Глава 15. Эвелин проснулась от яркого солнечного света, залившего комнату

Эвелин проснулась от яркого солнечного света, залившего комнату. Пэна уже не было. Протерев глаза, она посмотрела на проем для окна: пока она спала, кто-то убрал шкуры, которыми Рунильда завесила его на ночь. Либо это сделал Пэн, либо сама горничная, которая, возможно, уже встала.

Словно в ответ на ее мысли дверь открылась, и в комнату вошла Рунильда с кувшином.

– О, вы уже проснулись, – с улыбкой сказала она. – Как самочувствие?

– Лучше, – призналась Эвелин после секундного раздумья. Действительно, боль, мучившая ее весь вчерашний день и вечер, сейчас, к счастью, ушла. Это не могло не радовать, и она, улыбаясь, выпрямилась в постели. – Да, гораздо лучше, Рунильда, спасибо. А где мой муж?

– Он с рассвета работает у стены с мужчинами, – ответила служанка, поставив кувшин на сундук.

Отправившись умываться, Эвелин принялась мысленно планировать начинавшийся лень Принесенные сундуки были единственной мебелью в замке, и вчера служили как сиденья и столы. Вот, подумала Эвелин, первая проблема, которую надо решить.

Необходимо съездить в деревню, прежде чем здесь начнут собираться слуги из Джервилла. Пэн говорил, что деревня пострадала не меньше, чем сам Рамсфелд, и Эвелин намеревалась облегчить жизнь ее жителям. Она прикажет им изготовить необходимые предметы обихода для замка.

Но требуется купить не только мебель, подумала она, чувствуя урчание в желудке. На данный момент в Рамсфелде не было повара. Хоть они и привезли с собой еду, надолго запасов не хватит. Похоже, сейчас и подходящего человека не найти, так как единственным животным, попавшимся ей на глаза, была та самая свинья, пожелавшая устроить себе спальню в зале, когда они приехали. Кажется, кроме нее, никакого скота больше не было.

– Я пойду скажу мужчинам, что они могут начать работу с полами в других комнатах, – сказала Рунильда, оставляя на сундуке чистое платье. – Лорд Пэн запретил им колотить молотками, пока вы не проснетесь.

Эвелин пораженно посмотрела на нее.

– И сколько же они ждали? – спросила она, хмурясь.

– Пол-утра, – весело ответила служанка. – Но скучать им не пришлось: леди Хелен велела им отчищать кухню.

– Пол-утра! – в ужасе воскликнула Эвелин. Она и не подозревала, что проспала так долго. – Почему ты не разбудила меня?

– Лорд Пэн сказал, чтобы вы спали сколько захотите – это поможет вам скорее поправиться.

Эвелин не знала, что и сказать. С одной стороны, хорошо, что Пэн так заботится о ней, но с другой – у нее на сегодня была уйма планов, а утро уже наполовину прошло.

– Тогда я быстро схожу к рабочим, велю им начать, а потом вернусь и помогу вам одеться, – быстро сказала Рунильда и выбежала из комнаты.

Эвелин поспешила заняться привычными утренними ритуалами, используя воду с ароматом роз и кусочек льна. Через несколько минут Рунильда открыла дверь, но она не стала поворачиваться и продолжила, поставив одну ногу на сундук и проводя по ней смоченным лоскутом. Вдруг кто-то взял ее за плечи. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, Эвелин резко повернулась и увидела перед собой Пэна.

– О, супруг, вы напугали меня, – пробормотала она, вспомнив, что стоит перед ним голая.

Выставив перед собой тряпочку, которой мылась, Эвелин отчаянно пыталась прикрыться, но попытка оказалась тщетной, даже хуже чем просто бесполезной, и Пэн, естественно, не обратил на нее абсолютно никакого внимания. Проигнорировав жалкий влажный кусочек, он взял Эвелин под мышки и притянул к себе. Затем опустил голову и жадно впился в ее губы.

Сначала Эвелин замерла, слишком волнуясь, чтобы ответить, но очень скоро Пэн заставил ее забыть о стыдливости: когда его язык нежно прошелся по ее губам, она немедля раскрыла их, тихо вздыхая, и навстречу ей полилось знакомое тепло. Через секунду, отбросив тряпку на пол, Эвелин обвила руками шею Пэна. Он был полностью одет, ткань его туники и шоссов начала грубо тереться о ее нежную кожу, когда он, взяв ее за ягодицы, притянул к себе. Чувствительные соски Эвелин соприкасались с туникой, и по спине от этого пробегала мелкая дрожь.

