Глава II. Миновало несколько рассветов

Миновало несколько рассветов. Однажды утром Синегривка подошла к Солнцесвету, умывавшемуся возле скалы и предложила:

— Я могу сходить в патрулирование.

Она специально выбрала момент, когда глашатай был один и еще не собирал племя, чтобы распределить дневные обязанности.

— В последнее время ты постоянно вызываешься в патрулирование. Боюсь, ты совсем забыла об охоте.

Синегривка промолчала. Она надеялась, что Солнцесвет не обратит внимание на это ее стремление, Синегривка делала это неспроста — ей хотелось обыскать территорию Двуногих и выследить там запахи Острозвезда. С недавних пор она неотступно следила за предводителем и всякий раз настораживалась, когда тот покидал пределы лагеря. Однако пока все ее старания были напрасны. Ей до сих пор не удалось обнаружить запах Острозвезда на территории Двуногих, и Синегривка стала сомневаться, не была ли вся эта некрасивая история с домашними плодом ее разыгравшегося воображения.

— Мне просто нравится патрулировать, — невозмутимо ответила она Солнцесвету. — Но если хочешь, я могу пойти поохотиться.

— Возможно, охота покажется тебе более интересной, если ты возглавишь охотничий патруль? — спросил Солнцесвет.

Синегривка насторожила уши.

— Я? Ой, а можно?

— Решено, — кивнул Солнцесвет и взмахнул хвостом, подзывая к себе воинов и оруженосцев.

Пока коты собирались, Синегривка не находила себе места от тревоги. Она еще никогда не возглавляла патруль. Сумеет ли она справиться с делом? Неужели сейчас ей самой придется решать, где охотиться, на какую дичь и как долго?

— Отличная погодка, — промурлыкал Змеезуб, подходя к глашатаю. Остролапник с готовностью бросился вперед, ему не терпелось как-нибудь отличиться, чтобы поскорее стать воителем. Другие воины и оруженосцы тоже потихоньку подтягивались к скале. Зарянка, только что покончившая с едой, облизывалась на ходу, а Рябинка деловито вылизывала грудку — она еще не успела закончить свое утреннее умывание.

И только Безух подошел один, без своей ученицы Нежнолапки. Вот уже три дня та лежала в своем гнездышке не в силах ни есть, ни шевелиться.

Алосветик перебралась в палатку оруженосцев, чтобы ни на миг не оставлять больную без присмотра.

Чтобы хоть чем-то себя занять, Безух без устали помогал Пятнистому тренировать Розолапку, так что рыжая ученица уже дважды с блеском выдержала испытания. Львинолап не находил себе места от зависти.

— Она станет воительницей раньше меня! — сокрушался он.

— Так ведь она и ученицей стала раньше тебя, — поддразнивала его Синегривка.

Она решила не расспрашивать Львинолапа об Острозвезде. Подозрения днем и ночью жгли ее изнутри, но приходилось считаться с очевидным: если ее опасения беспочвенны, Львинолапа оскорбит ее недоверие к предводителю. Если же она окажется права, то только поставит молодого оруженосца в сложное положение, заставив делать выбор между верностью предводителю и их дружбой. Синегривка не имела права так много требовать от Львинолапа и не хотела причинять ему боль.

— Белогривка!

Громкий окрик Солнцесвета вывел Синегривку из задумчивости.

— Отправишься патрулировать границу с Речным племенем вместе с Дроздовиком, Пятнистым, Птицехвостом и Ветреницей.

Синегривка знала, что это уже второй патруль, посланный к Нагретым Камням за сегодняшний день. Грозовые коты не сомневались, что соседи ни за что не удовлетворятся подаренным им куском территории и вскоре попытаются наложить лапу и на близлежащие земли.

— Рябинка и Златолапка, вы с Горностайкой пройдетесь вдоль границы с племенем Теней.

Солнцесвет посмотрел на Алосветик, которая с потухшим взором сидела возле палатки оруженосцев. Возможно, он подумал о том, что ей лучше бы отправиться в патрулирование, чем днем и ночью убиваться над своей тяжелобольной дочкой. Но Солнцесвет быстро отвел глаза и продолжал:

— Змеезуб, Остролапник, Безух и Зарянка, — названные коты подняли головы, — вы идете охотиться.

