Эпилог. Открыв глаза, я посмотрел в окно и тяжело вздохнул - это был самый ненавистный день в году

(три года спустя)

Открыв глаза, я посмотрел в окно и тяжело вздохнул - это был самый ненавистный день в году. Рина умерла в машине скорой помощи, и спасти её не смогли. И каждый год, я с мучительной болью переживал его, по секундам вспоминая всё произошедшее три года назад - как мы накануне занимались любовью, и как нам было хорошо, потом её кошмар, и снова занятие любовью, её сияющие глаза, когда я рассказал ей, что за клуб нам предлагают, а потом эта злосчастная поездка в " Этбай".

" Если бы мы тогда не поехали туда, она была бы жива. Или если бы я взял охрану с собой, то они не дали Суханову и шанса в неё выстрелить. Или сам бы не разговаривал по телефону на ходу, а внимательно смотрел по сторонам. Или сразу бы отправил её из города, узнав про кошмар и то, что она в нём умерла. Или не стал бы её слушать, а сразу убил всех недоброжелателей, как только узнал все имена" " - таких " если бы" имелось миллион и они не давали покоя, но сделать я уже ничего не мог.

Посмотрев на часы, я закрыл глаза, испытывая щемящую боль в груди, потому что три года назад в этот момент Рина лежала рядом со мной - живая, любящая и счастливая, и никто не думал, что уже в три часа дня она навсегда закроет глаза и оставить этот мир.

" Рина, солнце моё, как же мне тебя не хватает! Твоей улыбки, сладкого вкуса губ, медового запаха, ироничных высказываний и звенящего смеха. Мы так мало времени провели с тобой! " - я сжал губы, чтобы не застонать от боли. Перед глазами мелькали картинки из счастливой жизни, и от этого было вдвойне тяжело - первая встреча, её язвительные высказывания в мой адрес, и гадости которые она делала, а потом рассвет, когда она впервые стала моей, и счастливые дни на Алтае.

" И зачем я тогда на три месяца уехал? Я мог быть с ней на целых три месяца больше и плевать на её строптивый характер. Целых три месяца я так бездарно и глупо потерял, а мог бы находиться рядом и поддерживать её".

Тут же вспомнилось, как я тогда утром, после поездки на Алтай, подъехал к её дому и ждал её появления и как испугался, увидев её бледную и похудевшую, теряясь в догадках - беременна она или нет. А потом наша встреча в магазине и то, как я на неё кричал, думая черте что, и её слёзы.

" Бедная моя девочка, тебе было плохо, и одной пришлось с этим справляться, а я, как идиот, сидел и ждал твоего звонка. Целых три месяца счастья и радости потеряно навсегда" - я судорожно вздохнул, понимая, что сейчас у меня имелось бы больше счастливых воспоминай, но ничего уже изменить нельзя.

" Мне было хорошо с тобой, солнышко. Ты делала меня таким счастливым, и я готов был на всё ради тебя, но не смог сделать самого важного - уберечь! " - по щеке покатилась слеза, и я ещё сильнее сжал зубы.

" Как же всё глупо вышло! Мы ведь даже не начали действовать, и ты поплатилась своей жизнью за то, чего не делала! " - от этого было ещё больнее.

Я отомстил за смерть Рины, но легче от этого не стало, потому что смерти всех участников группы не могли вернуть её.

Каждый из тех, кто не давал нам спокойно жить, умирал долго и мучительно, и очень раскаивался, что когда-то вообще посмел принести нам неприятно, но я не чувствовал удовлетворения, потому что лично не смог достать того, кто совершил роковые выстрелы - Суханова.

Его посчитали сумасшедшим, потому что он истерично кричал, что Рина ведьма, и он освободил свет от зла. Суханова закрыли в психиатрическом отделении, куда я не мог получить доступа. Я, конечно, нашёл людей, которые помогли ему повеситься там, но очень жалел, что не мог сделать этого лично. " Хотя вряд ли мне стало бы легче, сделай я это лично, ведь Рины всё равно нет, и больше никогда не будет".

