А. Природа науки

Мы привыкли понимать под «дисциплинами» определенные отрасли науч­ного знания. Тем не менее стоит обратить внимание и на более широкое тол­кование этого термина. В «Кратком Оксфордском словаре английского языка» слово «дисциплина» имеет несколько значений, в том числе этот термин по­нимается как «составная часть обучения; духовное и моральное воспитание, отсутствие которого чревато бедствиями; воинская подготовка, муштра; поря­док, поддерживаемый среди школьников, солдат, заключенных и т.п.; систе­ма правил поведения; контроль, осуществляемый над прихожанами церкви; телесное наказание; (церковное) наложение епитимьи».

Последнее словарное значение имеет отдаленное отношение к академичес­ким дисциплинам, но влияние большинства остальных прослеживается в дан­ном случае достаточно отчетливо. Академическая «дисциплина» меньше всего связана с понятием «наказание», по крайней мере, в прямом смысле этого слова (Foucault, 1977). Однако сообщество ученых, в совокупности составляю­щих ту или иную научную дисциплину, на деле осуществляет функции кон­троля как над работающими в данной области исследователями, так и над теми, кто собирается к ним примкнуть, причем во втором случае характер такого контроля существенно более жесткий. Поддерживаемый «порядок ве-

¹ Ранее профессионализм в данной области нередко слишком поспешно отождествлялся с узко понимаемой «американизацией». Однако, как уже отмечалось во введении и как свидетельствует состав авторов этой книги, политическая наука все шире распространяется по всем континентам, что проявляется в интернационализации, касающейся как состава самих специалистов, так и их профессиональных интересов.

щей» в данном случае, конечно же, отличается от того, который имеет место среди школьников или солдат, а подготовку будущих ученых нельзя сравни­вать с военной муштрой. И все же существуют четко выраженные, хотя со временем и меняющиеся, общепринятые представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо» для той или иной отрасли научного знания, а также определенный набор необходимых приемов, без которых невозможно в совершенстве овладеть навыками работы в данной области.

Дебаты, ведущиеся вокруг традиционных определений, используемых для характеристики академических дисциплин, восходят к одним и тем же кон­цептуальным источникам. Многие, например, предпочитают видеть в полити­ческом анализе скорее «искусство» или «ремесло», чем науку как таковую (Wildavsky, 1979). Однако если исходить из предложенной аналогии, полити­кой как ремеслом в совершенстве можно овладеть лишь тем же самым спосо­бом, которым достигается мастерство в любом другом ремесле, т.е. за счет периода ученичества (в академическом ремесле — «учебы») под руководством признанного «мастера». Другие (в их числе М. Вебер) полагают, что изучение политики, впрочем, как и иных направлений академических исследований, является «призванием»² (Weber, 1946). Очевидно, что это скорее призвание, чем ремесло, но вместе с тем, оно представляет собой не столько хобби, сколько работу; причем как в религиозном, так и в академическом смысле «призвание», о котором идет речь, являет собой служение высшей силе (будь то академическое сообщество или Господь Бог). Не случайно большинство из нас обычно говорит об академических дисциплинах как о «профессиях». Эту мысль прекрасно выразил Д. Вальдо (Waldo, 1975, р. 123), остроумно заметив: «науки знают, а ученые исповедуют» (Waldo, 1975, р. 123). Ученые, действи­тельно, исповедуют кодекс своей коллективной веры.

Подавляющее большинство научных дисциплин можно представить в об­лике неких суровых и требовательных надзирателей. Однако дисциплинарные традиции и определяемая ими практика, которые столь властно формируют нас и накладывают свои ограничения, одновременно предоставляют поисти­не неисчерпаемые творческие возможности. Рамки и преграды, создаваемые структурой дисциплинарных традиций как осознанно, так и непреднамеренно концентрируют внимание на исследовательских задачах и облегчают сотруд­ничество. Навязываемые дисциплинарной структурой правила игры дают воз­можность заурядным исполнителям успешно справляться со своими задачами благодаря прочному фундаменту, заложенному выдающимися учеными, в то время как ведущие в своих областях специалисты получают возможность дви­гать науку дальше, опираясь на усилия многочисленных менее одаренных профессионалов³.

