Ирландия в 30-е годы

...Все наши господа — божьи слуги,

Чьи сердца переполнены состраданием

К беднякам... Вот только бы мы

Поменьше докучали им своими требованиями.

Ах, какие щедрые души! Но заметьте,

С самого рождения им принадлежит то,

О чем вы имеете наглость просить, — ЗЕМЛЯ!

Гражданская война в Ирландии, начавшаяся 28 июня 1922 года нападением вооруженных сил «Ирландского свободного государства» на Фор-кортс, окончилась 24 мая 1923 года. С первого и до последнего дня Гражданской войны англичане поставляли фристейтерам вооружение и всевозможные военные материалы, настаивая при этом на более жестоком подавлении сопротивления республиканцев. Военные действия, которые вело проанглийское Временное правительство, британский премьер-министр Ллойд Джордж расценивал как способ сохранить британское господство над Ирландией, «сберегая жизни англичан».

О том, какими средствами была выиграна Гражданская война, существует свидетельство генерала Невиля Макриди, главнокомандующего английскими войсками в Ирландии в 1918—1920 годах, который заявил, что фристейтеры сумели победить «с помощью средств куда более жестоких, чем все, к чему осмелилось прибегнуть правительство Великобритании в самые худшие для себя моменты с начала восстания».

Англичане утверждали, что они истребили сотни ирландцев в результате военных действий, казней, расправ на месте, расстрелов «при попытках к бегству» и т. д., причем общее число официально казненных ирландцев за 1916—1921 годы составило 40 человек. А всего за 10 месяцев Гражданской войны военные трибуналы «Ирландского свободного государства» казнили 77 соотечественников.

После «прекращения огня», опираясь на наиболее консервативные слои общества — крупных скотоводов, торговцев и промышленников, интересы которых были связаны с британским режимом, правительство сосредоточило усилия на том, чтобы укрепить свою власть. К июлю 1923 года в тюрьмах и лагерях заключения содержалось 11316

противников правительства, среди которых находилось 250 женщин. Для учителей, муниципальных и государственных служащих была введена «проверка на лояльность», которой решительно не желал подвергнуться ни один республиканец. В результате многим ирландцам пришлось эмигрировать, главным образом в США.

Деятельность правительства Косгрейва протекала в сложной политической обстановке. Было припято законодательство, в соответствии с которым учреждались военные трибуналы для рассмотрения обвинений против политических противников режима.

Тем не менее массовая оппозиция правительству достигла таких размеров, что на всеобщих выборах в феврале 1932 года оно потерпело поражение.

В противовес консервативным силам, которые поддерживали Партию сторонников «режима Договора» — Куманн на Гэл ¹, новое правительство во главе с Имоном Де Валера пользовалось поддержкой рабочих, безработных, мелких фермеров, мелких предпринимателей и части средних фермеров, занятых в молочном хозяйстве.

Вопросы, которые выдвигались в ходе предвыборной борьбы, включали в себя требования: ослабить установленные Англо-ирландским договором жесткие ограничения на самостоятельное политическое и экономическое развитие; урегулировать проблему земельных выплат ²; переориентацию экономической политики Косгрейва, направленной на «экспорт скота», а не на развитие национальной промышленности; сокращение расходов на социальные нужды (администрация Косгрейва еще больше урезала пенсии по старости) ³; освобождение из военных тюрем республиканцев (среди заключенных находился Фрэнк Райен (в ту пору ему было 30 лет) — видный общественный деятель левого крыла республиканцев, ставший впоследствии командиром соединения имени Джеймса Коннолли в составе интернациональных бригад, воевавших в Испании).

В период, предшествовавший выборам, генерал О'Даф-фи (в то время начальник полиции доминиона) посетил епископов некоторых епархий и ознакомил их с документами, якобы свидетельствовавшими «о быстром распространении коммунизма в Ирландии». В результате за четыре месяца до выборов епископы опубликовали еще одно «пасторское послание».

В феврале 1933 года генерал О'Даффи был смещен с поста начальника полиции правительством партии

Фиана файл, которое возглавил Де Валера. Этот шаг подхлестнул партию сторонников «режима Договора» ко всевозможным актам политической обструкции. Еще в начале 1931 года, пытаясь остановить рост всеобщей оппозиции, одержавшей затем победу на выборах в 1932 году, она сколотила организацию из бывших военнослужащих армии и полиции «Ирландского свободного государства», так называемую Ассоциацию товарищей по оружию.

Спустя два месяца после смещения О'Даффи ассоциация сделала его своим лидером и ввела для своих членов специальную форму, а именно «синие рубашки», действуя, таким образом, по примеру набиравшего силу фашистского движения в Европе.

Поражение на выборах правительства Косгрейва явилось серьезным ударом для ирландского консерватизма. Под флагом антикоммунизма реакция развязала истерическую кампанию, пытаясь добиться возвращения утраченных позиций. Ее действия были направлены не только против левого крыла республиканцев и возродившегося незадолго до того коммунистического движения в Ирландии, но также против руководимой Де Валера партии Фианна файл ⁴.

Все эти события происходили в то время, когда над Европой опускалась черная ночь. Гитлер пришел к власти. Муссолини прочно обосновался в Италии. В Румынии и Венгрии укоренялось уродливое фашистское «вероисповедание». В Португалии надолго утвердилось «корпоративное государство» Салазара, а в Испании реакция готовилась расправиться с рабочими и крестьянами.

Казалось, что будущее было за теми, кто носил фашистские рубашки разных цветов и проповедовал «новый порядок».

Распространение фашизма в Европе способствовало росту движения «синерубашечников». В 1933 году они утверждали, что у них насчитывается 100 тысяч членов ⁶. В декабре 1934 года О'Даффи участвовал в международной конференции фашистов в Монтрё (Швейцария), на которую собрались представители 13 стран: Австрии, Бельгии, Голландии, Греции, Дании, Испании, Италии, Литвы, Норвегии, Португалии, Румынии, Франции, Швейцарии. Представителем от Норвегии был не кто иной, как майор Квислинг.

Выступая в парламенте 28 февраля 1934 года, один из руководителей «синерубашечников», депутат Джон А. Костелло (ставший премьер-министром в 1948 году), хвастливо

заявил: «Черные рубашки победили в Италии, коричневые рубашки — в Германии, а синие рубашки наверняка победят в Ирландии».

У фашистского движения в Ирландии имелись свои теоретики: Эрнест Блайт (бывший министр финансов, в свое время урезавший пенсии по старости) и профессора Майкл Тиерни из Национального университета Дублина, а также Джеймс Хоган и Альфред О'Рейлли из университета города Корк.

