Истолкование Торы лжемессией Саббатаем Цви

В учении греческих неоплатонистов тело и душа столь существенно отличаются друг от друга, что аморальное поведение не обязательно воздействует на «внутреннего человека». Сегодня такой способ мышления проник как в иудаизм, так и в христианство, в результате чего, например, псалом 145 обрел такое истолкование, что «Господь якобы освобождает нас от всех запретов», и таким образом была открыта дверь для одного из наиболее одиозных феноменов в истории религии.

Профессор Гершом Шолем — признанный авторитет в иудейском мистицизме — в своей книге «Мессианская идея в иудаизме» подробно пишет о лжемессии Саббатае Цви.[120] Имя Сабба-тай (или Шабтай — Прим. ред.) на иврите означает «звезда Сатурн» — ничего удивительного, что он стал лжемессией, точно так же, как до него таковым стал Бар Кохба — «сын звезды». Валаам, сын Веоров, [121] в свое время пророчествовал: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля...», ссылаясь (в соответствии как с иудейской, так и с христианской экзегезой) да Мессию (Чис.24: 17). Тем не менее, этот самый Валаам склонил Израиль к аморальному поведению. Однако еще более отвратительное явление — это путь, которым Саббатай Цви и его соотечественник Янкив Франк (Yankiev Frank) истолковывали Тору.

Спустя всего лишь год после того, как Саббатай Цви провозгласил себя Мессией в Израиле, он был насильно обращен в ислам турецким султаном. Это было в 1666 году по Р.Х. Его последователи, однако, объясняли, что их господин якобы всего лишь «снизошел до мира сего», klipoth, [122] для того, чтобы спасти тех, кто был в этом мире. Он «стал больным» ради нас; он снизошел до уровня тех, кто был все еще ba-Hol, в рабстве повседневной рутины и мелкой суеты, не имея святости. В этом свете сам Саббатай объяснял: «Будь благословен Тот, Который освобождает нас от запретов!» Он утверждал, что мессия должен был напугать тех, кто верил в него, совершив «странные поступки». «Отрицание Закона, — провозглашал он, — это его исполнение». Его последователи также должны были снизойти до «примитивностей» и «открыть двери для нечистот», совершая столько грехов, что это (т.е. совершение грехов) просто перестало бы беспокоить их. Не было ничего запрещенного в этой «величественной Торе». Слово atsilim, которое буквально означает «величественный» или «благородный», стало кличкой последователей Саббатая. Эти верующие действительно должны были совершать тайные мерзости. Для иллюстрации достаточно такого факта: в Турции «атсилимы» придерживались особого ритуала, совершаемого в темноте, во время которого они менялись сексуальными партнерами — обряд, которому они явно научились у исламских сект.

Члены этого движения давали специальный обет соблюдения тайны, который запрещал им рассказывать посторонним об их учении. Только путем отрицания «Торы Сотворения», общественных законов, они могли достичь уровня «Величественной Торы». Они изобрели свое собственное «Исповедание», состоящее из 13 пунктов, в котором объяснялось, что Десять Заповедей отменены, но ритуальный закон по-прежнему должен соблюдаться. Это «Исповедание» завершается мольбой о том, чтобы спаситель и мессия Саббатай Цви вернулся «поскорее и в наши дни».

Ближайшая параллель с Саббатаем Цви — нацистский Юберменш, «сверхчеловек», стоящий также «выше всякой морали». Как сказано: «человек греха», антихрист, «протннящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею...» (2 Фес. 2: 4).

Эта история с Саббатаем Цви учит нас, что голая религиозность, не содержащая концепции святости, действительно широко «открывает двери для нечистоты». В этом заблуждении, однако, мы видим некоторые аспекты иудейских мессианских ожиданий, хотя и получившие негативное развитие. Если бы мы сравнили учения Иисуса и Саббатая, то мы прежде всего заметили бы, что Иисус пришел не для того, чтобы отменить Закон, но для того, чтобы исполнить его. Он молился о Своих учениках:

«Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла; они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею...» (Ин.17: 15-17).

Последователей Саббатая учили хранить свои беззакония в тайне. Иисус же учил Своих учеников хранить добрые дела в тайне. Только доброе дерево может принести добрый плод. Иисус пошел так далеко, что даже бросил вызов Своим слушателям и последователям: «Кто из вас обличит Меня в неправде?»[123] Христианин должен всегда ходить в свете.

Это правда, что все иудейское истолкование Торы относится только к Израилю. Мудрецы часто повторяют, что «Тора предназначена только для тех, кто питался манной небесной в пустыне». Иудейское понимание Торы может быть образно представлено как серия концентрических кругов: самый внутренний круг — Десять Заповедей; затем следуют 613 заповедей — taryag; затем — вспомогательные правила, seyag, как бы своеобразная «изгородь» вокруг Закона. Вдобавок к учению Пятикнижия, Закон включает в себя комментарии и пояснения мудрецов Талмуда и средневековья. Слово «Тора», однако, означает только «учение», хотя в Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, выполненном примерно в 200 г. до Р.Х., это слово переведено как «nomos», закон. Нередко мы сталкиваемся с различиями между написанным и устным Законами. Сами ученые не всегда считают необходимым пояснять различные аспекты Закона, потому что, подобно Павлу, они обращаются к «знающим закон» (Рим. 7: 1). Однако, в контексте мессианской идеи. Тора приобретает всеобщее значение, четко выраженное пророком Исаией: «...От Сиона выйдет закон, и слово Господне.— из Иерусалима».[124]