Ай. М. Янг

На протяжении последней четверти века политологи-теоретики использо­вали понятия «политика» и «политический» преимущественно применительно к рациональному активному участию рядовых граждан в общественной жиз­ни. Совершенно очевидно отличие такого подхода от широко распространен­ных среди обывателей, журналистов, да и многих специалистов в области социальных наук взглядов, которые сводятся к пониманию политики как борьбы между представителями политических элит за голоса избирателей и влияние, при этом простым гражданам уготована роль лишь потребителей и зрителей. Основополагающее значение для развития политической теории XX в. по-прежнему имеет книга Ханны Арендт «Удел человеческий» (Arendt, 1958), поскольку в ней дана впечатляющая картина политического процесса, трактуемого как активное участие граждан в общественной жизни. Именно такой подход к проблеме разделяют многие политологи в наши дни.

Рассматриваемая с этих позиций политика выступает в качестве самого благородного выражения человеческой природы, так как предполагает наи­высшую степень свободы и творчества. Политика, понимаемая как коллек­тивная общественная жизнь, подразумевает направленность частных потреб­ностей и проблем на создание публичной сферы, где каждый человек (будь то мужчина или женщина), полностью сохраняя свои индивидуальные особен­ности, сможет проявить себя в общении с другими людьми. Используя соот­ветствующие понятия и предпринимая необходимые действия, люди сообща создают и воссоздают законы и институты, в рамках которых развивается их совместная жизнь, разрешают возникающие конфликты и разногласия и тем самым творят собственную историю. Социальная жизнь характеризуется оже­сточенной борьбой за власть, в ней неизбежны конфликты и насилие, неред­ки утраты, и все это может привести к разрушению существующего полити­ческого пространства. Однако когда политическое действие вновь обретает утраченный смысл, идеалы античного полиса возвращают нас к непреходя­щим ценностям человеческой свободы и благородства, которыми проникнуты

совместные действия людей, принимающих активное участие в публичных действиях (Arendt, 1958).

Арендт проводит различие между понятиями «политическое» и «социаль­ное». Она полагает, что «социальное», т.е. современная структура коллектив­ной жизни, все больше и больше отодвигает политику на второй план. Силы, приводящие в движение современную экономику, вкупе с массовыми дви­жениями навязывают людям все возрастающее множество потребностей, сти­мулируя производство и потребление вне домашнего хозяйства. Правитель­ственные организации все в большей степени ориентируются на то, чтобы управлять этой постоянно разрастающейся социальной массой, сдерживать ее и следить за происходящими в ней процессами через системы образования, здравоохранения, поддержания правопорядка, социального управления и со­циального обеспечения. Возможно, в результате люди будут жить лучше и проводимый властями курс станет более или менее эффективным, однако подлинная общественная жизнь, как считает Арендт, в условиях современно­го государства все в большей степени увязает в трясине социальных потребно­стей (Canovan, 1992, ch. 4).

Хотя сегодня большинство представителей политической науки заявляют о том, что согласны с вышеизложенной трактовкой политики, для основной части политологов неприемлемы как различение понятий политического и социального, проводимое Арендт, так и ее ностальгический пессимизм по отношению к массовым общественным движениям, объединяющим людей, подвергающихся угнетению и ущемленных в гражданских правах. Поэтому более широкое распространение получило представление о том, что соци­альная справедливость является исходным условием свободы и равенства, и потому социальное должно находиться в центре внимания политического (Pitkin, 1981; Bernstein, 1986).

Нэнси Фрейзер в своей работе, посвященной теории государства всеобще­го благоденствия, по-новому подходит к концепции социального, сформули­рованной X. Арендт, и приходит к заключению, что значительная доля обще­ственной активности современных граждан свидетельствует о наличии факта политизации социального (Fraser, 1989). Соглашаясь с этим выводом, я хоте­ла бы в данной главе проследить ход развития политической теории на протя­жении последних двух десятилетий, причем за исходный пункт взять тезис о политизации социального. Естественно, предлагаемая версия эволюции поли­тической теории за двадцать пять лет построена на моем субъективном виде­нии проблемы, поэтому некоторым ее аспектам уделяется довольно большое внимание, в то время как ряд других вопросов остается в тени.

Так, в частности, сконцентрировав внимание на теме политизации соци­ального, я не буду иметь возможности подробно остановиться на анализе многочисленных политологических исследований последнего времени, авто­ры которых рассматривают отдельные аспекты политической теории на осно­ве традиционных исторических подходов к политологии как научной дисцип­лине. В то же время нельзя не отметить, что на взгляды многих представите­лей традиционного направления оказали влияние концепции социальной справедливости и партиципаторной демократии наших дней. В свою очередь, в процессе развития последних определенную роль сыграли и традиционные теории. Так, например, современные приверженцы теории гражданской рес­публики, несомненно, испытали воздействие идей Дж. Покока, сформули­рованных им в работе «Макиавеллиевское решение» (Pocock, 1975). В каче-

стве примера можно также привести книгу Дж. Миллера, посвященную ос­мыслению идей Ж.-Ж. Руссо, которая в значительной мере определила на­правление современных дискуссий о концепции партиципаторной демокра­тии (Miller, 1984).

По той же причине в данной главе мне не удалось уделить достаточного внимания тем разновидностям современной политической теории, методоло­гия которых строится на основе теории рационального выбора (эта тема более подробно освещается в других разделах), хотя многие разработки представи­телей этих направлений могут служить весьма ценным дополнением и высту­пать в качестве иллюстрации при рассмотрении проблемы социальной спра­ведливости и всеобщего благоденствия, которая находится в центре внимания настоящего исследования. К сожалению, за рамками последнего оказались также очень интересные и важные работы политологов по истории законода­тельства и политики. Также следует особо оговорить тот факт, что, несмотря на упоминание ряда работ на немецком и французском языках, основное внимание в данной главе уделяется англоязычной специальной литературе по политической теории.

Обращение к теме политизации социальных процессов позволяет вклю­чить в сферу рассмотрения значительную часть современных исследований в области политической теории, что открывает ряд чрезвычайно перспективных направлений в дальнейшем изучении этих концепций. Все обсуждаемые в настоящей главе теоретические тенденции в той или иной степени связаны либо с анализом проблемы социальной справедливости, либо с выражением и систематизацией политических аспектов современных социальных движе­ний, либо с теоретическим осмыслением происхождения власти государствен­ных и иных институтов, либо с рассмотрением социальных оснований поли­тического единства. В соответствии с различными формами, в которых в со­временной политической теории проявляется политизация социального, в главе выделяются шесть подразделов: понятие социальной справедливости и теория прав человека на благосостояние, теория демократии, феминистская полити­ческая теория, постмодернизм, новые социальные движения и гражданское общество, а также дискуссия между сторонниками либерализма и коммунитаризма. Данные проблемы затрагиваются во многих недавно опубликованных работах по политической теории, и хотелось бы надеяться, что в предлагае­мом исследовании мне удастся рассмотреть их в единстве.