Открыв глаза, я протянул руку и взял её фотографию с прикроватной тумбочки. Она была сделана в день нашей росписи, и я очень любил этот снимок. Фотограф снимал Рину одну, а я стоял у него за спиной, и она смотрела на меня счастливыми глазами. Я мог часами смотреть в её глаза и вспоминать тот день. " Солнышко моё, я всегда буду любить тебя и никогда не забуду" - пообещал я, проводя пальцами по фотографии.

В спальню тихо постучались и я сказал:

-Входи, Нина, - зная, что это может быть только она.

Дверь открылась, и Нина с подносом в руках вошла.

-Севушка, я тут тебе завтрак принесла, - грустно сказала она и посмотрела на меня.

-Спасибо, но я не хочу.

Она поставила поднос на тумбочку и посмотрела на фотографию в моих руках, а потом присела на край кровати и, опустив голову, замерла.

-Во сколько цветы привезут? - спросил я, хотя и так знал, что к часу дня, но молчание тяготило, и мне было жалко её.

-К часу, - тихо ответила она, не поднимая глаз.

Нина до сих пор чувствовала свою вину, после того, что сделала через пять месяцев после смерти Рины, и каждую годовщину боялась смотреть мне в глаза.

После похорон у меня началась затяжная депрессия, и я стал пить, пытаясь заглушить боль от потери, а пятого июля, в день, когда должна была состояться свадьба, наступил апофеоз и я упился так, что пришлось вызывать скорую. Чтобы хоть как-то облегчить мне страдания, она обратилась к психологу, и он посоветовал убрать все вещи Рины из дома. Поэтому, пока я в один из дней, заливался коньяком в клубе, она сложила все её вещи в коробки и спрятала всё это на чердаке. А на утро, не увидев фотографии Рины на прикроватной тумбочке, и не найдя вещей в гардеробе, я устроит такой скандал, что до сих пор испытывал стыд за то, что тогда творил.

Вещи вернулись в тот же день, но Нина до сих пор боялась говорить на эту тему, и каждую годовщину боялась посмотреть мне в глаза. Но так больше продолжаться не могло, и я сказал:

-Перестань прятать от меня взгляд. Я на тебя не злюсь за то, что ты тогда сделала.

-Я хотела как лучше, - тихо ответила она.

-Знаю, но мне лучше, когда вещи Рины на своих местах, понимаешь? Как будто она уехала на время и скоро вернётся.

-Севушка, нельзя так. Я очень любила Рину, но ты должен жить дальше, хотя бы ради Ники.

-А я и живу только ради неё, - ответил я.

Именно Ника вывела меня из депрессии. Однажды, вернувшись домой, после очередного возлияния, я как обычно зашёл в комнату Ники и, увидев, что она уже умеет сидеть, сильно удивился, а когда попробовал взять её на руки и поцеловать в щечку, а она стала отворачивать личико и морщиться, я вдруг понял, что уйдя в себя и заливая горе, делаю несчастным и своего ребёнка, и уже сейчас она не хочет меня видеть, потому что вечно пьяный отец ей противен.

Она лишилась матери, а я сам лишаю её отца и вряд ли бы Рина одобрила такое поведение. Ника являлась частичкой Рины и я, вместо того, чтобы довольствоваться тем, что есть, хочу вернуть то, что уже невозможно.

Я вдруг осознал, что у меня никогда больше не родится другого ребёнка, потому что единственная женщина, от которой я хотел детей, мертва. И я бездарно трачу время за бутылкой коньяка, вместо того, чтобы наслаждаться каждой секундой проведённой рядом с моей крохой, наблюдая за тем, как она растет, улыбается, делает первые шаги и говорит первые слова. Рина жила в Нике, и именно осознание этого помогло мне взять себя в руки. С тех пор я перестал пить, и был только один день в году, когда я позволял себе это делать - годовщина смерти.

-Но ведь ты сегодня опять... - Нина осеклась, но я прекрасно понял, что она имела в виду.

-Да, опять, - ответил я. - Поэтому после кладбища вы с Никой поедите в городскую квартиру, и приедете сюда только завтра.

В коридоре открылась дверь, а потом раздался звонкий голосок:

-Папочка!

