Глава 10. — Понимаю, что о многом прошу, — начал Эд в пятницу вечером, — но Джордж сходит с ума от тоски

— Понимаю, что о многом прошу, — начал Эд в пятницу вечером, — но Джордж сходит с ума от тоски. Ты — единственный человек, который сумел обыграть его в шахматы за последние пять лет, и он жаждет отыграться.

— Нам легче навестить его самим, и тебе не придется заталкивать его в свой автомобиль и привозить сюда, тем более что ему будет некомфортно в твоей машине, — подытожила Джейн.

Эд обрадовался тому, что она поняла его озабоченность.

— Там будет вся твоя семья? — спросила она.

— Гм, да. Джордж поживет с родителями, пока ему не снимут гипс. Но я скажу им, чтобы они оставили свои расспросы при себе. И никаких папарацци. Обещаю, обед тебе понравится. Фрэнсис готовит фантастически. — Он умоляюще посмотрел на нее. — Так ты поедешь со мной в воскресенье?

Джейн предстояло встретиться с остальными членами семьи Эда. Она уже познакомилась с братом, и он ей понравился. Кроме того, всеобщее внимание будет сосредоточено на Джордже, а на нее никто и не посмотрит.

— Итак, ты представишь меня как свою коллегу, которая случайно выиграла у Джорджа в шахматы? — осторожно спросила она.

— Хм, нет. Джордж обо всем им рассказал. В том числе и о моем новом прозвище — Тарзан. Ну и что? Я даже не могу врезать ему, потому что он утверждает, будто еще не оправился после сотрясения мозга.

Джейн не могла удержаться от смеха.

— Бедняга Джордж. Он очень скучает, да? Хорошо, я поеду, — наконец произнесла она, затем, помолчав, прибавила: — Хм, что же мне надеть?

Со стилем у нее всегда были проблемы. Как обычно наряжаются на встречу с лордом и его семьей? Неужели придется в срочном порядке пройтись с Сорчей по магазинам?

— Надевай все, что захочешь, желательно попроще. Это просто обед. Я, например, буду в джинсах.

В воскресенье утром Эд повез Джейн в свое семейное поместье в графстве Суффолк. В пути они провели не так много времени, как предполагала Джейн. Она даже не успела насладиться видами, как Эд уже свернул на дорогу, обрамленную деревьями. Впереди показался дом — огромное здание из красного кирпича с широкими оконными проемами, отделанными камнем. По углам располагались узкие резные башни, увенчанные куполообразными освинцованными крышами.

— Ого, какое великолепие! — воскликнула Джейн. — Насколько я понимаю, это и есть тот особняк, который сжирает кучу денег, как говорил Джордж?

— Он самый. — Эд печально улыбнулся.

— Твоя семья давно здесь живет? — спросила она. — Извини, я слишком любопытна. Я едва удержалась, чтобы не поискать информацию о тебе в Интернете, так как не хочу шпионить.

— Спрашивай о чем угодно. Никакой это не шпионаж. — Эд сжал ее руку. — Да, семья Сомерс живет здесь с тех пор, как был построен этот дом, то есть почти пять веков. Папа — пятнадцатый лорд. Денег в наследство ему досталось немного. Его предок, живший еще в Викторианскую эпоху, увлекался наукой и совсем не занимался поместьем. А прадед моего отца потерял почти все в результате биржевого краха на Уолл-стрит. Так что мы похожи на большинство старых семей: у нас много земель, но мало наличности, потому что на содержание поместья тратятся огромные деньги.

— И вы не можете продать поместье, потому что оно должно перейти к очередному наследнику?

— Совершенно верно. Папа говорит, что мы хранители традиций и должны гордиться тем, что здесь выросли. И он прав. — Эд быстро поцеловал Джейн. — У нас даже есть лабиринт. Я так хочу его тебе показать.

— Лабиринт? Как в Хэмптон-Корт? — спросила она.

— Вроде него, только поменьше. И розарий. Папа обожает розы. Они сказочно красивые. В это время года ты можешь гулять, вдыхать аромат роз и ощущать, словно купаешься в нем.

