Раздел: О супружеской жизни 2 страница

Взаимное увольнение супругов для свободной жизни с другими

В слове Божием увольнение супругами друг друга «только по согласию» дозволяется для одной цели: «да пребываете в посте и молитве», и то лишь «до времени» (1Кор.7, 5). А вот иные поступают совсем напротив, как-бы для поругания над этими Божественными словами. Взаимному их увольнению для беспрепятственной связи с посторонними лицами, обыкновенно, предшествует обоюдное падение. Когда же неверности их сделаются заметными или явными для них самих, когда они обменяются между собою винами; тогда и начинают легко смотреть на взаимные вольные отношения к лицам другого пола. В таком случае некоторые делят свои комнаты в доме так, что в половину к ним свободно входит каждое постороннее лицо другого пола, а сами они не могут свободно, без предварительного уведомления, входить друг к другу; чаще же и совсем расходятся, наделив (в чьих рукаи есть капитал) другое лицо частию капитала, а затем открыто соединяются с другими лицами. Все это делается без гнева и по-видимому в духе мира. Но по какому это праву супруги могут входить в такую сделку между собой, или взаимно уступать? Можно уступить что-либо из личных только прав или из материальной собственности. А здесь уступка делается в счет Божьего закона о супружестве, или из прав Самого Бога; потому что христианский брак закреплен таинством. Нет; хоть бы и миролюбиво увольняли муж и жена друг друга для свободной жизни с иными лицами; это мир, основанный вовсе не на супружеском единодушии, а на взаимном нерасположении друг к другу. Это, прямо сказать, «сатанинское согласие к обоюдному разврату». Какая безнравственность! (Она напоминает о временах языческаго мира, когда иные и дарили друзьям своих жен, даже беременных). Супруги — христиане! если даже десятки лет проходят жизни вашей врознь, поспешите соединиться. Иначе над вашей головой угроза слова Божия: «прелюбодеи... царствия Божия не наследят!» (1Кор.6, 9).

Самовольный развод

«Жене не разводиться с мужем своим, …и мужу не оставлять жены своей» (1Кор.7, 10-11). Если развод и может быть, то законным порядком и по законным причинам. Не говорим здесь о внешних сторонних причинах, которые предъявляются не самими мужем и женой, а другими лицами по должности последних или по особому требованию закона: эти причины (например, брак в запрещенном родстве или несовершеннолетних) скорее неприятны для лиц разводимых, чем желательны. Сам же собой один из супругов может законно начать дело разводное по причинам или физическим или нравственным.
Физическую сторону здесь составляет физическая неспособность к супружескому сожитию, если впрочем эта неспособность от природы и до брака оставалась затаенною (Св.зак.т.10, ч.1, ст.46-49), а не произошла в самом браке, как несчастье. Но и тут «кто может вместить, да вместит» (Мф.19, 12), т.е. лучшею жертвою Богу со стороны обиженного лица была бы решимость не требовать дозволяемого развода, но оставаться в браке для одного дружества и взаимной помощи: живут же вместе престарелые муж и жена, которые не имеют более между собой плотского сообщения и может быть так же не имели никогда детей. В смысле физической причины к разводу можно принять ссылку такого рода, когда виновное лицо лишается всех прав состояния или безвозвратно ссылается: другому (невинному) лицу, конечно, нельзя вменить в нравственную обязанность нести ту же участь. (Если без всякой вести остается муж или жена, то также возможен по снисхождению развод этого брака через 5 лет (Уст.конс.п.231-237); а в случае безвестной отлучки на войну (далеко зашел муж и не уведомляет о себе) или захвата в плен (дорогой на окраинах где-либо неверные отняли у мужа жену и увлекли ее в свои пределы), в этих случаях, так как они подают более надежды на возвращение безвестного лица, срок для расторжения брака полагается двойной, или 10-летний (Ук.син.1855). Но и самою безвозвратною ссылкою, при видимом расторжении брака, внутренне не всегда расторгается брак. В благоприятных на сей раз обстоятельствах брак может возобновиться, например, если ссыльный будет неожиданно прощен или окажется невинным, а оставшийся дома супруг раньше не искал законным порядком развода.
