Часть II.

ПРОЛОГ

/ голос /

- Кто во дворце Бахчи-Сарая

Свои досуги коротал,

Того, наверно, быль седая

Влекла к вершинам ближних скал.

Красноречивые руины

В объятьи мощном их стоят.

И гордо кажут исполины

Свой белокаменный наряд.

Тропою, Солнцем раскаленной,

Взойдите на Чуфут-Кале,

И там узрите освященный

Шестью веками мавзолей.

… «здесь много таинств, много былей,

Во мраке летопись слышна…»

/ Под музыку открывается занавес. На сцене полумрак. Постепенно освещается лесная поляна, в углу которой виднеется скала, густо увитая плющом. Поляну окружают густые деревья, так же увитые плющом. Музыка стихает и на поляну выбегает худенькая девушка в зеленой чадре. За нею – пожилая женщина – няня Тарана. /

Ненекеджан: Тарана, няня дорогая,

оставь меня, я погрущу.

Тарана: И, право, милая, на знаю…

Тебя одну? Вот здесь?!

Ненекеджан: Прошу!.. / смотрит на няню умоляюще и ласково /

Тарана: Сопротивляться нету сил!

Пойду-ка, поищу кизил / уходит /

/ Оставшись одна, Ненекеджан обращается к лесу /

Ненекеджан: Так вот, каким ты стал дремучим

Мой друг зеленый и могучий!..

Вот и вернулась я к тебе.

Семь лет прошло, как мы простились.

В моей причудливой судьбе

С тех пор немало изменилось

/ перебегая от дерева к дереву, обнимает стволы, гладит их /

Но я все так же, как и прежде,

Живу спасительной надеждой

Вернуться в храм, обвитый плющем

Сюда, в таинственную пущу,

Где дико, тихо и безлюдно,

А мне тепло и так уютно!..

/ присаживается на траву /

Семь лет мне снились эти травы,

Цветы, шелковые дубравы,

И эти гордые орлы

Над кручей Плачущей Скалы.

/ Внимательно смотрит вверх, на камни, и, вдруг, вскакивает /

Но что это? Что это значит?

Скала моя уже не плачет?

Ей, видно, не с кем разделить

Ни слезы радости, ни горе…

/ Задумчиво продолжает /

И мне теперь уже не быть

Такой, как рыбка в синем море

Такой, как ветер на просторе,

Как птица в светлом поднебесье!..

Не знать свободной жизни боле

Не петь веселых дивных песен…

/ Подходит к скале, задумчиво водит руками по ее камням, напевает грустную песню. Из-за скалы выходит юноша и останавливается, пораженный е красотой. Увидев его, Ненекеджан вскрикивает, прикрывает лицо рукой, хочет убежать, но он жестом останавливает ее /

Саладин: Какое чудное виденье!..

Лесная фея, погоди!

Побудь со мной еще мгновенье

Не исчезай..! Не уходи!..

/ приближается к девушке /

В разбойники я не гожусь.

Я сам тебя, ханым, боюс!..

/ Ненекежжан не шевелится. Он осторожно приподнимает ее чадру /

Ненекеджан: / шутливо /О, вразуми тебя Аллах,

Неужто я внушаю страх?! / прячет лицо /

Саладин: Хоть красота твоя – палач,

Лица, волшебница, не прячь!

/ опять сбрасывает с ее лица чадру /

Ненекеджан: / насмешливо / Своей не жалко головы?!

Саладин: Представь себе совсем! Увы!

Я за собою сжег мосты

И в этом виновата Ты!

/ Ненекеджан прячется за дерево, но лица не прикрывает /

Ненекеджан: Так, я уже и виновата?!

Ах, юноша, не рановато ль?!

/ Перебегает от дерева к дереву и лукаво поглядывает на Саладина /

Саладин: О ты, нездешней красоты

Боготворимое созданье!

Как можешь сомневаться ты,

коль искренне мое признанье

/ Приближается к девушке /

Ханым, кудесница моя,

Дай наглядеться на тебя!

Ненекеджан: А хочешь знать секрет один?

Тебя я помню, Саладин!