Остролапник, задрав хвост, в возбуждении забегал вокруг своего наставника.

— Патруль возглавит Синегривка, — продолжал Солнцесвет.

— Что? — взвился Остролапник, непонимающе глядя на Синегривку.

— Что слышал, — отрезал Солнцесвет и отошел к Алосветик, оставив Синегривку в одиночестве под изумленным взглядом косматого оруженосца.

Остролапник склонил голову набок и насмешливо спросил:

— Ну и где же мы сегодня будем охотиться?

— На Змеиной горке, — выпалила Синегривка первое, что пришло ей в голову.

Змеезуб смерил ее холодным взглядом.

— Это рискованно. Однако риск может оправдаться. Там уже давным-давно никто не охотился.

— Потому что там водятся одни только лисы и змеи, — осклабился Остролапник.

Синегривка взмахнула хвостом, подметая землю.

— Ты ведь не боишься, правда? — с вызовом спросила она, глядя прямо в глаза Остролапника. Не хватало только, чтобы ее запугал какой-то оруженосец, пусть даже этот оруженосец крупнее и сильнее ее! В конце концов, она воительница, и Остролапник просто обязан относиться к ней с уважением.

Синегривка посмотрела на Безуха и Зарянку:

— Готовы?

Безух молча кивнул, а Зарянка лишь царапнула когтями землю, словно ей не терпелось как можно скорее сорваться с места.

— Отлично, — кивнула Синегривка и бросилась к выходу, моля Звездное племя, чтобы соплеменники отправились за ней следом. Выбежав из лагеря, она с облегчением услышала за спиной топот кошачьих лап, и вскарабкавшись по склону, углубилась в лес.

— Почему мы пошли длинным путем? — крикнул Остролапник, когда Синегривка повернула к оврагу, ведущему к Змеиной горке.

Синегривка помедлила с ответом, внезапно усомнившись в правильности своего решения.

— Это более пологая дорога, — ответила Зарянка. — Здесь мягче и удобнее бежать.

— Ну да, конечно, — процедил Остролапник.

Синегривка промолчала.

— Давай тут срежем! — снова заорал неугомонный оруженосец, обгоняя ее и перепрыгивая через ствол поваленного дерева. Повернувшись к Синегривке, он махнул хвостом в сторону зарослей ежевики.

— Хочешь, чтобы мы оставили свои шкуры на этих колючках? — еле сдерживаясь, спросила Синегривка.

«Он что, собирается оспаривать каждый ее шаг?»

— Вернись на место, Остролапник, — рявкнул не на шутку разозлившийся Змеезуб. — Побереги силы для охоты.

Остролапник недовольно вернулся в хвост процессии.

Вдруг впереди прошуршала ветка. Синегривка припала к земле и, взмахнув хвостом, приказала остальным сделать то же самое. «Будет неплохо поймать пару птичек по дороге». Она медленно поползла вперед, не сводя глаз со слабо колыхавшейся листвы, за которой скрывался маленький певчий дрозд.

— Так мы идем охотиться на Змеиную горку или нет? — крикнул вдруг Остролапник.

Дрозд стремительно перелетел на более высокую ветку и оглушительным криком предупредил окрестных птиц об опасности.

«Остролапник сделал это нарочно!»

— Остролапник! — вышел из себя Безух. — Когда ты научишься держать пасть закрытой? Теперь вся дичь вокруг знает, что мы здесь!

Змеезуб повернулся к своему оруженосцу.

— Мы охотимся для своего племени! — грозно прошипел он.

Остролапник виновато втянул голову в плечи, однако искоса бросил торжествующий взгляд на Синегривку.

— Ладно, — проворчала она. — Идем на Змеиную горку.

По дороге к скалистому склону Синегривка придумала, как наказать Остролапника. Она принюхалась, вспомнив о лисе, которая погналась за ней и Солнцесветом, когда они были вблизи этого места.

«Ни одного свежего запаха. Ну и что? Все равно нужно быть начеку».

Она подошла к подножию скал.

— Будешь стоять на страже здесь, — сказала она Остролапнику. — Кто знает, вдруг лиса вернется? Предупреди нас, если заметишь какую-нибудь опасность. А мы пока поищем дичь вон там, — Синегривка кивнула на стену камней в хвосте от того места, где они остановились. Окинув взглядом котов, она предупредила: — Не забывайте, что под камнями и в трещинах могут прятаться змеи.