Нравственною причиного развода прежде всего надлежало бы назвать желание поступить в монашество. Но предполагая в разводе, как необходимое качество его, принужденность с которой либо стороны, или неволю, относительно поступающих в монашество мужа и жены (при узаконенных летах, т. е. для первого - 40, а для второй - 30, и по взаимному их согласию (Св.зак.т.9, ст.252), мы совсем не можем вести здесь речи о разводе. Нет; поступающие в монашество в собственном смысле не расторгаются браком, хоть на деле и пред законом навсегда последовало их разлучение по силе монашеских обетов. Брак их еще более возвышается: вместо плотской и внешней связи может оставаться между ними связь исключительно духовная, посредством переписки о духовной жизни и чрез словесное уведомление друг о друге. (Преподобные Андроник и Афанасия в монашеском виде спаслись вместе, только первый не узнавал в последней своей жены, которая надела на себя мужское платье (Чет.мин. под 9 окт.)).
В собственном смысле нравственною причиною к разводу может быть неверность супружеская: «кроме вины прелюбодеяния» (Мф.5, 32). Вот самое главное, что дозволяет быть разводу и вместе с тем подтверждает строгость супружеских отношений! Но вообще говоря, в православии супружеский развод не должен быть. Почему же? Потому, во-первых, что муж и жена составляют из себя «плоть едину», две половины целого человеческого существа, так что к первой чете супружеской (Адаму и Еве) было отнесено одно имя «человека»: «и сотворил Бог человека... мужчину и женщину» (Быт.1, 27). Затем, христианские супруги несут на себе знамя союза Христова с Церковью, который никогда не расторгается. И наконец, развод всегда вредит и тяжкою обидою отзывается половине слабейшей, которую без сомнения, составляет жена. Посему «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф.19, 6). Развод тогда бы был терпим или полезен в виде временной меры, когда бы люди не понимали в муже и жене единства по плоти и по духовной тайне брака, когда бы не признавали по невежеству своему за женщиною общечеловеческих прав, были бы близки по грубости своей к тому, чтоб лишать жизни своих жен. Таково и было невежественное состояние (жестокосердие) евреев (и то в позднем времени) (Втор.10, 16), для которых законом Моисеевым разрешен был развод. «А сначала (до грехопадения) было не так (Мф.19, 8).
Применив эти общие суждения о нерасторгаемости христианского брака к практике жизни, мы вполне удостоверимся с одной стороны в неосновательности тех причин, в силу которых защищают развод: а с другой — в недостижимости разводом желанной цели. Да; евангельская заповедь о разводе, хоть строга и как бы жестока, но удобоисполнима и полезна для самих супругов. Укажут ли супруги на «разность своих характеров», чтоб позволить себе развод? Но разность их характеров дело естественное. Притом, иногда здесь бывает собственная их вина: это поздний их по летам брак, который делает трудным примирение или применение слишком разных характеров. Значит им нужно винить себя, а не церковный брак, не дозволяющий развода. А во всяком случае должны они изучать взаимно характеры с целью применяться друг к другу, и изучать вначале супружеской жизни, помня впрочем и то, что некоторые недостатки как бы неожиданно могут встретить друг в друге (особенно так в жене), даже через пять—десять лет. Принесут ли они жалобу «на ежедневные в супружеской жизни неприятности, всего чаще—жена на угнетение мужем»? Но угнетение встречаем и в других особенно близких союзах или отношениях человеческих, например, по службе. Если все на свете будут прибегать к разводу, как к средству против нарушения прав; в таком случае постоянно придется людям расходиться между собой. Пусть иной и тиран своей жены, пусть даже покушался на ее жизнь: все же для таких единичных случаев неблагонамеренно было бы делать общим для всех закон о разводе в случае угнетений и жестокости. «Предался ли муж чрезмерному пьянству? растратил ли женино приданое или, напротив, нетрезвая жена все, что попадет под руку, уносит из дома»? Но, без сомнения, слабые и еще к худшему состоянию придут, если будут брошены. Да тогда к нетрезвости и расточительности может присоединиться еще другой порок, связь с посторонними лицами, или прелюбодеяние. А согласно ли с обетами супружескими только желать или допустить, чтоб супружеское лицо стремилось к худшему состоянию? Не прямо ли ответственным в чужом грехе прелюбодеяния делается та сторона, которая оставила свою чету? «Кто разводится …кроме вины прелюбодеяния, тот подает… повод» отпускаемому лицу «прелюбодействовать» (Мф.5, 32). И почему же это посторонние люди должны затем принять на свою опеку или только терпеть всецело нетрезвого или нетрезвую, которые брошены, а не те, чей это муж или чья это жена? Рука сухая не действует и безобразит тело, однако не отсекают ее: зачем же совсем отсекать от себя жену, которая все же скорее может исправиться, нежели мертвый член в теле? или зачем жена отсекает от себя мужа, как бы целое тело от головы, которое естественно потом погибает?
