Служба в танковых войсках.

После возвращения в Ленинград в апреле 1942 года Леонида Фёдоровича решили направить в разведшколу в Москву. Узнав, что там требуется хорошая подготовка по немецкому языку, он выска­зал сомнение, что подходит для такого обучения. И тогда было принято решение забросить его в тыл противника в Бронницкий район Новгородской области, что неподалёку от его родной деревни Божонка. Егупову предстояло сыграть роль деревенского парня – внука репрес­сированного «кулака», высланного в Сибирь (в сущности, это так и было). Однако, он отказал­ся, так как рвался на фронт, и его направили в учебный танковый полк, где за шесть месяцев Леонид Фёдорович про­шёл подготовку башенного стрелка и командира танка [1, с. 14].

Его боевое крещение в новом качестве прошло в феврале 1943 года в боях на южном берегу Ладожского озера недалеко от Волховской ГЭС. Там ему впервые пришлось столкнуться с немецким танком «тигр» с рисунком слона на башне. Он застрял в болотной яме и был захвачен нашими танкистами.

В дальнейшем Леонид Фёдорович участвовал в боевых действиях в Красном Бору (неда­леко от Колпино, под Ленинградом), а с января 1944 года воевал в составе 2-й Ударной армии на Ораниенбаумском плацдарме. Можно сказать, что Егупову повезло: ему довелось попасть в 152-ю Краснознамённую танковую бригаду, которой командовал легендарный герой боёв на Лужском рубеже подполковник Анатолий Николаевич Ковалевский (1916 – 1945) [16, с. 14].

2-я ударная армия стала одной из главных сил, на которые была возложена задача по освобождению Ленинграда от вражеской блокады в 1944 году. Ей предстояло ударить по частям вермахта с территории занимаемого ею Ораниенбаумского плацдарма.

14 января 1944 года началась Красносельско-Ропшинская наступательная операция советских войск. В книге «Танкисты в сражении за Ленинград» об этом написано так: «...как только воины 90-й стрел­ковой дивизии полковника Н.Г. Лященко захватили первую траншею, в бой немедленно вступили танкисты 222-го полка подполковника А.Н. Ковалевского. Одна из танковых рот, преодолевая болотистые места, обогнала стрелковые подразделения, с ходу атаковала населённый пункт Жеребят­ки» [16, с. 22]. Танковый взвод Леонида Фёдоровича был в составе этой роты во главе с бесстрашным командиром капитаном Макагоном. В конце боя в момент, ког­да Егупов стоял в башне с открытым люком и докладывал командиру роты об обстановке, он получил лёгкое ранение и был отправлен в санчасть полка [13, с. 4].

На следующий день танковый полк Егупова (уже меньше 30 танков) выдержал контратаку немецких «тигров», но понёс большие потери. Погибли капитан Макагон и друг Леонида Фёдоровича старший лейтенант Виктор Судаков, без ноги остался младший лейтенант Борис Будневич, тяжело был ранен в голову командир танка Николай Разумов, вскоре после войны скончавшийся. Погиб весь экипаж танка Егупова: механик-водитель старшина Степанов, заряжающий старший сержант Яковлев, младший лейтенант Ретинский и радист, фамилия которого неизвестна [13, с. 6].

Через два дня Леонид Фёдорович Егупов вёл несколько новых танков из резерва к передовой от Ораниенбаума. В одном месте у лесной дороги увидел повешенного на дереве немецкого солдата. На груди у него на доске было написано: «3а Ленинград». Егупову это не понравилось, хотя он и понимал мотивы, побудившие тех, кто совершил этот самосуд [6].

Вообще стоит отметить по-настоящему благородное отношение Егупова к противнику. После легкого ранения 14 января 1944 года Егупову в течение недели пришлось вы­полнять обязанности помощника начальника штаба полка по разведке вместо офицера, выбывшего по ранению. По­сле очередного боя в районе посёлков Гомонтово-Чирковицы на пути к Кингисеппу два немолодых солдата привели к нему пленного. Леонид Фёдорович был в крестьянской избе, с ним водитель санитарной автомашины и врач. Вошёл пленный, щёлкнул каблуками добротных сапог, и, смотря Егупову в глаза, вытянулся по стойке «смирно». «Вот это офицер», - подумал Леонид Фёдорович, и предложил ему сесть к столу. А вид его: в грязном маскировочном халате, рыжева­тая голова, лицо небритое, бесстрастное. Затем нескольких элементарных вопросов: кто, откуда, сколько лет, с какого года в армии, звание, – Егупов попытался, вспоминая немецкие слова, выяснить из какой воинской части и кто он. Немец его понял: в армии с 1934 года, обер-лейтенант, командир пу­лемётной роты. Солдаты Леонида Фёдоровича сообщили, что они захватили его, когда командир пре­кратил огонь из пулемёта из-за нехватки патронов. К сожалению, Егупов не вёл запись допроса (по неопытности), ктому же торопился и фамилию пленного скоро забыл. В конце этого «блиц-допроса» Леонид Фёдорович сказал ему: «Зачем сопро­тивляетесь? Гитлер просчитался, война проиграна!». Тут он сразу оживил­ся и твёрдо сказал: «Нет!»… и добавил: «Мы верим Гитлеру!»... И после небольшой паузы: «Как вы верите Сталину». Неколебимая убеждённость пленного восхитила Егупова, и он приказал одному из своих солдат доставить пленного в штаб корпуса [1, с. 15]. К сожалению, дальнейшая судьба пленного немца неизвестна.