Таким образом, дисциплина — как в академическом, так и в более широ­ком смысле этого понятия — представляет собой классический пример меха­низма самоограничения. Подчинение исполнителя дисциплине дисциплины,

² Такой точки зрения придерживаются П. Бергер и П. Медауар (Berger, 1963; Medawar, 1989, ch. 2). Лучшие работы на эту тему напоминают пользующуюся заслуженной известно­стью работу Ф. М. Корнфорда «Microcosmographia Academia» (Conrford, 1908).

³ Слово profess (англ.) в зависимости от контекста может быть переведено как «исповедо­вать (веру)» или «выбрать профессию»; profession (англ.) — не только «профессия», но также «вероисповедание» и «группа людей, принадлежащих к одной профессии». — Прим. пер.

³ Яркие свидетельства одновременного достижения важных научных результатов приво­дятся Р. Мертоном в его рассуждениях о «многократных открытиях» (Merlon, 1973).

или, по выражению М. Догана (гл. 3 наст. изд.), совокупному ученому, бесспорно, ведет к улучшению качества и повышению эффективности рабо­ты как в личном, так и в коллективном плане. Это относится и к «светилам», и к «неграм» науки, и к ее «младотуркам», и к «седобородым».

Отрасли академических знаний одновременно являются и «профессией», и дисциплиной. Прежде всего следует отметить, что «профессионалы» имеют достаточно высокий социальный статус; создание национальных и междуна­родных «профессиональных ассоциаций» далеко не в последнюю очередь пре­следует цель обеспечить и защитить этот статус, равно как и доходы специа­листов, являющихся их членами. Вместе с тем термин «профессионал» — и это гораздо важнее — указывает на определенное отношение человека к своей работе. Ученые объединены в самоорганизованное сообщество, ориентирован­ное на выполнение четко определенных задач или функций. Профессиональ­ное сообщество характеризуется другими задачами и функциями, и в значи­тельной степени ограничивает себя добровольно взятыми обязательствами по соблюдению вполне конкретных стандартов и норм поведения. Вступаю­щие в него профессионалы подчиняются этим стандартам и нормам, выбы­вающие — оцениваются в соответствии с принятыми в этом сообществе критериями. Эти профессиональные стандарты и нормы составляют основу не только для оценки членами сообщества деятельности друг друга; они становятся их внутренней «критической установкой» в отношении собствен­ных достижений⁴.

Естественно, конкретные стандарты и нормы поведения представителей различных специальностей в рамках одной дисциплины могут существенно варьироваться. Но каждой профессии присуще понятие «минимальной про­фессиональной компетентности», воплощенное в ритуале «квалификацион­ных экзаменов», которые после завершения обучения по аспирантским про­граммам должны сдать все молодые ученые Северной Америки, решившие посвятить себя изучению политической науки. Кроме того, представителей всех этих профессий объединяет идея особой «ролевой ответственности», ле­жащей на каждом из членов данного академического сообщества. Профессио­нальная этика ученых этой категории не затрагивает проблем жизни и смерти в том смысле, как, скажем, в деятельности врачей или юристов. Практически всем академическим профессиям присущи все более формализованные эти­ческие кодексы, нормы которых преимущественно имеют отношение к воп­росам, связанным с едиными стандартами поведения и обнародования ре­зультатов исследований; подразумевается, что все профессионалы должны их честно соблюдать (APSA, 1991).

Говоря о возросшем «профессионализме» политической науки в целом мы имеем в виду, во-первых, установившееся согласие о «едином подходе», не­обходимом для определения уровня «минимальной профессиональной компе­тентности», которая требуется для профессиональной работы в данной облас­ти; во-вторых, все большее распространение оценки результатов (причем в большей степени своих, чем чужих) с позиций постоянно возрастающих требований к профессиональному мастерству.

⁴Во многом с аналогичных позиций определяет наиболее распространенные нормы юри­дических систем разных стран X. Харт (Hart, 1961). О природе профессиональных сообществ и об отношении к ним их членов см.: Hughes, 1958; Parsons, 1968.

Если в отношении минимальных стандартов существуют некие общие пред­ставления, то мнения о верхней планке профессионализма многочисленны и разнообразны. И все же, как и в медицине, в каждой из субдисциплин поли­тической науки существуют собственные внутренние стандарты мастерства, на основе которых соответственно оцениваются заслуги ее представителей. Как и в медицине, в политической науке существует определенная шкала & приоритетов, позволяющая определить место и значение всех ее подразделов, которые вместе образуют единое целое.