Наконец и самая «неверность супружеская, по крайней мере, первый дознанный опыт ее, не извиняют развода и не принесут пользы». Евангельское учение: «разве словесе прелюбодейна» еще не непременный закон для развода, а только позволение или оправдание его. Муж, без сомнения, согрешит, если не примет жены, которая раскаивается и дает обещание быть верной. Если не будет прощена первая неверность в супружеском ложе и не будут приняты разумные меры против этой неверности со стороны другого лица, которое остается невинным: тогда с разводом повторится много неверностей. О древнем пророке Осии известно, что он взял в замужество блудницу, но потом совершенно исправил свою жену. Развод по причине супружеской неверности многими понимается так: «муж имеет право выгнать от себя жену, как только удостовериться в ее неверности. А если сам допустит неверность, и даже несколько неверностей: это извинительно ему и нечего ему опасаться, что жена может законно удалиться от него». Справедлив ли такой взгляд мужей, часто оправдываемый и на деле? Нисколько. Пусть женщина, сознавая свою слабость по природе, более дорожит своим мужем, чем муж ею, и пусть поэтому не пользуются поводами к разводу. Пусть в Ветхом Завете, применительно к неразвитым нравам людей, женский пол строже был осуждаем за неверность супружескую (Суд.15, 6; Иереем.3, 1), да и в Новом христианство вначале имело такой обычай, который мужу предоставлял более прав разводиться по поводу прелюбодеяния, чем жене (Вас. Вел. 21, 9). Но Апостол Павел закон о верности супружеской дает прежде мужу (1Кор.7, 3). Обеты супружеского целомудрия во время церковного венчания в одинаковой мере произносят и муж и жена. Если тело мужа есть вместе с тем тело жены, то муж и должен хранить в целости собственность своей жены, а не расточать и уменьшать этой собственности прелюбодеянием. Нет; Церковь православная, вопреки законам греко-римским, нисколько не предоставляет мужу больше прав разводиться с женой; не отдает она на произвол мужа, как лица сильного, по поводу супружеской неверности тотчас же выгонять от себя виновную жену, а в других случаях и жене не позволяет по одному капризу ее и нетерпеливости разводиться с мужем (1Кор.7, 35), например, убегать бы к родителям. Проповедуя равенство мужа и жене в нравственных качествах, закон христианский так же строго судит и жену однажды падшую, как и мужа, который хоть бы раз был изобличен в падении. Кратко: христианский брак так нравственно высок, что муж ли будет развратный или только неумный и ленивый, жена ли дойдет до нетрезвости или только будет непривлекательна своею наружностью, только лишь крайне досаждает мужу своим строптивым характером - всем этим супруги должны жертвовать другой высшей цели брака, о которой говорит Апостол: «тайна сия велика есть; аз же глаголю во Христа и во Церковь» (Ефес.5, 32). А таким образом, и развод в христианском браке не должен быть «по всякой вине» (Мф.19, 3), т. е. ради каждой неприятности или по произволу. Таким образом, в полном смысле или решительно прелюбодеями считаются как тот, кто отпустив или удалив от себя жену, берет себе другое женское лицо для сожития, так и те, которые живут с изгнанными женами, так равно и жена, после развода с мужем живущая нечестно (Мрк.10, 11-12). А в Ветхом Завете был такой карательный закон на сей раз: когда бы жена, выгнанная мужем, снова была выгнана и другим мужем, который принял ее, или же овдовела после этого второго мужа, первый муж, даже и чувствуя жалость к ней или нуждаясь в сожительстве с нею, не имел права возвратить ее к себе (Втор.24, 2-4). И так лучше всего не быть разводу между православными. А если есть для него законная или уважительная причина, то он не может произойти самовольно, но только с разрешения той же Христовой власти, которая сочетала его. Ни священник отнюдь не может никому дать, так называемое, «разводное письмо», ни вся местная церковная власть (исключая разводов по ссылке и безвестной отлучке) не решает сама по себе вопросов о разводе. Решение этих вопросов принадлежит высшей духовной власти (св. Синоду) (Уст.д.конс., гл.6).