Саладин: / взволнованно / Что слышу?!.. Фея красоты!

Меня ты знаешь? Кто же ты?

/ Она, не отвечая, смеется. Из лесу слышен голос няни /

Тарана: Ненекеджан! Ненекеджан!

Саладин: / поражен / Так, это ты? Ненекеджан!..

/ в сторону / Как дело обернулось круто

Теперь, уже, мне не до шуток.

/ Саладин приближается к ней. Она отступает, не сводя с него глаз /

Саладин: Так это ты, Ненекеджан?

Я ждал тебя. Так долго ждал!

Ненекеджан: Ты ждал меня? И не узнал?

Саладин: Глаза, быть может, не узнали, -

Ты ослепила красотой!

Но сердце вздрогнуло, едва ли

Тебя забыл бы я, постой!

Прошу тебя, скажи хоть слово:

Дружить с тобой мы будем снова?

Ненекеджан: / немного грустно / Ах, если б можно было знать,

Что завтра нам от жизни ждать…

… нам детство только раз дано.

И, как не жаль, прошло оно!

/ на поляну выходит няня и в ужасе смотрит то на Саладина, то на Ненекеджан, которая, как только увидела ее, быстро набросила чадру на лицо /

Ненекеджан: Пора прощаться, Бей прекрасный.

Прощай же! Не грусти напрасно.

/ уходит с няней /

Саладин: Она сказала – бей прекрасный,

Прощай и не грусти напрасно…

Что означают те слова?..

И как кружится голова!..

/ раздается голос Рубина /

Рубин: Бей Саладин! Друг Саладин!..

Саладин: Сюда, ко мне, скорей, Рубин!

/ появляется юноша, друг Саладина /

О, как ты вовремя явился

Рубин: А ты, я вижу, заблудился…

Устал тебя я ожидать,

В бездельи время коротать

Саладин: Я видел Фею Красоты!

Вот, как сейчас тебя я вижу…

Она стоит вот там, где ты

И, будто, нежный голос слышен.

/ Рубин в недоумении оборачивается /

Рубин: Кого ты видел? Фею?! Здесь?

Остынь, то было наважденье!

/ подходит к Саладину, трогает его лоб /

Ты болен! Ты пылаешь весь!

Саладин: Нет, видел я не привиденье!

Она… живая… здесь была.

Как вьюн стройна, как луч светла!

/ громче / Сам Дьявол бы воззвал к Аллаху,

Ее завидев пред собой.

И, плача, поспешил на плаху,

Навек прощаясь с головой!

/ Рубин обходит Саладина вокруг, подозрительно присматривается к нему /

Рубин: / в сторону / Он бредит, он по ком-то сохнет.

О, пощади его Алла!..

Вот так-то: не успеешь охнуть,

Как Фея, уж, с ума свела!

Саладин: / задумчиво / Рубин, я помню наше детство…

Она сироткою была

Среди чужих людей жила

В поселке бедном, по соседству…

Мы вместе бегали тайком

За речку, в горы, в дальний лес.

Нам каждый камень был знаком

На мн6ого верст окрест.

В лесу густом мы собирали

Кизил, малину и орехи.

В пятнашки весело играли

Дурачась, заливались смехом…

Но, вдруг, в Кырк-Ёр явился хан

И увидал Ненекеджан.

Соседям щедро заплатил,

Увез и дочкой объявил.

В гарем упрятал… и с тех пор

Не посещал я этих гор…

И, вот, неведомая сила

Меня сюда, вдруг, заманила.

И здесь я Фею увидал…

О чем в мечтах не помышлял.

С любовью в сердце к ней рванулся!..

И, знаешь, будто бы проснулся!

О, вразуми меня, Алла!

Она меня с ума свела!..

/ Рубин обнимает Саладина за плечи, пытается увести, но он вырывается и поворачивается к Плачущей Скале, протягивает к ней руки и умоляюще взывает /

Саладин: Ты горя ношу разделяешь,

Мгновенья счастья умножаешь!

Всем бедным, сирым и убогим

Всевышней милостию Бога!