Даже поэт У. Б. Йитс начал предаваться мечтам о величии «нового порядка», вдохновившего его на создание марша для «синерубашечников» ⁶.

В упоении от собственного успеха «синерубашечники» намеревались совершить в августе 1933 года поход на Дублин по примеру их духовного пастыря Муссолини. Против этого выступило не только правительство, но также рабочие и республиканцы, специально прибывшие в Дублин, чтобы не допустить фашистскую акцию. Перед лицом такой оппозиции О'Даффи пришлось отменить марш. После этой капитуляции движение пошло на убыль.

Экономической опорой «синерубашечников» являлись крупные торговцы, крупные фермеры и их многочисленные приспешники. Состоятельные фермеры — основные поставщики крупного рогатого скота на британский рынок — серьезно пострадали от введенных Великобританией экономических санкций. Однако, вместо того чтобы выступать против англичан, они обвиняли правительство Де Валера в «потере британского рынка». Они упорно отказывались от уплаты государственных налогов и развязали кампанию ожесточенного сопротивления принудительному сбору налогов: блокировали шоссейные и железные дороги, устраивали завалы из деревьев, резали телеграфные провода.

У них не было недостатка во влиятельных заступниках среди видных деятелей церкви. Так, кардинал Макрори заявил, что вести экономическую войну «стыдно и грешно» и что с Англией необходимо начать переговоры по урегулированию конфликта ⁷.

В декабре 1933 года епископ Моррисроу направил О'Даффи телеграмму с личными поздравлениями. Имели место случаи, когда некоторые священники стали носить синие пояса поверх сутан. Таким образом они могли открыто выразить свои политические симпатии, не пряча белых воротничков — символов Римской церкви.

Враждебность идеям социализма проявилась в учинении погрома в Коннолли-хаус — штаб-квартире Ирландских революционных рабочих и Групп мелких фермеров, будущего ядра Коммунистической партии Ирландии. Дом был разгромлен бесновавшейся толпой фанатиков. Однако, несмотря на террористические акты, в июне 1933 года была все же основана Коммунистическая партия Ирландии. Она приняла активное участие в создании Ирландского республиканского конгресса — объединенного движения левых республиканцев, ассоциаций арендаторов и безработных, мелких фермеров и ирландских антифашистов. Конгресс был основан в сентябре 1934 года под руководством Пэдара О'Доннелла, Джорджа Гилмора и Фрэнка Райена.

Фашистская угроза со стороны «синерубашечников» была ликвидирована, однако главная заслуга в этом принадлежала не правительству Де Валера, а мощному движению против «синих рубашек», развернувшемуся в городах и в сельской местности. Боевой объединенный фронт давал фашистам отпор повсюду. Его возглавили такие люди, как Фрэнк Райен, Пэдар О'Доннелл, Джордж Гилмор (Ирландский республиканский конгресс); Том Барри (Ирландская республиканская армия); Шон Мэррей и Кит Кону эй (Коммунистическая партия Ирландии). В жестоких схватках этот фронт изгнал с улиц «синерубашечников». Многие, отличившиеся в этой борьбе, впоследствии сражались в Испании в интернациональной бригаде.

Рост сил фашизма в Европе создал для «синерубашечников» благоприятный климат, чему способствовала также мощная пропагандистская кампания, поднятая в ирландской печати, направленная, с одной стороны, против радикальных и прогрессивных идей внутри страны, а с другой — против международного революционного движения в целом. На одной газетной полосе одновременно печатались материалы в поддержку «синерубашечников» и против Советского Союза. Такой, например, явилась статья в сентябрьском номере газеты «Килкенни пипл» в 1934 году, где говорилось, что «эта несчастная страна — первая и, возможно, единственная в мире, где признание Всевышнего является преступлением, карающимся смертью» ⁸.

Однако, несмотря на резко враждебные, антикоммунистические настроения, всячески подогревавшиеся многочисленными газетами и журналами, у тех, кто противостоял этим истеричным выпадам, не было недостатка в

мужестве. В сентябре 1934 года, когда возникла угроза расправы над Эрнстом Тельманом ⁹, группа ирландских писателей и других общественных деятелей потребовала его освобождения. Это были Фрэнк О'Коннор, Ф. Р. Хиггинс, Шила Ричарде, Шимус О'Сулливан, Пэдар О'Доннелл, госпожа Шихи-Скеффингтон, профессор Т. Б. Рудмос Браун, Денис Джонстон и Шон О'Фейлан ¹⁰.

Имели место и другие события, о которых следует упомянуть. В октябре 1934 года в Ирландию прибыл нацистский посол господин фон Кульман. Его встретили плакатами с требованием «Свободу Тельману!». Плакаты были на трех языках: английском, немецком и гэльском. А с верхушки колонны Нельсона свисали 30-метровые бумажные полосы, на которых написаны те же требования.

И, тем не менее, страну захлестнула разнузданная и грязная кампания, ставившая своей целью полную дискредитацию любых прогрессивных идей. Она достигла своего апогея в связи с февральскими событиями 1936 года, когда в Испании было избрано правительство Народного фронта, и не утихала после них. С газетных страниц не сходили рассказы о «кошмарных злодеяниях», надругательствах над монахинями, зверски убитых священниках, оскверненных церквах и взорванных приютах для детей. Правительство республиканской Испании было представлено ирландцам как «кучка кровожадных большевиков и преследователей веры» ¹¹.

Особенно изощрялся «концерн Мартина Мэрфи», который подавал сенсационные сообщения об очередных «зверствах» республиканцев в «экстренных» выпусках под заголовками на всю полосу. Неудивительно, что в Ирландии непрерывно росло число людей, у которых было чувство глубокого отвращения к правительству республиканской Испании.

Только поэтому стало возможным, например, чтобы группа «синерубашечников» и примкнувших к ним мракобесов смогла совершить нападение на участников ежегодного торжественного шествия в апреле 1936 года, посвященного памяти погибших в восстании 1916 года. В этом шествии участвовали капитан Джек Уайт, один из основателей Гражданской армии, и Уильям Галлахер, член палаты общин от Коммунистической партии Великобритании. Галлахер неизменно поддерживал борьбу ирландского народа за национальную свободу. В 1921 году он специально приезжал в Дублин, чтобы предупредить (тщетно!) о коварных замыслах правительства Великобритании

нанести удар по национальному движению в Ирландии посредством Англо-ирландского договора.