Супруги, живущие в самовольном с которой либо стороны разводе! Зачем же это вы остаетесь противниками христианского закона? Если хотите быть в числе истинных христиан, то поспешите исполнить заповедь Божию, которая относится к вам: «если же разведется (жена), то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим» (1Кор.7, 11), т.е. да «помирится». А если вы не хотите и возвратиться к прежнему браку, который самовольно одним из вас расторгнут, т.е. если вы знаете посторонних: где же в таком случай ваша вера, где уважение ваше к имени христианина? Не насилуйте же после этого священника, как духовного отца, придя к нему для исповеди и требуя себе разрешения во грехах и дозволения приступить к святым тайнам. Оставьте напрасное самооправдание, что «вы поневоле делаетесь грешниками—прелюбодеями, так как сердце ваше кипит при одной мысли об обидах со стороны того лица, с которым решились развестись, и так как в то же время не можете воздержаться от беззаконного совокупления». Господь Бог никогда не поставляет человека в такое состояние, чтоб человек непременно грешил тяжкими грехами. Коли не хотите смириться друг пред другому, как огорченная так и огорчившая сторона, и в то же время не храните себя в целомудрии: то еще повторяем вам закон о правильном разводе. Просите-просите развода, раскрыв искренно свои причины. Но если Церковь не признает ваших причин уважительными, то вам больше и выхода нет в своем положении, как возвратиться к прежнему браку, а во всяком случае оставить постороннюю связь или только по времени грех прелюбодеяния. О, ради Бога, ради души своей исправьте же свою жизнь!

Вступление в брак при живой жене или при живом муже

«Чего ради жену юности твоей оставил?» (Мал.2, 14). В церковных правилах и то не остается без замечания, если иной поспешит вступить в новый брак не удостоверившись вполне в смерти отсутствующей четы, а так же встречается против намерения своего вдруг с двумя мужьями или же с двумя женами (Вас. Вел.). Но кто женится или (с помощью других) вступает замуж при живой чете заведомо и с сознанием: те, так сказать, злостные банкроты своего брака. Так, в решимости их подлежит суду подлог (если они представляют для свенчания и ложные документы); они вводят в обман своих знакомых или друзей, которых приглашают быть свидетелями их брака: не щадят от ответственности священника, который по неведению свенчает их, - ответственности не легкой (монастырское покаяние); легкомысленно играют участью тех лиц, которые так же по неведению вступают с ними в брак; наконец, ругаются браку, который может быть только между одним мужем и одной женой (1Кор.7.2). Остановимся особенно на последней вине, как самой главной здесь. Что должно делать многобрачное лицо, если откроется его обман, если, например, у одного мужа вдруг будут две жены? Права брака тогда приостанавливаются. Пред одной женой двоеженец — нарушитель обета супружеского, а пред другой обманщик. Жены его должны соперничать, спорить за привязанность общего мужа, доколе незаконный брак по суду не изобличится и не будет расторгнут. Нет; Авраам, например, «имевший в видах потомства» кроме Сарры и по желанию самой Сарры другую жену, а затем по настоянию той же Сарры удаливший от себя Агарь (Быт.21, 10); в заключение всего был погребен с одной лишь Сарой (Быт.25, 10). Но пусть многобрачный вступает в брак в надежде, что никогда не встретится с прежней женой и что будет жить только с новой, или от нового брака. А нерасторгаемость прежнего брака и, так сказать, «два венца на одной голове»? а обман Церкви, учреждения Божиего и святого? Как же все ото тяжело должно лечь на совести христианина! Итак, ты многобрачный или ты многобрачная (одновременно)! оплакивайте свою вину, которая и при церковном венчании вашем равняется вине прелюбодеяния (Лк.16, 18). По правилам же отеческим вам епитимия должна бы быть в продолжением семи лет с разными подвигами покаяния (6 всел.87).

