Глава 16 Тайная комната

– Когда мы варили Оборотное зелье, она ведь всё время была рядом, в последней кабинке, – сокрушался Рон на следующее утро во время завтрака. – Мы могли обо всём её расспросить. А теперь…

Найти пауков было непросто. Но сейчас добраться до убежища Миртл ещё труднее. Надо миновать дозорных, надолго скрыться от бдительного ока преподавателей, иначе разговора не получится, да и туалет Плаксы Миртл расположен в двух шагах от места нападения на Джастина и Миссис Норрис. Друзья безуспешно ломали голову над неразрешимой, казалось, задачей.

Но на первом уроке МакГонагалл объявила им пренеприятную новость, и они думать забыли – впервые за эти недели – про зловещую Комнату: через неделю, первого июня начнутся экзамены.

– Экзамены? – ужаснулся Симус Финниган. – У нас ещё будут экзамены?

За спиной Гарри что-то грохнуло. Невилл Долгопупс выронил волшебную палочку, и одной из ножек его стола как не бывало. Взмахом палочки профессор МакГонагалл привела стол в порядок и повернулась к Симусу.

– Если школа до сих пор не закрыта, так только для того, чтобы вы не остались неучами, – сказала она строго. – Экзамены состоятся как обычно, и я надеюсь, что вы будете усердно готовиться.

Усердно готовиться! Гарри и помыслить не мог об экзаменах. Класс зашумел, и профессор МакГонагалл, сурово нахмурилась.

– Я хочу подчеркнуть: профессор Дамблдор предписал соблюдать заведённые порядки, разумеется, насколько возможно. А это включает проверку усвоенных за год знаний.

Гарри грустно смотрел на двух белых кроликов, которых требовалось превратить в комнатные туфли. Какие знания он усвоил за год? Что будет говорить на экзаменах? У Рона был такой вид, словно он получил приказ немедля поселиться в Запретном лесу.

– Ты только представь, как я сдаю экзамены вот с этим. – Он показал Гарри свою увечную волшебную палочку, которая как раз в этот миг задребезжала и издала свист.

За три дня до экзаменов профессор МакГонагалл сделала за завтраком ещё одно объявление.

– У меня хорошие новости, – начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками.

– Дамблдор возвращается! – шумно обрадовались многие.

– Поймали наследника Слизерина! – воскликнула какая-то девушка за столом Когтеврана.

– Матчи по квиддичу возобновляются! – вопил Вуд.

– Профессор Стебль известила меня, – продолжала МакГонагалл, когда гвалт стих, – что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения. Хочу вам напомнить, что одна из жертв, по-видимому, знает, кто именно на них напал. Горячо надеюсь, что этот кошмарный год успешно завершится поимкой преступника.

Зал радостно зашумел. Гарри не удержался и бросил взгляд на слизеринцев: Драко Малфой не спешил присоединиться к общему ликованию. А вот у Рона лицо первый раз за много дней озарилось улыбкой.

– Может, нам и не придётся расспрашивать Миртл! – сказал он Гарри. – У Гермионы наверняка есть ответы на все вопросы. Ох, что с ней будет! Экзамены через три дня, а она не готовилась! Я бы на их месте не стал её оживлять, подождал, пока экзамены кончатся!

Подошла Джинни и села рядом с Роном. Вид у неё был растерянный, даже нервный. Гарри обратил внимание, что она с такой силой стиснула руки, что пальцы у неё побелели.

– Что с тобой? – спросил Рон, накладывая себе ещё овсянки.

В ответ Джинни лишь с тоскливым страхом оглядела их стол. Выражение её лица кого-то напомнило Гарри, но он никак не мог вспомнить, кого.

– Выкладывай, что у тебя, – произнёс Рон с набитым ртом.

Гарри вдруг сообразил, на кого походит сейчас Джинни. Сидя в кресле, она слегка раскачивалась – точь-в-точь Добби, раздираемый сомнениями, сказать или не сказать известный ему одному секрет.

– Мне надо с вами поговорить, – прошептала она смущённо, избегая смотреть на Гарри.

– Ну, так говори, – подбодрил её Гарри. Но Джинни как будто не могла найти нужных слов.

– Мы слушаем! – Рон начинал терять терпение.

Джинни открыла рот, но не произнесла ни звука. Гарри наклонился к ней и, понизив голос, чтобы слышали только она с Роном, сказал:

– Ты про Тайную комнату? Что-нибудь видела? Кто-то странно себя ведёт?

Джинни глубоко вздохнула, и в этот миг к ним подошёл усталый, осунувшийся Перси Уизли.