/ Падает на колени, вздымает вверх руки и громко и отчаянно взывает /

Ну, помоги же мне, Скала!..

О, вразуми меня, Алла!

/ Рубин смеется, поднимает Саладина на ноги, сам вскакивает на камень и громко декламирует, жестикулируя руками /

Рубин: Безумствуй, море! Бей о скалы строже, -

Иначе будешь ты на озеро похоже.

Пустыня! Жги налево и направо,

Не то умрет твоя дурная слава.

Шуми лесок! Качни сосны вершинку,

Не походи на детскую картинку.

/ Обращается к Саладину /

Люби, мой друг! От века и до века

Дано такое счастье человеку!..

/ Звучит музыка. Рубин продолжает /

Не кланяйся горю, не бойся невзгоды!

У всех ли безоблачны юные годы?

И все ли свой век проживали без схватки?

Вступай же и ты в этот бой без оглядки!

Саладин: Я знаю: борьба тяжела и опасна,

Но радость победы светла и прекрасна!..

/ Друзья ударяют по рукам, крепко сжимают друг другу плечи. Музыка продолжаеть звучать. Занавес закрывается. /

Часть II.

/ Ханская ложа во дворце Эски-Сарая. Стены покрыты голубыми и желтыми шелковыми полотнищами. На них вышиты разноцветные виноградные лозы, деревья, птицы, звери. На роскошном диване среди парчовых подушек сидит, поджав под себя ноги, хан Тохтамыш. На голове его светло-зеленая салма с рубином, на плечах синий шелковый халат, на ногах высокие желтые сапоги. Лицо с полузакрытыми глазами неподвижно и мрачно. Пальцы, унизанные перстнями, сжимаются и разжимаются. Вокруг тихо. Но, вот, за окном, слышится голос муэтдина: «Аллах акбар!.. Аллах Акбар!..»

Хан: / молитвенно сложив руки, негромко повторяет /

Аллах акбар! Акбар Аллах!

/ громче / Аллах велик! Велик Аллах!

/ что-то шепчет, встает с дивана, мечется по сцене /

Чтоб доблестных предков достойнейшим быть,

Мечтал я Ордынское ханство крепить!

Величья достичь Чингиз-Хана

Стремился упорно и рьяно!..

Немало я грезил, мечта улетела.

Тоска бесконечная мной овладела.

И в душу закрался неведомый страх.

Крепи мой престол, о, великий Аллах.

Еще не дошла жизнь моя до предела!

Крепи, сохрани и помилуй, Аллах!..

Свершал я набеги отчаянно, смело.

Везде моя слава когда-то гремела,

Но, сломить эту гордую, сильную Русь

Уже не надеюсь, уже не берусь!

Пускай Тимур-хан в единеньи с другими

Грызет эту землю зубами своими.

А я не хочу! Я по горло сыт ею!

К тому ж дорожу головою своею.

Отсюда теперь будет путь мой далек

Туда лишь, откуда пришел – на Восток.

/ громко хлопает в ладони. Появляется Баты-Хозя /

Хан: / усаживаясь на диване / Пусть явится мой новый шут.

/ Хозя уходит. Из дальнего угла появляется Рубин, переодетый шутом. На расстоянии крадется за ним, переглядываясь и смеясь, придворные /

Шут: / в сторону зрителей / В беде я друга не покину

/ останавливается у зеркала и смотрится /

Во имя счастья Саладина

Иду, как в бой, служить шутом,

Там будет видно, - кем потом!

/ подходят придворные /

1 придворный: / насмешливо, с издевкой /

Эй, Шут, ты в Персии бывал?

А с персияночками знался?

И как в любви им объяснялся?

А на коленки не вставал?

Шут: / с досадой / Как вам, придворные не стыдно?!

Что за вопрос? Вам что, - завидно?

2 придворный: А, коли, в Персии бываешь,

То и язык персидский знаешь?

Ну, знаешь ли, каков он есть?

Шут: / лукаво / Да, знаю!

2 придворный: Ну, хвала тебе и честь!

/ ехидно / Каков же он: предельно ясный,

Иль, может, очень прихотлив?

