![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Скомканный лист
Городской автобус совершал свой обычный маршрут. На каждой остановке кто-то входил, нагруженный сумками, довольный совершенной на рынке покупкой, или грустный оттого, что денег осталось меньше, чем ожидалось. А кто-то, шурша пустыми пакетами, только собирался выйти из городского транспорта. Нынче выходной, и где, как не на рынке, лучше всего провести первую половину дня. В маленьком городке и делать-то больше нечего, как только смотреть телевизор или гулять но рынку. Именно гулять, потому что многие идут туда с этой целью. Не важно, что денег от последней зарплаты давно не осталось, главное, что на рынке можно встретиться со знакомыми, узнать последние новости. Никто не знает, откуда берутся эти новости, но все охотно верят несмотря на их нелепость. – Знаете, в Японии человек из-за собаки от СПИДа умер. Укусила его, тварь, за ногу. Видишь, как бывает, сам в новостях слышал, так что бороться надо с этими шельмами, – говорил мужчина средних лет. – Да все американцы проклятые, черт бы их... – отзывался на это другой. – Люба, представляешь, Саша меня так любит, что хотел мне руку и сердце предложить, но недавно потерял кошелек, так что со свадьбой придется подождать, – тараторила красивая, но жеманная девушка, теребя в руках носовой платок. Все спешили на рынок послушать последние новости, прицениться, а может, и купить чего. Автобус, как всегда, был битком набит обычными людьми, пока на одной из остановок в него не вошел человек, отличавшийся от остальных пассажиров. – Что за алкаш сюда лезет? – послышалось откуда-то сзади. – Мама, это папа? – спросил маленький ребенок. – Нет, наш «готовый» дома лежит, к вечеру только с кровати поднимется, – сказала в ответ женщина, одной рукой придерживая сына, а второй прикрывая глаз, под которым виднелся синяк – итог вчерашнего разговора с мужем о вреде пьянства. Между тем новый пассажир, узнав в водителе своего старого знакомого, понял, что, может быть, платить не придется. – Здорово, Миш, все рулишь? – Да что же делать, семью-то надо кормить, – ответил водитель, но денег за проезд не попросил – знакомый все-таки. – Что, все со своей живешь? Все они... знаю я их... Нужен ты им, пока деньги в дом носишь, – сказал с обидой новый пассажир. – А ты-то как, Гриш, работу высокооплачиваемую не нашел? – спросил водитель. – Да где ж ее взять... демократию, блин, сделали... работы хорошей теперь без высшего не найти. – Куда едешь? – задал еще один вопрос водитель, внимательно следя за дорогой. – Знаешь Семеныча, ну, того, что плотником работал в цехе? Умер. Похороны должны быть, вот еду... Выходной по такому случаю взял. – Тот Семеныч, что с тобой и Ленькой, упокой Бог его душу, на Пасху под забором спать остался? – продолжал расспросы водитель. – Да, было дело, – отвечал, немного смутившись, Гриша. – Так его не сегодня, а завтра будут хоронить, сын не приехал еще. Придется тебе, Гриша, еще один выходной брать. – Ну, я не дурак, я сразу взял двухдневный отгул. После похорон хоть бы глаза суметь открыть, не то что на работу идти. – Где выходишь? – спросил водитель, которому порядком надоел запах перегара, исходивший от Григория. – Тут и выйду, домой пойду, раз, говоришь, не хоронят. Вот время: сыновья и то вовремя не могут приехать. Человек вышел из автобуса и пошел обратно. Когда-то он был Григорием Вячеславовичем, когда-то давно, когда еще не начал пить. У каждого свои причины для деградации. У Григория Вячеславовича все началось с того, что он потерял хорошую работу и устроился сторожем, потом от него ушла жена. Григорий не нашел в себе сил бороться с обстоятельствами и сдался. Он постоянно находился в пьяном угаре, далеко от действительности. А в те немногие часы, когда бывал трезвым, стремился