– Ты уже поела, Джинни? Тогда я сяду на твоё место. Умираю от голода. Я только что с дежурства.

Джинни подскочила, словно её кресло на секунду превратилось в электрический стул, бросила на Перси быстрый, испуганный взгляд и убежала прочь. Перси сел и взял со стола большую кружку.

– Перси! – рассвирепел Рон. – Она как раз собиралась сообщить нам что-то очень важное!

Застигнутый этими словами посреди изрядного глотка чая, Перси чуть не захлебнулся.

– Интересно, что она хотела сказать? – закашлялся он.

– Я спросил, не видела ли она что-нибудь необычное, она уже открыла рот…

– Это… м-м… вряд ли связано с Тайной комнатой, – перебил его Перси. Рон удивлённо поднял брови:

– Тебе что-то известно?

– Нет, но… Если уж зашла речь о секретах… Джинни… Мы с ней тут столкнулись… Недавно… Когда я – ну, ты не подумай, – короче, дело в том, что она видела меня, когда я не совсем обычно себя вёл. И я попросил её никому об этом не говорить. Судя по всему, она сдержала слово. Но это сущий пустяк, правда…

Гарри никогда ещё не видел Перси таким смущённым.

– Что же ты такое делал, Перси? – лукаво улыбнулся Рон. – Открой нам свой секрет, мы не будем смеяться…

Но Перси, как всегда, оставался серьёзным.

– Дай мне, пожалуйста, вон ту булочку, Гарри. Я страшно хочу есть…

Гарри понимал, все тайны могут завтра раскрыться и без их с Роном помощи, и всё-таки решил поговорить с Плаксой Миртл, если представится случай. К его радости, случай представился. После полудня Златопуст Локонс сопровождал их на историю волшебства.

Локонс, сто раз на день повторявший, что опасности больше нет (это как раз могло свидетельствовать об обратном), был искренне убеждён, что платит непомерную цену за дежурства и другие охранные меры: волосы у него были не завиты и золотом не отливали – ещё бы, ведь он полночи провёл на ногах, патрулируя четвёртый этаж.

– Помяните моё слово, – начал он, когда класс свернул за угол, – первое, что скажут ожившие изваяния: «Это был Хагрид». Говоря откровенно, я поражаюсь, почему профессор МакГонагалл до сих пор не отменила эти обременительные меры безопасности.

– Полностью согласен с вами, сэр, – поддакнул Гарри, отчего Рон в изумлении выронил книги.

– Спасибо, Гарри, – благосклонно ответил Локонс и остановил гриффиндорцев, пропуская длинную колонну пуффендуйцев.

– К чему все эти ночные бдения, прогулки с учениками между уроками, у преподавателей и без того хватает дел! Излишняя предосторожность!

– Вы совершенно правы, сэр, – кивнул Гарри, и тут Рон смекнул, что к чему.

– Почему бы, сэр, вам прямо сейчас не отказаться от этой чепухи? – сказал он. – Осталось всего-то пройти один коридор…

– А ты знаешь, Уизли, я, пожалуй, последую твоему совету, – решил Локонс. – Мне надо пойти подготовиться к следующему уроку.

И Локонс поспешно удалился.

– Подготовиться к уроку! – хмыкнул ему вслед Рон. – Волосы пошёл завивать…

Сделав вид, что ищут что-то в карманах, друзья подождали, пока класс их обгонит, повернули обратно и стремглав бросились к туалету Плаксы Миртл. Всё пока шло как по маслу.

– Поттер! Уизли! Что вы здесь делаете? – остановил их грозный голос профессора МакГонагалл.

– Мы тут… Мы это… – замялся Рон. – Мы собирались пойти…

– Повидать Гермиону, – пришёл другу на помощь Гарри.

И Рон, и профессор МакГонагалл взглянули на него с нескрываемым удивлением.

– Мы её не видели сто лет, профессор, – наступив Рону на ногу, продолжал как ни в чём не бывало Гарри. – И решили потихоньку сбегать в больничное крыло… Поймите, мандрагоры уже поспели… и… стало спокойнее…

Профессор МакГонагалл какое-то время внимательно глядела на него, Гарри ожидал, что сейчас последует очередное увещевание. Но МакГонагалл заговорила тихим, прерывающимся голосом.

– Да… разумеется… я понимаю, как это тяжело друзьям… Конечно, Поттер, конечно, пойдите навестить мисс Грэйнджер. Я извещу профессора Бинса о причине вашего отсутствия. Скажите мадам Помфри, что я разрешила… – И на её всегда строгие глаза, к изумлению Гарри, навернулись слёзы.