Супружеская ревность, а с другой стороны - нехотение прекратить поводы к ней

«Не ревнуй жены» (Смр.9, 1), говорится к мужу, а женская ревность осуждается так: «болезнь сердца и печаль – жена ревнивая»(Сир.26, 7). Ревность эта, прежде всего, происходить от недобрых причин со стороны ревнующего, и в том самом уже состоят ее вменяемость. Причины же ее большею частью вот какие: своя решимость на неравный по летам брак, потому что, как известно, больше всего ревнуют, тогда, как муж старый, а жена молодая; недоверчивость вследствие собственной нечестности до брака: в холостой жизни или до замужества обращались с любовью к разным лицам, даже вторгались в чужие браки, и опасаются того же увлечения со стороны близкого теперь к себе лица; но всего чаще одно самолюбие, которое на сей раз подстрекается сознанием своей недостаточной красоты: чрезмерно желает муж, чтоб жена дорожила им; чрезмерно любит жена, чтоб ею одной занимался муж.
Еще более ревность вменяется в вину по своим последствиям: она оскорбляет невинное лицо и пожалуй заставляет это лицо употреблять хитрости, чтоб не подать на себя подозрения; она не щадит между посторонними самых скромных и целомудренных людей, к кому есть случай приревновать; она — тиран для самого ревнующего (особенно такова ревность жены), мучитель сама по себе; нет например покоя жене от мысли, что муж изменяет ей: отсюда хождения вслед мужа или пытливые тайные допросы о нем, личное настояние пред ним, чтоб он сознался в своей вине. Не отрава ли это для супружеской жизни? (В древней Греции даже совсем запирали женщин из ревности и не позволяли им ни с кем видеться, кроме близких родных).
Но, с другой стороны, и не безвинным остается тот, кто по упрямству или рассеянности не хочет удалить причины ревновать его и этим еще более развивает ревнивость в своей чете: он сам подстрекает в другом эту наклонность, которая мало по малу обращается в болезнь своего рода. Так например, муж любит ухаживать за красивыми женщинами; изъявляет похвалы и удовольствия к чужой красоте; часто с нежным чувством вспоминает чужое женское лицо; бывает у замужних жен даже в такое время, как отсутствуют их мужья, холоден к ревнующей жене; не оставляет знакомства с холостыми товарищами, которые известны развратным поведением; любит подолгу отлучаться из дома. Так жена выражает видимое предпочтете к каким либо молодым мужчинам; желает, чтоб какой либо нравящийся ей мужчина чаще бывал в их доме или квартире; не удаляется от разговора и встречи с посторонним мужчиною наедине; чрезмерно любит наряды, которыми очевидно хочет понравиться не мужу же, потому что дома не носить нарядов, а посторонним, любит клубы — этот рассадник и рассеянности и супружеской ревнивости. Ужели все эти причины, возбуждающие ревность, невинны? ужели можно относиться к ним без внимания и с улыбкой? и ужели нельзя устранить их в какой либо мере? Нет; мир супружеский стоит того, чтоб оберегать его от всяких внешних (наносных) причин. Любовь супружеская и действительно должна быть сосредоточенною и, так сказать, замкнутою; например, жена справедливо же считает тело мужа своим, а потому надобно оказать к ней снисхождение — не пренебрегать ее ревностью, но разуверить ее в напрасных подозрениях. — Супруги-христиане! будьте больше воздержны в самом законном сообщении, и—тогда каждый из вас будет знать другого по тайному сожитию, как самого себя. Тогда и не мыслима будет между вами ревнивость: отношения ваши на сей раз будут патриархальные.