Поднятый франкистскими генералами 18 июля 1936 года мятеж вызвал новую истерическую кампанию. К реакционной пропаганде подключились и такие английские газеты, как «Дейли мейл», выходившая в Ирландии огромным тиражом. В статьях использовались слова, которые дороги народу, издавна боровшемуся за национальную независимость. О генералах-предателях писалось как о «патриотах», «повстанцах». Ирландские газеты немедленно переняли эти «определения». Полнейшее искажение и извращение событий в Испании ввело в заблуждение даже определенную часть рабочих в профсоюзном и республиканском движениях Ирландии.

Каждый новый памфлет де Блэкама немедленно оказывался на прилавках продавцов газет, в книжных киосках церквей, в школах. В этих памфлетах ирландцы могли прочитать нечто подобное следующему:

«Случаи надругательства над монахинями многочисленны и настолько ужасны, что не поддаются описанию. Полный перечень рассказов о расправах над этими смиренными слугами божьими известен одному Всевышнему... Только в Барселоне число зверски убиенных священников во время этого торжества ненависти достигло 400 человек. Вот всего лишь один разительный пример дикости: гробы монахинь были извлечены из земли и вскрыты, тела давно скончавшихся святых женщин были выставлены на улицах для всеобщего обозрения... Мертвые монахини-кармелитки были выставлены напоказ подобным же образом перед церковной оградой... На алтаре было совершено ужасное святотатство».

Памфлет Э. де Блэкама взывал к читателям о поддержке: «Будем читать эти строки с ужасом, а не с гневом, и будем молиться о даровании победы справедливому делу, о милосердии и примирении народа благородной Испании. Будем помнить, что Испания борется за дело всего христианства, ее солдаты пытаются сдержать натиск атеистического материализма Москвы и ярости, ненависти, с которой сжигаются церкви и разрушается культура. Партии правых и их солдаты идут в последний крестовый поход за свободу нашей веры, за неприкосновенность нашей христианской цивилизации и наших могил».

В заключительных строках памфлета, выпущенного на 32 страницах массовым тиражом со множеством кровавых подробностей, де Блэкам восклицал: «Если бы мы остались нейтральными и

безучастными в дни, когда совершается последний крестовый поход, история справедливо заклеймила бы наше поколение позором за молчаливое согласие на новое распятие Христа».

Дискредитировавший себя вождь «синерубашечников» О'Даффи решил использовать накаленную обстановку организованной враждебности и истерии в личных целях и изобразить себя борцом за религию. Через несколько недель после мятежа Франко он объявил о своем намерении сформировать ирландскую бригаду «для борьбы за христианство в Испании». По возвращении оттуда это увеличило бы его шансы на установление личной власти в Ирландии ¹².

В «ирландскую бригаду» О'Даффи хлынули добровольцы. 3 сентября «Айриш индепендент» сообщала, что их число составило 4 тысячи человек. Спустя три недели О'Даффи отправился в Испанию на переговоры с генералом Мола и самим Франко.

В этот же период в поддержку Франко был сформирован «Ирландский христианский фронт», быстро превратившийся в общенациональную организацию. Давно скомпрометировавшие себя политики, из которых многие лишились парламентских мест на всеобщих выборах 1932 года, поспешили переметнуться к «спасителям христианства». В различных городах Ирландии они проводили многолюдные собрания, которые «украшали» своим присутствием высокопоставленные духовные и гражданские лица, в том числе представители профсоюзов и лейбористской партии, как, например, Майкл Кейес, депутат от лейбористской партии (от графства Лимерик) и влиятельный член Национального профсоюза железнодорожников.

Когда фашистские призывы приводили участников сборищ в состояние крайнего возбуждения, их просили скрестить вытянутые над головой руки — в несколько ином, чем у «синерубашечников», особом приветствии — и скандировать: «Да здравствует наш владыка Христос!»

Чуть ли не на каждом заседании советов графств, городских муниципалитетов принимались резолюции восхваления Франко. Воистину это была эра «охоты на ведьм», еще один шабаш, которым правили местные лицемеры и святоши.

В номере от 1 сентября 1936 года «Айриш индепендент» поместила типичный пример подобной лжи. На заседании совета графства Литрим некий господин X. Макморроу заявил: «Платные агенты России — в каждом церковном

приходе «Свободного государства». В «Свободном государстве» сейчас не менее 40 тысяч коммунистов, готовых взяться за оружие против бога».

В наши дни подобная чушь может показаться просто невероятной. Тем не менее, это заявление помогло протащить резолюцию единодушного осуждения «Ирландского коммунистического общества» (дословная формулировка!) и Республиканского конгресса. Далее господин Макморроу утверждал:

«На недавно проходившем собрании в Дублине... имели место высказывания в пользу создания республики рабочих, что равносильно учреждению Советского государства. В условиях подобного режима, — продолжал оратор, — монахини и священники были бы зверски убиты, независимость и свобода уничтожены, а трудящиеся классы — подобно своим собратьям в России — превратились бы в рабов».

Однако, несмотря на истеричную кампанию в поддержку испанских генералов, ирландские антифашисты проявляли непоколебимую стойкость. Огромная заслуга в этом принадлежит Шону Мэррею ¹³, секретарю Коммунистической партии Ирландии, который в еженедельных обзорах международной обстановки в газете «Уоркер» четко анализировал испанские события.

Через неделю после мятежа генерала Франко Мэррей опубликовал свою первую статью из цикла публикаций о мятеже: «В то время как мы пишем эти строки, в Испании пишется новая и бессмертная страница истории рабочего класса. Сообщения капиталистической прессы похожи на дымовую завесу, окутывающую бойцов на поле боя. Но через просветы этой завесы мы все-таки можем представить себе истинную картину сражения, и сердца рабочего класса Ирландии бьются вместе с сердцами испанских братьев и сестер в смертельной схватке с фашизмом».

Далее Шон Мэррей подробно изложил программу Народного фронта и указал, что ни социалистическая, пи коммунистическая партии не вошли в состав нового правительства, но они обещали полную поддержку программе Народного фронта. В статье также воспроизводились события, связанные с мятежом Франко и вооруженным сопротивлением ему со стороны народа. В заключение говорилось: «Мы приветствуем наших героических испанских братьев и сестер в их славной борьбе!» ¹⁴.

Тем временем «Ирландский христианский фронт» продолжал агитировать за поддержку Франко. Роль главного

пастыря взял на себя господин Патрик Белтон, депутат первого ирландского парламента и член муниципалитета графства Дублин. Бывший член партии Фианна файл (исключенный из нее в 1927 году), он потерял парламентское место на всеобщих выборах в июне того же года, затем вступил в Куманн на Гэл (Партию сторонников «режима Договора») и успешно прошел в парламент. Вместе с О'Даффи он примкнул к «синерубашечникам» и был опять исключен из партии — на этот раз из Фине гэл (эта партия была создана в результате слияния «синерубашечников» и Куманн на Гэл). Таким образом, им был установлен до сих пор никем не превзойденный в Ирландии своеобразный рекорд по смене политических партий!