С трудом веря, что удалось избежать неприятностей, Гарри с Роном свернули за угол и отчётливо услышали, как профессор МакГонагалл, шмыгнув носом, высморкалась.

– Здорово! – произнёс Рон с чувством. – Лучше ты ещё ничего не выдумывал!

И друзья – что ещё оставалось – зашагали в больничное крыло, постучали в дверь и сказали в щёлку мадам Помфри, что профессор МакГонагалл позволила им навестить Гермиону.

Мадам Помфри пустила их, правда с большой неохотой.

– Какой смысл навещать оцепеневших, – проворчала она.

И друзья, присев возле Гермионы, признали её правоту. Гермиона не подавала ни малейших признаков жизни и, конечно, не сознавала, что у неё гости. Сказать ей, что совсем скоро всё будет хорошо, – всё равно что говорить с её тумбочкой.

– Вот было бы здорово, если бы она видела преступника. – Рон печально глядел на неподвижное лицо Гермионы. – Ведь если он сбежал из замка, никто никогда не узнает…

Но Гарри смотрел не на лицо, а на правую руку, лежащую поверх одеяла, пальцы были сжаты в кулак, из кулака что-то торчало. Гарри наклонился и увидел клочок бумаги.

Не сомневаясь, что мадам Помфри где-то рядом, он молча указал на него Рону.

– Постарайся вытащить, – шепнул Рон, передвинув свой стул, чтобы заслонить Гарри. И стал следить за дверью – вдруг кто войдёт.

Дело оказалось довольно трудным. Пальцы Гермионы крепко держали бумагу, Гарри потянул кончик, боясь оторвать. Отпустил, потянул одну сторону, потом другую, опять отпустил, и, наконец, после долгих усилий высвободил бумажку из окаменевших пальцев.

Это была страница, вырванная из какой-то очень старой библиотечной книги. Гарри торопливо разгладил её. Рон, сгорая от любопытства, тотчас навалился ему на плечо.

«…из многих чудищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также ещё именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его – многие столетия. На свет он рождается из куриного яйца, жабой высиженного. Смерть же несёт путём диковинным, небывалым, ибо, кроме клыков ужасных и ядовитых, даден ему взгляд убийственный, так что ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую и в муках великих. Особливо боятся Василиска пауки, сторонятся елико возможно, ибо он есть враг их смертельный; сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него…»

Под этими строками рукой Гермионы – Гарри сразу узнал её почерк – выведено всего одно слово «Трубы». И тут для друзей как будто во тьме вспыхнул свет!

– Рон, – выдохнул Гарри. – Вот оно! Ведь это ответ! Чудище Тайной комнаты – василиск, гигантская змея! Вот почему я единственный, кто слышит голос. Ведь я здесь один понимаю змеиный язык.

Гарри оглядел другие кровати.

– Василиск убивает людей взглядом. Но он пока никого не убил. Наверное, потому, что никто из них не смотрел ему прямо в глаза. Колин видел его через глазок фотокамеры, василиск сжёг вставленную в неё плёнку, но самого Колина убить не смог, только обратил в камень. Джастин… Джастин, скорее всего, смотрел на василиска сквозь Почти Безголового Ника! Весь заряд василиска пришёлся на Ника, но Ник-то второй раз умереть не мог! А рядом с Гермионой и старостой Когтеврана, помнишь, лежало зеркальце. Гермиона догадалась, что чудовище из Тайной комнаты – василиск. Спорим на что угодно – она сказала первому, кого встретила, давай на всякий случай заглянем за угол с помощью зеркала. Девушка достала зеркальце, а дальше – сам знаешь…

– А Миссис Норрис? – сгорая от любопытства, спросил Рон.

Гарри задумался, пытаясь вызвать в воображении всё, что происходило в ту памятную ночь Хэллоуина.

– Вода… – проговорил он медленно. – Помнишь, тогда затопило туалет Плаксы Миртл? Уверен, Миссис Норрис видела только отражение в воде…

Он ещё раз подробно перечитал страничку, всё глубже вникая в смысл.

– «…страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него…» А петухи-то Хагрида были все перебиты! Наверное, наследник Слизерина постарался: ведь василиска, скорее всего, он выпустил на свободу! И смотри, что дальше: «Особливо боятся Василиска пауки…» Ну всё, всё сходится!

Рон потеребил собственное ухо и опять спросил:

– Но как этот василиск передвигается по замку? Здоровенная змеюга… кто-то, наверняка, должен был его заметить…

Гарри указал на слово, второпях написанное Гермионой внизу страницы.