побыстрее вновь забыться. Григорий, расстроенный, вошел в свою квартиру –единственное, что осталось от прежней жизни, но в отличие от тех времен обстановка полностью изменилась: от былого уюта не осталось и следа. Все, что было в квартире ценного, давно продано и пропито. Остался только опаленный стол, потому что его никто не купил, да матрас, заменявший его владельцу кровать. В углу валялись какие-то вонючие тряпки, являющиеся одеждой Григория. На кухне одиноко стояла запыленная плита – еда на ней не готовилась уже давно. В углах комнаты поселились пауки и чувствовали себя так уверенно, что раскинули свою паутину чуть ли не по всей стене. Обои на стенах кое-где оторвались, кое-где собирались это сделать. Штукатурка начала осыпаться, не дождавшись ремонта. Признаков жизни в квартире почти не осталось. Григорий был недоволен тем, что похороны сегодня не состоятся. Это значило, что он не сможет за чужой счет напиться, что в свою очередь означало, что придется воспользоваться отложенными на новую рубашку деньгами, которые будут потрачены на бутылку самогона, сделанного бабой Зиной. Так все называли Зинаиду Георгиевну, которая оправдывала свой бизнес тем, что правительство платит слишком маленькую пенсию, а ей надо жить по-человечески. Из карманов штанов, более похожих на тряпку, Гриша извлек пятьдесят рублей и направился к бабе Зине, которая жила в соседнем доме. Выйдя на улицу, Григорий увидел, что в углу двора двое подростков избивают третьего. Он не знал, как ему поступить – подойти к ним или направиться прямиком за выпивкой. Что-то всколыхнулось вдруг внутри Григория и не дало пройти мимо. Подойдя к подросткам, он спросил: – Что ж вы делаете? Разве можно двое на одного – это неправильно! Что он вам такого сделал? – Не лезь куда не просят, алкаш. Он у нас занял, а отдавать не хочет, – ответил один из подростков, нанося удар в живот должника. Григорию было жалко мальчишку, которого били, но защитить его силой он не мог: сам уже еле ноги передвигал. Позвать кого-нибудь? Да кто ж пойдет, у всех свои проблемы, все спешат. Тогда Григорий пошел на трудный для себя шаг. – Вот, возьмите полсотни, – сказал он, доставая помятую купюру из кармана, – его только отпустите. – Ладно, давай сюда, а то ведь пропьешь, – ответил парень, забирая деньги из рук Григория. Через минуту подростки ушли, а избитый юноша стал потихоньку подниматься. Григорий подошел к нему, пытаясь помочь, но в ответ на свои старания получил: – Не лезь, еще украдешь что-нибудь, алкаш, – сказал парень, прихрамывая выходя со двора. – Не надо было лезть, я сам с ними договорился бы. Денег у Григория уже не было, поход к бабе Зине не имел никакого смысла, и он пошел домой. Слова подростков запали ему в душу: кто он теперь? Алкаш, уже не человек. Как он дошел до такого, не поздно ли все начать заново – эти вопросы задавал себе Григорий, сидя за своим обгорелым столом, и не находил на них ответа. Потом взял чистый лист бумаги, который вместе с ручкой нашел под матрасом, и, как советовал когда-то ему отец, принялся писать планы на будущее. Он твердо решил больше не пить, найти работу, потихоньку сделать ремонт, затем завести семью... В дверь неожиданно постучали. На пороге стоял собутыльник Григория Захар. Он был необычайно взволнован. – Гриша, пошли быстрей! Семеныча привезли, сегодня будут похороны. Водки накупили!.. Пей сколько влезет, – такую новость принес Захар. Григорий засомневался, не зная, как ему быть, ведь он хотел начать новую жизнь. Потом сказал: – А, ладно. Сейчас иду, подожди секунду. Григорий подошел к столу, взял листок с планами на будущее, скомкал его и бросил в пепельницу, а сам вместе с Захаром пошел на похороны. Листок хотел распрямиться, но стенки пепельницы сжимали его со всех сторон, и он так и остался лежать в ней.
|