П. Белтон стал самым ярым проповедником «фронта», призывая всех и каждого встать под его знамена. Однажды священник Райен из Королевского университета Белфаста вел дискуссию о войне в Испании с членом парламента от Северной Ирландии Гарри Миджли. В ходе спора священник, профранкист, заметил, что он пе всегда доверяет непомерно преувеличенным историям Пэдди Белтона о «зверствах» в Испании. Узнав об этом, «главнокомандующий» «христианским фронтом» направил письмо священнику Райену с требованием признаться, что тот «примкнул к коммунистам»!

По мере активизации «фронта» Белтон настолько уверовал в прочность своего положения, что возомнил себя «самозваным папой», призывая к порядку священнослужителей, и, даже более того, начал прямо-таки кавалерийскую атаку на профсоюзы. Сам Белтон являлся не только крупным землевладельцем и крупным торговцем, но и преуспевающим строительным подрядчиком. Ему удалось получить правительственную субсидию на строительство доходных домов (он назвал этот район «Белтон Парк»). По условиям субсидий он был обязан платить рабочим — в соответствии с профсоюзными нормами — за один час труда один шиллинг и три пенса. Однако он пренебрег этими нормами и платил за час только один шиллинг, несмотря на неоднократные протесты Ирландского профсоюза транспортных и неквалифицированных рабочих.

В то время как епископы Ирландии организовывали сбор средств в поддержку Франко на мессах в честь праздника Христа-спасителя (25 октября 1936 года) (всего было собрано 43 тысячи ф. ст.) ¹⁵, «Ирландский христианский фронт» тоже не отставал от церкви. Его сборы, составившие около 32 тысяч ф. ст., предназначались для оказания

медицинской помощи «националистической» армии. Часть этих денег осела в войсках Франко, а остальные бесследно пропали. По этому поводу в верхах «фронта» было немало споров. Однако платежная ведомость так и не была опубликована.

Задачу по разоблачению тактики использования религиозных лозунгов для маскировки подлинных причин борьбы в Испании взяли на себя люди, подобные Шону Мэррею, Пэдару О'Доннеллу и Майклу О'Флэнэгану.

Они проводили собрания, чтобы рассказать правду об Испании. На одном из них Генеральный секретарь КПИ Мэррей, стойкий марксист-ленинец, великолепный оратор, сказал собравшимся:

«Я предупреждаю ирландских рабочих, что этот мятеж не имеет ничего общего с «Красной пасхой» 1916 года в Дублине. Его можно сравнить с мятежом лорда Карсона в Белфасте или мятежом генерала Гофа ¹⁶ в Кэрра. Это — мятеж помещиков. Это — заговор фашистских убийц против честных испанцев.

Я предупреждаю рабочих: не верьте, будто бы причиной войны в Испании послужили религиозные разногласия. Они имеют к ней не большее отношение, чем к Земельной войне в Ирландии или борьбе за полную независимость. А как ирландская аристократия объясняла причины этой борьбы? Ну конечно же религией! «Мы боремся за свободу религии!» — кричали Карсон, Крэйгавон и генерал Гоф.

Франко во главе магометанской армии темнокожих марокканцев и головорезов со всего света, собранных в испанском Иностранном легионе, всего-навсего восстанавливает в Испании христианство! О'Даффи, Ломбард Мэрфи и им подобные призывают ирландцев пойти воевать в этой армии бандитов! Да наша история еще не знала подобного «союза» лицемеров и предателей! Но ирландцы видели, как эти господа действуют в собственной стране; видели, как расчленили их страну, прикрываясь религиозными лозунгами; видели, как нынешние сторонники Франко и его армии наемников предали Республику Ирландия, и ирландцы не позволят обманом вовлечь себя в войну против испанского народа.

Испанское правительство пользуется поддержкой четырех пятых всего населения. На его стороне профсоюзы, социалистическая, коммунистическая и республиканская партии. И знайте: его поддерживают широкие массы католиков и такая католическая консервативная партия, как Баскские националисты. Вот наш ответ лживой прессе!

Фашистских генералов, стоящих во главе Иностранного легиона и магометанской армии, поддерживает испанская аристократия, поддерживает все отжившее и прогнившее в истории и в жизни Испании. Их поддерживают фашистские государства Германия и Италия, которые пытаются навязать свою волю испанскому народу и готовы ввергнуть мир в пучину ужасной войны, чтобы установить в Испании фашистскую диктатуру. Во всем этом деле британский империализм также играет предательскую, грязную роль. Он распространяет дикую ложь, направленную против правительства и народа Испании. Он намеренно препятствует действиям испанского флота против Франко и поощряет наглую политику обмана фашистских государств. Таким образом, мы являемся свидетелями того, как против законного правительства, против испанской демократии и ее героических защитников ополчились империалистические силы Европы. Таково положение дел. Отважный испанский народ борется не только против предателей внутри страны, но и против врагов свободы во всей Европе, включая Ирландию. Вот почему испанский вопрос — это насущный вопрос для друзей свободы в каждой стране. Должны ли мы в Ирландии стоять в стороне и позволить, чтобы на наших глазах совершалось преступление против народа Испании? Если бы мы так поступили, мы бы предали лучшие традиции нашей нации и тех ирландцев, которые отдали свою жизнь за дело свободы в Ирландии. Что сказали бы сегодня Уолф Тон, Джои Митчелл или Джеймс Коннолли и Пирс, если бы они остались живы! Они были бы вместе со своими братьями-республиканцами в той борьбе, которая идет сегодня в Испании. Они выступили бы против компании всех и всяческих Мэрфи, Черчиллей и О'Даффи. У них не было бы ничего, кроме презрения к предательству республиканских традиций, совершенному Де Валера и его газетой («Айриш пресс»), которые также поддерживают преступную фашистскую банду в Испании.