Пэн закончил поцелуй, его губы опустились вниз, к шее, и Эвелин запрокинула голову, погрузив пальцы в его волосы. Она думала, что он продолжит путь к ее груди, как сделал это в тот раз, когда они наконец совершили брачный обряд, но Пэн отклонился. Она вздрогнула, когда он взял одну ее грудь и нежно сжал. Затем, схватив сосок большим и указательным пальцами, массировал его, пока ей не стало даже больно. Тут он обхватил его губами.

– О… – выдохнула Эвелин, чувствуя на соске его зубы.

Она снова вздохнула и приподнялась на цыпочки, когда его рука вдруг скользнула вниз, меж ее ног. Его пальцы проникли внутрь складок. Эвелин отчаянно вцепилась ему в плечи, чувствуя, как его пальцы двигаются внутри ее.

– Супруг… – неуверенно произнесла Эвелин, ощутив, как внутри все сжимается от знакомого возбуждения.

Подняв голову, Пэн снова поцеловал ее, на этот раз более агрессивно, почти насильно вталкивая язык ей в рот. Одновременно с этим она почувствовала, как его палец оказался внутри ее. Эвелин вскрикнула, ее ягодицы инстинктивно сжались в ответ на ласку и сделали это еще раз, когда он вытащил палец, затем снова ввел глубже… Она впилась ногтями в его кожу, но не могла остановить себя, растворяясь в том блаженстве, которое он доставлял ей.

И почему Хьюго говорил, что мужские руки не нужны для этого? Возможно, нет – Пэн прекрасно обошелся без них в запоздалую брачную ночь, – но Боже, они дарили столько удовольствия!.. Одно только его прикосновение породило в ней целый взрыв, вырвавшийся наружу криком, и она прогнулась, испытывая неимоверное наслаждение.

К тому времени, как Пэн подхватил ее на руки и понес к постели, Эвелин чувствовала себя оторванной от действительности, расслабленной, дрожащей массой. Теперь ей было все равно, что она, голая, полностью открыта ему. Он уложил ее, и она помутневшими от страсти глазами смотрела, как он снимает с себя тунику и шоссы. В этот раз Эвелин уже не боялась его размеров, а, наоборот, с удовольствием разглядывала красивое тело, когда он выпрямился, затем опустился на колени.

Смотря ей в глаза, Пэн взял ее за одну лодыжку и положил к себе на плечо; затем вторую, на другое плечо. После этого, обхватив ее за ягодицы, медленно начал притягивать к себе. Эвелин смотрела на него в замешательстве, не понимая, что происходит. Этого мама точно не рассказывала. Тут Пэн вошел в нее. Она удивленно застонала, прогибаясь от чувства полноты внутри.

Не имея возможности дотянуться до Пэна, она резко схватилась за простыню в изголовье, когда он извлек, затем снова, глубже, ввел в нее свой жезл. Между двумя толчками он протянул руку и мягко погладил ее чувствительный бугорок. У Эвелин вырвался новый крик, она извивалась на простыне, всем телом отвечая на ласку. Она прижала пятки к его плечам, дрогнув, когда одна нога соскользнула, но Пэн не стал заново поднимать ее, а, опустив вторую, наклонился вперед, держа вес тела на руках и продолжая входить в нее до тех пор, пока они оба не закричали от удовольствия и блаженства.

Когда он закончил, Эвелин совершенно обессилела Он лег рядом с ней, обнял, положил ее голову к себе на грудь. Она улыбнулась, находя этот жест восхитительным. Неожиданно на нее навалилась усталость, и уже не осталось сил думать о чем-либо. Она просто сомкнула отяжелевшие веки, позволив сердцебиению Пэна убаюкать ее.

Когда Эвелин снова проснулась, близился полдень. Муж опять покинул постель раньше ее, но она не возражала, радуясь возможности в одиночестве помыться и привести себя в порядок. Ее даже не расстраивало то, что она проспала целое утро. Она шла вниз по лестнице, улыбаясь… пока не увидела странное оживление у камина в зале.

Эвелин остановилась и, держась за новые перила, в изумлении наблюдала за происходящим: свинья вернулась. Рунильда с Диамандой пытались поднять ее и выгнать из замка, но у животного, похоже, был неуживчивый характер. Во всяком случае, повиноваться она точно не собиралась.

Эвелин быстро сбежала вниз и подошла к леди Хелен, стоявшей в стороне, ломая руки, пока Диаманда отчаянно толкала свинью, чтобы та наконец соизволила подняться.

– О, Диаманда, будь осторожна, – с беспокойством сказала ей тетя. – А ты не можешь позвать кого-нибудь из мужчин, чтобы ее выпроводили отсюда?

– Пэн вчера выманил свинью яблоком, – сказала Эвелин, подходя к леди Хелен.

– О, Эвелин, дорогая, ты проснулась! Как ты себя чувствуешь? Отдых пошел на пользу голове? Я знаю, вчера тебя мучила жуткая боль… – На секунду леди Хелен забыла о волнении и лучезарно улыбнулась.