Шут: Такой же, как и твой, придворный, -

Красный, но только менее болтлив!

1 придворный: / преграждая ему путь /

Ой, чин то твой, какой-то вздорный:

«Придворный Шут», а не «придворный».

Выходит, вроде бы, дурак.

Каков наряд!

Шут: Так- так!.. Так-так!..

/ вырывается из окружения и, отскакивая в сторону, отвечает им через плечо /

Так-так, всегда я был таков

в глазах придворных… дураков,

не под них рядился!

/ Появляется Баты-Хозя. Придворные удаляются /

Баты-Хозя: Шут!

Паршивый, жалкий баламут!

Иди сюда скорей, болван!

Тебя зовет Великий хан!

/ Уходит. Шут приближается к хану, кланяется /

Хан: Все зубоскалишь, юный плут,

А тошно – мне.

Шут: Но, я же шут!

Хан: Давай-ка, что повеселей.

Шут: / в знак согласия, сложив руки, низко кланяется, потом говорит /

Раз, падишах затеял спор,

слегка навеселе, -

вступил с чичаном в разговор

о троне, о седле.

Чичан сказал: вина моя,

Хоть называй ослом,

Но разницы не вижу я

меж троном и седлом.

седло на скакуне – его

значенье ясно мне.

И трон – седло, но для того

Кто ездит по стране.

Шах усмехнулся: кисло врешь,

аж челюсти свело.

Садись на трон, тогда поймешь,

Что – трон, а что – седло.

Чичан вздохнул: моя беда –

Взойти на трон боюсь…

Ведь если конь взбрыкнет, тогда,

Быть может, целым поднимусь…

/ Хан скривил в улыбке рот, махнул рукой, шут, пятясь, удалился /

Хан: / глядя в сторону ушедшего Шута /

Когда он что-то изрекает,

Пытаясь на ходу острить

Что бы меняя развеселить,

Не на меня ли намекает?!

/ Хватает со стены ятаган, размахивает в сторону шута, делая вид, что яростно сражает кого-то, затем успокаивается, вешает оружие на место и величественно удаляется /

/ Появляется изящно одетый молодой придворный Хаджи-Герай /

Герай: Давно покоя я не знаю…

Видать, напрасно силой воли

Рой грешных мыслей отгоняю:

Вновь, жгуч и сладостен до боли

В воображеньи, предо мной

Явился образ девы чудной,

Сиявшей царской красотой

И, словно в дымке изумрудной

Окутан легкою фатой…

Запретный образ, дивный стан,

черты лица Ненекеджан.

/ С кувшином на плече Ненекеджан в это время проходит мимо него, на замечая юношу. Он хватает ее за руку и говорит взволнованно, страстно, Она вырывается и приостанавливается /

Герай: Что за цена красе твоей,

Коль страсть она в ответ не будит?

К чему цвести цветку полей,

Коль соловьем воспет не будет?

Лишь в пламенной душе певца

Твой образ истинный сокрыт.

Лишь мертвый блеск зеркал дворца

Твои приметы сохранит

И, пусть, безгрешен облик твой,

Но что ты будешь за царица,

Коль ни один поэт с тобой

Не сможет негой насладиться?!

/ Появляется Селиме, увидев их, прячется, подслушивая. Ненекеджан смущенно улыбается, отрицательно качает головой и пытается уйти. Но, Хаджи-Герай опять берет ее за руку /

Герай: Прошу, взгляни в мои глаза.

Пусть прямо, не таясь, войдет

Свет глаз твоих в мои глаза.

Твои слова ужу не в счет.

Ну!.. Я так долго жду

Ненекеджан: Герай!

Отстань, Герай. Прощай!

/ Она уходит в одну сторону, он – в другую. Селиме выходит из укрытия /

Селиме: Давно, давно я жажду мести.

Мы отомстим с Гераем вместе!..

Что нужды в том, что цель мою

Я от Герая утаю!..

Мешает мне владыки дочь.

Делить его дары, наряды

Всегда мне было с ней не в мочь…

Ненекеджан дают агаты,

Запястья с крупной бирюзой,

А мне, наложнице любимой, -

Остатки, брошенные той!

