Глава третья. Отшельник

Золотые лучи солнца упали на лицо, прервав сон. Фин открыл глаза, с недоумением и тревогой начал озираться по сторонам. Похоже, судьба занесла его в убогую лесную хижину. Маленькое, похожее на дыру в стене окошко без стекла, земляной пол, сложенный из камней очаг больше всего напоминали декорацию из фильма про лесных бродяг. Фин, покидавший город только ради комфортного, вполне цивилизованного отдыха на даче, даже представить не мог, что эта развалюха служила жилищем современного человека. Парень поднялся с устланного старым пледом сена и тут же почувствовал боль во всем теле. Он посмотрел на свои покрытые царапинами и ссадинами руки, вздрогнул от нахлынувших воспоминаний. «Похоже, я сошел с ума, - подумал Фин, растирая ладонями виски. – В лучшем случае мне приснился очень долгий, глупый, кошмарный сон». Впрочем, в одном он не сомневался – ему следовало, как можно скорее попасть домой, и успокоить встревоженных родителей. Мальчишка не знал где и как провел эту ночь и теперь лихорадочно придумывал историю, способную смягчить гнев отца. Однако стоящие идеи не приходили ему в голову, и парню оставалось надеяться только на удачный экспромт.

Так и не дождавшись появления хозяев хижины, Фин вышел за ее порог. Домишко стоял на краю большой поляны, отделенной от остального мира стеной позолоченных солнцем стройных сосен. Терпкий утренний воздух освежал и бодрил, избавляя от дурмана ночных кошмаров. Фин вздохнул полной грудью, огляделся и, наконец, заметил хозяина хижины, находившегося тут же, на поляне.

Плавные движения высокого мужчины в белом притягивали взор и завораживали. Фин наблюдал за ним с завистью и удивлением - такую отточенную технику и совершенное владение собственным телом ему доводилось видеть только в кино. Тем временем, закончив упражнения, мужчина опустился на колени и замер, закрыв глаза. Прошло минут пять, а он все так же неподвижно сидел под соснами, погрузившись в глубокую медитацию. Фин долго не решался нарушить его покой, а потом все же подошел поближе и негромко спросил:

- Простите, вы не сможете объяснить мне, что произошло этой ночью? Вы спасли мне жизнь или это был только сон?

Мужчина поднял голову. У него было худое загорелое лицо, черные волосы, густые брови и необычные, запоминавшиеся с первого взгляда глаза:

- Жизнь тоже можно назвать долгим сном. Ты никогда не задумывался, каким может быть пробуждение?

- Не понял… - похоже. Последнее время Фину везло на странных знакомых.

-Я вытащил тебя из глубокой ямы и привел сюда. Ты сразу уснул. Больше мне ничего не известно.

Мужчина поднялся с земли. Легкой, уверенной походкой направился к полуразвалившемуся жилищу. Фин поплелся следом:

- Ничего не понимаю. Ясно только одно вчера я дважды чуть не расстался с жизнью. Еще меня мучили жуткие, неотличимые от яви сны.

- Позавтракаешь с нами? – донеслось из хижины.

- Нет, спасибо. Спасибо за все, но мне пора. Родители заждались. Вы не подскажете. Как отсюда пройти к графской усадьбе?

Мужчина не ответил. Фин вошел в хижину и остановился у порога, наблюдая за тем, как его новый знакомый разжигает очаг. Мальчишка не понимал, как молодой человек с яркой привлекательной внешностью киноактера мог жить в лачуге с земляным полом и осевшей крышей. Поставив на огонь закопченный чайник. Таинственный отшельник подошел к Фину:

- Боюсь, что до полудня в одиночку тебе из этих мест не выбраться.

- Вообще-то я хорошо ориентируюсь на местности. Случившееся сегодняшней ночью – недоразумение.

- Даже если бы ты был индейским следопытом, все равно бы не смог уйти отсюда до срока.

