Классификация детского фольклора. Проблема классификации детского фольклора рассматривается в двух аспектах – определение границ самого понятия и выделение системы жанров и жанровых

Проблема классификации детского фольклора рассматривается в двух аспектах – определение границ самого понятия и выделение системы жанров и жанровых разновидностей. Каждый из специалистов, работающих с детским фольклором, решает ее в соответствии с стоящими перед ним задачами. При изучении детского фольклора перекрещиваются интересы фольклористики, этнографии, этнопедагогики, возрастной психологии, что предполагает возможность использования в работе их методов исследования. Тем не менее до сих пор нет единого мнения по генезису отдельных жанров детского фольклора, их поэтике, общепризнанных принципов классификации текстов.
Отсутствие классификации следует объяснить и тем, что не было единой терминологии. Колыбельные песни нередко назывались «байками», считалки – «пересчетками», «конаньем». Исследователи приводили названия, данные теми лицами, от которых были сделаны записи. Неопределенное содержание вкладывалось и в сами термины. Понятия «прибаутки», «присказки», «приговоры» в разных работах имели неодинаковое значение. О.И. Капица впервые написала о том, что в изданиях и научных исследованиях следует пользоваться устойчивой и однообразной терминологией, обязательно указывая местное название данного вида детского фольклора, выявленное при записывании.
Первые попытки дать классификацию детского фольклора были предприняты только в начале XX века в трудах Г.С. Виноградова и О.И. Капицы.
Развивая предложенную П.А. Бессоновым классификацию детского фольклора в зависимости от возраста детей, О.И. Капица отмечает наличие двух групп носителей текстов. К первой она относит взрослых, опекающих и воспитывающих детей с рождения до 5–6 лет. Рассказываемые ими произведения воспринимаются и осмысливаются детьми. К второй группе она относила самих детей в возрасте от 5 до 15 лет. Но все произведения составляют единое целое – детский фольклор. Современный исследователь также видит необходимость выделения в детском фольклоре поэзии взрослых, предназначенной для детей, прежде всего поэзии пестования (колыбельных песен, пестушек, прибауток, докучных сказок)^[54].
О.И. Капица полагает, что в зависимости от тех целей, которые ставит исследователь, классификация детского фольклора может быть сделана в разных разрезах: по возрастам, по сезонам, по местностям записей, по назначению данного произведения.
Ее вывод основан на сходстве бытования подобных форм: «Провести грань между пестушками и потешками для маленьких и песнями, входящими в репертуар детей, самостоятельно забавляющихся, почти невозможно. Дети удерживают в памяти то, что воспринимают, что отвечает их запросам и интересам, кроме того, подобные процессы наблюдаются из поколения в поколение. Только песни лирического содержания могут быть выделе-
Вторую группу произведений образуют те тексты, которые бытуют среди детей, когда они уже самостоятельно развлекают себя. Сама же исследовательница признается, что не располагает достаточным материалом для более детального выделения возрастных групп. Современные исследователи выделяют разнообразные группы детей, поскольку многие жанры бытуют в среде с более узким возрастным интервалом^[55].
Другим критерием выделения детского фольклора О.И. Капица считает его назначение. Она называет колыбельные песни, поэзию пестования («пестушки»), игровой фольклор, потешки, прибаутки, календарный фольклор, дразнилки, загадки, задачи, вопросы, замечания (типа звуковых игр), заговоры, сказки, считалки (в том числе и жеребьевые прибаутки), детские игры, приговоры.
О.И. Капица теоретически обосновала деление детского фольклора по возрастным группам детей, предложенное в работе П.А. Бессонова. Она учитывала не только возраст носителей детского фольклора, но и его происхождение.
По генетическому принципу строит свою систему В.П. Аникин. Он выделяет три группы произведений: поэзию взрослых для детей, произведения, выпавшие из фольклора взрослых и усвоенные детьми, собственное творчество детей. Внутри них исследователь рассматривает отдельные жанры и их разновидности.
В.А. Василенко, предлагает функциональный принцип классификации, выделяя группы текстов по наличию в них игровых элементов: 1) колыбельные песни, или байки; 2) произведения, связанные с игровыми действиями; 3) произведения, которые занимают детей словесным содержанием и исполняются независимо от игровых действий^[56].
Очевидно, что игровое начало можно отметить у всех жанров детского фольклора. Если тот или иной жанр не связан с игровыми действиями ребенка, то игра ведется на уровне смысла, понятия, слова, звука.