В этот критический момент к нам взывает дух погибших и голос справедливости. Они повелевают нам выполнить наш долг перед героическими защитниками свободы в Испанской республике. Не позор ли, что до сих пор к этому не призвало руководство лейбористской партии! Испанские рабочие не щадят жизни, чтобы защитить дело свободы. Я обращаюсь к каждому ирландцу и каждой ирландке: «Что вы делаете? Подняли ли вы свой голос в защиту героического испанского народа? Протестуете ли вы против позорной позиции, занятой газетой Де Валера,

против грязной кампании, которую ведет запятнавшая себя кровью газета Мэрфи «Индепендент», против преступной попытки фашиста О'Даффи сколотить бригаду из ирландцев для нападения на Испанскую республику? Святой долг каждого мужчины и каждой женщины — потребовать от руководства своих профсоюзов и политических партий выступить в защиту справедливости. Мы должны потребовать создания в Ирландии Объединенного фронта рабочего и республиканского движений в поддержку испанского народа и оказания денежной помощи жертвам фашистского мятежа. Тем самым мы нанесем удар по врагам Ирландии и сделаем шаг вперед к социальной и национальной эмансипации нашей собственной нации, к уничтожению насилия, к тому, чтобы выпустить из тюрем тех, кто там томится, и очистить от всех — и явных и замаскированных — фашистов как Северную, так и Южную Ирландию».

Этот призыв прозвучал 10 августа 1936 года, через три недели после начала франкистского мятежа. Однако он не получил должной поддержки из-за напора и давления пропагандистской кампании, развернутой как в светской, так и в религиозной прессе, и тех громовых проклятий, которые неслись с церковных кафедр и политико-религиозных сборищ. Тем не менее, этот призыв отрезвил многих республиканцев и лейбористов, которые поддались на шантаж профранкистской кампании.

Атмосфера истерии вынудила руководство Ирландской лейбористской партии и Конгресса тред-юнионов «забыть», что в 1934 году они выпустили Совместный манифест, осудивший фашизм, апологетов «корпоративного государства», движение Фине гэл, «синерубашечников» и их руководство. Когда лидер Фине гэл У. Т. Косгрейв внес в ирландском парламенте 27 ноября 1936 года предложение о признании Франко главой законного правительства Испании, лейбористские депутаты не отважились выступить против и ограничились молчанием. Обстановка накалилась до такой степени, что даже Союз рабочих Ирландии — боевой профсоюз, который возглавлял Большой Джим Ларкин, — принял решение, запрещавшее одному из его руководителей, Джеку Карни, открыто выступать против Франко. Тем не менее Мэррей, О'Доннелл и священник О'Флэнэган мужественно продолжали свое дело.

Выдающуюся роль в этом играл О'Доннелл, широко известный участник Гражданской войны и партизанской борьбы против Англии, соратник Лиэма Меллоуза.

Когда вспыхнул франкистский мятеж, Пэдар О'Доннелл находился в Испании, и его правдивые сообщения с места событий сыграли важную роль в том, что правда о них стала известна в Ирландии. В своей книге «Салют!» ¹⁷ он рассказал о впечатлениях первых дней войны, а также о нагнетании истерии в Ирландии.

В июле 1936 года он собирался провести отпуск в горах Шотландии, но «в самый последний момент, — писал он, — мною овладело неодолимое желание поехать в Испанию, и я сразу же последовал ему... Я проехал мимо поворота на Шотландию и отправился в Испанию. Не думаю, что это изменение маршрута обернулось для меня неудачей, как не была неудачей случайность, приведшая меня в домик на острове Акилл в ранний период моей жизни, когда я пытался реализовать свою мечту об организации совместного труда рыбаков. Однако на острове Акилл, так же как и в Испании, я попал на гражданскую войну, а гражданская война везде одинакова».

Далее в своем неподражаемом стиле он воссоздал картину того, как члены «христианского фронта» собирали деклассированных элементов Дублина для разгона собраний, проводившихся в поддержку республиканской Испании. Была проведена специальная кампания, чтобы заполучить в свои подручные «банду зверей» — невежественных и злобных громил из преступного мира. Но даже эта «банда», несмотря на все свое невежество, далеко не была убеждена в справедливости дела Франко.

«Банда зверей», — писал Пэдар О'Доннелл, — была не вполне уверена, что мы ее враги, поэтому их собрали, чтобы растолковать, кто же мы такие. Сначала некий доморощенный богослов раздал им религиозные значки и кратко поведал об угрозе коммунизма. Затем одна молодая особа приступила к объяснению сути дела. Как оказалось, она располагала «неопровержимыми» доказательствами, что я, дескать, главный подстрекатель к разгрому церквей. Для пущей убедительности она привела выдержку из статьи журнала ордена священников Дублина, дабы показать, что я давно уже вступил на этот путь. В данной статье рассказывалось о том, что несколько лет назад я ездил в Россию, где в Международной ленинской школе меня обучали, как поджигать церкви. (Между прочим, в России мне побывать не довелось.) Борьба в Испании, продолжала она, — это всего лишь подготовка к войне против религии в Ирландии, и первыми в этой войне пострадают церкви Дублина. Молодая особа заявляла, что она может обнародовать

те планы, которые уже составили на этот случай «красные». Главный собор превратят в антирелигиозный музей; в церкви на Уэстленд Роу устроят дансинг, а в Университетской церкви — пивную.

Оратор спросила у собравшихся, согласны ли они с тем, чтобы Главный собор был превращен в антирелигиозный музей, и в ответ банда проревела: «Нет!» И тогда она объяснила, как бороться с этим «злом»: нужно следовать указаниям святого отца и, чтобы защитить католическую веру, объявить войну «красным». Потом она спросила, хотят ли они танцевать и заниматься любовью в церкви на Уэстленд Роу, и банда опять взревела: «Нет!» И молодая особа велела им повиноваться святому отцу и объявить «красным» войну. Потом она спросила у присутствующих, хотят ли они пьянствовать в баре, устроенном в Университетской церкви, и в ответ толпа гневно проревела: «Нет!», они не желают пьянствовать в этом баре. Тогда она велела им скрестить руки над головой и поклясться, что они будут бороться с «красными» до своего смертного часа».

В результате подобной пропаганды многие ирландцы поверили, что война в Испании и ее дальнейший ход неминуемо приведут к тому, что в Дублине тоже начнут избивать священников и громить церкви.

«Игравшие возле церкви на Гардинер-стрит дети начертили мелом на тротуаре какие-то каракули. В это время три старушки, выходившие из церкви после службы, остановились у входа в церковь... «Матерь божья! — воскликнула одна.— Посмотрите! Коммунистические знаки!» Их тут же окружила толпа таких же убогих, а задыхающиеся от волнения ораторы разнесли весть о том, что коммунисты пометили все церкви города, чтобы поджигатели знали, где они должны начать свое дело сегодня ночью», — писал Пэ-дар О'Доннелл.

Он описал и другие приемы, к которым в Ирландии прибегали сторонники Франко.