Фин так и не успел выяснить, что имел в виду его странный собеседник. Оттолкнув носом загораживавшего проход мальчишку, в хижину вбежал крупный холеный ротвейлер. Он бесцеремонно отряхнулся, обдав присутствующих ледяными брызгами и замер у ног хозяина, тихонько, едва слышно поскуливая.

- Пока я не накормлю его, он не отстанет. Подожди немного, потом мы пойдем вместе.

- Но почему?

- Лес не отпустит тебя. С недавних пор парк и примыкающая к нему часть леса обрели довольно необычные свойства… - рассказывал мужчина, накладывая похлебку в большую, блестевшую на солнце миску. – Приятного аппетита, Бальт.

- Что?

- Извини, я отвлекся. Днем это всего лишь брошенный парк, а ночью… Думаю, все дело в тумане. Пока он стелется по земле, все здесь подвластно им, а когда солнце вступает в свои права, чары рассеиваются. Обычно это происходит часа за два до полудня, а иногда и раньше, в зависимости от погоды. Ты будешь до изнеможения бродить по лесным тропинкам и аллеям парка, вновь и вновь возвращаясь к прудам. Не стоит и пытаться.

- Я не врубился. Если никто…

- За исключением меня. Я умею преодолевать наваждение.

Солнце поднималось все выше, разгоняя стелившийся по земле туман. Пахло свежестью и хвоей, над головами щебетали неугомонные птицы. Одетый в белое мужчина стремительно шел вперед, и Фин едва поспевал за ним. Из кустов то и дело выныривал веселый, обрадованный прогулкой Бальт, а потом вновь скрывался в густых зарослях. Местность, в которой они находились, ничуть не напоминала ухоженный парк и сильно смахивала на дебри дремучего леса. «Почему я доверяю этому типу? – неожиданно подумал мальчишка. – Конечно, он спас меня, и все же… Он явно скрывается от людей, разговаривает с собакой, как с человеком и вообще ведет себя довольно странно. Что, если он сбежавший из тюрьмы преступник или недолечившийся псих? Зачем он заманивает меня в дебри леса?»

- Не знаю, что ты сейчас видишь перед собой, но думаю, нечто странное, - прервал невеселые размышления Фина его спутник. – Не забывай, ты во власти иллюзии, ведь туман еще не рассеялся.

- Все в норме, - откликнулся еще больше встревоженный таким объяснением Фин. – Скажите, можно ли отличить сон от яви? Сперва я заснул и увидел во сне маленькую девочку, потом, проснувшись, едва не утонул в пруду и, захлебываясь, заметил русалку, потом девочка пришла ко мне наяву и столкнула в яму. Разве этот рассказ не напоминает бред сумасшедшего?

- Немного. Ты сказал, что видел русалку? Прекрасную деву с длинными волосами и роскошной фигурой? Говорят, ни один мужчина, ни один юноша, не в силах устоять перед их чарами. А вот женщин русалки не любят, да и стариков тоже.

- Но это сказка, сон!

- Ты не веришь собственным глазам?

Зной усиливался. Туман отступал, прятался в тенистых ложбинах и овражках, но и там его настигали знойные лучи июльского солнца. Фин с удивлением смотрел по сторонам – только что он продирался сквозь густой угрюмый ельник, а теперь стоял неподалеку от беседки, находившейся в центральной части лесопарка.

- Я привык доверять своим чувствам, и все же… Меня, в самом деле, едва не утопила русалка, но это противоречит всему, что я успел узнать за свою жизнь. Следовательно, либо у меня поехала крыша, либо весь мир совсем не такой, как кажется.

- Я много путешествовал по свету, бывал в разных странах, слышал разные легенды. Везде, у всех народов есть предания о таинственных обитательницах морских и речных глубин. Наяды, русалки, ундины, нереиды, морские девы, мавки… Это прекрасные, но порой очень коварные и жестокие создания. Когда луна серебрит спокойные воды, они выходят на берег, расчесывают свои чудесные волосы, раскачиваются на ветвях деревьев, водят хороводы…

- Это же легенды, проще говоря – выдумка.