Безух и Зарянка молча кивнули. Змеезуб смерил Синегривку долгим взглядом, но ничего не сказал. Ей было страшно неловко отдавать приказание старшим воинам, но Солнцесвет поставил ее во главе патруля, и Синегривка была полна решимости выполнить свои обязанности.

— А почему это я должен караулить? — буркнул Остролапник. — Это скучно!

К удивлению Синегривки, Змеезуб не стал выгораживать своего ученика. Напротив, он резко бросил:

— Потому, что по дороге сюда ты дал всем понять, что охота тебя нисколько не интересует.

Синегривка с мрачным торжеством взмахнула хвостом и, спрыгнув на скалы, принюхалась, приоткрыв пасть.

Безух уже скрылся в зарослях невысоких кустарников, а Змеезуб и Зарянка принялись обнюхивать камни.

— Осторожно! — крикнул вдруг Остролапник.

Синегривка вопросительно покосилась на него.

— Что такое?

— Ничего, — невозмутимо ответил Остролапник, не поднимая глаз от земли. — Жучка нашел.

Стиснув зубы, Синегривка вернулась к охоте.

«Мышь!»

Она заметила движение еще до того, как маленькая тень юркнула в расщелину между двумя валунами. Насторожив уши, Синегривка приняла охотничью стойку.

«Кажется, змей нигде не видно!»

Молниеносно сунув лапу в трещину, она выудила оттуда мышь. Быстро прикончив дичь, Синегривка бросила ее на землю рядом с Остролапником.

— Посторожи, только не ешь, — предупредила она.

Остролапник с бешенством посмотрел на нее, но Синегривка отвернулась и молча стала подниматься вверх по камням.

— Змея! — крикнул Остролапник, когда она была уже на самой вершине.

Синегривка резко обернулась и, вцепившись когтями в камни, с опаской посмотрела вниз.

Остролапник невинно захлопал глазами.

— Ой, обознался, — нагло ухмыльнулся он. — Это просто хвост Безуха мелькнул в кустах. Как я мог так ошибиться?

Кипя от злости, Синегривка снова занялась делом. На этот раз она почуяла кролика. Заметив на камнях маленькие кругляши свежего помета, она невольно вспомнила старую недобрую шутку, которую оруженосцы любят проделывать с котятами, подсовывая им эти катышки под видом сладких ягод.

Следуя за запахом, она вышла на усыпанную сухой листвой площадку на вершине Змеиной горки и тихонько пошла по камням, возбужденно подрагивая усами.

Что-то белое трепетало прямо под кустом впереди.

Синегривка напряглась и приняла стойку. Потом бесшумно двинулась вперед, затаив дыхание и как можно сильнее втянув живот, чтобы не шуршать листьями. Рот у нее наполнился слюной от головокружительного запаха кролика.

— Тревога! — снова завизжал Остролапник.

«Мерзкий гаденыш! Какую шутку он придумал на этот раз?»

Синегривка решила не обращать внимания на выходки Остролапника. Ничто не помешает ей поймать кролика!

Шустрый зверек еще глубже зарылся в куст. Синегривка подошла ближе и медленно просунула голову сквозь листву.

«Вот он!»

Сидит, как ни в чем не бывало, и грызет свежие ветки, торчащие из середины куста. Синегривка выпустила когти, как можно выше подняла хвост и прыгнула.

Она приземлилась точно на спину кролика и убила его одним укусом еще до того, как бедняга сообразил, что произошло. Судорога, еще одна — и кролик мертв. Синегривка с усилием вытащила его из куста, радуясь приятной тяжести своей добычи. Этого хватит, чтобы накормить не только всех старейшин, но и Пестролапую в придачу!

— СОБАКА!!!

Оглушительный вопль Остролапника ударил по ушам. На этот раз в крике оруженосца звучал неподдельный ужас. Синегривка принюхалась, и шерсть у нее встала дыбом. Она почуяла запах собаки и почти одновременно с этим услышала совсем рядом топот тяжелых неуклюжих лап.

