Глава 9. Я встал, взял полотенце и снова направился в сортир, освежился, перекурил и вернулся в купе

Я встал, взял полотенце и снова направился в сортир, освежился, перекурил и вернулся в купе. Влад успел за это время собрать обе наши постели и завязать мусорный пакет, содержимое которого недвусмысленно говорило о том, что ночь явно удалась.

— Я кофе нам закажу и мусор выброшу, — улыбнулся он, увидев моё затраханное, но довольное высочество, вползающее в купе.

— А я оденусь, — вздохнул я. — Блять, хоть бы они меня сегодня никуда не потащили. И Машенька эта...

— Всё будет нормально, — Влад на минуту притянул меня к себе и вышел.

А я вытащил из-под дивана сумку, отыскал чистое белье с футболкой и напялил всё это на себя. Неспеша причесался перед висящим на двери зеркалом и снова собрал волосы в хвост. Окинул себя критическим взглядом. Мда... Рожа помятая, под глазами — круги, на шее темными кольцами засосы. Красавец! Обнять и плакать. Умолчу о том, что каждый шаг неслабо напоминает о прошедшей ночи. Одним словом, путешествие удалось на славу!

Тут дверь отъехала в сторону, и Влад вошел в купе. Бросил на меня ласкающий взгляд и сообщил:

— Кофе нам скоро принесут. А ты, как я вижу, уже готов?

— Ага, как пионер, — улыбнулся я. — И когда прибываем?

— Через два часа, — он сел на свой диван и поманил меня к себе. — Уже скоро. Жаль.

Я вздохнул, садясь рядом с ним:

— Согласен.

Потом нам принесли кофе, заодно забрали наши постели и вернули билеты. Неспешно потягивая хорошо сваренный напиток, я думал о том, что совсем скоро смогу своими глазами увидеть то, о чем столько лет мечтал. А Влад станет моим проводником в этот неизвестный мир. Если, конечно, он позвонит, а не позвонит — сам разберусь, не тупой.

Остаток времени мы просидели молча. Влад сомкнул руки у меня на талии, а я прижался спиной к его груди и закрыл глаза. Стук колес невольно убаюкивал, равно как и тепло его тела. Мне было так хорошо и спокойно, я чувствовал себя счастливым. Мои желания сбывались одно за другим. Похоже, я вступил в белую полосу своей жизни. Вот бы она продлилась подольше!
Я задумался и почти задремал, когда Влад шепнул мне на ухо:

— Подъезжаем, Артур.

Я зевнул и тряхнул головой, разгоняя остатки сна. Бросил взгляд за окно и понял, что Влад прав. С каждым перестуком колес мы приближались к Киевскому вокзалу. Мы оба автоматически приникли к стеклу, наблюдая, как поезд сбрасывает скорость и останавливается, занимая отведенную ему колею. Народу на перроне было много, мы скользили по толпе встречающих взглядами, и тут у нас обоих одновременно вырвалось:

— Твою мать!

Я увидел стоящую на перроне со вкусом одетую, красивую женщину, в которой без труда узнал тетю Люду. Рядом с ней стояла Машенька. Я сглотнул и нервно хихикнул. Я, конечно, понимаю, что отсутствие комплексов — это заебись как круто, но не в её случае.

Как и любому нормальному молодому парню мне нравится, когда телочки выставляют на показ грудь, живот, задницу и ножки. Особо охренительно это смотрится, когда на девушках надеты короткие топы и мини-шортики. Отпад просто! И на все это упругое, загорелое, аппетитное великолепие можно совершенно бесплатно пялиться. А то и прижаться «случайно» в толпе или в маршрутке, а потом извиниться за неловкость и завязать разговор, который очень часто заканчивается в кровати.

Но когда девица комплекцией напоминает бегемота — это пиздец. Издевательство над глазами и прочими органами чувств. Мне у таких «худышек» всегда спросить хочется — есть ли у них дома зеркало? Или уже лопнуло со страху, отразив разок такую красоту? И куда их мамаши смотрят? Неужели не жаль своих кровиночек? Ведь над ними будут ржать, тихо или не очень, все, кому доведется любоваться на вываливающиеся из топов дойки и свисающие над ремнем шорт, желеобразные животы?

Машенька относилась именно к этому типу. Неужели моя белая полоса так быстро закончилась? И вместо спортивной фигуры Влада я буду вынужден видеть перед собой это? Две недели? Господи помилуй! Мало того, что бесцветная какая-то, так еще и... Да уж, повезло мне с гидом, ничего не скажешь!