– Спасибо, мне гораздо лучше, – ответила Эвелин.

– Я пробовала с яблоком, но оно ее не заинтересовало, – объявила Диаманда, продолжая трясти фруктом перед свиньей, но на этот раз уловка не сработала.

– А, ну возможно… – Поразмыслив, Эвелин начала обходить свинью, но на втором же шаге остановилась и поняла, в чем проблема. – О Боже…

– Что? Что такое? – Диаманда с любопытством подошла к ней.

– Думаю, пока ее никуда не надо двигать.

– Что? Почему? – спросила девочка, затем, остановившись рядом с Эвелин, посмотрела на свинью и тоже все поняла. – О…

– Что там такое? – не выдержала леди Хелен, но ближе не подошла. Эвелин решила, что женщина боится свиньи.

– Она рожает! – с радостью сообщила Рунильда, присоединившись к Эвелин и Диаманде.

– О нет! – в ужасе закричала леди Хелен. – Только не здесь… только не сейчас… Боже!

– Миледи!

Повернувшись к двери, Эвелин увидела оруженосца Пэна. Дэвид так спешил к ней, что несколько раз споткнулся, но сумел добежать, не упав.

– Лорд Пэн отправил меня сказать вам, – тяжело дыша, сказал он, – что лорд Джервилл и его жена уже въезжают в ворота.

Новости удивили Эвелин. Вчера ночью Пэн говорил, что его отец пришлет слуг, но он ни словом не обмолвился о приезде родителей. Хотя, наверное, этого стоило ожидать.

Она вышла, поздоровалась с ними, а уже через несколько мгновений мать Пэна устроила целую трагедию из травмы головы Эвелин, сказав, что волноваться не нужно: она останется на пару дней и позаботится обо всем, пока Эвелин не станет лучше. Услышав это, лорд Джервилл лишь покорно вздохнул и отправился искать сына.

– Так, тебе надо лежать. Иди отдыхай, – заботливо тараторила леди Джервилл, уводя Эвелин в замок. – Я велю слугам разбирать вещи и… О! – воскликнула она, осматривая большой зал. – Ты отлично начала, несмотря на столь сильный ушиб. – Ее взгляд скользнул по новому чистому полу и лестнице. – Все выглядит намного лучше!

– Пэн приказал своим рабочим починить ступени и пол на втором этаже сразу после падения Эвелин, – сообщила Диаманда.

– Верно, – подтвердила леди Хелен. – Еще перед своим отъездом в деревню он велел им везде мыть и убирать. Мы распоряжались ими, пока Эвелин приходила в себя.

– Ясно. – Леди Джервилл мрачно посмотрела на лоб Эвелин. – Дорогая, тебе действительно надо отдыхать. Травма головы – это такая коварная вещь, что… – Продолжая осматривать зал, она прервалась, когда увидела в углу свинью. – Боже правый, она опять здесь?

– Да. Похоже, она воспринимает открытые двери как приглашение войти. – Эвелин пошла к животному вслед за леди Джервилл. – Двери нужно чинить. Сами они не закроются. Я собиралась сегодня же сказать об этом рабочим, но не успела. К сожалению, пока мы не сможем ее сдвинуть – она рожает.

– О, и вправду, – сказала леди Джервилл, обойдя свинью. – Что ж, придется пока разрешить ей остаться… – Она снова повернулась к Эвелин. – Так, почему ты все еще здесь, а не в постели? С нами приехали несколько слуг, остальные пока в пути. Мне просто не терпелось поскорее очутиться здесь, и я не могла ехать так же медленно, как они.

Эвелин воспротивилась попыткам леди Джервилл отправить ее наверх – она и так проспала почти полдня, а дел еще было невпроворот.

– Я только что проснулась, – сказала она, когда леди Джервилл нахмурилась. – А на улице сейчас так тепло, светит солнышко, и я надумала совершить небольшую прогулку… чтобы проветриться.

– О… – Леди Джервилл тут же сменила выражение лица и улыбнулась. – Полагаю, именно это тебе сейчас и нужно, дорогая. Может, возьмешь тогда с собой Диаманду? Как я уже говорила, травма головы – это серьезно.

Эвелин заколебалась, не очень радуясь такому предложению. Против Диаманды она ничего не имела, но сегодня ей хотелось поехать в одиночестве, чтобы тайком посетить деревню и…

– Да, это было бы неплохо! Я с удовольствием отправлюсь вместе с тобой, – весело сказала Диаманда, очевидно, порываясь ускользнуть от надвигавшейся уборки в доме.