- Маленькие хрупкие асраи обитают в глубоких холодных озерах Шотландии. Эти создания безобидны и прекрасны, но порой собственное совершенство приносит им смерть. Раз в сто лет они поднимаются из воды полюбоваться лунным светом, но на земле им угрожает большая опасность. Увидев асраи, люди делают все, чтобы поймать робкую, застенчивую красавицу, и никто не думает о ее дальнейшей судьбе. А когда встает солнце асраи испаряется, от нее остается только маленькая лужица прозрачной воды… - лицо рассказчика стало печальным, голос дрогнул. – Прикосновение холодной, как лед руки обжигает, в огромных глазах живет боль, отчаянье, ужас, но никто не слушает мольбы асраи, никто не хочет понять ее. Но вот из-за холмов выплывает багровый диск солнца…

Слова необычного спутника Фина звучали настолько искренне и убедительно, будто он сам встречался с прекрасными обитательницами шотландских озер. Так и не закончив свой рассказ, он натянуто улыбнулся, похлопал мальчишку по плечу:

- Кстати, если где-нибудь повстречаешь ожившую легенду, никогда не называй своего имени. Узнав имя человека, русалка получает власть над его душой и телом.

Поеживаясь от утренней свежести, Николай вылез из палатки, потянулся, разминая затекшее тело.

- Как спалось, любовь моя?

- И ты еще спрашиваешь?! – невесело улыбнулась разогревавшая на костре завтрак Лариса. – Я всю ночь глаз не сомкнула. Эти жуткие шорохи и стоны просто сводят с ума.

- А я, напротив, видел отличные сны. Знаешь, это место именно то, что мне нужно. Каждая минута, проведенная здесь, убеждает меня в правильности выбора. Подумать только, все началось с маленькой газетной заметки!

- Ты не раз рассказывал об этом.

- Придется послушать снова! – Николай не любил, когда его перебивали, но в этот раз его особенно возмутило невнимание и равнодушие жены. Он возбужденно прошелся по поляне, сел на бревно возле костра. – Пойми, эта поездка перевернет всю нашу жизнь! Когда я прочитал крошечную статейку об ушедшем под воду доме, то испытал странное, необъяснимое волнение. Сейчас время потопов, но здесь все было по-другому. Ни разливов рек, ни аварийного сброса из водохранилища – один единственный дом просто ушел под воду, затонул как корабль в непонятно откуда взявшемся озере. Аномалия? Невероятная шутка природы? Интуиция подсказала мне, что в этом городишке произошло самое настоящее чудо. Я провел большое, серьезное расследование – рылся в архивах, изучал подшивки старых газет и выяснил, что в Алексино и раньше происходили необъяснимые таинственные события.

- Да, я помню. Прошлым летом здесь воскресли двое трагически погибших детей.

- Это чепуха, - досадливо отмахнулся Николай. – Скорее всего, выдумка недобросовестного журналиста. Я готов во многое поверить, но воскресшие младенцы – это слишком! Напоминает рождественскую историю. Разгадка в другом – где-то здесь затаилось древнее, старое как мир зло, именно оно дает власть и силу, помогает сбыться сокровенным желаниям.

- Ты не веришь в силу добра, меня пугают твои слова.

- Я просто хочу докопаться до истины. Здесь неподалеку находится усадьба графов Вольских. Это был древний род с богатой историей, но в данном случае меня интересует только одна его представительница – Софья Сигизмундовна Вольская. Эта особа занималась черной магией и, говорят, достигла больших высот в тайном искусстве. Легенды о ней живы и поныне.

- Кофе?

- Конечно, дорогая, - рассеяно откликнулся Николай, принимая от жены горячую кружку. – Наверняка здесь можно найти много интересного.

