветхозаветными пророчествами, соотносимыми ими с приходом Мессии, отрицают Христа как посланника Всевышнего со ссылкой на Второзаконие (18: 22): «Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, — не бойся его.» При этом ими, однако, обходится молчанием вопрос о дерзостной цензуре реченного через пророков и дерзостном дописывании к реченному через пророка отсебятины теми, кто после ухода пророка редактировал сказанные им слова, исходя из своих интересов и подневольности “мировой закулисе”. На подневольность раввината прямо указует Коран: «Не богуугодно для человека, чтобы ему Аллах даровал писание, и мудрость, и пророчество, а потом он сказал бы людям: “Будьте рабами мне, вместо Аллаха, но будьте раввинами за то, что вы учите писанию, и за то, что вы изучаете.”» (3: 73). Это в переводе Крачковского, за исключением подчеркнутых слов: у него вместо них «не годится человеку». В этом месте, по словам арабов, переводы Крачковского и Саблукова допускают разночтения: Крачковский переводил ближе к смыслу, не сохраняя в русском тексте грамматическую форму, аналогичную форме арабского языка; Саблуков перевел так, чтобы грамматическая форма русского текста более соответствовала грамматической форме арабского, однако при этом потерялся один из смыслов.

Традиционно считается, что синедрион стремился скрыть факт воскресения Христа. Но если встать на точку зрения “мировой закулисы”, то после воскресения сына вдовы из Наина, дочери Иаира и воскресения Лазаря, УЖЕ ПОЛУЧИВШИХ ИЗВЕСТНОСТЬ В НАРОДЕ, еще одно воскресение ситуацию качественно не меняет. Реальные земные проблемы “мировой закулисы” всегда были связаны с другим — возможностью стоять посредником между простым человеком “из толпы” и Богом; олицетворять собою и подчиненными ей ИСПОЛНИТЕЛЬНЫМИ иерархиями (посвященных, церковными иерархиями) волю Божию на земле. Это — не домысел. В Древнем Египте на основе одного и того же иероглифа можно было из текста извлечь понятия бога, жрецов, судьбы, фараона. (См.: Ю.А.Перепелкин, “Тайна золотого гроба”, АН СССР, Институт народов Азии, Издательство “Наука”, 1968 г., стр. 146 — 157).

Не дать разделиться в сознании простого человека понятиям: воля Бога, судьба, “мировая закулиса”, государственность, власть — это низменный, давний и неизменный идеал всех земных властителей, но это — их отсебятина. И когда Талмуд говорит, что любой раввин вправе издавать законодательные нормы, как это делал Моисей, будучи пророком, избранником Божиим; что любой еврей обязан принимать как истину, если раввин назовет левое правым, а правое левым, то это всё — цепочка исторических свидетельств, восходящая к отождествлению упомянутых понятий в одном образе, одном символе от времен фараонов до “Протоколов сионских мудрецов” и далее, до тех пор, пока люди не научатся думать и различать их. И заодно при этом встает вопрос, мог ли неграмотный Мухаммад, живший спустя тысячу лет после фараонов, знать, что они отождествляли себя с Богом: «сказал Фир’аун: “О знать, я не знаю для вас другого Бога, кроме меня...» (28: 38).

“Мы, имярек № — милостью Божией император всероссийский...” — того же, фараонова, поля ягода, поскольку многое делалось царями не милостью, а попущением Божиим, но царскую и дворянскую отсебятину титулование навязывало как проистекающую из милости Божией. С коранической точки зрения, итог 1917 г. — закономерен.

“Мировая закулиса” пуще святыни бережет в сознании толпы тождественность или хотя бы нераздельность понятий: воля Бога, судьба, “мировая закулиса”, государственность, власть, дабы они были не-Различимы. В этом направлении она готова исказить любое новое Откровение, что-то утаив в апокрифах, что-то скрыв в иносказаниях, что-то дополнив отсебятиной, а где-то, переставив акценты, переключить внимание внимающего вероучению с главного в нём на подчиненное главному или на привнесенную ею же ложь, выдав ложь за истину.

И это все можно проследить на примере истории возникновения, становления развития и употребления людьми Христова учения.

До ухода Христа это было учение об образе жизни людей, при котором Дух Святой не уклонится от того, чтобы войти в человека, дабы Бог мог явить в людях Его могущество, а Царствие Небесное не только бы приблизилось, как утверждал Иисус во время пребывания Его среди людей, но и снизошло на живущих на земле даже прежде, чем многие из Его современников вкусят смерть.

Доктрина искупления лишь способствовала этому учению, как уже бывшее прежде него внутрисоциальное обстоятельство. Но в ядро учения она не входила, хотя все социальные обстоятельства вокруг Христовой проповеди говорили о том, что Ему придется умереть насильственной смертью.

Во времена проповеди апостолов Петра и Павла доктрина искупления уже вошла в вероучение, но существовала в нём на равных с учением о принятии Духа Святого и скором приходе Царствия Небесного на Землю.

В после-Никейские времена учение о казненном «за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день, по Писанием» и т.д. — ЗАТМИЛО учение об образе жизни, при котором Дух Святый не уклонится от того, чтобы войти в человека, дабы Бог мог явить в людях Его милость и могущество, а Царствие Небесное было бы низведено на Землю в тождестве воли Бога и людей, пребывающих на Земле. Никейский Символ хранит молчание об образе жизни, при котором Дух Святой нисходит на христианина, хотя во времена апостола Павла восприятие Святого Духа было критерием истинности обращения в христианскую веру, т.е. было критерием ПРАВОСЛАВИЯ: есть дары Духа — христианин, нет — значит, что-то не так (Деяния, 19: 1 — 7). Этот тест самопроверки истинной веры — единственный и в наши дни для всех, считающих себя верующими.

