Царский род Иеровоама

Иеровоам I выделился еще при Соломоне; он был начальником на строительстве Милло — крепостной стены в Иерусалиме (3 Цар. 11: 26-29). Когда пророк Ахия объявил о предстоящем исполнении Божьего суда над царством Соломона (3 Цар. 11: 9-13), он продемонстрировал это наглядно, разорвав одежду на двенадцать кусков и дав десять из них Иеровоаму. Тем самым он как бы вручил Ие-ровоаму вещественные символы его царской власти над десятью коленами Израиля. В отличие от Давида, который тоже был избран на престол задолго до того, как вступил на него, Иеровоам, видимо, проявлял признаки нетерпения и бунтарства и впал в немилость у Соломона. Кончилось тем, что он бежал в Египет, где нашел убежище до самой смерти Соломона.

Узнав о воцарении Ровоама, сына Соломона, Иеровоам вернулся из Египта на родину. Народное собрание в Сихеме пригласило Иеровоама, чтобы возглавить идущую к Ровоаму делегацию старейшин от всего народа с требованием снижения налогов. Ровоам послушал совета своих молодых приятелей и ответил грубостью на просьбы народа. Обиженный народ провозгласил призыв к разделению: «По шатрам своим, Израиль! Теперь знай свой дом, Давид!» Только Иуда и Вениамин поддержали Ровоама, бежавшего в Иерусалим, остальные колена поставили царем над собой Иеровоама. Сначала у Ровоама были агрессивные намерения, но на этот раз он прислушался к словам человека Божьего Самея и, сдержав свои войска, избежал гражданской войны и ненужного кровопролития. Это дало возможность Иеровоаму утвердить себя царем Израиля.

Иеровоам, в отличие от Ровоама, не сдерживал свою агрессивность. Все 22 года царствования Иеровоама Израиль был раздираем военными конфликтами. По существу, это была непрерывная гражданская война, хотя Писание не дает никаких подробностей о ее размахе. Несомненно, агрессивность Иеровоама сдерживалась угрозой нашествия египтян, но 2 Пар. 12: 15 говорит о непрерывной войне. Сусаким (Шешонк I) совершал набеги даже на города в Северном царстве. После смерти Ровоама Иеровоам напал на Иудею, чей царь Авия отразил атаки Израиля и захватил Вефиль и другие израильские города (2 Пар. 13: 13-20). Это могло оказать некоторое влияние на выбор Иеровоа- мом столицы для своего царства. Вначале Сихем был укреплен как столица. Означало ли укрепление Пенуила (Пенуэла), расположенного к востоку от Иордана, то же самое, трудно сказать с уверенностью(Э. Молд полагает, что Иеровоам перевел свою столицу в Пенуил (Пенуэл) в результате военного нажима со стороны Иудеи). Иеровоам жил в прекрасном городе Фирца, который оставался столицей и при последующих династиях (3 Цар. 14: 17) (2Современный Тель-эль-Фара, расположенный в 70 км от Сихема на пути в Беф-Сан, по мнению некоторых, и есть Фирца, но полной уверенности нет. Раскопки отца Р. де Во в 1947 г. подтверждают это мнение. Ср. Иис. Н. 12: 24 и Песн. П. 6: 4). По-видимому, Иеровоам счел для себя удобным сохранить порядок управления таким, каким он был при Соломоне.

Иеровоам взял на себя организацию и руководство религиозной жизнью народа. Понятно, что ему не хотелось, чтобы народ ходил на праздники в Иерусалим, где царствовал Ровоам. Иеровоаму необходимо было укрепить верноподданнические чувства народа. Поставив золотых тельцов в Дане и Вефиле, он ввел в Израиле идолопоклонство (2 Пар. 11: 13-15). Его расчет состоял в том, что в Дане было святилище со времен Михи (Суд. 18: 27 и ел.), а Ве-филь пользовался уважением израильтян со времен Иакова (Быт. 28: 17-19).

Не считаясь с постановлением Моисея, он поставил священников из народа, а не из сынов колена Левия, и позволил израильтянам приносить жертвы на высотах по всей стране (ср. Ин. 4: 20). Будучи самозваным первосвященником, он не только сам служил у жертвенника, но также перенес начало праздника кущей (Лев. 23: 34) с седьмого месяца на восьмой (3 Цар. 12: 25-13: 34).

Нечестивое вмешательство Иеровоама в дела религии прекратилось после того, как не названный по имени человек Божий из Иудеи высказал ему свое предупреждение. Это случилось тогда, когда тот стоял у жертвенника курения в Вефиле. Царь приказал немедленно заключить человека Божьего под стражу; однако Бог тут же подтвердил истинность пророчества — жертвенник распался, а простертая к Божьему мужу рука царя одеревенела. Сразу же грозный приказ царя сменился просьбой о ходатайстве к Богу. Рука Иеровоама исцелилась после молитвы человека Божьего. Царь хотел вознаградить его, но тот отказался даже от его гостеприимства. Муж Божий имел повеление от Бога немедленно покинуть это место.

Дальнейшее служение этого Божьего мужа заслуживает внимания. Обманутый старым пророком из Вефиля, пришелец из Иудеи воспользовался его гостеприимством и тем самым навлек на себя Божий гнев и суд. По пути домой он был растерзан львом и возвращен в Вефиль для погребения, возможно, для того, чтобы гробница этого Божьего посланца напоминала грядущим поколениям о необходимости послушания Богу. Во всяком случае, это должно было иметь важное значение для Иеровоама.

Другое предостережение пришло к Иеровоаму через пророка Ахию. Когда его сын Авия серьезно заболел, Иеро-воам послал свою жену в Силом посоветоваться с этим престарелым пророком. Хотя она сменила одежды, чтобы скрыть свою внешность, слепой пророк узнал ее сразу же, и она возвратилась в Фирцу с известием, что ее сын не выздоровеет. Кроме того, пророк предупредил ее, что неисполнение Божьих повелений навлечет Божий суд: конец династии Иеровоама и плен Израиля. Как только она переступила через порог дома, ее сын умер.

Несмотря на все пророческие предупреждения, Иерово-ам продолжал идолопоклонство. Гражданские распри, по-видимому, настолько ослабили Израиль при Иеровоаме, что Ве-филь оказался у Иудеи,

управляемой Авией, сыном Ровоама.

Через очень короткое время роковые слова пророка сбылись. Другой сын Иеровоама, Нават, процарствовал меньше двух лет. Город Гавафон на границе с филистимлянами был даже прозван в Израиле «Филистимским», потому что часто переходил из рук в руки. Там, в отдалении от столицы, во время осады пограничного города, Нават стал жертвой заговора. Один из его соратников, Вааса, не только убил самого Нава-та, но и истребил всех его родственников (3 Цар. 15: 27-30).