Южные славяне. По свидетельству Прокопия (см

По свидетельству Прокопия (см. выше стр. 20), независимо от разных божеств, которым они поклонялись, признавали «единого бога, творца молнии». Очевидно, они преимущественно почитали в небесном боге способность проявлять свою милость в виде грозы, сопряженной с обильным излиянием дождевой влаги, столь необходимой в знойной полосе, занимаемой южными славянами. Очевидно, этот небесный бог представлялся им в том же приблизительно виде, как у греков Зевс, у римлян – Юпитер. Южные славяне, переступив Дунай, поселились в знойных широтах, где, под естественным влиянием климатических условий, за много веков раньше того возник и прославился на весь мир культ знаменитого «дождящего» Зевса Додонского. Здесь же, на юге, возник и до сего времени удерживается обычай, во время засухи прибегать к «дождевым процессиям» и обрядам, в основе своей напоминающим сходные обряды древних греков. В процессиях этих первую роль играет раздетая донага, окутанная живой зеленью девушка, дода или додола, которую поливают водой, в честь которой поют «додольские» песни, с тем, чтобы вызвать с неба столь долго ожидаемый, желанный дождь. (См. ниже ст.: «Небесная влага».)

Верховный небесный бог у южных славян носил общее всем славянским наречиям имя БОГ. (Ср. выше стр. 72, 73: bagha – добрые духи в Иране, Baga – один из представителей небесного света у индусов. Родственны с этим именем славянские названия бог, bog, buh и т.д.). Рождающееся в середине зимы (когда начинают прибавляться дни) солнце у южных славян называется «Божичем», т.е. сыном небесного бога. В Герцеговине и Боснии домохозяин в день Рождества Христова, рано утром (т.е. при восходе солнца), становится перед хижиной и восклицает: «Сјај Боже и Божићу!» такому-то и такому-то (перечисляются все домочадцы)[322]. «Бог» в данном случае первоначально означал, очевидно, небо или небесного владыку, а «Божич» – его чадо, солнце. И самый праздник Рождества Христова у сербо-хорватов и словинов называется «Божич», а у болгар – «Божик». (Вспомним, что у литвинов солнце точно так же называлось чадом Божьим, именно «божеской дочкой»). В отрывке одной сербской рождественской песни, сообщенной Ганушем, упоминаются «старый Бадняк» и «молодой Божич»[323]. Бадняк – громадное дубовое полено, повсеместно у южных славян сжигаемое накануне Рождества. Дуб (серб. грм, ср. гром), посвящаемый у всех народов верховному небесному владыке-громовнику (Зевсу, Юпитеру, Перкуну), служит в обряде сжигания бадняка эмблемой небесного бога, который возжигает свет возрождающегося в кратчайший день солнца. «Старый Бадняк» рождественской песни, чествуемый в рождественский сочельник жертвами и возлияниями, есть не кто иной, как этот верховный Бог, родивший «молодого Божича». Для того чтобы уяснить себе, каким воображали себе южные славяне этого Небесного Бога, «творца молнии», отца солнца – Божича, интересно прочесть величание заменившего в христианстве бога-громовника, пророка Ильи, напр., в одной болгарской народной песне:

….. Боже Иленче,

Сос ясно слънце на чело,

Сос месечина на г'рло,

Сос дребни звезде на снага[324].

(….. Боже Илья,

С ясным солнцем на челе,

С месяцем на горле,

С дробными звездами на теле.)

Такая характеристика пророка Илии, в образе неба, усеянного сияющими светилами, возможна была только в стране, где с образом громовника, замененного в данном случае Ильею, связывалось понятие о верховном представителе неба, всевышнем небесном боге. Пророк Илья в русских песнях и заговорах, как увидим ниже, характеризуется совершенно иначе, а именно всегда как специально грозовой бог, гремящий громом и мечущий огненные стрелы. Точно так и в Риг-Веде говорится, что Индра (также громовник, творец молнии, но в тоже время и верховный небесный бог) «покатил колесо Суpьи» (т.е. возжег и пустил в ход солнечное колесо)[325].

Небесный бог назывался еще именем ДЫЯ (или Дия). Дый – наименование, на первый взгляд могущее показаться скорее литературным, чем народным, сходное с древнеарийским названием небесного бога, великого отца, Dyaus (см. выше стр. 67-68), греч. Ζ ε ύ ς, рим. Deus; но еще ближе сходство названия Дыя с именем римского Diespiter (Dies-pater), под которым подразумевался верховный бог, дня (dies) и света, величавшийся в гимнах салийских – «светящим Юпитером», Jupiter lucetius[326]. Имя Дыя мы встретили (стр. 41) в рукописи, носящей, по замечанию г. Тихонравова, следы южного, именно болгарского происхождения. Дый назван там наряду с первостепенными славянскими богами: Перуном, Хорсом и Трояном. В том же смысле латинское имя небесного бога встречаем и в чисто русских памятниках: в переписке Иоанна Грозного с Курбским, первый, между прочим, выражается так: «Предстатели называешь тленных человек, подобно Еллинскому Блядосяовию, яко же они равно Богу уподобляху Аполлона и Diа»[327]. В том же, без сомнения, значении употреблено имя Дыя во вставке в славянский перевод Слова Григория Богослова: «ов Дыю жьрет»[328]. В словаре Памвы Берынды (XVII в.) Ира (т.е. Гера) или Юнона называется: «жона Диева», т.е. Юпитера; в старинном азбуковнике (по списку XVI и XVII столетий) Дий называется богом еллинским; по словам того же азбуковника: «Идусы (иды) суть дни, в ниж римляне богу Дию жертву приношаху»[329]. Известно, что иды, т.е. дни полнолуния в каждом месяце, были посвящены Юпитеру светящему (Jupiter lusetius = Diespiter)[330]. Что Дый и Дий в старинных памятниках означают одного и того же языческого небесного бога, доказывается сличением сходных мест поучений св. отцов, где в соответствующих местах встречаются имена то Дыя, то Дия, напр.: «диева слоужения и кладения треб, критского учителя окааньнаго…» В другом месте: «не дыева се семена и краденья…» Еще в другой редакции имя Дыя является уже замененным именем дьявола: «дьяволя служения и кладения треб…»[331]. Дьяволом, бесом в поучениях св. отцов нередко назывались вообще языческие божества, в противоположность Богу христианскому.