Неснисхождение к недостаткам друг друга, но и нестарание о взаимном исправлении этих недостатков

«Мужья…не будьте…суровы» к женам (Кол.3, 19) (как в свою очередь и жены к мужьям). Господь Бог при самом создании наделил мужа и жену такими свойствами, что они друг друга восполняют, взаимно сливаются и привлекаются. Это «половые особенности их», физические и нравственные, например, в муже ум, сила, власть, а в жене любовь, кротость, изящество. Но с грехопадением Адама, или с повреждением грехом природы человеческой, эти чистые свойства природы получили не совсем хорошее направление; так, например, твердость характера в мужчине нередко доходит до жестокости и дерзости, сила чувствований в женщине—до изменчивости и раздражительности. Отсюда неизбежны неприятности между мужем и женой. Как бы они в начале ни любили друг друга, но взаимное недовольство их скажется. И как бы они искусно ни прикрывали этого недовольства, или несогласия, например, взаимными ласками даже на зависть посторонним лицам: по неприятности между ними будут таиться; и тем больше можно, наверное, предполагать этих неприятностей, чем более они стараются быть ласковыми в присутствии посторонних. (На этот то раз опытно сознается вся невыгода неравного супружества: то по степени образования один учен, а другая нисколько не образована, то по внешнему состоянию одна богата и изнежена, а другой беден и прост по образу жизни, то по родопроисхождению и званию один чиновник, а другая из мещанского рода: не без причины же святые в своих семействах, как например, Авраам и Товит, за недостатком еще племен, отыскивали себе и сыновьями жен одного или близкого рода). Отсюда-то и вытекает необходимый долг супругов предупреждать столкновения между собой. Чем же? тем, чтоб снисходить к взаимным недостаткам, уступать друг другу, особенно в резких чертах своих характеров (например, один вспыльчив, а другая - упряма). Вследствие того, что нет снисхождения и терпеливости к взаимным недостаткам (например, в муже - скупость, а в жене - небережливость), вследствие этого образуется привычка каждый раз в известном случае (в данном пункте обыденной жизни) выражать недовольство то взглядом, то укорительным словом, а то и прозвищем, попреком за родину, за родство. После всего этого вот и возникает взаимное ненавистное чувство, к которому более способна—только не вдруг жена. Но, с другой стороны, неблагоразумно и грешно сживаться с недостатками супружескими; замечая и сознавая эти недостатки, допускать, чтоб они укоренялись; называть в муж (или наоборот) безобразное красивым, худое— добрым, словом поблажать друг другу. Хорошо единодушие супружеское, да только для доброго. Если муж и жена сошлись между собой молодыми и не разлучались надолго друг от друга, то страсть одного иногда развивается на глазах другого, как например, пьянство, запой. Неприятная страсть: но что же смотрело трезвое лицо, когда страсть, возрастала? А также нередко муж и жена передают страсти друг другу, например, привычку сердиться, выходить из себя: тот, от кого перешла страсть, может быть уже исправился, а кому она сообщилась в том остается надолго или на всегда. В случай неисправимости страсти не следуете, подавать к ней поводы: надобно вести дело так, чтоб страсть не обнаруживалась или не повторялась снова, например, малодушная раздражительность жены, готовая в минуты раздражения высказать—Бог знает —какие угрозы, даже и на самую жизнь свою. Да; снисходя к взаимным недостаткам, каждый из супругов должен взаимно же исправлять эти недостатки разумными и кроткими мерами. А иначе счастье и внешнее благосостояние супружеское не устроится. Еще хуже, если муж и жена будут страдать одним каким либо недостатком, например, оба будут вспыльчивы: в таком случае только после долгой борьбы, и то более умный, вперед исправится, но будет страдать от этого недостатка в другом, не желая наконец воздавать злом за зло. Но если крупный какой либо недостаток, или прямее сказать порок, будет в одном лице, а другое совершенно чуждо этого порока, например, муж любит употреблять вино до излишества, а жена никогда и нисколько не пьет: тогда более благонадежно или предупреждение этого порока или исправление от него; в таком случае должна быть прямая просьба слабого перед крепким; чтоб последний развлекал первого в тоскливые минуты пробуждающейся страсти, чтоб пополнял эти минуты своею любовью, да! более всего своею супружескою любовью и ласками.—О, добрые супруги! Не думайте пережить недостатки друг в друге одним требованием, чтоб не было этих недостатков, —не думайте разом искоренить их. Нет! Исполнение мудрого правила в человеческой жизни: «если хочешь быть терпим - терпи», с вас-то вот должно начинаться, чтоб потом распространяться и в общежитии. И как приятна, как любезна будет ваша жизнь, если вы будете снисходить друг к другу, но в то же время незаметно, однако ж настойчиво, станете заботиться о взаимном исправлении от этих недостатков!

