Глава 3 Чувствуешь меня?

На следующий день я приползла на работу очень поздно и была безмерно благодарна Питеру, что его не было на месте. У меня было сильнейшее похмелье, а антипохмельное зелье, как назло, закончилось. Как зомби из фильмов про апокалипсис, я стонала каждые несколько секунд, пока брела до своего рабочего места. Мне была крайне необходима чашечка крепкого кофе с фундуком. Кофе, который я выпила дома, не помог мне проснуться ни на йоту.

— Грейнджер, дерьмово выглядишь. И изо рта у тебя дерьмом несет.

— Отвали, Малфой, — ответила я. — Окажи миру услугу и сдохни.

— От твоего драконьего дыхания я бы смог, пожалуй.

Он оставил меня в покое на некоторое время.

Положив свои сумки под стол, я прошла на кухню, чтобы приготовить себе чашечку кофе, сожалея о своей ночной прогулке с Джинни и Лавандой. Причина, по которой я решила пойти с ними в клуб, зная, что на следующий день на работу, оставалась для меня загадкой. Но я предполагала, что во всём виноват этот глупый Малфой. Нет, даже не предполагала. Я знала, что во всём виноват этот тупица.

Этот поцелуй совсем выбил меня из колеи. Я, значит, спокойно прокладывала себе путь от помощника журналиста (читай: рабыни всех, кто выше по должности) к креслу главного редактора, как вдруг, откуда ни возьмись, появился Малфой, мой давний враг, прыгнул мне на шею и поцеловал меня. И вместо того, чтобы проклясть его всеми возможными способами, я просто стояла и наслаждалась. Наслаждалась поцелуем того, кто издевался надо мной все школьные годы.

И, что еще хуже, я, без сомнений, заинтересовалась этим чудовищем.

Это было просто… нелепо, другого слова не подберешь. Просто в голове не укладывалось. И поскольку в глубине души я — человек логичный, вся эта ерунда толкнула меня в «La Perra Mala», чтобы затанцевать или запить все свои проблемы в компании Джинни и Лаванды.

На кухне, пока готовила кофе, я успела мельком глянуть на свое отражение в зеркальных дверцах серванта. Я не обратила внимания на свой внешний вид, когда выходила из дома, но сейчас отражение испугало меня. Моя прическа была в полном беспорядке: волосы торчали в разные стороны как после удара током. Макияж, который Джинни уговорила меня нанести, полностью не стерся, оставив несколько темных полос от теней на щеках. И, насколько я могла судить, блузка была надета наизнанку.

Неудивительно, что эти проклятые пуговицы было так трудно застегнуть.

Мерлин.

Я действительно дерьмово выгляжу.

Еще и Малфою в таком виде показалась.

Я издала очередной зомби-стон.

***

Несколько часов спустя, когда я уже привела себя в порядок и сидела за своим столом, я услышала:

— Зд-д-дравствуй, Герм-м-миона!

Это был Нед Фландерс. К сожалению, не тот самый набожный христианин-вдовец с двумя очаровательными маленькими сыновьями и невероятно мускулистым мультяшным телом. Всего лишь обыкновенный тощий Нед (Недворт, Недворт!) Фландерс — заместитель начальника отдела графического дизайна, страдающий от заикания. И кроме того до безумия влюбленный в меня. Я пыталась бороться с этой влюбленностью, но пока безуспешно.

Среди многих его раздражающих качеств — писклявый голос, случайные сексистские замечания, постоянное покровительственное отношение — меня больше всего бесило его сходство с Роном Уизли. Несмотря на то, что он не был рыжим и веснушчатым, он обращался со мной так же, как и парень, которого я когда-то любила, и это вызывало отвращение и выводило меня из себя. Как будто мне никогда не сбежать от воспоминаний о Роне Уизли, куда бы я ни пошла.

— Здравствуй, Нед, — рассеянно ответила я, делая вид, что занята, хотя на самом деле печатала всякую бессмыслицу вроде «фывапролджщсексуальныетрусики! #».

Я такой прилежный работник.

— К-к-как т-т-ты?

— Я в порядке, спасибо. — Я не сделала ни единой попытки осведомиться о его собственном благополучии. И это только подстегнуло его.

— Эт-т-то х-х-хорошо, — кивнул он и добавил: — Г-г-гермиона?

Боже, нет. Он опять собирается это сделать. Несмотря на бесчисленные отказы, он снова собирается пригласить меня пообедать с ним, и мне снова придется выдумывать какую-нибудь идиотскую причину отказа, вроде той, что я использовала тремя днями ранее: мою бабушку сшибло стадо овец, и мне нужно навестить её в больнице.

— Г-г-гермиона, я б-бы х-х-хотел п-п-пригласить т-тебя п-п-пообедать с-со…

— Сгинь, четырехглазый, — вдруг вмешался Малфой, подкравшись ко мне сзади. И продолжил, игнорируя бедного Неда: — Грейнджер, что за ерунду ты печатаешь? Совсем ослепла? Может, тебе действительно стоит пойти пообедать с очкариком? Вы будете отличной парой, тебе не кажется? Оба страшные и слепые.

