Глава 5 разоблачение 4 страница

Джаред сохранял серьезность. Он надеется, что я поверю, будто он мой… ангел-хранитель! Ну и ну! В голове промелькнули образы: крылышки, сияющие ореолы, арфы, и я расхохоталась. Джаред с тревогой следил, как я шагаю по комнате, – видимо, боялся, что довел меня до ручки.

– Я не ангел, – сказал он, явно считая меня полоумной. – Вот мой отец – да; вернее, был, – уточнил Джаред.

– А ты наполовину… – Я запнулась, не в силах договорить слово. Глупо даже в мыслях иметь такое.

– Человек, – подправил он, пресекая возможные варианты.

Вспомнилось, как Джаред отшвырнул мужика на парковке на невероятное расстояние.

– Это кое-что объясняет. Но… – Я покачала головой. Хотелось ему поверить, и это затрудняло достижение остальных целей.

Джаред подошел ко мне, но я инстинктивно сделала шаг назад. Он скривился:

– Я никогда не солгу тебе. Веришь?

Совсем недавно я была решительно настроена не подвергать сомнению любые его слова. Джаред просил меня принять на веру сказку. Он скользил по моему лицу тревожным, выжидающим взглядом и молил поверить. Я стоила того, чтобы он сказал мне правду. На что же решиться? Необходимость снять напряжение пересилила разумные рассуждения. Я прикоснулась к заживающей ранке на его щеке:

– В этом есть смысл, да-да.

Однажды я уже описывала его как ангельское создание. Тогда я не представляла, насколько это близко к истине. Сияющие серо-голубые глаза, необыкновенная сила, безупречные черты лица и движения; чем еще это объяснить? И тут меня вдруг совершенно перестало интересовать, возможно ли это. Я ему поверила.

– У меня остались вопросы.

В глазах Джареда блеснула надежда, и он подвел меня к столу. Я подхватила на ложку кусочек недоеденного торта и прыснула.

– Что тебя рассмешило? – Он выгнул брови.

– Пища ангелов. – Я сжала губы, подавляя смешок.

Джаред усмехнулся и втянул в себя побольше воздуха.

Кажется, он успокоился.

– Пища ангелов очень хороша. – Он попытался изобразить недовольство – не вышло; лицо оставалось ясным.

– Прости.

– Ты прощена, – тут же ответил Джаред. – Ну вот. Теперь ты знаешь.

– Все?

– Очень многое. – Казалось, мой друг наполнился новой энергией. – Но не все. Остальное – логические следствия того, о чем я рассказал, и отчасти… лучше тебе не знать.

– О них?

– Нина, ты слышала истории о тьме и свете. Если я стану вдаваться в детали, это кое-кого привлечет. Ты понимаешь, о чем я?

Мне вдруг стало холодно, плечи сжались, меня передернуло. Конечно, я знала, о ком он, – о демонах. Разумеется, они существуют, коли есть ангелы.

Моя реакция вызвала у Джареда прилив жалости. Он придвинул к себе мой стул, наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Наверное, я недооценил последствия своего обещания раскрыть тебе всю правду. Ты не должна бояться, Нина. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я сделала глубокий вдох и приняла бравый вид:

– Знаю. – Я покачала головой. – Но многого не понимаю.

– Хочешь спросить о чем-нибудь еще? – Он приготовился к новому обстрелу вопросами.

Я посмотрела на часы: почти полночь.

– Не уверена, смогу ли сегодня.

– Ты куда-то спешишь?

– Нет. Просто решила, что иногда тебе хочется спать. Ты ведь спишь, не так ли?

Джаред улыбнулся:

– Сплю. Но мне не нужно так много… всего несколько часов для подзарядки. Мы с Клер спим по очереди. – Он вздохнул и взял меня за руку. – Я должен еще кое за что перед тобой извиниться. Когда Клер позвонила и сказала, что ты выехала из города и застряла на темной дороге, я спал – недолго, всего минут двадцать. Она готова была оставить тебя ждать помощи, но я не мог допустить, чтобы ты сидела на холоде. Прости, я был так… резок.

– Нервы шалят от усталости… ясно. – Я отрывисто кивнула.

Лицо Джареда светилось от радостного облегчения.

– Это невероятно! Годами я мечтал о том, как расскажу тебе все. И вот свершилось.

– И вот я сижу здесь, напротив своего гибридного бойфренда-полуангела, ем торт. Думаю, это победа!