— Это просто невероятно!

Он кивнул:

— Поместье открыто для посещений по средам и субботам. Дополнительный доход на содержание не помешает. Пять лет назад Фрэнсис получила лицензию на проведение свадеб в особняке, так что мы можем сдавать его в аренду. У нас есть также галерея, где мы иногда устраиваем концерты. — Эд пожал плечами. — Летом почти каждые выходные проводятся какие-нибудь мероприятия. Нам повезло, что сегодня здесь никого, кроме нас, нет. Пойдем. Папа и Фрэнсис нас ждут.

Джейн последовала за ним к парадной двери, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Как только Эд открыл дверь, им навстречу выбежали три собаки, лая и энергично размахивая хвостами. Джейн присела, чтобы поздороваться с ними, лабрадор шоколадного цвета вылизал ее лицо.

— Это Перец, — сказал Эд. — Это Вольфганг, но мы зовем его Вольф. И сеттер Шляпа, полная кличка — Шляпник. Он действительно похож на Безумного Шляпника из сказки об Алисе в Стране чудес.

— Какие они замечательные. — Джейн продолжала возиться с собаками, размышляя о том, насколько повезло Эду вырасти на таком раздолье.

Она могла поспорить, что детям разрешалось носиться по саду и их никто не ругал, если они падали и пачкались. Семья Джейн жила в шикарной лондонской квартире с многочисленной стеклянной утварью и белоснежной мебелью, к которой нельзя было прикасаться, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Дженне было проще, так как она с детства обладала элегантностью и тягой к роскоши. Джейн же постоянно на что-нибудь натыкалась, разбивала посуду и устраивала беспорядок.

В новом доме в Корнуолле мебель была расставлена так безупречно и аккуратно, словно там устраивали фотосессию. Вокруг было ужасно неуютно, нельзя было просто прилечь и отдохнуть, не задев идеальный ряд подушек.

— Эд, наконец-то ты приехал! — Его обняла высокая элегантная женщина.

Джейн выпрямилась, вдруг осознав, что ее одежда покрыта собачьей шерстью, а волосы слегка взъерошены. Вряд ли она произведет хорошее впечатление на семейство Сомерс.

— А вы, наверное, Джейн. Я Фрэнсис. — Пожилая женщина смотрела на нее мгновение, будто размышляя, пожимать ей руку или нет, потом заключила в крепкие объятия. — Очень приятно с вами познакомиться. Проходите в кухню. У нас небольшая суматоха, но так бывает всегда, когда Джордж дома.

Нервозность Джейн мгновенно испарилась. Она поняла, что все пройдет гладко. Родители Эда были отнюдь не чванливыми, а добрыми и располагающими к себе людьми, как и сам Эд. Последовав за ним и Фрэнсис в кухню, Джейн вдруг обнаружила, что уже чувствует себя как дома. Даже у собственных родителей она не была так счастлива. Здесь ее примут и не станут попрекать за недостатки характера.

За столом сидел мужчина и читал газету «Сандэй». Стоило шумной компании войти, как он поднял взгляд. Перед Джейн был глава семьи, Дэвид Сомерс. Резкими чертами лица и цветом волос он был похож на Эда и Джорджа.

Мужчина поднялся и обнял сына:

— Эд, мой мальчик.

Джейн удостоилась таких же крепких объятий.

— Мне очень приятно с вами познакомиться, Джейн. Добро пожаловать!

— Хм, мне не следует сделать реверанс? — нерешительно спросила она.

— Боже мой, нет! — Дэвид улыбнулся. — Даже не вздумайте церемониться. Мы обычные люди. Ну, возможно, за исключением Джорджа, но с ним вы уже встретились. И он очень точно вас описал. — Он многозначительно посмотрел на Эда. — Хоть один из наших сыновей нам что-то рассказывает, Тарзан.

— О нет! Только не это! — простонал Эд и рассмеялся. — Позволь-ка тебе напомнить, что другой твой сын проводит время, спасаясь от лавин и летая на парапланах, которые врезаются в скалы. Тебе придется выбирать, папа, либо разумный и молчаливый доктор, либо камикадзе, одержимый жаждой риска и привлекающий внимание прессы.