«От предпринимателей-католиков стали требовать увольнения «красных» рабочих и служащих. Первыми жертвами новой «охоты» стали продавцы, мелкие служащие, посыльные и подобные категории рабочих, не охваченные профсоюзами и не имеющие их защиты. Затем наступила очередь врачей и адвокатов, над заработками которых нависла угроза. Кампания распространилась и в сельскую местность на владельцев пансионов. В случае отказа того или иного владельца выдворить «красного» постояльца, принуждали съехать и всех других жильцов. Проклятия,

извергавшиеся по воскресеньям с церковных амвонов, были подобны потокам сточной воды».

А вот что Пэдар О'Доннелл сказал в адрес руководителей «христианского фронта»:

«У господина Белтона есть одно большое преимущество: он мог бы придать новому «движению» неполитический характер, так как уже успел сменить столько партий, что любая могла бы считать его своим членом».

Малейшие усилия участников антифранкистской борьбы капиталистическая и клерикальная пресса Ирландии немедленно встречала в штыки и развертывала очередную кампанию. И все же, несмотря на малочисленность прогрессивных газет и созданную реакцией атмосферу погрома, усилия первых ирландских защитников Испанской республики приносили свои плоды.

В Дублине и Белфасте был образован комитет для организации ирландского санитарного отряда для испанской республиканской армии. В Дублине был основан Комитет помощи Испании, в который вошли такие видные общественные деятели, как Шихи-Скеффингтон (очень популярная в то время общественная деятельница, вдова ирландского пацифиста, убитого британским офицером во время восстания в 1916 году); Нора Коннолли О'Брайен (дочь Джеймса Коннолли); писательница Дороти Макардл, Робин Н. Твиди и Мей Китинг. Секретарем комитета стала Эйлин Уолш (будущая жена Фрэнка Эдвардса, члена ирландской секции интернациональной бригады). В Белфасте тоже был создан комитет, который возглавили Бетти Синклер, У. Т. Маккуллаг, Джек Магуган и Виктор Хол-ли. Антифранкистскую позицию занял также Гарри Миджли, председатель Лейбористской партии Северной Ирландии, член парламента Северной Ирландии (Стормопта *), старший советник городского муниципалитета Белфаста.

Когда в Лондоне Исполком Объединенного профсоюза транспортных и неквалифицированных рабочих выделил 1 тысячу ф. ст. в фонд Красного Креста для оказания помощи испанскому правительству, в Ирландии была развязана кампания запугивания, чтобы принудить ирландцев — членов данного профсоюза осудить этот шаг. Однако, несмотря на это, конференция профсоюза, состоявшаяся в Дублине в сентябре 1936 года, одобрила решение исполкома.

__________

* Стормонт — пригород Белфаста, где проходила первая сессия парламента. Отсюда его название.— Прим. пер.

Вопреки официальной позиции ирландской католической церкви, которая через посредство «христианского фронта» яростно поддерживала генерала Франко, выдающийся ирландский священник Майкл О'Флэнэган бесстрашно выступил в защиту республиканской Испании.

О'Флэнэган родился в 1886 году в Каслри (графство Роскоммон). Прежде чем стать викарием в Клиффони (графство Слайго), он находился на церковной службе в США, а затем в Риме. Однажды в 1915 году, когда его прихожанам запретили резать торф там, где они всегда его резали, О'Флэнэган попросил их задержаться и после мессы обратился к ним со следующими словами:

«Я советую каждому, кто нуждается в торфе и кто в состоянии держать в руках лопату, отправиться завтра к заброшенному торфянику и нарезать себе сколько угодно торфа. Вы не должны испытывать страха. Господь сотворил здесь торфяники, чтобы люди пользовались ими, и, хотя вы не так вооружены, как вас вооружили бы, будь вы в немецком окопе, вы достаточно внушительная сила, чтобы дать отпор любому, кто окажется здесь и захочет вам помешать. Я сам пойду с вами, и, если у кого-нибудь окажется лишняя лопата, я покажу, что тоже умею резать торф. Не слишком ли долго мы молчали? Неужели мы допустим, чтобы маленькие дети дрожали и умирали зимой от холода из-за того, что вам нечем топить? Я думаю, если мы отправимся завтра в 9 часов утра, это будет добрым делом».

Эта речь как нельзя лучше раскрывает главные стороны личности О'Флэнэгана: он всегда ставил на первое место интересы народа. В этом и ключ к пониманию его отношения к событиям в Испании.

Активный участник борьбы за национальную независимость Ирландии, он произнес в городской ратуше Дублина речь над гробом О'Донована Росса за день до последней исторической речи Падрейга Пирса на кладбище Гласневин. О'Флэнэган сыграл выдающуюся роль на выборах Шинн фейн 1918 года, заслужив слова признательности от Катала Бруги * «как самый стойкий священник, которого когда-либо знала Ирландия». Он был приглашен для открытия первого заседания первого ирландского парламента.

__________

* Бывший военный министр первого ирландского правительства. Героически погиб в бою за Дублин в 1922 году.— Прим. пер.

Незадолго до подписания Англо-ирландского договора 1921 года его послали с миссией в США, где он находился все время, пока в Ирландии шла Гражданская война. Из Америки он отправился в Австралию и там установил контакт со своим старым другом, архиепископом Манниксом, который был среди тех, кто во время войны возглавил в Австралии кампанию против обязательной воинской повинности.

После нескольких лет, проведенных за границей, он вернулся в Ирландию, когда Гражданская война уже окончилась, и сразу целиком отдался борьбе республиканцев. Это был период поражения, разочарования и жестокого отчаяния. Для него эти годы были временем поисков причин и анализа ошибок, ответа на вопрос, что же было неверно в Ирландии в «четыре доблестных года» ее истории. Выступая на церемонии церковного поминовения Пасхальной недели в 1926 году, он высказал некоторые из своих выводов:

«Пирс — представитель нового поколения борцов, участвовавших в восстании на Пасхальной неделе 1916 года, и это — свидетельство того, с какой быстротой одна волна борьбы за национальную независимость Ирландии следовала за другой, если мы вспомним, что бок о бок с Пирсом стоял старый фений ¹⁸ Том Кларк, проведший так много лет в тюрьмах Британской империи».

«Эти два борца сражались плечом к плечу как представители ирландского национализма. Вместе с ними стоял еще один великий ирландец, который боролся не только за право Ирландии на национальную независимость, но который был особым выразителем интересов рабочих. Этим человеком был Джеймс Коннолли. Он отдал свою жизнь за ирландский парод, чтобы утвердить за ним право быть не только политическими правителями Ирландии, но и ее экономическими хозяевами». (Курсив автора.)