– Трубы, – сказал он, – трубы… Знаешь, Рон, василиск ползает по трубам, встроенным в стены замка. Теперь я понял: тот голос я слышал именно сквозь стену…

Рон схватил Гарри за руку.

– Вход в Тайную комнату! – от волнения у него сел голос. – Что, если он в туалете? А вдруг это…

–…туалет ПЛАКСЫ МИРТЛ! – закончил за него Гарри.

Друзья сидели, потрясённые, боясь поверить собственной догадке. Гарри нервно потёр лоб:

– Значит, в школе кто-то ещё говорит на змеином языке. Это, конечно, наследник Слизерина. Потому он и может повелевать василиском.

– Что же нам делать? – Глаза Рона горели. – Пойти прямо к МакГонагалл?

– Да, скорее в учительскую! – Гарри вскочил на ноги. – Она придёт туда через десять минут. Сейчас будет звонок.

Друзья побежали вниз. Им не хотелось, чтобы кто-нибудь застал их в этом коридоре, да ещё во время урока. Преодолев робость, они вошли в пустую учительскую. Это была большая комната, обшитая деревянными панелями, уставленная креслами чёрного дерева. Но друзья не стали садиться, слишком были взволнованны. Ходили по комнате, ожидая звонка. Однако звонок на перемену так и не прозвенел.

Вместо него эхом прокатился по замку усиленный мегафоном голос профессора МакГонагалл:

– Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.

Гарри обернулся к Рону:

– Неужели новое нападение?

– Что будем делать? Пойдём в спальню?

– Нет, – ответил Гарри, оглядываясь.

Слева от него высилось разлапистое сооружение, увешанное мантиями преподавателей.

– Давай спрячемся сюда. Послушаем, что произошло. А потом расскажем, что мы нашли.

Друзья укрылись среди мантий, слыша над головой, этажом выше, топот многих десятков ног. Скоро дверь учительской распахнулась, и в щёлки между складок отдающих затхлостью мантий они увидели, как входят преподаватели. Одни были растеряны, другие – откровенно испуганы. Последней появилась профессор МакГонагалл.

– Это опять случилось, – сказала она в наступившей тишине. – Монстр напал на ученика. На сей раз утащил в Тайную комнату.

Профессор Флитвик вскрикнул. Профессор Стебль прижала руки ко рту. Снегг с силой сжал спинку кресла.

– Откуда такая уверенность? – спросил он.

– Наследник Слизерина, – МакГонагалл побледнела, – оставил ещё одну надпись на стене, прямо под первой: «Её скелет будет пребывать в Комнате вечно».

Профессор Флитвик залился слезами.

– Кто на этот раз? – воскликнула мадам Трюк. Ноги у неё подкосились, и она упала в кресло.

– Джинни Уизли.

Гарри почувствовал, как за его спиной Рон, не произнеся ни звука, сполз на пол.

– Завтра будем отправлять учеников домой, – горестно стиснула ладони МакГонагалл. – Хогвартс на грани закрытия. Дамблдор говорил…

Дверь учительской опять распахнулась с громким стуком. На краткий миг у Гарри мелькнула безумная надежда, что войдёт Дамблдор. Но это был, как всегда, сияющий Локонс.

– Простите, что опоздал, просто сплю на ходу! Пропустил что-то важное?

По-видимому, он не замечал, что присутствующие смотрят на него не то с ненавистью, не то с отвращением.

– Вот тот, кто нам нужен! – выступил вперёд Снегг. – Да, именно он. Послушайте, Локонс, монстр похитил девочку. Утащил её в Тайную комнату. Коллега, наконец пробил ваш час.

Локонс побледнел.

– В самом деле, Златопуст, – вмешалась профессор Стебль. – Не вы ли вчера вечером объявили, что вам доподлинно известно, где вход в Тайную комнату?

– Я… Ну да… Я… – залепетал Локонс.

– Вы меня уверяли не далее как вчера, что знаете, кто там обитает, – всхлипнув, перебил его Флитвик.

– Я? Ув-уверял? Н-не припомню…

– А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, – продолжал Снегг. – Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий – тогда бы никаких бед в школе не произошло.

На лицах коллег не было ни капли сочувствия.

– Я… Я, честное слово… Вы, видимо, превратно меня поняли…

– Словом, профессор Локонс, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем, – заключила профессор МакГонагалл. – Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг – избавите Хогвартс от чудовища.

Локонс потерянно озирался. Увы! Ни одного сочувственного взгляда. И он разом утратил весь свой лоск, губы тряслись, белозубая улыбка исчезла, он выглядел слабым и ничтожным.