— Ах, перестаньте, вы двое. — Фрэнсис, улыбаясь, шлепнула их кухонным полотенцем. — Джейн, вы ехали из самого Лондона, наверняка хотите кофе.

— Я бы выпила чашечку, но смотрю, у вас полно дел. — Джейн указала на кучу бобов, которые необходимо было перебрать. — Давайте я приготовлю кофе для всех. Или лучше помочь вам с бобами?

Фрэнсис одарила ее одобрительной улыбкой:

— Приготовьте кофе. Спасибо.

— А где Джордж? — спросил Эд.

— В библиотеке, строит планы на зиму, — ответил Дэвид. — Отговори его от идеи стать стеклодувом. Меня пугает его намерение пройти курс обучения, получить сертификат и начать работать со стеклом.

— С каких пор Джордж стал меня слушать? — спросил Эд.

— Ты будешь удивлен. Кстати, Джейн, для вас он приготовил шахматную доску — настолько сильно хочет отыграться.

— Эд упоминал об этом. — Она улыбнулась.

— Девочки уже дома? — спросил Эд.

— У Би назначена встреча, но она приедет сразу после обеда. Элис пошла за Шарлоттой, которая пребывает в гордом одиночестве и размышлениях, — быстро отчиталась Фрэнсис. — Они будут с минуты на минуту.

Когда Джейн приготовила кофе, Эд добавил в чашки молоко и сахар.

— Нужно отнести одну Джорджу, — произнес он.

— Не забудь соломинку, — напомнила Фрэнсис. — Он очень плохо переносит временную потерю своей независимости.

— Я предупреждаю вас, он невыносимый пациент, — сухо произнес Эд. — Если он вас окончательно достанет, то я перевезу его к себе.

— В твоей квартире Джордж будет чувствовать себя как в ловушке. По крайней мере, здесь он может, хромая, гулять по саду с собаками и ворчать, что больше никогда не будет летать на параплане, — сказал Дэвид с улыбкой.

Эд провел Джейн по узким коридорам в библиотеку — светлую, просторную комнату — такого количества книг Джейн никогда прежде не видела. Там находились несколько потрепанных кожаных диванов, рояль и гигантский камин.

Джордж расположился на одном из диванов, рядом стояли костыли. Тут же был и столик с шахматной доской.

— Джейни, как приятно тебя видеть! Прости, что лежу, но у меня сегодня немного болит нога. И да, Эд, прежде чем ты спросишь, скажу, что уже делал сегодня упражнения.

— Я вообще молчу. — Эд развел руками. — Я не собирался тебя пилить.

В этот момент в библиотеку пробрался Перец и, свернувшись калачиком, улегся на диване между Джорджем и его костылями.

Джейн с удовольствием уселась на другом конце дивана рядом с Эдом и принялась играть с Джорджем. Вскоре появилась и Шляпа и положила голову ей на колено.

«Сегодня самое лучшее воскресенье в моей жизни», — подумала Джейн. Здесь она и правда чувствовала себя как дома.

К огорчению Джорджа, она снова его обыграла, но прежде, чем он успел настоять на реванше, дверь библиотеки распахнулась.

— Джорджи, мальчик мой, ты сделал?..

— Да, я сделал упражнения, Элис. — Он закатил глаза. — Сегодня воскресенье. В этот день ты не должна меня донимать, поняла?

— Как хочешь. — Элис улыбнулась.

Эд представил Джейн своих сестер. Они сразу ей понравились. Элис была очень жизнерадостной и энергичной, а Шарлотта напоминала помешанного на своих исследованиях ученого, хотя первое впечатление может быть обманчивым.

— Приятно с тобой познакомиться, Джейн. Джордж говорил, что ты тоже врач, — улыбаясь, произнесла Элис. — Надеюсь, Эд не называл нас маленькими, краснолицыми, писклявыми созданиями?

Джейн улыбнулась:

— Без комментариев.

Джордж хохотнул:

— Ну, он прав. Вы остались такими до сих пор.