Разглашение пред другими своих супружеский несогласий

Всякий город или дом разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф.12, 25). Подобным образом и разделение между мужем и женой, когда обнаруживается огласкою пред другими супружеских неприятностей, ведет еще к большему разрыву. Обратимся прежде к стороне более нетерпеливой и малодушной, к жене. Вот жена приносит пред другими жалобу или только ропщет на своего мужа. Что же муж? Когда он услышит об этих жалобах, еще хуже сам будет очевидцем их: начинает защищаться, старается оградить свое право обладания над женою. Искра несогласия может быть уже близка была к тому, чтоб потухнуть: а гласностью она раздувается. Чего же собственно желала жена? Она желала показать вину своего мужа, думала найти против него защиту: между тем муж приходит еще в больший гнев против нее. Кроме того, она ссорит его в это время и с другими, которые принимаюсь ее сторону, и эта ссора так же особенно нежелательна; потому что первые, которые естественно принимают ее сторону, это ее родители, а его тести, т.е. лица, имеющие над ним родительская права. А что, если она сама во всем виновна, если только одна нетерпеливость ее, одни капризы ее, причиной огорчений ей со стороны мужа? (А на практике, как хотите, так-то больше и бывает). Что же тогда? В таком случае муж, будь и великодушен очень, может потерять к ней терпение. И пусть бы еще напрасные жалобы ее, оскорбительные упреки происходили наедине, с видимым старанием скрыть все это от других: тогда муж скорее бы перенес и умереннее доказал бы неосновательность жалоб. Но гласность этих жалоб и неудовольствий, но старание высказать их громко, по крайней мере, без осторожности, так что не могут не услышать их или, не заметить посторонние лица, все это решительно уменьшает кредит доверия к жене. Вместе с тем, здесь частью видна и безжалостливость ее к мужу. Муж лицо общественное: ему дороги доверие и доброе о нем мнение других. А нетерпеливая жена лишает его этого общественного доверия и уважения своими неосторожными жалобами или только слезливым ропотом. Случай может быть и маловажный, ежедневный: но гласностью его жена вполне вредит своему мужу, вредить, без сомнения и самой себе. Перейдем к мужу. Вот и сам муж рассказывает пред кем-либо о своих несогласиях с женой, об обидах, которые терпит от нее. Виновна или невиновна пред ним жена, только он прежде всего себя же унижает такою гласностью; потому что он ведь глава жены, он ведь должен управлять женой. А жена в таком случае, видит себя еще более беззащитною; потому что первой защитой ей должен бы быть муж. Нет! супруги, как «плоть едина» (Мрк.10, 8), должны жить друг в друге. Следовательно, та сторона, которая разглашает о взаимном несогласии, говорит сама на себя; которая унижает другую, унижает себя же. И чем больше будет этих откровенностей о тайнах супружеских, сначала пред родными, а потом пред посторонними; тем более разглашающее лицо отделяется от своего домашнего очага, перестает жить сердцем своим дома. Тогда взаимное доверие между супругами падает и они берегутся друг друга, как чужие; вместо улучшения дела или вместо водворения супружеского мира, они приходят еще в большие coмнения относительно друг друга: потому что иные со стороны, и действительно, может быть пожалеют и утешат обижаемое лицо, за то другие еще подстрекнут это лицо к большему неудовольствию. Наконец, между мужем и женой остается общего одно то, что они живут под одной крышей: Но возразят нам: «люди посторонние и без того знают о несогласиях их». Пусть знают или догадываются только не из уст которого либо из них самих. Но, конечно, если знают и толкуют посторонние, то по их же неуместной откровенности или явной неосторожности (допускают перебранку на улице, как у крестьян, или в глазах прислуги, как у горожан).