Не выпуская из пасти кролика, Синегривка бросилась к ближайшему дереву и стала взбираться на него, как белка. Ей казалось, что у нее сейчас отломится шея под тяжестью кролика.

Страшные челюсти лязгнули прямо рядом с ней, и Синегривка едва успела отдернуть хвост. Собака бросилась к дереву, захлебываясь свирепым лаем. Глаза ее сверкали от возбуждения.

Синегривка полезла еще выше, с такой силой впиваясь в кору, что мелкая крошка дождем сыпалась на собаку, в ярости скребущую передними лапами по стволу. Синегривка затравленно огляделась, сердце у нее отчаянно колотилось от страха. Она немного успокоилась, заметив на ветке соседнего дерева бурый силуэт Зарянки.

— Остролапник! — громко позвал Змеезуб.

— Я здесь, — послышалось где-то над головой Синегривки, и она с облегчением перевела дух!

«Значит, наглый оруженосец тоже успел спастись от собаки!»

Змеезуб продолжил перекличку, и вскоре Синегривка услышала срывающийся голос Безуха:

— Здесь!

— Синегривка? — выкрикнул Змеезуб.

Синегривка еще крепче вцепилась зубами в кролика. Она не могла отозваться. Что ей теперь делать? Как спуститься? Мерзкая псина теперь ни за что не уберется от дерева — еще бы, разве она может упустить возможность слопать сразу и кошку, и кролика в придачу! Она уже чует запах свежей крови.

И тут послышался грозный оклик Двуногого. Собака застыла, потом раздраженно зарычала, но Двуногий крикнул еще раз. Тогда собака, скуля от отчаяния, поплелась прочь.

Тяжеленный кролик оттягивал ноющие челюсти Синегривки, но она дождалась, пока собака и Двуногий не уберутся подальше, и только после этого медленно спустилась по стволу. Неуклюже спрыгнув с дерева и больно ударившись когтями, она бросилась к подножию Змеиной горки.

— Синегривка!

Соплеменники бегали вокруг, испуганно окликая ее.

Синегривка швырнула кролика им под лапы.

— Простите, — пропыхтела она. — Не могла раньше отозваться.

— Вот это да! — ахнула Зарянка, во все глаза глядя на огромного кролика.

— Ты что, не слышала моего предупреждения? — возмутился Остролапник. — Я чуть глотку не сорвал от крика!

— Я все слышала! — огрызнулась Синегривка, не желая признавать, что не придала значения его предостережению. — Но что я могла сделать? У меня пасть была занята кроликом.

Безух подбежал к ближайшему дереву и, разбросав листву, вытащил из-под корней воробья. Змеезуб снова взобрался на Змеиную горку и вернулся с землеройкой, заботливо спрятанной между валунами.

— Где моя мышь? — грозно спросила Синегривка у Остролапника. Сердце у нее постепенно перестало колотиться, как бешеное, да и лапы больше не дрожали.

«Самое время напомнить котам, кто сегодня главный!»

— Не волнуйся, цела твоя мышь, — проворчал Остролапник, сердито сверкнув глазами. Он раскопал когтями мягкую землю и молча бросил мышь под лапы Синегривке.

— Отлично, — похвалила его она. — Мне кажется, добычи уже достаточно.

— Возвращаемся в лагерь? — спросила Зарянка.

Синегривка кивнула. Подобрав своего кролика, она первой направилась в сторону оврага.

Когда она проходила мимо Остролапника, тот недовольно процедил:

— Зачем было ставить меня в дозор, если никто не слушает моих предупреждений?

— Неправда, как только ты закричал, я сразу же забрался на дерево, — возразил Безух.

— Перестань ворчать, — одернул оруженосца Змеезуб. — Мы все целы и невредимы, это самое главное.

— И добычу сберегли, — добавила Зарянка.

Когда они добрались до оврага, у Синегривки страшно разболелась шея. Она изо всех сил старалась не тащить кролика по земле, но чем ближе они подходили к оврагу, тем тяжелее становилось Синегривке нести его. Скорее бы бросить этого кролика в кучу с добычей! Когда коты подошли к краю склона, Остролапник, сорвавшись с места, бросился вниз. Синегривка побежала за ним, с трудом удерживая в пасти раскачивающегося кролика.