Нет, это все невыносимо!

/ Селиме уходит, Возвращается Ненекеджан с кувшином на плече. Навстречу ей выходят Саладин и Шут. Шут ободряюще похлопывает Саладина по плечу и отступает в сторону. Ненекеджан, увидев Саладина, вздрагивает и останавливается /

Саладин: / с легким поклоном / Земной привет, лесная Фея!

Не обижают здесь тебя?

Ненекеджан: На жизнь я сетовать не смею…

Саладин: А вспоминаешь ли меня? / Ненекеджан, лукаво усмехаясь,

Молчит / Признайся, Фея, умоляю!..

Ненекеджан: Признаюсь, ладно, так и быть!

Я, Бей, тебя не вспоминаю,

Поскольку не могу забыть!

/ Саладин порывается к ней, но она, испуганно оглядываясь, отступает от него /

Ненекеджан: Мы не в лесу, не забывайся!..

Саладин: / указывая рукой в сторону Шута /

Рубин оберегает нас,

И никого вокруг сейчас!

Любимая моя, признайся,

Не хочешь ли ты в лес, домой?..

Иль прошлое не повторится?

Ведь ты живешь здесь, как царица.

Ненекеджан: / невольно оглядываясь /

Нельзя нам видеться с тобой!..

Но я все так же, как и прежде,

Живу спасительной надеждой

Вернуться в храм, обвитый плющем,

Туда, в таинственную пущу…

Саладин: Где дико, тихо и безлюдно,

А нам тепло, светло, уютно.

/ подходит к ней, берет за руку, целует кончики пальцеви запевает /

Ария Саладина: Веселым, шумным, ясным днем

И тихой ночью лунною

Мечтаю быть всегда вдвоем

С тобой, принцесса юная.

Моя принцесса юная,

Моя принцесса нежная,

Дождусь тебя, конечно, я,

Моя награда чудная.

Тебя я жду весной и летом

И жду зимою снежною.

Ужель не знаешь ты об этом,

Моя принцесса нежная?

Моя принцесса нежная,

Моя принцесса юная,

Дождусь тебя, конечно, я,

Моя награда чудная.

/ выбегает Шут, предупреждая об опасности, уводит Саладина, который не спешит уходить, смотрит вслед уходящей Некнекеджан. Входит Хан, хлопает в ладоши. Появляется Баты-Хозя /

Хан: В Гарем, Баты-Хозя, иди.

Вели молодушкам прийти. / Хозя уходит /

Хан: / в раздумье / Да, хоть в гареме у меня

Красотки – загляденье!

Но сердцу только лишь одна

Приносит утешенье.

Не одалиска, не жена,

А всех дороже мне она!..

Давно ли маленькой была,

Когда одним лишь взором ясным

Она живила душу мне.

И становилось все прекрасным,

как пробужденье по весне.

Я умиленною душой,

Бывало, гнев сменял прощеньем

И любовался с умиленьем

Ее небесной красотой.

Теперь она еще прелестней,

Дитя мое, моя… невеста!..

Ненекеджан сама не знает,

Какую роль она играет…

Какие принцы дальних стран

Мечтают о Ненекеджан!

Какие беи-кипчаки

Ждут от меня ее руки!

Да, не дождутся!.. Сам дивлюсь,

Как потерять ее боюсь!

/ появляется Ненекеджан, Селиме, другие девушки из гарема. Ненекеджан и Селиме первыми приближаются к хану. Он протягивает им руку для поцелуя. Они склоняются к его руке, сначала Ненекеджан, затем Селиме. Остальные девушки ждут позволения приблизиться. Хан жестом указывает им место возле себя /

Хан: Ненекеджан, дитя мое,

Что грустно личико твое?

Ненекеджан: Нет-нет, отец, я весела!

/ хан внимательно смотрит на нее, потом на Селиме /

Хан: Как, Селиме, твои дела?

Подаришь ты мне танец новый?

Селиме: Да, господин! Мы все готовы.

/ звучит музыка. Селиме, обращаясь к девушкам, жестом приглашает их к танцу. Танцуют…Занавес /