Надо было отмыть стены зала, потом заняться двумя маленькими комнатами на втором этаже, кухней… не говоря уж о травяном саде. Эвелин не могла винить девочку в желании избежать такой работы.

Понимая, что ситуация безвыходная, она кивнула:

– Конечно, идем.

– Ну, тогда возьмите с собой Рунильду, чтобы присматривала за вами, а мы с леди Хелен похлопочем здесь. Удачной прогулки!

С этими словами леди Джервилл шутливо погнала их из замка.

Рунильда с Диамандой шли в ногу, по обе стороны от Эвелин.

– А куда мы направляемся? – спросила девочка, когда они, пройдя двор, вышли за ворота.

Эвелин молчала, придумывая, что сказать.

– Эви? – не отставала Диаманда, замедляя шаг, когда Эвелин повела их к лесной тропе.

Вздохнув, Эвелин остановилась и посмотрела назад. Убедившись, что стража замка осталась далеко позади и никто не подслушивает, Эвелин призналась:

– Я хотела сходить в деревню.

– Что? – испуганно переспросила Диаманда. – Но мы ведь не можем…

– Это не очень далеко, – успокоила ее Эвелин. – Мы проезжали ее вчера по дороге в Рамсфелд.

– Но сегодня во время завтрака Пэн сказал, что жители деревни злятся на лорда Джервилла, потому что он забыл про них, и они теперь ненавидят всех нас. Думаю, нам не стоит…

– Вот я и хочу наладить с ними отношения, – заявила Эвелин.

– Но как?

– У нас в замке нет никакой мебели, Диаманда.

– Да уж, я заметила, – сухо сказала она. – Не на чем сидеть, есть…

– Именно, – согласилась Эвелин. – Я собираюсь нанять жителей деревни, чтобы они сделали нам мебель. Это даст им заработок.

Когда во взгляде девочки промелькнуло недоверие, Эвелин добавила:

– Еще мы могли бы купить продуктов, выпечку, если у них есть пекарь, и пиво. У нас пока нет возможности самим все это готовить.

– Пиво и хлеб… – сказала Диаманда, приложив руку к животу. – Сейчас уже полдень.

– А вы еще даже не завтракали, миледи, – напомнила Рунильда.

– Вот именно, – сказала Эвелин. – Я взяла с собой деньги. Там мы сможем поесть и купить что-то в замок, а кроме этого, узнать по поводу мебели и других вещей. Если деревня так бедна, как говорит Пэн, они будут только рады торговать.

– А вдруг у них и товаров нет? – возразила Диаманда.

– Это можно выяснить только одним способом, – со вздохом ответила Эвелин. – Ты хочешь пойти со мной?

Диаманда в нерешительности оглянулась на замок, затем кивнула:

– Да… боюсь, это будет ошибкой, но посмотреть можно…

Услышав ее ответ, Эвелин двинулась дальше по тропе. Стоял теплый солнечный день, и она бы очень радовалась прогулке, если бы не переживала из-за визита в деревню. Пэн говорил, что местные жители презирают их, и на теплый прием можно не рассчитывать, но она надеялась, что хоть деньги помогут.

– Может, нам стоило на лошадях отправиться?.. Голос Диаманды отвлек Эвелин от размышлений, и она посмотрела по сторонам. Действительно, верхом до деревни, казалось, рукой подать; пешком – чуть дальше, но все равно разница была невелика. Скорее всего причиной недовольства Диаманды стала избалованность от жизни в Джервилле, где слуги готовы были мгновенно исполнить любое пожелание.

– Идти осталось немного, Диаманда. Я уверена, надо лишь обогнуть этот склон.

Девочка что-то недоверчиво буркнула в ответ, но через несколько секунд выяснилось, что Эвелин была права. Они вошли в деревню.

Она была маленькой и, честно говоря, не очень процветающей. Эвелин даже не ожидала, что люди живут в таких жалких условиях. Деревня и ее жители явно пострадали от набегов шотландцев. Похоже, воплотить ее затею в жизнь будет не так просто, как казалось.

– Они выглядят не очень-то приветливыми. – Диаманда начала жаться ближе к Эвелин, когда они приблизились к группе женщин, судачивших у полуразрушенных хижин на окраине деревни. Женщины повернулись к ним, смотря со злостью и подозрением. – Мы же не собираемся говорить с ними?..

Расслышав испуг в голосе девочки, Эвелин поддалась панике и покачала головой:

– Нет. Мы пойдем в центр деревни. Надеюсь, хоть там нам кто-нибудь поможет.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – спросила Диаманда.

– Да, – твердо ответила Эвелин, стараясь выглядеть уверенной. Люди смотрели с такой ненавистью, что она начала сомневаться, что план сработает. К тому времени как они достигли центральной площади, Эвелин потеряла всякую надежду уйти отсюда невредимыми.