Однако деление детского фольклора на игровой и неигровой не приближает нас к пониманию сложной системы жанров. Система, которой наиболее последовательно придерживается В.П. Аникин, точно отражает многосоставность и генезис детского фольклора. Не вызывает сомнений правомерность выделения в детском фольклоре поэзии пестования (колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки), докучных сказок, создателями и носителями которых в первую очередь являются взрослые. Очевидно и наличие в детском устно-поэтическом репертуаре произведений, выпавших из репертуара взрослых, – собственно детского творчества. Но она не может быть основой рабочей классификации, так как многие жанры детского фольклора, отнесенные им к третьей группе – собственному творчеству детей (считалки, жеребьевые приговоры, дразнилки, поддевки, скороговорки), строятся, как показывает анализ, на основе прямых или опосредованных заимствований из фольклора взрослых или литературы.
Классификация М.Н. Мельникова более удачна. Она опирается на наблюдения Г.С. Виноградова, но учитывает принцип возрастной градации детей и некоторые другие положения работы О.И. Капицы. Рассмотрим ее подробнее. По назначению и характеру бытования ученый выделяет лишь основные группы детского фольклора. На основе общности поэтики, музыкального строя и выполняемой в быту функции внутри каждой группы выделяются самостоятельные жанры^[57]. В колыбельный период дети могут только слушать и полностью зависят от взрослых. Матери, бабушки, няни создали для них поэзию пестования (материнскую поэзию).
Для детей более старшего возраста предназначен игровой фольклор. Его выделяют практически все современные исследователи, но каждый из них понимает его содержание по-своему. Г.А. Барташевич относит к нему считалки, игровые песни и приговоры. В.А. Василенко прибавляет к ним пестушки и потешки. Все остальные жанры детского фольклора, включая колыбельные песни, он обозначает как «поэзию словесных игр». Детские игры он рассматривает как форму, предшествующую детской народной драме.
Г.С. Виноградов относит к игровому фольклору все разновидности детских ролевых игр и «игровые прелюдии». Этим термином исследователь обозначает считалки, жеребьевые стихи, приговоры. Он считает, что словесные компоненты «не могут изучаться вне драматической игры, компонентом которой они являются»^[58].
К другой группе текстов Г.С. Виноградов относит потешный фольклор. Его назначение – развлечь, развеселить, потешить себя и своих товарищей. В него входят «забавы, не связанные с драматическим действием», их игровая основа заключена в словах и вспомогательных действиях (сечки, голосянки) или только в словах (словесные игры, перевертыши, скороговорки, молчанки, поддевки)^[59].
Неигровой фольклор исследователь делил на три группы: сатирическую лирику, календарный и бытовой фольклор. Каждая группа включала несколько жанров. К календарному фольклору относились детские обрядовые песни, заклички и приговоры; к сатирической лирике – дразнилки, поддевки; к бытовому фольклору – детские сказки, песни, загадки, страшилки.
О.И. Капица отмечала, что выделение детского бытового фольклора не правомерно, поскольку все жанры «теснейшим образом связаны с детским бытом». Только поэзия пестования с доминирующей воспитательной функцией «привносится» в быт детей взрослыми. Жанры игрового или потешного фольклора естественно объединяются благодаря своей функциональности, приемам исполнения. Вместе с тем у каждого жанра своя функция, своя поэтика, приемы исполнения. По форме одни жанры можно определить как словесно-речевые, другие – как повествовательные, третьи – как песенные. Последние две группы, за отсутствием термина, целесообразно объединить в группу бытового фольклора. Отметим, что с этим согласен и М.Н. Мельников, и многие современные исследователи.
Определение групп детского фольклора по назначению и характеру бытования – лишь первое звено классификации, предполагающее обязательное выделение внутри каждой группы по признаку единства поэтики, музыкального строя, манеры исполнения и бытовой функции составляющих ее жанров. Предложенная выше классификация далеко не совершенна, но может рассматриваться в качестве рабочей. Она последовательно реализована в структуре данного пособия.
О.И. Капица отмечала, что детский фольклор является «арсеналом и почвой» русской детской литературы, постоянно питает и обогащает ее. Творчество каждого литератора, писавшего для детей, тесно связано с детским фольклором, освоением накопленного в нем опыта. В свою очередь, детские писатели оказывают заметное влияние на детский устно-поэтический репертуар. В нем появляются устные реминисценции произведений, особенно малых форм, созданные профессиональными литераторами. В результате происходит расширение жанров детского фольклора. Однако анализ поэтики страшилок, оправдок, садистских стихов, отдельных форм школьного фольклора показывает, что все они являются детскими аналогами тех или иных жанров фольклора взрослых.
Проблема фольклоризма русской детской литературы имеет огромное теоретическое и практическое значение, заслуживает глубокого и всестороннего исследования. Решение этой проблемы не рассматривается в данной книге.
Наша задача – дать общее представление о содержании и объеме понятия «детский фольклор», его классификации, основных жанрах, их функциях, генезисе и художественном своеобразии.