То есть даже библейский канон свидетельствует в единстве с исторической практикой об извращении Христова учения в после-Никейские времена по критерию отсутствия даров Духа у большинства “христиан”.

И в истории действительно остались знаменательные факты, которые иллюстрируют процесс деформации учения Христова и методы, целенаправленно использованные при этом. В СССР общественное мнение находкам Кумранских рукописей уделяло внимания гораздо меньше, чем на Западе. Но в популярную литературу, доступную не-специалистам филологам и историкам, кое-что все же попало.

«В пещере (...) обнаружили редкостное богатство — целую библиотеку из остатков множества старинных рукописей на пергаменте, папирусе, на черепках и медных листах. Текст был написан на восьми языках. Было найдено 40 тысяч фрагментов, остатков около 600 древнейших книг.

Книги принадлежали одной религиозной общине. Ученые прочитали “Устав общины” и другие документы, которые подробно рассказали о жизни, религиозном учении, об обрядах, обязательных для её членов.

Основателем своей общины они называли некоего “учителя справедливости”. Они считали его избранником божьим, посредником между небом и землей, который проповедовал людям то, что услышал от бога. “Учителя” преследовал жестокий жрец, но после смерти он воскреснет и непременно вернется на землю, чтобы судить всех. Спасутся только те, кто верит в него.

Знакомое условие, не правда ли?

Христианские богословы были довольны. Наконец-то открыт самый древний памятник христианства, составленный современниками и очевидцами земной жизни Христа. Христос — это и есть “учитель справедливости”!..

Но радоваться было рано. Дальнейшие раскопки и изучение рукописей, монет, тканей, керамики, найденных в пещере, показали, что большинство документов написаны в 1 веке до нашей эры.» (И.Жерневская, Л.Ласкина. " Куда ведет аллея сфинксов", М., " Детская литература", 1968 г., тир. 75000 экз., стр. 37 — 38). Книга, как и водилось в те времена, написана с бескомпромиссно-атеистических позиций. Но ведь датировка Кумранских рукописей первым веком до н.э. не зависит от религиозных убеждений авторов публикаций о них. < И.Д.Амусин в “Находках у Мертвого моря” (Москва, “Наука”, 1965 г.) сообщает о датировании деятельности кумранского Учителя праведности концом II в. — первой половиной I в. до н.э. (стр. 37, со ссылкой на Миликома, Кросса и др.) > Дж.Мак-Дауэлл в “Неоспоримых свидетельствах” не оспаривает их датировки временем до Рождества Христова, упоминая только, что текст канона древнееврейской Библии спустя 1000 лет на 95 % дословно совпадал с Кумранскими текстами, а разночтения «не содержали никаких расхождений в постулатах веры или учениях и никоим образом не влияли на содержание откровений», < в очередной раз отождествляя Откровение и писание >. Но он избегает затрагивать неудобного для христианского богословия содержания некоторых из них, переданного атеистами в детской книжке.

Нам же важно, что сюжет, вошедший в христианское вероучение, был известен в столетие, предшествующее приходу Христа. И на нём в те времена была основана религиозная жизнь некой уединенной общины. Детская книжка хороша тем, что она без обиняков называет противостоящие стороны: “жрец”, т.е. в те времена — человек, принадлежащий иерархии посвященных в нечто и прошедший специальной обучение — с одной стороны, а с другой стороны — избранник Божий, посредник между небом и землей, т.е. посланник Всевышнего, если пользоваться терминами Корана.

Но, коли речь идет прямо о противостоянии структур “мировой закулисы” и посланника Всевышнего, а деятельность общины завершилась до того, как началась деятельность Иисуса, то все это очень похоже на полигонные учения на тему “Отражение вторжения посланника Всевышнего в земные дела иерархии посвященных”, если говорить языком военного противоборства. При этом в ходе социального эксперимента, поставленного иерархиями посвященных тех лет над общиной, находящейся вне жизни общества, скорее всего изучалось отличие психологии принявших данное учение от психологии окружающего общества. Для “мировой закулисы” такого рода наблюдения имели смысл, поскольку её экспансия в глобальных масштабах требовала унификации религий разных народов в целях повышения качества управления глобальной социальной системой в целом. Конструируя новую религию, им было необходимо увидеть её воздействие на толпу верующих загодя, а не тогда, когда джин будет выпущен из бутылки. Так как каждый живет и действует в меру своего понимания, то члены общины в своей деятельности могли видеть иной смысл. Тем не менее, если исходить из тогдашних интересов “мировой закулисы”, то кумранская община это — ПОЛИГОН ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ. Такого рода эксперименты на религиозных фанатиках-сектантах ставило и ЦРУ. После одного из них, все члены секты-общины, созданной ЦРУ, были умерщвлены с имитацией массового самоубийства. И цели были те же: освоение методов управления толпой в обход осознанного контроля людьми происходящего. В ночь с 18 на 19 октября 1978 г. ушли из жизни 911 из 915 членов американской религиозной секты “Народный храм”. «... Холсинджер (помощник конгрессмена, погибшего при расследовании дел ЦРУ, — авт.) пришел к выводу, что затерянная в джунглях Гайаны община была своего рода полигоном для проведения сверхсекретного эксперимента по подготовке людей, запрограммированных по особому сигналу совершать различные преступные акты, убийства и самоубийства» и т.д. «... Основной вывод Холсинджера заключается в том, что вся секта “Народный храм” представляла собой своего рода лабораторию, где отрабатывались различные компоненты некой сверхсекретной программы с кодовым названием “МК-ультура”» (Майнд Контрол — ультура). (И.Винокуров, Г.Гуртовой. “Психотронная война”, 1993, стр. 30, 31).