- Что ты задумал, Николай?

- Разве не ясно? – мужчина встал, отодвинул недоеденный завтрак. – Я собираюсь написать книгу, только и всего. Ты удовлетворена?

- Да, - Лариса опустила глаза.

- К обеду не жди, у меня много дел.

К бывшей графской усадьбе можно было добраться, пройдя по территории лесопарка, но Николай спешил и потому отправился на автобусную остановку. Впрочем, выигрыша во времени не получилось – автобусы в Алексино ходили крайне редко и нетерпеливому охотнику за паранормальным пришлось минут сорок простоять на остановке. Тем не менее, в усадьбу он приехал слишком рано – музей еще был закрыт, и Николаю ничего не оставалось, как пройтись по территории парка. Миновав церковь, он остановился у ворот тихого, похожего на заброшенный сад кладбища. Сообразив, что у него появилась прекрасная возможность обследовать могилу похороненной здесь ведьмы, мужчина ловко перемахнул через забор и отправился на поиски фамильного склепа Вольских.

Было тихо. Даже птицы не пели в этот утренний час, и мир превратился в картинку из немого кино. Впервые за все время пребывания в Алексино Николай почувствовал гнетущее чувство тревоги. Безмолвное сонное кладбище пугало больше зловещих вод Черного озера. Казалось, появление незваного гостя нарушило покой мертвецов, и теперь они пристально наблюдали за каждым его шагом. Хриплое карканье сидевшей на кресте вороны, заставило Николая вздрогнуть.

- Это предрассудки, - пробормотал он и начал насвистывать под нос простенький мотивчик.

Вскоре его заставило умолкнуть тихое, но отчетливое журчание воды. Создавалось впечатление, будто поблизости, прямо на территории кладбища протекал небольшой ручеек. Заинтригованный Николай двинулся к источнику звука и вскоре увидел струившийся между могилами родник. Вода вытекала из-под осевшего могильного камня, а метров через пять бесследно исчезала в песке.

- Интересно.

Писатель приблизился к осевшей могиле. Ее сильно размыло, и под слоем мокрого грунта виднелся уголок гроба. На покосившейся гранитной стеле можно было различить полустертую надпись: «Стефания Леконт-Орлова (187о – 1903) и ее дочь Лизонька (1895 – 1903)». Николай вытер выступившие на лбу капли пота. Присел на соседнее надгробие - отвращение, страх и жгучее, непреодолимое любопытство переполняли его душу.

-Я приехал сюда именно ради таких находок, - твердил он, борясь с подступавшей дурнотой. – Пора привыкать. Испытания приведут меня к цели.

Используя вместо лопаты обломок скамейки, Николай начал раскапывать влажную землю. Вскоре лучи утреннего солнца легли на почерневший от времени старый гроб. Меньше всего Николаю хотелось открывать крышку и заглядывать под нее, но, руководствуясь каким-то только ему ведомым мотивом, он надавил на истлевшее дерево. Похолодевшие пальцы дрожали, усилие было совсем незначительным, но неплотно лежавшая крышка тут же сдвинулась в сторону…

- Невероятно!

Старый гроб был пуст. Та, кому он принадлежал, покинула свой последний приют и теперь там блестела под солнечными лучами чистая родниковая вода.

- Невероятно… - повторил Николай. – Где же ты, Стефания Леконт? Почему так и не обрела покоя?

- Думаю, дальше ты сможешь идти без провожатого. Туман рассеялся, нам пора прощаться.

- Подождите!

Таинственный спутник Фина остановился, выжидающе посмотрел на него. Безмятежно сияло солнце, мраморные боги выстроились вдоль центральной аллеи, впереди возвышалось монументальное здание музея. Все это было настолько ярко, реально, что совершенно не оставляло места ночным кошмарам. Казалось, мальчишка вернулся из путешествия в иной мир.

- Скажите, вы знаете, что за чертовщина здесь происходит?