Дверь в спальню открылась и Ника, в пижаме и с медвежонком, когда-то подаренным Алексом, вбежала в комнату.

-Доблой утло! - взобравшись на кровать, она поцеловала Нину, а потом меня и удобно устроившись под боком, улыбнулась. - Мне такой вкусный сон сегодня снился! Как будто мне купили много-много конфет и моложеного, и я всё это ем, - и хитро посмотрела на меня.

Ника являлась моей копией, но с каждым днём я всё больше замечал в своей девочке черты характера и манеры поведения Рины, и это болью отзывалось внутри. Она точно также устраивалась у меня под боком, как когда-то её мама, так же хитро смотрела на меня, собираясь что-нибудь попросить, или упрямо сжимала губы, когда что-то не желала делать, или щурилась, собираясь сделать какую-нибудь мелкую пакость. И у меня каждый раз перехватывало дыхание, когда я видел это.

-Да?! - я с улыбкой посмотрел на неё. - Действительно вкусный сон. К чему бы это? - и подмигнул ей. - Наверное, к тому, что после того, как мы съездим к мамочке, Нина отвезёт тебя в город и купит всяких сладостей, а потом вы сходите в зоопарк. Только у меня одно условие - завтра ты должна подробно рассказать мне, что вкусного ела и кого интересного видела. Хорошо?

-Холошо, - ответила она и нахмурилась. - А сегодня день, когда мамочку забрали ангелы?

-Да, моя хорошая, сегодня именно этот день, - тяжело вздохнув, ответил я.

-Значит, приедет дядя Алекс?

-Скорее всего, - ответил я.

Алекс Диц теперь стал всемирно известным дизайнером, но где-бы не находился, в этот день всегда возвращался в Москву и с утра появлялся на кладбище, чтобы положить букет цветов на могилу Рины. Он тяжело переживал её смерть, и мы даже стали с ним изредка общаться. Нику он пленил сразу, и она с нетерпением ждала встреч с ним, а он отвечал ей взаимностью и приезжая в Москву, всегда старался хоть пару часов выделить на встречу с ней.

-Надо ему позвонить, - решила она.

-Давай-ка ты сначала умоешься, почистишь зубки, позавтракаешь, а потом только позвонишь дяде Алексу, - мягко сказала Нина, беря её за руки.

-Холошо, - сказала она и, поцеловав меня ещё раз в щёку, послушно слезла с кровати и пошла за Ниной.

Как только двери за ними закрылись, я поднялся с кровати и прошёл в ванную комнату. Принимая душ, я вспоминал как точно также, три года назад, с утра принимал душ, а Рина прокралась в ванную комнату и, забрав полотенце, повесила маленькую салфеточку. Выйдя из душа и увидев эту салфетку, я, оставляя влажные следы за собой, вышел в комнату и, поймав её, долго целовал, грозя, что никуда не отпущу, пока она не вернёт мне полотенце.

" Я не выполнил своё обещание и отпустил её в тот же день, навсегда" - с болью думал я, вытираясь после душа.

Зайдя в гардеробную, я оделся и, остановившись перед вещами Рины, провёл по ним рукой, вспоминая, как она выглядела в каждом из платьев. " Как жаль, что у меня есть только свадебные фотографии Рины. И почему я никогда не фотографировал её дома? Или на улице? Или с Никой на руках? От неё так мало осталось, и от этого ещё больнее" - сжав зубы, я вышел из гардеробной.

" Казалось, что вся жизнь впереди я ещё успею это сделать, но не успел. Я так много не успел сказать, и так много не успел сделать, и теперь очень жалею об этом, солнце".

Время тянулось медленно, и с каждой минутой боль ощущалась сильнее, потому что три года назад, сделай я хоть что-то в эту секунду, я мог предотвратить гибель Рины, но ничего не сделал.

В половине второго дня, мы выехали на кладбище. Борис, который тоже чувствовал свою вину за гибель Рины, потому что не обратил внимания на приехавшую машину, виновато опустил глаза, когда мы вышли из дома. Но я никогда не винил его в смерти Рины, потому что он являлся высококлассным водителем, и охрана никогда не входила в его обязанности, и испытывал благодарность ему уже за то, что во время первого нападения он смог увезти её.