— Пусть я на восемь лет моложе тебя, малыш Джорджи, — сурово начала Элис, — но я, по крайней мере, не врезаюсь в скалы.

— Да, наша честь, — поддразнил ее Джордж.

— Ваша честь, — поправила его сестра. — Но я пока не судья.

Теперь Джейн поняла, почему репортеры боялись связываться с Элис — им спуску она бы не дала, несмотря на то что, очевидно, была доброй и заботливой.

Обед накрыли в столовой. Не обошлось без посуды из тончайшего фарфора, старинных бокалов венецианского стекла и серебряных приборов. Джейн испугалась, что что-нибудь уронит и разобьет, вот стыд-то будет…

Эд коснулся ноги Джейн под столом, привлекая ее внимание. Он обнадеживающе подмигнул, словно понял ее волнение.

Еда была невероятно вкусной, так что Эд оказался прав: Фрэнсис прекрасно готовила. Обед проходил весело: все радостно болтали, смеялись, подтрунивали друг над другом. Шутки не походили на злобные издевки, какими Дженна любила осыпать сестру.

— Спасибо. Сегодня я попробовала самый лучший ростбиф в своей жизни, — искренне произнесла Джейн.

— Мясо из одного из наших хозяйств. А овощи с нашего огорода. Я выращивала много картофеля до тех пор, пока Дэвид не занялся разведением роз, — объяснила Фрэнсис и обменялась с Дэвидом ласковыми взглядами.

В детстве Джейн не хватало подобных теплых отношений между родителями. Отец всегда побаивался матери и ходил возле нее на цыпочках. Их никогда не связывали глубокие чувства, Джейн не замечала ни малейшего проявления любви.

Элис решила в полной мере воспользоваться тем, что Джордж пока не может сам держать столовые приборы, и кормила его с ложки.

— Значит, так, Фрэнсис, отныне я питаюсь супом, заварным кремом и всем остальным, что протерто через блендер и может быть выпито через соломинку, — с грустным видом сказал Джордж.

— Ни за что. Для меня это отличная возможность насладиться местью за то, что в детстве ты кормил меня так же и нарочно пачкал мне нос йогуртом, — ответила Элис.

— Ведите себя прилично, дети, — засмеялась Фрэнсис.

Элис обняла Джорджа:

— Тебе не удастся заставить маму пропустить ростбиф через блендер, потому что тогда он станет отвратителен на вкус. Но я все равно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, хотя ты самая властная женщина, которую я когда-либо встречал. Взъерошь себе волосы, потому что я пока не смогу этого сделать.

Джейн почувствовала зависть и тоску. Как же замечательно вырасти в атмосфере привязанности, нежности и заботы!

После обеда Эд повел ее на прогулку в сад, который оказался невероятно красивым. Понятно, почему многие хотели его увидеть. Розарий был просто фантастичен.

— Ого! Ты был прав насчет восхитительного запаха, — заметила она, вдыхая аромат роз.

— Скажи об этом папе. Он будет доволен. Теперь, после того, как мы все уехали из дома, эти розы стали для него отдушиной. — Эд улыбнулся.

Затем они посмотрели лабиринт, который оказался довольно маленьким, но каким-то уютным. Пока они бродили там, Эд останавливался на каждом повороте и целовал Джейн. Позже они вернулись в дом.

Вскоре приехала Би.

— Извините, я опоздала, потому что задержалась на совещании! — чуть ли не с порога воскликнула она и уселась за стол с чашкой кофе. Рядом расположились Джейн, Элис и Шарлотта.

— Шарлотта, хочешь, я принесу яркую лампу из кабинета отца, чтобы ты допросила Джейн, как полагается? — раздраженно спросил Эд.

Джейн улыбнулась — она не возражала против общения с его сестрами.

— Здорово, что вы так заботитесь об Эде. — Она радостно посмотрела на них. — Я все понимаю. Моя подруга засыпала Эда вопросами при первой встрече.

— У тебя есть братья и сестры, которые опекают тебя? — спросила Элис.