—«Доколе же терпеть? доколе виновному торжествовать в своих несправедливых дъйствиях? —Дотоль, пока крест, возложенный Богом, остается на плечах. Да; злой и немирный муж—крест от Бога, и тем более с такими недостатками жена составляете крест (Сир.25, 15.18.25) для мужа. А кресты христианин должен носить с покорностью воле Божией: они смиряют, они очищают за грехи. Сколько бы иной ни был знатен или силен вне семейной своей жизни, т.е. в обществе или по службе, но семейная супружеская жизнь прекрасно его смиряет, если случится в ней разлад. Уйти от нее нельзя и неблагоразумно; потому что «соединен ли ты с женой? не ищи развода» (1Кор.7, 27); потому что та же жизнь изменяется и доставляет в другое время свои отрады. Это первое. Затем, и мы вполне согласны, что иной раз весьма полезно участие третьего лица в решении споров и несогласии между мужем и женой; потому что, обыкновенно, каждый из них считает себя правым и не доверяет о себе суду другого: жена то обидчиво укоряет, то прибегает к слезам: а муж указывает на ее вины и не сознает своих погрешностей. Одна сторона говорит: «все люди скажут со мной одно; все подивились бы, что я терплю; не дай Бог жить с таким мужем...». Но и другая сторона повторяет то же самое. Таким образом и конца нет спорам и один какой либо случай делается предметом спора несколько раз. Еще духовная книга, рассуждающая против несогласий супружеских, могла бы вразумить более виновное лицо: но это лицо, например, жена, может быть не любит или вовсе не умеет читать. В таком-то случае участие третьего лица в супружеских несогласиях было бы очень полезно. Но тогда уже требуется согласие обоих, мужа и жены, на то, чтоб были доверены супружеские тайны. И этим лицом главнее всего, если не исключительно, может быть священник, которому они поверяют и тайны своей совести, только и тут—не всякий священник, а опытный и равно ими обоими уважаемый. За священником же следуют или родители (если живы) или только самое кровное или близкое лицо. Затем, всякое иное вмешательство в супружеские несогласия (особенно в селах пред волостными начальниками) может лишь вредить делу. А жалобы пред кем ни случилось, едва не пред каждым встречным, довершают семейное расстройство.—О, супруги, супруги! берегите доверие друг пред другом и честь со стороны других. Как бы ни велики были ваши взаимные несогласия, ни тяжелы обиды которой либо стороне, — все же более надежды вам примириться между собой и начать жить согласно, если не выдаете друг друга пред посторонними. А. намеренный вопль по случаю обиды или недовольства чем вместо разговора в таком случае шепотом, а намеренная или только несдержанная огласка— жалоба друг на друга в неудовольствиях, —не зложелательство ли это и не явная ли вражда? Нет! О тайнах супружеских и трудно судить постороннему лицу; умный—опытный человек не будет делать своего решительного заключения по одному рассказу о супружеских неудовольствиях в пользу того или другого лица. Тут нередко бывает, что то лицо, на стороне которого все, от взрослых детей до соседей и знакомых, то-то гораздо более виновно в супружеских несогласиях. Кто же вернее может узнать жену, как не муж, а мужа в семейной жизни—как не жена? Но муж, как лицо общественное, всегда скорее может быть известен людям: жена же в большинстве примеров может быть вполне открыта одному только мужу. И так будьте вы одно и не имейте ближе к себе других, как только самих себя. Не делайте никого участниками своих супружеских несогласий и прочих тайн в супружеской жизни, никого, кроме самого искреннего человека, и то для одного утешения в своей скорби или для совета, а для разбирательства никого—кроме священника, известного духовною рассудительностью.