Брови Джареда взлетели вверх, и у него на лбу появились три складки.

– О, вот как. Бойфренд?

Я с трудом сглотнула, чувствуя, как лицо залила краска, взяла бокал с вином и сделала большой глоток.

– Все в порядке? – озабоченно спросил Джаред.

Я прочистила горло.

– Все хорошо. Я просто… я не имела в виду… о-о-о! – застонала я и закрыла лицо рукой.

– Нина, – недовольно начал Джаред, – можно подумать, что меня ужасает одна мысль об этом. – Он убрал мою руку от лица. – Тут нет ничего постыдного для тебя.

– Просто… забудь о моих словах, ладно? – смущенно сказала я.

– Еще чего! – улыбнулся Джаред.

Я непроизвольно и широко зевнула, прикрылась ладонью.

– Отвезу тебя домой, – сказал Джаред.

– Я не хочу домой. У меня остались вопросы, – возразила я, утирая слезы; сдержаться не удалось.

– У нас очень много времени, дорогая, для вопросов и ответов, – сказал он и заправил прядь волос мне за ухо.

Я улыбнулась, поняв, почему он всегда убирает волосы с моего лица, как только мне самой захочется это сделать.

Я снова зевнула и упрямо покачала головой:

– Порез у тебя на лице?

Джаред прикоснулся к ране двумя пальцами:

– Есть свои преимущества и недостатки в том, чтобы быть тем, кого в мире моего отца называют полукровками.

Услышав это слово, я сморщила нос:

– Для меня это звучит как ругательство.

– Так и есть. Большинство архов считают, что нас не должно существовать, а остальные видят в нас врагов.

– Кто такие архи?

– Есть несколько типов ангелов: серафимы, херувимы, предстоящие… всего их девять. Архангелы выступают в роли защитников людей. Они передают послания, при случае сражаются с демонами и защищают своих талехов от зла, причиняемого им демонами и людьми. Архи есть у всех людей, архам запрещено обижать людей, даже если их талеху угрожает талех другого арха. Они строгие защитники, но и защита имеет ограничения, налагаемые Законом. Клер, Бекс и я – наполовину люди, и это снимает с нас многие запреты; так было и с моим отцом, когда он решил жить среди людей.

– Значит, Гейб превратился в человека?

– Нет. Он утратил способность перемещаться между планами бытия… – Наверное, на моем лице было написано полное недоумение, потому что Джаред взял паузу. – Не мог больше становиться невидимым. Такова цена, когда остаешься без благословения. На архов налагают заклятие, если они остаются с людьми, и это заклятие распространяется на их потомство, хотя и ослабевает с каждым поколением по мере того, как кровь загрязняется человеческими генами, вот так.

– Что за заклятие? – спросила я.

Слова Джареда рисовали гораздо более мрачную картину, чем мои воображаемые крылья и арфы.

– Архи обязаны защищать своих талехов даже после отпадения, и в связи с тем, что приоритеты отпавшего арха, так сказать, слегка изменились, заклятие налагается, чтобы арх продолжал исполнять свои обязанности по отношению к талеху. Отпавшие и их потомки, как архи, не болеют, и их нельзя убить. Но, в отличие от архов, мы испытываем боль, и срок нашей жизни ограничен. Когда умирает наш талех, мы тут же заболеваем и исчезаем.

– То есть ты потерял отца одновременно со мной, – прошептала я.

Джаред едва заметно кивнул и вытер слезу, скатившуюся у меня из глаза. Я увернулась от его руки:

– Пожалуйста, не делай этого. Не утешай меня, ведь отец умер у тебя.

Джаред покачал головой:

– Не могу видеть твоих слез. Особенно когда я рядом и в силах что-то сделать.

– Прости, Джаред.

Я не могла представить себе, каково это – жить в постоянном страхе не только за жизнь моего отца, но в гораздо большем: ведь в случае смерти Джека должен был умереть и Гейб. Новая мысль пришла мне в голову, и мои глаза расширились.

– Я – твой талех?

– Да. – Джаред выпрямился и сел ровнее; печальное лицо полуангела потеплело от какой-то мысли.

– Как ты узнал?

– Мы это чувствуем. Когда тебе больно, ты сконфужена, напугана, больна, счастлива… сексуально возбуждена… – Он на мгновение опустил взгляд, заметно смутившись. – Мы чувствуем это, но не так отчетливо, как сам талех.