Я не обратила внимания на слова Драко, но Нед покраснел от ярости.

— Т-т-ты! М-м-мерз-завец! Д-д-да я…

На это было больно смотреть. Всем известно, что заикам в момент смущения или ярости становится только хуже. А попытка Неда оскорбить Драко Малфоя — это трижды плохо, ибо Малфой — царь и бог оскорблений. Все это может кончиться только тем, что Нед убежит отсюда в слезах.

— Нед, — начала я, прежде чем он успел договорить, — извини, но я не могу пойти с тобой. Я… меня… э-э-э… мистер Малфой уже пригласил меня.

Лицо Неда стало напоминать помидор. Сжав кулаки, он посмотрел на нас с Малфоем, развернулся и ушел к себе. Спустя мгновение, Малфой насмешливо произнес:

— Я пригласил?

— Да, ты пригласил, — отрезала я. — А теперь пойдем, пока я не передумала.

***

Почему я это предложила? Зачем? Я что, мазохистка? Зачем я устроила себе эту пытку: целый час в компании Малфоя? Где было мое чувство самосохранения? Где-то в Тимбукту, вероятно.

Мы сидели на летней площадке «Fran’s», шикарного маггловского кафе с гигантскими ценами в меню. Конечно же, его выбрал Малфой, когда услышал, что плачу я. Да, еще одна моя безумная идея: отдать свой кошелек на растерзание аппетитам Малфоя. И ради чего? Чтобы сидеть и слушать, как Малфой поливает меня грязью, уплетая пятнадцатифунтовый сэндвич с тунцом? Ну уж нет.

Я как раз собиралась хлопнуть меню по столу, когда вспомнила о своем проекте. О моем списке из пяти «П». После того, как подружусь с мужчиной, я должна его покормить, так? Несмотря на то, что я хотела накормить его домашней едой — которую скорее бы сожгла, ибо мои способности по части кулинарии оставляли желать лучшего, — пригласить его в кафе было отличной альтернативой, безусловно.

Но мы всё ещё не друзья.

Нет, мы с Малфоем никогда не подружимся. Даже предполагать бессмысленно. Но, согласно моему плану, подружиться означало всего лишь способность обменяться парой приличных выражений. И нет, эти «приличные выражения» не должны включать в себя ругательства, дешевые шуточки и грязные оскорбления. Кроме того, мы же целовались, так? Это тоже считается.

Погодите. Мы целовались. Ну… он поцеловал меня!

— Малфой, зачем ты меня поцеловал вчера?

— Что будете заказывать, сэр, мэм? — прервал официант.

— Я буду салат «Цезарь»… — начал Малфой, игнорируя меня.

Я автоматически посмотрела на цену: десять фунтов. Отлично. Он милосерден…

— …с куриной грудкой…

Напротив «с куриной грудкой» значилось: пять фунтов.

— …и черными тигровыми креветками.

Еще восемь фунтов.

Двадцать три треклятых фунта. И это он еще напитки не заказал.

— Что вы будете пить, сэр? Мы недавно добавили в меню новый сорт яблочного мартини. Он отлично сочетается с салатом, сэр. — Похоже, официант с Малфоем сговорились опустошить карманы Гермионы Грейнджер десятифунтовым яблочным мартини, который будет выпит в один присест.

— Конечно, — Малфой посмотрел на бейдж официанта, — Джеффри. К салату я буду мартини, спасибо.

Тридцать три фунта, черт возьми, и я еще ничего не заказала. Мне хотелось задушить Малфоя. У меня прямо-таки руки чесались сделать это.

— А вы, мэм? — спросил Джеффри.

Я сердито посмотрела на него:

— Только чечевичный суп.

Джеффри одарил меня улыбкой, которая означала: «Боже, да вы скупердяйка», но мне было плевать. После экстравагантного выбора Малфоя имело ли значение, что я заказала всего лишь десятифунтовый суп?

— Что будете пить?

— Воду. — Ибо вода всегда бесплатна.

— Это все, сэр, мэм?

— Да, Джеффри, это все, — резко ответила я, заметив, что Малфой открыл рот, чтобы что-то добавить.

Джеффри удалился за нашим заказом, и я перевела взгляд на Малфоя. На его лице было странное выражение — похожее на то, что я наблюдала вчера, — но оно исчезло прежде, чем я успела его расшифровать, превратившись в бесстрастное, граничащее с абсолютной скукой. Такая резкая перемена насторожила меня. Как будто Малфой… скрывал что-то. Но что?

Я приберегла это открытие на потом, чтобы иметь возможность умерить аппетиты Малфоя относительно моего кошелька. Я вспомнила вопрос, заданный мною перед приходом официанта, и повторила его.

— А не все ли равно? Тебе же понравилось, ведь так?

Я покраснела.

— Неважно, понравилось мне или нет, Малфой, вопрос в том, почему ты это сделал.

Его лицо вдруг стало серьезным. Его взгляд прожигал меня насквозь.

