Осторожность

Ты едешь? Я в напутствие одно сказать могу:

При всем своем уме, будь вдвое начеку!

Тебя своим восторгом задушат там они,

Фанатики, — затем, что просто неумны!

Набожный говорит

Бог любит нас, как наш создатель! —

“Но Бог, — так вы, — был нами создан! ”

Тогда ответьте, Бога ради,

Какой же, к черту, созидатель

Не любит то, что сам он создал?

Летом

Мы в поте нашего лица

Должны есть хлеб? Но потный —

Твердят врачи нам без конца —

Ест хлеб свой неохотно.

Созвездье Пса уже с крыльца

Нам просветляет души:

Мы в поте нашего лица

Бокал вина осушим!

Без зависти

Он чтим за то, что зависти лишен?

Но к вашим почестям бесчувствен он;

Его орлиный взор для далей создан,

Он вас не зрит! — он видит звезды, звезды!

Гераклитизм

Все земное счастье,

Други, лишь в борьбе!

Порох — вот причастье

К дружбе и судьбе!

Триедины други:

С недругом равны,

Братья, где недуги,

В гибели — вольны!

Принцип слишком щепетильных

Лучше уж на цыпочках,

Чем на четвереньках!

Лучше через ситечко,

Чем вразлет о стенку!

Наставление

Ты ищешь славы? в добрый час!

Так знай же вместе,

Что предстоит тебе отказ

От чести!

Основательный

Философ я? Когда бы так! —

Я просто тучен — весом!

И вечно бухаюсь впросак

На основанье весь я!

Навсегда

“Мне нынче прок прийти сюда”, —

Сказал, а прибыл навсегда.

И толки откликом гудят:

“Ты всякий раз да невпопад! ”

Суждения усталых

Ругая солнце в истощеньи,

В деревьях ценят только — тени!

Нисхождение

“Он падает! ” — на смех вам и на радость;

Но падает он — к вам, в ваш жалкий рой!

Ему его блаженство стало в тягость,

И свет его влечется вашей тьмой.

Против законов

Моченым шнуром вновь и вновь

Стянул мне горло шум часов;

Мерцанье звезд, петуший крик,

И свет, и тень — исчезли вмиг,

И все, что знал я, стало вдруг

Глухой, немой, ослепший круг —

Во мне остался мир без слов

Под шум закона и часов.

Мудрец говорит

Чужой и все же нужный этим людям,

То солнцем, то грозой веду свой путь я —

И вечно недоступный людям!

Потерявший голову

Она теперь умна — вы скажете, сама?

Мужчину одного свела с ума.

И голова его, отдавшись этой хляби,

Пошла к чертям — да нет же! нет же! к бабе!

Благочестивое желание

“Вот бы жестом слаженным

Все ключи исчезли

И в любые скважины

Лишь отмычки лезли! ”

Так вот, по привычке,

Мыслят все — отмычки.

Писать ногою

Рука рукою, но легка

В соавторстве мне и нога.

И вот бежит, не бег, а свист,

То через луг, то через лист.

Человеческое, слишком человеческое”. Книга

Печально робкая, когда глядишь назад,

Когда вперед, доверья полн твой взгляд:

О, птица, кто ты? я назвать тебя бессилен:

Орел иль баловень Минервы фи-фи-филин?