— Слышите? — Остролапник остановился так резко, что Синегривка едва в него не врезалась.

— Что? — пробурчала она, не разжимая зубов.

Синегривка увидела, как Остролапник насторожил уши.

— Я что-то слышу.

Остальные охотники сгрудились позади Синегривки.

— Я тоже, — прошептала Зарянка.

Синегривка обернулась, а Змеезуб приоткрыл пасть, чтобы втянуть воздух.

— Собака! — прорычал он. — Она возвращается!

Безух затравленно завертел головой.

— Н-н-наверное, она учуяла кролика!

За спиной у котов послышался гулкий топот тяжелых лап, сминавших листья и с треском ломавших ветки. Собака мчалась прямо на них!

— Она ни в коем случае не должна обнаружить наш лагерь! — закричал Змеезуб.

Синегривка представила, как разъяренная собака врывается в палатки. Котята Пестролапой точно не переживут этого кошмара…

Она быстро бросила на землю кролика и сказала:

— Я сейчас отнесу его на вершину и брошу там. Если повезет, это ее остановит.

— Отличный план, — одобрил Змеезуб. — Безух, беги в лагерь, предупреди племя. Пусть воители охраняют вход на случай, если она осмелится сунуться туда.

Когда Безух умчался прочь, Синегривка подняла кролика и поволокла его на склон, всей душой надеясь, что жирная дичь отвлечет собаку от котов.

— Нееет! — взревел Остролапник. В его голосе было столько ярости, что Синегривка замерла на месте. — Это мы поймали кролика! Нам он и достанется, — сорвавшись с места, оруженосец вихрем промчался мимо Синегривки и скрылся на вершине.

— Остролапник! — бросился за ним следом Змеезуб.

Синегривка устало бросила кролика под лапы Зарянке.

— Если собака спустится, брось ей кролика. Надеюсь, это ее задержит. — С этими словами она, перепрыгивая через камни, побежала вдогонку за Змеезубом.

Синегривка взбежала на вершину как раз в тот момент, когда собака выпрыгнула из кустов. Остролапник смело ринулся ей навстречу, выгнув спину дугой и распушив хвост. Когда собака бросилась на него, он с размаху полоснул ее когтями по морде и тут же нанес еще один удар, метя в глаза. Кровь брызнула на траву.

Воя от боли, собака отпрянула назад, скаля зубы. Но Остролапник не терял времени даром. Он развернулся, поднырнул врагу под живот и, опрокинувшись на спину, прошелся когтями по нежной коже. Собака заревела от боли, но Остролапник не испугался. Отбежав в сторону, он присел на задние лапы и замахал в воздухе окровавленными когтями. С безумной отвагой он принялся царапать когтями собачью морду, нанося удар за ударом до тех пор, пока собака не начала пятиться назад.

— Беги к своим Двуногим, пустолайка! — зашипел Остролапник, нанося страшный удар по собачьему носу.

Захлебываясь воем, собака бросилась наутек.

— Великие небесные предки! — прошептал Змеезуб, глядя ей вслед.

Ликующий Остролапник повернулся к своему наставнику и закричал:

— Никто не смеет отнимать дичь у Грозового племени!

Синегривка только глазами хлопала. Она впервые в жизни столкнулась с такой беспримерной, пусть и безрассудной, отвагой. Застыв от изумления, она молча смотрела на Остролапника, который важно прошествовал мимо нее вниз по склону.

Вихрегон, Солнцесвет и Однозвезд выбежали к подножию холма. Все они с каким-то благоговейным восторгом смотрели на оруженосца.

— Собака сбежала! — прокричал он, и Синегривка с удивлением заметила, что Остролапник даже не запыхался после драки. Не прибавив больше ни слова, храбрый оруженосец прошествовал мимо ошеломленных воителей ко входу в лагерь.

Синегривка подобрала кролика и бросилась за ним. Пока Остролапник принимал поздравления соплеменников, она молча прошла к куче и положила туда свою добычу.

— Да он ей чуть нос не оторвал! — хвастался своим учеником Змеезуб.

— А собака-то большая была? — со страхом спросила Алосветик.

— Больше барсука, — небрежно бросил раздувшийся от самодовольства Остролапник.

Сорняк и Шаркун выбрались из-под поваленного дерева и приковыляли на поляну.