— Потому что я хотел этого. Всю жизнь хотел, Грейнджер.

Я была ошеломлена, потрясена и, да, чуточку обрадована его признанием…

А затем он усмехнулся:

— Ты это хотела услышать, Грейнджер? О, как трогательно. Не думал, что ты настолько жалкая.

Удивительно, но это задело меня. Я настолько привыкла к малфоевским насмешкам, что, казалось, отрастила два дополнительных слоя кожи, которые не пропускали их. Но каким-то образом простейшее из его оскорблений все-таки до меня добралось.

Интересно, почему? Долгие годы я была объектом насмешек для многих, начиная от Малфоя, заканчивая Роном. Хотя, что касается Рона, тут все было несколько проще. Спустя какое-то время я научилась игнорировать его, ибо пришла к выводу, что Рон оскорблял меня из-за своих собственных комплексов. Его сильно задевали мои учебные и внеучебные достижения, вплоть до обиды. Таким образом, единственным выходом для него было унижать меня при любой возможности.

Что же касается Малфоя, то, казалось, в глубине души я постоянно пыталась заслужить его одобрение, но все мои усилия были тщетны. Независимо от того, что и как я делала, в десяти случаях из десяти он находил, к чему придраться. Что-то настолько ужасное, что заставляло меня чувствовать себя полным ничтожеством. Как будто я никогда ничего не добьюсь в этой жизни.

И думаю, что он прав. Я жалкая. Действительно жалкая, если все, что я хочу — это впечатлить его хоть как-нибудь… любым способом.

Я уже собралась встать и уйти, когда вернулся Джеффри с нашим заказом. Натренированными движениями он расставил еду и напитки и, закончив, кивнул в знак того, что мы можем приступать к обеду, а затем ушел. Вспомнив, что вынуждена заплатить за обед, я осталась.

***

Удивительно, но обеденный перерыв мы провели за полудружественной беседой. И как только солнце с неба не свалилось? Мы успели обсудить нейтральные темы: погоду, путешествия и даже книги (я удивилась, что Малфой и в самом деле читает). И хотя совсем без споров и оскорблений не обошлось, все же этот наш разговор значительно отличался от наших перепалок в Хогвартсе. Малфой даже рассмешил меня пару раз.

Мои надежды на использование Малфоя возродились, и когда мы возвращались обратно, я столкнулась с мыслью, что раз уж я накормила его — после того, как нашла и подружилась, — то пора бы перейти к главному — переспать с ним.

Мерлин всемилостивый, но как?

С чего начать, чтобы подтолкнуть его в этом направлении?

Спросить? «Эй, Малфой, как насчет того, чтобы пойти к тебе и заняться сексом?»

Поставить перед фактом? «Малфой, мы собираемся заняться сексом».

Потребовать? «Малфой. Секс. Прямо здесь. Немедленно!»

Нет, нет и еще раз нет. Но тогда как еще?

Соблазнить? Но как? Он только посмеется, когда узнает, а он узнает, это точно. Я не знаю…

Мои размышления прервались, когда Малфой резко схватил меня за руку и потащил в сторону темного узкого прохода неподалеку. Прежде чем я успела закричать, он прижал меня к грязной стене, вжимаясь в меня всем телом. А затем положил ладони по обе стороны от моей головы, так что наши лица оказались буквально в паре сантиметров друг от друга. Мы смотрели друг на друга, не моргая, и Драко был так близко, что я была уверена — он вот-вот меня поцелует.

Очевидно, я ждала этого. Предвидела.

Но ничего подобного. Вместо этого, не разрывая зрительного контакта, он погладил меня по щеке, мягко лаская её. Медленно, ласково, он провел пальцами по моим губам, по подбородку, спускаясь вниз по шее. Его руки нежно прошлись по всей верхней половине моего тела. Он даже коснулся груди, и я, как полная идиотка, вместо того, чтобы наорать на него и оттолкнуть, прикрыла глаза и еле слышно застонала.

Нет, это определенно не я. Настоящая Гермиона Грейнджер превратила бы Малфоя в нечто неописуемое за его дерзость. Она бы никогда не позволила Драко Малфою вытворять такое с её телом. Никогда!

И все же, когда он наклонился, чтобы поцеловать мою шею, я только лишь повернула голову, чтобы помочь ему. Почему это я должна его останавливать? Я хочу Драко Малфоя прямо здесь и сейчас, возле этой грязной стены, где любой мог нас увидеть. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что сейчас мне было бы легче легкого исполнить четвертый пункт моего списка, «переспи с ним».

Но как только я об этом подумала, Малфой отодвинулся от меня. Я открыла глаза и увидела на его лице то самое странное выражение. Я хотела спросить, почему он на меня так смотрит, но когда я уже почти сделала это, Малфой произнес:

— Грейнджер, я не люблю играть в игры.

Я разозлилась.

— Я не играю с тобой, Малфой! Кто из нас это начал?

Но он продолжил, будто бы и не слышал меня:

— Особенно когда проигрываю.

И, как обычно, испортив всё удовольствие, он трансгрессировал, оставив последнее слово за собой.