- Я о многом догадываюсь.

- И?

- Мне не хотелось бы обсуждать эту тему. Последний год я практически ни с кем не общаюсь, но не страдаю от одиночества. Прими добрый совет – постарайся больше никогда не возвращаться в этот парк, забудь о том, что увидел. Дважды ты едва не погиб, стоит ли дожидаться третьего раза?

Фин не успел ответить. Крутившийся у его ног ротвейлер насторожился, глухо зарычал. Отбежав на несколько метров, он преградил путь шагавшему по аллее мужчине. Присмотревшись, мальчишка узнал в нем своего нового знакомого – приехавшего на Черное озеро писателя.

- Вы не подскажете… - возбужденно заговорил Николай и тут же осекся, заметив рядом с собой грозного пса. – Уберите собаку! Почему она без намордника?!

- Успокойся, Бальт, мы уходим. Простите, но я ни чем не могу вам помочь, - круто развернувшись, мужчина, чьего имени Фин так и не узнал, направился вглубь парка.

- Что случилось? – догнал его сгоравший от любопытства парень.

- С некоторых пор Бальт сам выбирает для меня знакомых. Этот тип ему не понравился, он слишком взволнован, переполнен эмоциями и желаниями.

- Это писатель. Он приехал сюда в поисках чудес. Но разве можно так доверять собаке?

- В чем-то животные мудрее людей. Они, как никто могут отличать добро от зла. Бальт меня никогда не подводил.

- Понятно…

Мужчина с собакой скрылись в глубине парка, а Фин вышел за пределы усадьбы и направился к автобусной остановке. Присев на пыльную скамейку, он задумался о событиях минувшей ночи.

- Приветик, - во весь рот улыбнулась Катька-разбойница. – А ты ранняя птичка.

- Тоже могу сказать и о тебе.

- Это новые фокусы моей бабули. Она поднимает меня ни свет, ни заря и посылает за горячим хлебом на другой конец города. Представляешь? – девчонка отломила горбушку обалденно пахнувшей буханки и протянула Фину. – Но, по правде говоря, хлеб просто супер!

- Спасибо. Знаешь, ты оказалась права – я чуть не утонул, а потом всю ночь бродил по лесу, сталкиваясь с омерзительными чудовищами. Под конец я сорвался в глубокую яму, но меня спасли.

- Это закономерно, - помрачнела Катька. – Скверно, что ты связался с этим, теперь оно тебя не отпустит.

- Что?

- Зло, - отрезала девчонка и замолчала, глядя в ту сторону, откуда должен был придти автобус.

- Ты ведь живешь в этих краях?

- Да.

- Скажи, Катя, тебе никогда не встречался отшельник с собакой?

- С собакой? – переспросила она. – Ты его видел?

- Он меня спас.

- Красивый парень с черным псом?

- Почти. Но этому человеку явно за тридцать и назвать его парнем можно с большой натяжкой.

- Странно… Тот был значительно моложе. Он сам говорил, что ему двадцать с небольшим.

Заинтригованный Фин попытался разобраться в случившемся, но Катька заметила появившийся вдали автобус и побежала на противоположную сторону к остановке.

- Извини, подробности письмом! – крикнула она на ходу. – А то хлеб остынет!

Мальчишка остался один. Вскоре подкатил еще один автобус и Фин отправился домой, с дрожью в коленях представляя грядущий разговор с отцом.

Сияние солнечных бликов завораживало и дарило покой. Мужчина стоял на высоком, отвесном берегу, задумчиво глядя на сверкающий пруд. Заскучавший Бальт приволок откуда-то большую ветку и настойчиво совал ее в руку хозяину, предолгая поиграть.

- Отстань, Бальт. Мне кажется, ты слишком настырно лезешь в мои дела. Я не ребенок, а ты не мой опекун, - он наклонился, потрепал пса по холке. – Ты хороший парень, но будь добр, оставь меня не на долго. Я хочу побыть совсем один. Возвращайся и жди меня дома. Хорошо?