– Ты ощущаешь все это вместе со мной?

– Это трудно объяснить. Наверное, я мог бы сравнить это с жужжанием комара над ухом.

– Значит, если я… ударяюсь бедром об угол отцовского стола…

– Я могу почувствовать это, – подтвердил Джаред, радуясь, что я начинаю кое-что понимать.

– Это ты говорил тогда по телефону с моей матерью? – Я вскинула бровь.

– Да. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты ударилась сильно. Я бы очень удивился, если бы у тебя не осталось после этого синяков, – сказал Джаред и прикоснулся к тому месту, которым я ударилась об стол Джека.

– Синяк есть. Ты же вроде говорил, что в родительском доме установлены камеры. Разве ты не видел, что я в порядке?

– Кабинет твоего отца – единственное помещение, где нет ни камер, ни прослушки. Когда ты там, я могу полагаться только на свои ощущения. Я бы предпочел, чтобы в будущем ты не проводила там так много времени.

Я кивнула, занятая новой пришедшей в голову мыслью.

– А… если у меня месячные?

Джаред закрыл глаза и кивнул. Очевидно, он не хотел углубляться в эту тему.

Я хихикнула. Как в такое поверить?

– Тебя это мучает?

Джаред поперхнулся и вытаращил глаза:

– У меня не бывает месячных, Нина, нет. Я в этом уверен.

После такого ответа мои сдавленные смешки переросли в раскатистый хохот. Тут явно сказывалось утомление. Я попыталась вспомнить, на чем мы остановились перед моей недолгой истерикой, и спросила:

– А когда ты узнал, что я твоя? – Брови Джареда взлетели вверх, и я подкорректировала вопрос: – Когда ты узнал, что я твой талех?

Он понимающе кивнул, но на губах играла улыбка.

– Архам назначают подопечных, а вот полукровки…

– Гибриды… – перебила я. Мне не нравилось, что он употребляет такой унизительный термин по отношению к себе.

Джаред улыбнулся:

– Гибридам приходится дознаваться самим. Вот еще одна причина, почему архи отвергают нас: наши подопечные на какое-то время остаются уязвимыми. Архи не согласны с таким положением вещей.

– Многое против вас, – вздохнула я.

– Но есть и за, – уверил меня Джаред. – У нас имеется несколько преимуществ перед архами, наиболее существенное проистекает из того, что мы наполовину люди и поэтому можем убивать обычных людей, если это необходимо для защиты наших талехов. Мы способны видеть архов, даже если они остаются не явленными для людей, а также обладаем частью их знаменитой силы, прозорливости, мудрости и целительских способностей. Архов нельзя уничтожить, они не могут истечь кровью; пули от них не отскакивают, а пролетают насквозь.

Я посмотрела на заживающий след от раны на щеке Джареда.

– Но у тебя кровь течет.

– Да, но наши раны заживают очень быстро.

– Значит, крылья… – Я зевнула, борясь с усталостью.

– Можешь не бояться, что я вдруг покроюсь перьями, – засмеялся Джаред. – Архи не летают. Они просто появляются там, где им нужно быть. Я сам всегда находил эти картинки довольно глупыми.

– А мне они нравятся, – не поддержала я Джареда.

– Значит, ты разочарована? – Уголок его рта пополз вверх.

Джаред оперся на спинку моего стула и наклонился ко мне.

– Вовсе нет. Я лучше буду сидеть напротив моего ангела без крыльев, чем любоваться на изображение крылатого ангела.

Я ощущала дыхание Джареда на своих губах и придвинулась к нему поближе. Джаред в изнеможении опустился на стул напротив.

– Я знал, что разговор будет непростой, но он оказался трудным по совершенно другой причине. – Джаред вздохнул и провел рукой по волосам.

– Почему же? – спросила я, удивившись его внезапному отступлению.

Он иронически посмотрел на меня:

– Я думал, мне придется удерживать тебя от панического бегства на улицу, а вместо этого вынужден тратить все силы на то, чтобы успеть сказать, что хотел, пока ты не довела меня до состояния, когда я вообще не смогу говорить.

Кровь прилила к моим щекам. Джаред слегка прикоснулся к ним большим пальцем и провел линию до губ.

– Это приятный сюрприз, – сказал он, и палец соскользнул с моего подбородка.