– О-очень хорошо, – промямлил он, запинаясь. – Ну я… пошёл. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь…

И Локонс поспешил покинуть учительскую.

– Ну, хоть это хорошо, – профессор МакГонагалл махнула рукой. – Локонс больше не будет путаться у нас под ногами, – и перешла к главному. – Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось. Скажете им, что завтра утром экспресс увезёт их домой. Всех остальных попрошу проследить, чтобы никто из учеников не покидал факультетских помещений.

Преподаватели молча поднялись и разошлись один за другим.

* * *

Вероятно, за всю жизнь у Гарри не было худшего дня. Он и Рон с близнецами сидели в углу гриффиндорской гостиной, не зная, о чём говорить. Перси не было. Отправив сову мистеру и миссис Уизли, он заперся в своей комнате.

Ни один день не тянулся так долго, как этот, никогда гриффиндорская гостиная не была так переполнена и тиха. Наконец стало смеркаться, и Фред с Джорджем, не в силах больше выносить траурного бдения, отправились спать.

– Джинни что-то знала, – заговорил Рон первый раз после того, как они покинули учительскую. – Поэтому на неё и напали. Перси со своими глупостями тут ни при чём. Джинни наверняка что-то разведала про Тайную комнату. Другой причины нет, ведь она… ведь наша семья чистокровные волшебники. – Рон вытер заблестевшие в глазах слёзы.

Гарри смотрел, как кроваво-красное солнце опускается за горизонт. На душе было, как никогда, скверно. Если бы можно было хоть что-то сделать! Ну, хоть что-нибудь.

– Гарри, – тихо сказал Рон, – как ты думаешь, может такое быть… что Джинни… Понимаешь… Джинни…

Гарри страдающими глазами смотрел на Рона. Что тут ответишь? Почти нет надежды, что Джинни ещё жива.

– Давай пойдём к Локонсу, – вновь начал Рон. – Он ведь согласился проникнуть в Тайную комнату. Расскажем ему, что узнали: про Комнату, про василиска.

Гарри ничего лучшего придумать не мог, а действовать ему не терпелось, и он не стал возражать. Друзья встали и пошли к выходу. Бывшие в гостиной гриффиндорцы были так расстроены, так жалели Рона, что никто даже не пытался остановить их. И Рон с Гарри беспрепятственно вышли сквозь портретный проём.

Когда они спустились к кабинету Локонса, уже совсем стемнело. Из-за двери доносились шорохи, глухой стук, торопливые шаги, там, судя по всему, кипела бурная деятельность.

Гарри постучал, и тотчас внутри всё стихло. Дверь слегка приоткрылась, в узкую щёлку блеснул глаз Локонса.

– А… мистер Поттер… мистер Уизли… – Дверь открылась чуточку шире. – Я сейчас чрезвычайно занят… Только если вы быстро…

– Профессор, у нас есть важная новость, – сказал в щель Гарри. – Мы думаем, она вам поможет…

– М-м-м-м… Ну хорошо… Всё это не так страшно… – Лицо Локонса, во всяком случае та его часть, что виднелась в щёлку, выглядело крайне смущённо. – Я хочу сказать… всё, в общем, нормально…

Он открыл дверь, и друзья вошли.

Кабинет был почти полностью разорён. Два объёмистых чемодана стояли на полу, обнажив чрево: в одном наспех свалены мантии – нефритово-зелёные, сиреневые, лиловые, цвета ночного неба, – другой столь же беспорядочно набит книгами Локонса. Фотографии, которые ещё вчера весело подмигивали со стен, теперь мёртво покоились в коробках.

– Вы куда-то собираетесь? – спросил Рон.

– Э-э-э… да, собираюсь, – ответил Локонс, содрав с двери собственное изображение в полный рост и скатывая его в трубку. – Срочный звонок… Суровая необходимость… Вынужден уехать…

– А как же моя сестра? – нахмурился Рон.

– Да, конечно, такое несчастье, – пробормотал Локонс, избегая их взглядов. Выдернул из стола ящик и вытряхнул в дорожную сумку содержимое. – Никто сильнее меня не скорбит…

– Но вы же преподаватель защиты от тёмных искусств! – воскликнул Гарри. – Как вы можете всё сейчас бросить и уехать отсюда! Здесь теперь собрались самые злые тёмные силы!

– Видите ли… Должен вам сказать… Когда меня пригласили на эту должность, – Локонс бросил поверх мантий груду носков, – ничто не предвещало такого поворота событий. Это для меня полная неожиданность…

– Вы хотите сказать, что попросту убегаете? – Гарри не верил своим ушам. – После всех подвигов, описанных в ваших книгах?

