Наследие и влияние творчества

Поэтический сборник «Диван» Хафиза включает 418 газелей (лирических стихов), 5 крупных касыд (крупных панегириков), 29кыта (небольших стихов), 41 рубаи (афористическое четверостишие) и 3 месневи (героико-романтические поэмы): «Дикая лань», «Саки-наме» и «Моганни-наме»^[7]. После смерти Хафиза «Диван» распространялся в виде списков в большом количестве, из-за чего в оригинальном тексте появлялись чужеродные вставки. В сегодняшнем Иране «Диван» переиздавался наибольшее количество раз среди классических произведений^[4].

Первое серьёзное издание Хафиза было осуществлено в средние века в Турции, где были изданы произведения поэта в трёх томах. На этом издании основывались дальнейшие публикации в Германии, Египте и Индии. Творчество поэта оказало сильное влияние на многих мастеров Запада: Гёте, Пушкина, Мицкевича и др. Изданный в 1814 году полный перевод Хафиза на немецкий язык сподвигнул Гёте на создание своего «Западно-восточного дивана», в котором посвящает Хафизу целиком вторую книгу, названную им «Книгой Хафиза». Пушкин в своём стихотворении «Не пленяйся бранной славой, о красавец молодой!» («Из Гафиза») отдал дань уважения поэту и всей персидской поэзии^[6]. Произведения Хафиза Ширази переведены на многие языки мира^[4].

В творчестве Хафиза преобладают традиционные темы вина и любви, мистического озарения, восхваления великих людей, жалобы на бренность и непознаваемость мира^[4]. В поэзии Хафиз присутствовал элемент мистики, из-за чего современники называли поэта Лиссан-Эльгаиб — языком таинственных чудес ^[5].

Жизнь я растратил, а сколько желаний имел!
Небо вращалось, но что обрести я успел?
Всем, кто встречался мне, я предлагал свою дружбу,
Все становились врагами. Таков мой удел!

Похитившая сердце лань бежит, не слыша зова, -
Как ни молю я: " Перестань! ", - умчаться вновь готова.

Душа, как птица, рвется прочь из тесной клетки плоти,
Она взлетает день и ночь над домом птицелова.

Да будет милостива власть властительного сердца,
Я рад перед тобою пасть, влачась во прахе снова.

Душа влюбленного чиста, чужда она мирскому:
Вороне сокол не чета - ведь он не ест гнилого.

И если стрелы ста невзгод любимая послала,
Все беды любящий снесет, как мука ни сурова.

Ты петь Хафиза попроси лишь на наречье тюрок -
Хафиз Ширазский на фарси пропел иное слово!

Где ты - там солнце и луна, их свет с высот излишний,
А там, где бровь твоя видна, михраба свод - излишний.

Где завитки твоих волос и алый лик твой рдеет,
Не надо там ни трав, ни роз: все, что цветет, излишне.

А сладостным устам твоим дано пленять влюбленных:
И сахар уж не нужен им, шербет и мед - излишни.

На свитке - на лице моем потоки слез кровавых,
И краской выводить на нем узор-развод излишне.

Потоки слез текут на грудь и плещутся, как море,
А мне до времени тонуть в пучине вод излишне!

Что ж ты и взором не ведешь, мой друг, отнявши сердце, -
Тому, кто предан и пригож, вражда и гнет излишни.

Хафиз к порогу твоему пришел - к твоим собакам, -
При шейхе состоять ему, который лжет, излишне!