Я выкатила глаза:

– Постараюсь сдерживаться.

– Предоставь это мне, а?

Я изогнула бровь и посмотрела на него, а он прыснул со смеху. Я с улыбкой отметила, что по сравнению с началом разговора его манера поведения улучшилась на сто процентов.

Джаред гладил мои пальцы, словно обводил по контуру, а я сладко зевала; его прикосновения были мне очень приятны. Он неодобрительно посмотрел на меня:

– Нина…

– У меня есть еще вопросы, – откликнулась я. – Ты сказал, что никогда не болеешь. Это правда?

Джаред покачал головой с довольной улыбкой; он явно наслаждался этим интервью.

– А вот еще, насчет смерти вслед за талехом, ты…

– Да.

Я открыла рот от возмущения:

– Но это нечестно!

– Нина, не забывай… Я решительно намерен дожить до старости вместе с тобой. – После этих слов Джаред заключил меня в объятия и посадил к себе на колени. – Я не могу жить без тебя в буквальном смысле слова. Но даже если бы мог, не хотел бы этого.

Я мучительно подыскивала слова для ответа, но на ум ничего не приходило. Лицо Джареда стало напряженным, как будто он почувствовал, что сказал лишнее. Надо было вывести его из затруднения, и я стала придумывать новые вопросы.

– Это ведь очень удобно, правда? Что талехи твоего отца и твой оказались отцом и дочерью? – спросила я в надежде стереть с лица своего друга расстроенное выражение.

– Удобно для поездок в одной машине.

Я старалась не улыбаться.

– Серьезно.

Джаред прислонился лбом к моей щеке и втянул ноздрями запах моих волос.

– Это довольно обычное дело. Архангелы – они вроде семейств или подразделений, как в армии. Их отправляют охранять людей, которые тоже друг с другом как-то связаны. Так образуется более тесный контакт с людьми.

Искреннее желание Джареда дожить со мной до старости, высказанное так откровенно, заставило мое сердце учащенно забиться, и вдруг я снова остановила взгляд на его губах. В конце концов, он ведь решил, что мы будем ждать, пока он не расскажет мне все.

И мы были так близки…

– А сколько таких, как ты? – спросила я, чтобы отвлечься. Не хотелось давать ему повод указывать мне на постыдный недостаток самоконтроля.

– Не так много, как ты могла подумать. Я уже говорил: сходиться с людьми слишком близко – табу. Еще хуже влюбиться в кого-то одного, то есть предать всю ангельскую семью ради отдельного человека.

– Как же они могут оберегать нас, если презирают? – гневно спросила я.

– Это не так, Нина. Они испытывают почти материнскую любовь к людям; относятся к вам как к невинным, наивным детям. Влюбленность архангела в человека вызывает недовольство других архов так же, как людям не нравится, если старик сходит с ума по пятилетней девочке. Это социальное табу, это неприемлемо не потому, что такие чувства отвратительны людям, хотя некоторых они откровенно возмущают, а потому, что подобные эмоции ведут к падению гораздо ниже, чем на землю.

– Дем…

– Не произноси этого слова. Даже про себя, особенно в моем присутствии; у них есть склонность являться по первому зову.

По спине у меня пробежала дрожь, но Джаред прижал меня к себе, и стало легче. Я положила голову ему на плечо, щекой к шее, расслабилась и вновь зевнула.

– Ну ладно, уже утро, пора вернуть тебя домой. – Он встал без всяких усилий, хотя держал меня на руках.

– Я не уйду, пока ты меня не вышвырнешь, – сказала я, чувствуя себя немного пьяной.

– В таком случае, вероятно, ты не уйдешь никогда, – сказал Джаред, поцеловал меня в губы и усадил рядом с собой на диван.

Я прилегла к нему на грудь, обхватила руками за талию и угнездила голову под его подбородком. Джаред молчал; слышно было только жужжание потолочного вентилятора и наше тихое ритмичное дыхание.

Не успела я привести в порядок мысли и сформулировать следующий вопрос, как меня одолела усталость, – веки отяжелели настолько, что их уже было не поднять. Я полностью расслабилась и почувствовала, как сознание ускользает. Ни малейшей тревоги я не испытывала; напротив, мне казалось, что наконец-то я находилась на своем месте. Последним осознанным ощущением было удовольствие: вокруг меня кольцом сомкнулись руки Джареда – и как же стало тепло и уютно.