Для такого человека, как О'Флэнэган, проблема франкистского мятежа не составляла сложности. На митинге солидарности с республиканской Испанией в декабре 1936 года О'Флэнэган сказал:

«Борьба в Испании — это борьба богатых, привилегированных классов против простого, угнетенного народа Испании. Дело, за которое сражаются в Испании, гораздо ближе нам, чем мы думаем. Иностранный легион и марокканские войска делают в Испании то же, что делали в Ирландии «черно-пегие». Испанцы не прислали в Ирландию ни одного человека в помощь «черно-пегим» и не

собирали в церквах денежные пожертвования для «черно-пегих».

Правительство в Испании было избрано народом путем голосования, а против него выступили мятежники, большей частью из старой армии. Они ничем не отличались от наших собственных генералов — Гофа, Карсона и им подобных. Те, которые называют испанских мятежников «патриотами», доказали, что они сами не заслужили права судить о патриотах Ирландии.

Когда в Дублине боролись настоящие патриоты, их называли бандитами и платными агентами Германии. У нас была помещена передовая статья в одной газете (имеется в виду «Айриш индепендент».— М. О'Р.), требовавшая предать казни благороднейших патриотов в истории Ирландии — Джеймса Коннолли и Шона Макдермотта.

И только в Красной республике России национальности, подобные баскам, получили настоящую свободу.

У нас, — продолжал О'Флэнэган, — известны случаи, когда людей отказывались предать земле согласно церковному обряду именно потому, что они были настоящими патриотами. Даже таких преданных своей стране священников, как Мэрфи, участника восстания 1798 года, предали анафеме те служители церкви, которые были послушными лакеями британского правительства. А теперь в честь этих священников-патриотов мы воздвигаем памятники. Я надеюсь, что ирландцы поймут все лицемерие и ничтожность своих врагов и встанут на защиту справедливого дела» ¹⁹.

К сожалению, только немногие ирландцы встали на защиту испанского народа. Одной из главных причин этой неудачи послужило совместное заявление ирландских епископов от 12 октября 1936 года в поддержку Франко.

В ноябре в Испанию через Португалию отправилась первая партия добровольцев О'Даффи. В следующем месяце еще 700 человек отправились из Голуэя на нацистском пароходе «Уранди». В январе в порту Уотерфорд собрались для отправки в Испанию 500 человек, однако обещанный транспорт так и не прибыл. Эти люди, а также тысячи других волонтеров, согласившихся участвовать в «крестовом походе» О'Даффи, вообще не попали в Испанию. Им пришлось остаться в Ирландии, негодуя по поводу несбывшейся возможности принять участие в «благородном деле защиты веры» ²⁰.

Итак, не прошло и четырех месяцев после мятежа франкистских генералов, как в результате разнузданной

пропагандистской кампании Ирландия оказалась в числе их бесславных сторонников.

В те годы ирландские антифашисты не могли сделать многого. Но у них было традиционное ирландское оружие, к которому они так часто прибегали, казалось бы, в самых безнадежных ситуациях, — оружие сатирической баллады. Хотя и в сравнительно узком кругу, начала распространяться «Баллада о железнобоких О'Даффи»:

В истории остается еще одна

Непрочитанная страница,

Которая повествует

О кавалерии О'Даффи.

В старом Дублине мое имя выводят дегтем

На тротуарах и стенах трущоб.

Тысячи голодных детей

Взывают о помощи к «христианскому фронту».

Но напрасно они молят железнобоких о помощи.

В далекой Испании они проливают кровь ее рабочих.

«Вперед, мои яростные крестоносцы!» —

Вопит генерал О'Даффи.

Мои угрюмые храбрецы,

Вылезшие из болот Шэннона,

Рубашки на них синие, а спины — крепкие,

И мозги их опутаны паутиной.

И если солдатам Франко зададут жару,

Их место займут мои ирландцы.

«Стройся!» — командует О'Даффи, —

У нас в Испании дел по горло.

Мы завоюем корону Великомученика

И заодно перестреляем рабочих.

В раю нас ждет ирландская арфа,

И марокканец, пляшущий джигу.

И ждет нас веревка, на которой вешают предателей.

На красных равнинах Бадахоса

Умирают испанские рабочие,

А орущая «банда зверей» О'Даффи

Захлебывается от ненависти.

Предатели, жаждавшие крови Коннолли

И Шона Макдермотта,

Все еще алчут крови рабочих

От Испании до далекого Перу.

«Подать моего славного Россинанта», —

Кричит бравый О'Даффи.—

Хозяин мой, пьянчуга Пэд ²¹,

Он никогда не лжет.

А я с дубинкою в руке,

Усевшись на коня,

Я — веселый рыцарь на побегушках.

Ему охотно услужу.

Лишь укажи нам путь, Аллах,

И Гитлер нас храни.

Оденьте меня в доспехи «Дейли мейл»,

Водрузите па спину магометанский полумесяц,

Поднимите выше флаг «Индепендент» —

прислужницы англичан.

Мое имя выводят дегтем

На тротуарах и стенах трущоб, Но в поход в далекую Испанию

Кличут меня лендлорды и гранды.

Вместе с Иностранным легионом и марокканцами.

Куда более суровым было стихотворение, навеянное сообщениями об учиненной франкистами кровавой расправе в Бадахосе. В этом районе Испании крестьяне заняли пустовавшие земли аристократа, который ни разу не удосужился побывать в своих владениях, и даже предложили выплачивать за нее ренту. Когда в Бадахос вошли фашисты, они учинили кровавую расправу: согнали крестьян на место боя быков и расстреляли из пулеметов. Это короткое и страшное сообщение промелькнуло в газетах в понедельник 17 августа, пролив немного света на истинную картину событий.

«На каждой улице воздвигнута баррикада, и каждая баррикада завалена трупами. Та часть стены, у которой мятежники расстреляли около 2 тысяч человек, сплошь залита кровью. Я был свидетелем леденящих душу сцеп, когда какая-нибудь женщина, одетая в траур, или дети искали тела своих близких среди груды трупов на пустых баррикадах».

Полной противоположностью этому сообщению была следующая выдержка из памфлета де Блэкама «За бога и Испанию»:

«В Бадахосе, как только восставшие вошли в город, церкви немедленно заполнились верующими, которые приносили Всевышнему благодарственные молитвы за избавление от тирании и полного уничтожения».