А взгляд Влада был прикован к высокому, стильно одетому, светловолосому парню. Тот курил с нарочито скучающим видом, стоя неподалеку от Машеньки и тети Люды.

— Это Ник? — уточнил я.

Влад молча кивнул и спросил в свою очередь:

— А это... Машенька?

Теперь кивнул я.

— Я уже ревную, — почти серьезно сказал он.

— И я, — а я был абсолютно серьезен.

— Не стоит, — Влад на минуту приобнял меня за плечи. — Ник прошлое.

— А Машенька — кошмарный сон, — скривился я.

— Сочувствую. Радуйся, что ей всего четырнадцать. Ребенок еще, — попытался он меня успокоить.

— У этого ребенка сиськи больше, чем у ее матери! — фыркнул я. — Ужас!

— Не расстраивайся, — оглянувшись на дверь, он быстро меня поцеловал. — Ну, что, пошли?

— Идем, — вздохнул я, поднимая свою сумку.

Я первым спрыгнул на плитки перрона, Влад — следом за мной. Тетя Люда помахала мне рукой, а я махнул в ответ. Ник отклеился от столба, который подпирал, и шагнул к нам. И тут Влад притянул меня к себе, крепко, по-мужски, обнял и похлопал по спине, шепнув на ухо:

— До вечера. Я позвоню.

— Окай, — бросил в ответ я.

Со стороны наше объятие выглядело абсолютно нормально. Ну, подумаешь, сдружились парни за дорогу, что тут подозрительного? Ничего. Для того, кто не в теме. И не знает, кого предпочитает Влад.

Ник знал, а потому по его губам скользнула очень нехорошая усмешка. А я едва сдержался, чтобы совсем по-детски не показать ему язык. Отсоси-ка, Никки! Проебал ты свое счастье. В буквальном смысле. Или не проебал?

И вот мы с Владом пошагали каждый в свою сторону. Я изобразил на лице самую лучезарную из своих улыбок, успев напоследок заметить, что Влад подошел к своему бывшему, они перебросились парой слов и направились к зданию вокзала. А я подошел к тете Люде, широко и почти натурально улыбаясь.

— Добрый день, — вежливо поздоровался я.

— Ты Артур? — улыбнулась она мне. Я кивнул. — С приездом, — женщина по-матерински обняла меня за плечи.

— Привет, — улыбнулся я Машеньке, челюсти которой методично перемалывали жвачку.

— И тебе не кашлять, — манерно протянула она, ощупывая меня взглядом больших, но каких-то тусклых коричневых глаз.

Моя шея её явно заинтересовала, потому что толстые щеки стали напоминать помидоры. Машенька открыла было рот, но тут же его захлопнула. Вероятно, на потом оставила выяснение подробностей моей интимной жизни. Я уже знал, что ей отвечу, так что не заморачивался по этому поводу, в свою очередь, окидывая её изучающим взглядом.

Ну, точно, материнская красота ей не досталась, зато щедро отсыпано прыщей, украшающих лицо. Волосенки жидкие и какого-то серо-мышиного цвета неопрятными прядями свисают на плечи. Или это у них так модно? Косметикой она не пользовалась, да и вряд ли макияж тут помог бы. Тут маска нужна, карнавальная.

Впечатляющие округлости и объемы делали Машеньку старше лет на пять, будто ей все девятнадцать. Но хуже всего было даже не это, а ее взгляд. Сощурено-высокомерный, презрительный, как будто я - существо низшего порядка, жвачка, прилипшая к ее модному шлепанцу. Ясное дело, куда мне, провинциалу до нее, столичной штучки? Ну-ну, поглядим, кто из нас на самом деле жвачка!

— Маша! — одернула дочь тетя Люда.

— А что? — надула губы та. — Поехали уже. Жа-а-ар-ко!

Я промолчал. Её бы к нам, в наше южное лето. Посмотрел бы я на нее тогда!

— И то верно, — снова улыбнулась тетя Люда. Она мне, кстати, с каждой минутой все больше нравилась. Впрочем, мама бы не стала с какой-то стервозной дурой столько лет дружить. — Поехали? — обратилась она ко мне.

Я молча кивнул и последовал за ней и Машенькой к тому же зданию вокзала, в котором незадолго до этого скрылись Влад и Ник.

Итак, вот я и в Киеве. Хорошо это или плохо? Ответ на этот вопрос я пытался найти, шагая следом за дамами. Я не знал, что меня ожидает в ближайшие две недели, но чувствовал саднящей задницей, что скучать не придется.

Однако это уже совсем другая история, которую я вам обязательно расскажу.