– Да, книги, конечно, в какой-то степени могут вводить в заблуждение, – дипломатично возразил Локонс.

– Но вы сами их написали! – закричал Гарри.

– Мой юный друг. – Локонс, нахмурившись, выпрямился. – Проявите наконец здравый смысл. Мои книги и вполовину не продавались бы так успешно, если бы люди думали, что эти подвиги совершил не я, а кто-то другой. Ну кто бы стал читать про старого армянского колдуна, пусть даже спасшего целую деревню от упырей? Ах, он бы своим мерзким видом испортил обложку! Да ещё и одевался безо всякого вкуса! А у колдуньи, которая изгнала ирландское привидение, накликающее смерть, была, вообразите себе, заячья губа! Моя внешность, это, как бы сказать, – приманка, залог успеха…

У Гарри происходящее не укладывалось в голове:

– Так что же это выходит? Вы просто присвоили себе то, что совершили другие люди?

– Гарри, Гарри, Гарри! – Локонс укоризненно покачал головой. – Всё отнюдь не так просто, как кажется. Это труд, и труд нелёгкий. Надо было найти этих волшебников, подробно обо всём расспросить. И затем подвергнуть заклинанию Забвения. Это входило в мои планы, им предстояло забыть свои подвиги. Чем я действительно горжусь, так это моими заклинаниями Забвения! Да, Гарри, да, мной был проделан огромный труд! Пойми же, автографы на книгах, рекламные фотографии – это ещё не всё. Хочешь добиться славы – готовься к долгой, упорной работе.

Локонс захлопнул крышки чемоданов и запер их.

– Ну, кажется, всё, – сказал он, оглядевшись. – Осталось сделать последний завершающий штрих.

Достал волшебную палочку и повернулся к друзьям.

– Весьма сожалею, мальчики, но мне придётся прибегнуть к заклинанию Забвения, чтобы вы не разболтали моих секретов, иначе я не сумею продать ни одной книги…

Но Гарри вовремя сообразил, что к чему, и уже держал наготове свою палочку. Не успел Локонс закончить фразы, как он воскликнул:

– Экспеллиармус!

Локонса отшвырнуло назад. Опрокинув чемодан, он упал на пол. Волшебная палочка выскочила у него из рук, Рон схватил её и выкинул в открытое окно. Гарри с яростью пнул ногой чемодан.

– Зря вы тогда допустили, чтобы профессор Снегг научил нас этому приёму!

Локонс, сидя на полу, съёжился – Гарри всё ещё держал его под прицелом своей палочки.

– Что вам от меня нужно? – плаксивым голосом спросил преподаватель защиты от тёмных искусств. – Ну не знаю я, где эта Тайная комната. И поделать ничего не могу.

– Вам повезло, – обрадовал его Гарри, движением палочки подняв профессора на ноги. – Зато мы знаем, где она. И знаем, кто в ней прячется.

Они вывели Локонса из кабинета, спустились по ближайшей лестнице и пошли по тёмному коридору, где на стене горели послания наследника, к убежищу Плаксы Миртл.

Локонса пустили идти первым. И Гарри не без удовольствия отметил: того от страха трясёт так, что колотится мантия.

Миртл восседала на бачке в последней кабинке.

– Это ты? – удивилась она, увидев Гарри. – Зачем опять пришёл?

– Спросить тебя, как ты умерла, – ответил Гарри.

Миртл в мгновение ока преобразилась, буквально расцвела на глазах, точно ещё никто никогда не задавал ей столь лестного вопроса.

– О-о-о! Это был кошмар! – заговорила она, смакуя каждое слово. – Я умерла прямо здесь, вот в этой кабинке. Как сейчас помню, спряталась я сюда, потому что Оливия Хорнби смеялась над моими очками. Обидно дразнила. Я заперлась на задвижку и стала плакать. Потом услышала, что в туалет вошли и стали говорить. Я не поняла что, наверное на другом языке. Один из говоривших был мальчик. Я, естественно, отперла дверь и сказала ему, чтобы он шёл в свой туалет. Тут-то это и произошло. – Миртл надулась от важности, лицо её просияло. – Я умерла.

– Но как?

– Сама не знаю. – Миртл сбавила торжественный тон. – Помню только два огромных-преогромных жёлтых глаза. Всё моё тело сдавило, куда-то понесло… – Она туманно посмотрела на Гарри. – А потом… потом я снова сюда вернулась. Я решила постоянно являться Оливии Хорнби. Ну, ты понимаешь… Ох, как она жалела, что смеялась над моими очками…

Гарри на секунду задумался.