— Нет, — почти не соврала Джейн. Дженна никогда не заботилась о ней, а, наоборот, только вредила.

— Хм, в таком случае можешь рассчитывать на нас, — ответила Шарлотта.

Посмотрев ей в глаза, Джейн поняла, что та говорила искренне. К горлу подступил огромный ком, когда она обняла сестер Эда.

— У тебя прекрасная семья, — произнесла она на обратном пути в Лондон тем же вечером.

— Я знаю. И я говорил, что они тебя полюбят, — ответил Эд и вопросительно посмотрел на нее.

Джейн догадалась, что он хочет знать, когда она представит его своей семье.

— Мои родственники не похожи на твоих, — осторожно произнесла она. — Я не близка с ними.

Джейн время от времени звонила домой — исполняла дочерний долг, — но не виделась с родителями с тех пор, как Шон изменил ей с Дженной. И естественно, она не встречалась со своей сестрой. Было необходимо сохранять некоторое расстояние.

Эд быстро пожал ее руку:

— Я не могу представить, что ты с кем-то не находишь общего языка. Мои сразу тебя полюбили.

Она прерывисто вдохнула:

— Я уже говорила, что моя мама была моделью. Ну, она не планировала обзаводиться детьми. Ее беременность протекала тяжело.

Джейн вновь умолчала о том, что София вынашивала близнецов. В противном случае он начал бы расспрашивать о Дженне.

— Во время беременности она не работала. Потом у нее началась тяжелая послеродовая депрессия. И ей пришлось оставить карьеру.

— Почему?

— На обложках журналов нельзя появляться с растяжками на коже, — сухо объяснила Джейн.

Эту фразу ее мать повторяла, словно мантру. Зато одной из ее дочерей удалось продолжить ее дело и стать звездой в мире моды. Присутствуя с Дженной на фотосессии, София чувствовала себя счастливой. Мир же второй дочери оказался ей чужд. Он был ей отвратителен. Джейн помогала младенцам появляться на свет, а именно дети разбили ее мечту. Джейн вздохнула:

— Для моей матери очень важна внешность. Я никогда не буду высокой, худой и элегантной. Я неуклюжая и неповоротливая.

— Неправда.

Она откашлялась:

— Если ты помнишь, при нашей первой встрече я пролила шампанское на твой смокинг.

— Тебя же толкнули, — возразил Эд, потом, помолчав, произнес: — Значит, твоя мать обвиняет тебя в гибели своей карьеры?

— Если бы она не забеременела, у нее не было бы растяжек. И не было бы постродовой депрессии. Она могла бы заниматься любимым делом. — Джейн пожала плечами. — И я могу ее понять. Я знаю, что чувствовала бы, если мне пришлось отказаться от работы. Мое призвание — медицина, ее — модельный бизнес. Она слабая женщина.

— Слабая?

— У нее депрессия, — кивнула Джейн. — Когда становится совсем тяжко, она не встает с постели. Это может длиться неделями. Она наблюдается у врачей, но, сам знаешь, так просто это не лечится. — Она вздохнула. — Нужно просто помогать ей сохранять спокойствие, по максимуму. Думаю, встречи со мной ее расстраивают. Я напоминаю ей о том, что она потеряла.

Эд вдруг свернул с дороги и припарковал машину.

— Почему мы остановились?

— Иди сюда. — Он обнял ее. — Мне жаль, что твоя мама не принимает тебя такой, какая ты есть. Она несправедливо обвиняет. Ведь ты не просила, чтобы тебя рожали. А твой отец? Разве он не в состоянии ее переубедить?

— Он… — Джейн пыталась подобрать нужные слова, — любит спокойную жизнь, что само по себе смешно, так как долго работал в рекламном бизнесе. Там они с мамой и познакомились. Она снималась для одной из его реклам.

Эд погладил ее по голове:

— Мне очень жаль. Жаль, что я не могу ничего исправить.

— Думаю, мне не поможет даже супергерой. Но все нормально. Я уже привыкла.

Судя по выражению лица Эда, он сомневался, что к такому отношению можно привыкнуть. Он поцеловал кончик ее носа:

— Поехали домой.