— Он в одиночку сразился с собакой? — охнул Шаркуна — Да такого в лесу не бывало со времен Львиного племени!

Острозвезд одним прыжком взлетел на скалу и закричал:

— Соплеменники! Я думаю, настало время произвести Остролапника в воители!

Коты встретили это предложение дружными криками одобрения.

Острозвезд спрыгнул со скалы и подошел к Остролапнику, замершему посреди поляны.

— Подойди ко мне, юный оруженосец.

— Уже почти воитель! — с гордостью прошептала Ветреница.

Алосветик покосилась на палатку оруженосцев, откуда показалась изможденная мордочка Нежнолапки. Глаза больной кошки радостно сверкали от гордости за брата.

«Доживет ли она до собственной церемонии?» — с грустью подумала Синегривка.

Сердце ее невольно сжалось от тревоги, когда она увидела, как исхудавшая Нежнолапка с трудом выходит из ветвей и, дрожа всем телом, опускается на землю прямо перед входом в палатку.

Острозвезд поднял голову.

— Я произвожу тебя в воины. Отныне тебя будут звать Остролапом, ибо твои острые когти сегодня прогнали страшного врага с нашей территории. Звездное племя гордится твоей отвагой и выучкой и приветствует тебя в рядах славных Грозовых воителей. Служи своему племени верой и правдой, Остролап!

Остролап с гордостью обвел глазами соплеменников. Белогривка первая выбежала из толпы и, громко мурлыча, прижалась щекой к щеке своего друга.

Синегривка с трудом пригладила вставшую дыбом шерсть. Ей было противно смотреть на надменную физиономию Остролапа. Интересно, какой воин из него получится? Он, безусловно, был очень смел, и только что еще раз доказал это, но в животе у Синегривки скреблись острые когти тревоги. В сердце настоящего воителя не должно быть места гордыне. Излишняя самоуверенность может обернуться страшной бедой как для самого воителя, так и для его товарищей.

Солнцесвет подошел к куче и принялся раздавать Грозовым котам добычу.

— Пировать, так пировать! — громко объявил он, швыряя кролика к лапам Сорняка.

Глаза старика радостно засверкали.

— Надеюсь, ты поделишься с соседями, старый жадина, — весело подскочила к нему Зяблица.

Ветреница отнесла в детскую дрозда и поспешно вернулась, чтобы разделить трапезу с Рябинкой и Змеезубом.

До самого восхода луны Грозовые коты с удовольствием лакомились свежей едой и слушали рассказы стариков. Наконец, Острозвезд широко зевнул и поднялся.

Коты разом замолчали, вопросительно глядя на своего предводителя. Тот медленно обвел всех взглядом, кашлянул и сказал:

— Сегодня я, как никогда, горжусь своим племенем.

Синегривка прищурила глаза. Церемония посвящения в воители уже завершилась, так к чему эти речи? Острозвезд никогда не отличался многословием.

— Спасибо всем вам, — произнес предводитель и, склонив голову, скрылся в своей палатке.

«Он говорил так, словно прощался!» Настроение у Синегривки совсем испортилось. Она слышала, как Зяблица говорила Шаркуну, что у предводителя осталась последняя, девятая, жизнь. «Может быть, в голосе Острозвезда поэтому звучала такая грусть? Отныне каждая битва может стать для него последней».

Синегривка встала и снова почувствовала тупую боль в шее. Она вошла в свою палатку. Белогривка уже свернулась клубочком на подстилке, а Остролап лежал на земле рядом с ней. Сегодня у него не было времени приготовить себе гнездышко.

Синегривка с раздражением подумала о том, что она уже знает, где новый герой племени устроит себе постель. Она поежилась, сердце ее печально сжалось от тоски по теплой шерсти сестры. Обычно они спали рядышком, и пушистый бочок Белогривки не раз спасал Синегривку от пронзительного ночного холода. Но сегодня сестра прижималась к своему Остролапу.

Синегривка вздохнула. Теперь, когда Остролап перебрался в воинскую палатку, ей уже негде будет спрятаться от этого напыщенного болвана. Как несправедлива жизнь! Уж если Белогривке приспичило завести дружка, так неужели нельзя было выбрать кота, который не раздражал бы ее сестру!