– Покажи точно, где ты видела эти глаза?

– А-а, где-то там. – Миртл неопределённо махнула в сторону умывальника перед её кабинкой.

Рон и Гарри сейчас же подошли к нему. Локонс с глазами, полными ужаса, благоразумно остался сзади.

На первый взгляд это была самая обыкновенная раковина. Они обследовали каждый сантиметр внутри и снаружи, включая уходящие в пол трубы. И Гарри заметил – на одном медном кране нацарапана крохотная змейка.

– Этот кран никогда не работал, – радостно сообщила Миртл, когда Гарри попробовал его открыть.

– Гарри, – охрипшим шёпотом попросил Рон. – Скажи что-нибудь на змеином языке.

– Но ведь я… – Гарри слегка растерялся от неожиданности. До сих пор он говорил только с живыми змеями, да и то два раза. Он зачарованно уставился на миниатюрную гравировку, силясь вообразить, что перед ним настоящая змея.

– Откройся, – велел он и вопросительно взглянул на Рона. Тот отрицательно покачал головой:

– Нет, это не змеиный язык.

Гарри снова посмотрел на змейку, усилием воли заставляя себя верить, что она живая; замотал головой и при колеблющихся огоньках свечей ему показалось, что змейка шевельнулась.

– Откройся! – опять приказал Гарри.

На этот раз произнесённых слов никто не услышал. Из уст Гарри вырвалось странное шипение, кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Ещё мгновение – умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск – вот только куда?

Рон судорожно вздохнул. Гарри провёл по лицу ладонью, собираясь с мыслями. Надо было на что-то решаться.

– Ну, я пошёл, – твёрдо сказал он.

Не мог не пойти. Это наверняка вход в Тайную комнату, и, если есть пусть самый слабый, самый безнадёжный, самый фантастический шанс, что Джинни жива, он пойдёт, чего бы это ни стоило.

– Я с тобой, – сказал Рон.

Воцарилось молчание.

– Кажется, я вам тут не нужен, – робко вмешался Локонс с тенью былой улыбки. – Я как раз…

Он уже взялся за ручку двери, но Гарри и Рон оба навели на него волшебные палочки.

– Право пойти первым принадлежит вам, – жёстко сказал Гарри.

Бледный, лишённый оружия, Локонс приблизился к зияющей дыре.

– Мальчики, – простонал он умирающим голосом. – Ну что хорошего в этой затее?

Гарри ткнул его в спину палочкой. Локонс свесил ноги в трубу.

– Я, право, не нахожу в этом… – начал он было, но Рон его подтолкнул, и белозубый красавец ухнул в неведомые глубины.

Гарри тоже не стал ждать – осторожно влез в трубу, держась за её край, и разжал пальцы.

Полёт в трубе был похож на скольжение с крутой горы – бесконечной, тёмной, покрытой слизью. Мимо пролетали отходящие в стороны рукава, но ни один не был таким широким, как главный канал, который, извиваясь, круто уходил вниз. Скоро Гарри не сомневался, что летит глубоко под замком, ниже всех подземелий. Где-то позади со свистящим шумом преодолевал повороты Рон.

Полёт когда-то кончится, забеспокоился Гарри, вообразив, как он упадёт на землю. Но труба вдруг изогнулась под прямым углом, выпрямилась и оборвалась. Гарри выбросило из неё с влажным чмоканьем, и он приземлился на мокрый пол во тьму каменного тоннеля высотой в человеческий рост. Локонс уже поднялся на ноги неподалёку, тоже сплошь заляпанный грязью и белый, как полотно. Гарри успел шагнуть в сторону – из трубы с таким же чмоканьем выскочил Рон.

– Мы, наверное, ушли под школу на целые мили. – Голос Гарри эхом прокатился в темноте тоннеля.

– Может, даже под озеро, – заметил Рон, ощутив рукой на стене потёки ила. Мрак в тоннеле царил непроглядный.

– Люмос, – шепнул Гарри волшебной палочке, и на кончике у неё вспыхнул неяркий огонёк. – Идёмте, – позвал он Рона и Локонса.

Компания, теперь уже пешим ходом, двинулась дальше. Шаги по мокрому полу разносились под сводами подобно гулким шлепкам.

Гонимая лучом света, тьма отступала, открывая всё те же влажные, облепленные илом стены. В волшебном свете тени идущих казались фантастическими чудищами.

– Помните, – предупредил Гарри вполголоса, – при малейшем шорохе надо сейчас же зажмуриться.