Всю дорогу на кладбище мы молчали. Ника сидела у меня на коленях, положив голову на плечо, а я вспоминал, что именно в это время, три года назад, мы с Риной осматривали территорию клуба. Остановившись возле водопада, она так нежно прошептала " да", как будто готовила не о том, что хочет именно здесь провести церемонию, а уже на самой церемонии, и её спрашивают, согласна ли она стать моей женой. " Солнышко, я так и не увидел тебя в свадебном платье. Ты стала моей женой, но праздника я тебе не устроил. Прости меня за это".

На кладбище мы приехали в половине третьего и, подойдя к могиле Рины, я увидел шикарный свежий букет.

" Значит, Алекс в Москве" - подумал я и поставил Нику на землю. Она тут же подошла к надгробию и, положив на него цветы, сказала:

-Здлавствуй, мамочка. Нина сказала, что ты уже тли года с ангелами на небе, но всё лавно наблюдаешь за мной и хочешь, чтобы я вела себя холошо. Я, честно, сталаюсь вести себя холошо, чтобы ты ладовалась за меня. И я люблю тебя, ты самая лучшая мамочка на свете.

Из-за спины раздалось всхлипывание Нины, и я сжал зубы, потому что слова Ники били по нервам, и захотелось кричать, что несправедливо было забирать жизнь у Рины, потому что она раскаялась в своих поступках, и не желала больше смертей, а хотела наоборот спасать людей, и делала именно это в последнее время. Но кричать не имело смысла и я, взяв Нику на руки, поцеловал её в щечку, прижав к себе, а потом передал Нине и кивнул ей в сторону машины.

Она поняла меня без слов, потому что знала - теперь я хочу побыть один. Это уже был своеобразный ритуал - Борис привозил нас на кладбище, а потом увозил Нику с Ниной в город и возвращался за мной. Бросив последний взгляд на могилу, она пошла к машине, а я, достал платок и, протерев от пыли фотографию счастливой, улыбающейся Рины, поцеловал её и прошептал:

-Здравствуй, моё солнышко. Я так скучаю по тебе, и мне так плохо.

Сев на лавочку, я начал взглядывать в фотографию. " Три года назад, в это время, ты умирала на моих руках, и я не знал, что делать, а теперь не знаю, как жить без тебя. Прости меня за всё сделанное и не сделанное" - на глаза наворачивались слёзы, и я, закрыв их, опустил голову, с болью переживая каждую секунду и вспоминая всё, что она говорила перед смертью.

-Прости, моя хорошая, - прошептал я. - Но я не выполнил всех твоих просьб. Я не могу не оплакивать тебя, потому что люблю, и всегда буду любить. А за остальное можешь быть спокойна. Ника никогда не узнает, что владеет даром, и я стараюсь жить ради неё и берегу её, как ты и просила. С каждым днём она всё больше напоминает тебя - такая же весёлая и хитрая шкодница, и очень ласковая. Спасибо тебе за неё, солнце. Ты мне так много дала, и так мало получила от меня, - дыхание перехватило, и я замолчал, боясь, что сейчас начну плакать прямо тут.

Возле меня раздались шаги и, подняв голову, я увидел Бориса. Он положил букет на могилу, и я поднялся на ноги. Подойдя к памятнику, я опять поцеловал фотографию и прошептал:

-Однажды мы снова будем вместе, моё солнце и обещаю, что скажу тебя лично всё, что не сказал здесь на земле и дам тебе то, что не успел дать.

Проведя кончиками пальцев по фотографии, я развернулся и пошёл к машине, желая побыстрее оказаться в тиши своего кабинета, и зная, что уже к вечеру напьюсь, чтобы хоть как-то унять боль и буду до боли в глазах рассматривать наши свадебные фотографии. А завтра с утра приедет Ника и, взобравшись ко мне на кровать мягко проворкует: " Люблю тебя, папочка", и мне станет чуть легче. Но всего лишь чуть, потому что Рины со мной больше никогда не будет.