Ротвейлер бросил палку, с укоризной посмотрел на хозяина, а потом неохотно, ленивой трусцой побежал прочь. Мужчина неспешно пошел вдоль берега. Ему нравился окутанный спокойствием безлюдный парк, гипнотическое сияние бликов на воде, запах хвои и высохшей травы, укромные, заросшие цикорием и вьюнком поляны. Погруженный в медитацию он не заметил мелькнувший среди кустов белый сарафан и остановился лишь тогда, когда едва не столкнулся с вышедшей на тропинку девушкой. Голову Инги украшал венок из белых колокольчиков, еще один цветок она держала в руке. Утреннее солнце ласкало волосы девушки, превращая их в яркое, сияющее золото.

- Ты? – мужчина замер, в его темных глазах промелькнула тревога.

- Вы меня знаете? – Инга улыбнулась, откинула со лба золотую прядь. – Мне кажется, мы не встречались, иначе я обязательно узнала бы вас.

- Простите. Должно быть, я ошибся. Вы напомнили человека, который был мне дорог.

- Что же с ней произошло?

- Она сделала свой выбор.

- И?

- Это было в другой жизни.

Они замолчали. Какое-то время мужчина и девушка шли молча, а потом Инга остановилась, протянула цветок:

- Мне пора идти. Поставьте его в воду, иначе он завянет.

- Спасибо. Как вас зовут?

- Инга.

- Инга, - повторил он, пристально всматриваясь в лицо девушки. – Красивое имя. Меня же прозвали Странником.

На гладком, как мрамор лбу девушки, пролегла складка, глаза потемнели, как небо перед грозой:

- Необычное прозвище.

- Оно ничего вам не напоминает?

- Не знаю… Нет… Прощайте, мне пора.

Инга белой бабочкой упорхнула прочь, и Странник остался один. Мучительные, приносящие боль воспоминания завладели им, унося в прошлое. Отчаянье, страх, полные запредельного ужаса виденья черной волной накрыли его душу, и настоящее померкло, уступив место былым кошмарам.

- Тьма отступит, ей нет места в моей душе, тьма отступит, - как заклинание повторял он, пытаясь вырваться из плена воспоминаний.

Тихий шорох за спиной привлек внимание Странника. Он инстинктивно подался вбок, и это спасло его от сокрушительной силы удара. Нападавших было четверо. Землистые опухшие лица, мутные глаза и непривычная манера двигаться выдавали в них посланцев загробного мира. Спутанные волосы нежитей покрывали клочья водорослей, а в руках они держали увесистые дубины.

- Кто вы? Чего хотите?

Ответа не последовало. Нежити окружили Странника полукольцом, готовясь к нападению. Схватка была неизбежна, и он решил атаковать первым. Совершив обманный маневр, Странник метнулся к замешкавшемуся утопленнику, оглушил его коротким ударом в челюсть, ударил ногой еще одного подкравшегося со спины противника и попытался вырваться из страшного полукольца. Не ожидавшие такого отпора нежити растерялись, но вскоре пришли в себя и с удвоенной яростью бросились на Странника. Отбив атаку, он пропустил один из ударов и едва не потерял сознание от сильнейшей боли в руке. А мертвецы не знали ни боли, ни усталости…

Уклонившись от очередного удара, Странник подставил подножку одному из нежитей, перебросил через себя второго и побежал в сторону леса. Преследователи не отставали. Наделенные подобием жизни мертвые тела не просто преследовали свою жертву, но и гнали ее в определенном направлении. Странник понял это лишь тогда, когда выбежал на крохотную полянку и увидел у своих ног черное жерло огромной ямы. Из засады вышел еще один нежить, отрезая последний путь к спасению. Странник замер на краю бездны, затравленно озираясь по сторонам. Похоже, у него не было никаких шансов выбраться из этой передряги…