Сотрудничество О'Даффи с Франко вызвало в памяти горькие воспоминания о кровавой расправе над патриотами в Кэрра, совершенной по приказу О'Даффи во время Гражданской войны. Автор сатирических баллад о бригаде О'Даффи и «христианском фронте», выступавший под псевдонимом Шорла Макалистер ²², сочинил об этом генерале полное ужаса и скорби стихотворение:

От Баллисиди до Бадахоса

Болваны под командой О'Даффи убивают людей по приказу

своих фашистских хозяев; На матерей Мадрида сбрасывают газовые бомбы,

А птицы в Баллисиди склевывают мертвечину с камней,

И под испанским солнцем в Бадахосе белеют детские

кости.

О, Всевышний! Голос фашизма,

Голос, подобного которому страшился еще Пилат,

Извергает потоки ненависти из глоток

марокканских солдат. Они прикрывают свои грязные замыслы

божьим крестом.

«Виват, Испания!» — вопит Гитлер.

«Защитим Республику!» — бросили клич стойкие баски.

Не крест, а полумесяц навис над Испанией.

Но напрасно торжествуют слуги Магомета;

Орды итальянских наемников, все прибывающих в страну, набегающих в Испанию,

Только тогда покорят гордую Иберию, когда погибнет ее последний сын.

О'Даффи сзывает свою «божью банду» и ведет ее на разбой.

Это те же убийцы, которые загубили Лиэма Меллоуза

в День святой богоматери. Да поможет вам бог, отважные испанские Коннолли,

Если слуги Ломбарда Мэрфи спустят на вас стаю собак.

Где прошел их кровавый след,

На тех землях выросли могильные кресты,

А в известковых ямах ирландских тюрем

Погребено немало невинных жертв.

Ирландские фарисеи распевают песни о Саламанке,

Они надеются заманить нашу молодежь и научить ее ремеслу убивать,

Чтобы она вернулась в Ирландию фашистскими штурмовиками.

Они разглагольствуют о защите очага и алтаря (что на языке фашиста означает дивиденд для барышника).

О'Даффи, коронованный диктатор,

На которого под треск барабанной дроби,

Как и прежде,

Будут взирать одураченные им простаки, прозябая в своих трущобах.

Многочисленные ссылки на марокканцев объясняются тем, что именно они учинили кровавую расправу в Бадахосе по прямому приказу Франко.

Но этот вопль души не был услышан, и бригада О'Даффи отправилась в Испанию под шумные возгласы приветствий и благословений, а церковная и светская пресса продолжала бесстыдную кампанию поддержки Франко.

Однако ирландские антифашисты не сидели сложа руки. Хотя многие лейбористские и профсоюзные деятели хранили молчание, а некоторые даже выступали с изъявлениями в поддержку Франко, тем не менее руководители

отдельных профсоюзов делали немалые, хотя и анонимные, взносы в фонд Ирландского комитета помощи Испанской республике. Джон Свифт, бывший генеральный секретарь профсоюза пекарей и один из руководителей Международного союза продовольственных рабочих, открыто собирал среди членов профсоюза пожертвования для республиканцев.

Деятельность небольшой группы лиц, составивших ядро ирландского движения солидарности с республиканской Испанией, продолжалась вопреки кампании травли. Так, в воскресенье 17 января 1937 года они провели собрание в одном из самых больших залов Дублина — «Гейети-театр».

Главным оратором был известный баскский священник Рамон Лаборда, который за пять лет до этого приезжал в Дублин для участия в Международном евхаристическом конгрессе 1932 года.

«Многие думают, что генерал Франко — защитник христианства, — сказал Лаборда, — но палачи Франко казнили уже 13 баскских священников. Это не религиозная война, как не были религиозными всеобщие выборы. Левое крыло одержало победу над правым крылом путем голосования. Теперь правые стремятся добиться победы оружием». Лаборда сравпил кровавые зверства, чинимые франкистами над священниками и басками, с опустошительными набегами орд гуннов Аттилы. «Без суда, — говорил он, — даже без единого вопроса они расстреливали священников и рабочих под возгласы: «Да здравствует наш владыка Христос!», «Да здравствует католическая Испания!» Вот о какой религии франкисты кричали по радио и писали в газетах.

Эта война никогда не была религиозной или войной в защиту цивилизации, — добавил он.— По крайпей мере, в Стране Басков это была ничем не прикрытая империалистическая война, война против автономии басков, против всех басков. Так как они были политическими противниками генерала Франко, их, мирных, беззащитных граждан, тысячами выволакивали из домов, избивали, расстреливали и разрубали на части, как, например, прокурора Виттории сеньора Оларте.

На территории Страны Басков, в настоящее время оккупированной фашистами, запрещен родной язык. Всех, кто им пользуется, жестоко наказывают. Запрещено традиционное приветствие басков «Агур». Наложен запрет на народную музыку и танцы басков. Подвергаются преследованию поэты, писатели, публицисты и музыканты.

Многие из них расстреляны, другие — брошены в тюрьмы или отправлены в ссылку».

В связи с утверждением, что правительство Испании является коммунистическим, священник Лаборда заявил, что из 480 депутатских мест в парламенте у коммунистов всего лишь 15. «Я объясняю, хотя вовсе не собираюсь оправдывать, почему имели место случаи поджога церквей, — продолжал он.— Перед выборами многие церкви использовались фашистскими священниками для проведения политических собраний. Это было преступлением связывать христианство с таким кровавым зверем, как Франко.

Когда я недавно узнал, что ирландские католики предлагают людей и деньги фашисту Франко, олицетворяющему самый отвратительный империализм, я с возмущением воскликнул: «Это невозможно! Ирландия не смогла бы этого сделать, не будь она обманута самым бесстыдным образом» ²³.

К этому времени ирландское антифашистское движение сделало большой шаг вперед. Его борьба приняла новую форму. И многие ирландцы уезжали в Испанию не для того, чтобы воевать за Франко, а чтобы занять свое место в рядах бойцов интернациональных бригад, чтобы сражаться бок о бок с народом Испании против фашистских генералов.

Еще до приезда Лаборды в Дублин в Испании, защищая Мадрид, погибли, два ирландца; девять других пали смертью храбрых на Кордовском фронте, и еще один, не известный никому из участников собрания в «Гейети-театр», погиб в бою за Лас Росас. Это был Денис Коуди из Дублина, сын дублинского рабочего, который боролся, голодал и переносил лишения вместе с Коннолли и Ларкином во время знаменитого кровавого локаута 1913 года. Было нечто символическое в том, что все еще лилась та же рабочая ирландская кровь, но не в Дублине на О'Коннелл-стрит, а на полях сражений в Испании, в защиту ее угнетенных бедняков.