Но в тоннеле царила мёртвая тишина. Первым неожиданным звуком был хруст – Рон наступил на что-то, оказавшееся крысиным черепом. Гарри направил на него луч света – весь пол был усеян костями мелких животных. Отгоняя страшную мысль, что и от Джинни остались такие вот косточки, Гарри зашагал дальше, следуя мрачным поворотам каменного коридора.

– Гарри, там впереди что-то есть, – вдруг испуганным шёпотом произнёс Рон, схватив друга за плечо.

Путники замерли, всматриваясь в черноту, едва освещённую огоньком. Впереди Гарри различил контуры огромных колец, лежащих поперёк тоннеля. Кольца не двигались.

Гарри оглянулся на спутников.

– Может быть, чудовище спит?

Локонс изо всех сил прижимал ладони к глазам. Гарри опять взглянул на загадочную диковину – сердце у него колотилось до грудной боли.

Очень медленно, почти зажмурившись, Гарри пошёл вперёд, высоко подняв волшебную палочку.

Свет скользнул по гигантской змеиной шкуре ядовито-зелёного цвета. Существо, сбросившее её, было в длину метров двадцать.

– Ого, – едва слышно шевельнул губами Рон.

Позади что-то упало. Друзья обернулись – Локонс лежал на полу без движения.

– Вставайте! – приказал Гарри, прицелившись в него волшебной палочкой.

Локонс поднялся и неожиданно напал на Рона, сбив его с ног.

Гарри бросился на подмогу, но опоздал. Тяжело дыша, профессор горделиво выпрямился, у него в руке была волшебная палочка Рона, а на лице сверкала прежняя ослепительная улыбка.

– Конец приключению, мальчики! – воскликнул он. – Я возьму с собой наверх кусок этой замечательной змеиной кожи. И расскажу в школе, что спасти девочку было уже нельзя, а вы двое лишились рассудка при виде её искалеченного тела. Прощайтесь со своей памятью! Отныне вы ничего не будете помнить о прошлом!

Он поднял повыше злосчастную палочку, перебинтованную магической лентой, и провозгласил:

– Забвение!

Сбылись самые худшие страхи Рона – волшебная палочка взорвалась с мощью хорошей гранаты. Закрыв голову руками, Гарри кинулся бежать, оскальзываясь на кольцах змеиной кожи. С потолка тоннеля рушились громадные глыбы. В мгновение ока перед ним вырос каменный завал, отрезавший его от Рона.

– Рон! – крикнул Гарри. – Рон, ты жив? Рон!

– Я здесь! – Голос Рона глухо донёсся с другой стороны завала. – Я в порядке. А этого гада, кажется, здорово шибануло!

Послышался звук тупого удара и громкое «ой!». Рон, наверное, хорошенько пнул Локонса.

– Что будем делать? – Растерянность в голосе Рона слышалась даже сквозь гранитную толщу. – Нам отсюда не выбраться. Хоть сто лет рой!

Гарри осмотрел тоннельные своды – в них явно появились трещины. На втором курсе их ещё не учили двигать тяжёлые камни с помощью волшебства, и сейчас не очень-то подходящее время учиться. Как бы совсем не завалить тоннель!

По ту сторону завала послышался ещё удар, ещё один вскрик. Уходили драгоценные минуты. Джинни была в Тайной комнате уже много часов. Гарри понял: остаётся только одно.

– Жди меня там! – крикнул он Рону. – Жди вместе с Локонсом. Я пойду один. Если через час не вернусь…

Гарри не стал вдаваться в подробности, что тогда будет.

– А я попробую отвалить несколько глыб, – откликнулся Рон, стараясь говорить спокойно. – Чтобы ты смог… смог вернуться назад. Ты уж сам-то поосторожнее…

– Скоро увидимся. – Гарри придал уверенность нетвёрдо звучащему голосу и, миновав исполинскую змеиную шкуру, в одиночестве отправился дальше.

Постепенно звук передвигаемых камней затих в отдалении. Тоннель поворачивал снова и снова, каждый нерв у Гарри был напряжён до предела. Он хотел, чтобы тоннель побыстрее кончился, и страшился того, что его ожидает. Наконец, миновав ещё один поворот, Гарри увидел перед собой гладкую стену, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды.

Гарри подошёл вплотную. В горле у него пересохло. В этот раз нет необходимости силой воображения оживлять змей – глаза у них и без того горят живым блеском. Гарри теперь уже знал, что делать. Прокашлялся, и глаза-изумрудины, смотревшие на него, замерцали ярче.

– Откройтесь! – приказал Гарри низким, тихим шипением.

В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны.

Дрожа с головы до пят, Гарри вошёл внутрь.