![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Уже шесть патологий
Это, конечно, и само по себе интересно. Хотя есть вполне практическая необходимость в понимании лидерско-массовых отношений как нашего недавнего прошлого, ставших теперь наследством, так и в особенности современных. Для того чтобы разбираться в этом, требуется самосознание гражданина. Кроме того, с каждым типом лидерства у общества возникают свои проблемы — к ним надо быть готовыми. Теперь конкретно. XX веку в России досталась абсолютная монархия, изрядно помотавшая страну самодурством, вечно поздними и частичными реформами. Она неплохо подготовила страну к цепи трех революций. Наследование как тип лидерства имело ряд синкретических достоинств, т. е. удерживало некоторую стабильность. Однако у него были и такие известные пороки, как: — зависимость судьбы страны от случайностей рождения (среди наследников далеко не всегда оказывались люди, достойные своей роли); — навязчивая монологичность власти, т. е. у нее не было оппонирующего партнера, который мог бы вовремя и равноправно указывать ей на неизбежные просчеты и вырабатывать альтернативы; — подавление общественной самодеятельности через родительско-детский тип отношений власти и населения, т. е. она укрощала и те синергики самоорганизации, которые «снизу» могли бы компенсировать недостаточность власти в огромной империи. Синкретические ценности — удержание стабильности, упреждение неконтролируемых изменений — тогда преобладали. Отсюда синкретизм переходил в косность, и изменения могли появляться только резко энтропийно — восстаниями, революциями. Этот тип лидерства и сменился через тотальное потрясение его основ на нечто противоположное — вождизм большевиков. Для вождизма характерно следующее: — утопическая идеология (обещание всего); — массовое настроение энтузиазма (которое даже физиологически не может быть длительным);
— личная харизма трибунных вождей; — постоянные апелляции к образу сильного врага. Вождизм, конечно, сильный, но краткодействующий синергик. После первых же неудач с реализацией идеалов вожди вынуждены сохранять свое положение через синкретики, но поскольку идеологизированные массы их не переносят, наступает период репрессий, образ врага переносится извне движения вовнутрь его, и сохранение достигнутого состояния становится самоцелью. За биологической границей вождизма (смерть лидеров) естественным путем вырастает новый тип политического лидерства — самозванство. Его отличают: — назначение себя и друг друга во главе страны, фактическое упразднение института выборности; — негативная селекция (каждый руководитель стремится подбирать в свое окружение тех, кто послабее его по способностям или квалификации); — вялая эксплуатация вождистских идеологем; — культ стабильности через тотальный контроль над обществом и друг другом. Самозванство доводит синкретизм до застоя и разложения. Множество внутренних энтропиков порождается и продвигается во все его действующие механизмы, что опять-таки доводит систему до взрыва. Однако детонатор взрыва, его источник оказывается на вершине системы самозванства, т.е. там, где подавление возможно менее всего. Появляется уступающий тип лидерства, который пытается приглушить наиболее угрожающие энтропики какими-то встречными изменениями. Уступающий тип лидерства отличается: — постоянной промежуточностью между унаследованным устройством социума и стремлением к переменам; — тем, что обновления происходят только под давлением кризисов, т. е. сугубо реактивно; — непрерывными атаками как из прошлого, так и из будущего, перетягиванием то в одну, то в другую сторону. Смена этого типа лидерства произошла через инверсию: борьба уступающего лидера против проповедника радикальных изменений; бунтарство последнего и репрессии по отношению к нему придали ему гораздо большую энергетику, чем он в состоянии был произвести самостоятельно. Появился инверсионный тип лидера, который возглавил страну не столько благодаря своим способностям, сколько из-за репрессий, применяемых его противниками. Инверсионный тип лидерства характеризуется: ЧлиьИ. НАГОЛО! ИИ Гллнл А. НАГОЛО! ИИ ЛИДГК ТИА
— носпроизводством некоторых черт вождизма (личная преданность масс); — завышенными ожиданиями насчет лидера и обещаниями с его стороны; — скорым разочарованием последователей, когда приписанный ему ресурс себя исчерпал; — потерей управляемости страны, терпимостью к оппонентам и нарастающей энтропией. В наших условиях сам этот лидер предложил стране новый тип лидерства — преемничество. Как тип лидерства оно отличается следующим: — свою власть лидер получает не при помощи силы или электората, а через передачу от предшественника и по его выбору; — преемник сначала выступает как обнадеживающая альтернатива угасающему предшественнику либо как гарантированный продолжатель его дела; — вопреки ожиданиям предшественника преемник развивает собственную линию поведения и собственную программу развития страны, возможно, далеко уходящую от линии предшественника. В наших конкретных условиях преемничество было подкреплено непредвиденным даром — быстрым и незаслуженным ростом доходов от продажи углеводородов. Итак, история России XX века сплошь состоит из переходных процессов: от феодально-капиталистического устройства — к советскому тоталитаризму (под видом социализма и коммунизма) и от последнего — к демократическому капитализму развитого европейского образца. И одновременно — это история переходов от одного патологического типа лидерства к другому. Стоит отметить, что «народ безмолвствовал» при всех этих типах лидерства за исключением вождизма и инверсионного. Поэтому обратная связь от периферийных процессов на органы принятия решения в остальных случаях замедлена и искажена. Отсюда неспособность к улавливанию слабых сигналов, доведение ошибок до патологий и неизбежность новых кризисов. Патологическими же все эти типы лидерства являлись потому, что заканчивались неудачами не столько для лидерских команд, сколько для страны, неизбежно подводя ее к новым потерям и разочарованиям. Каждый из лидеров пытался установить свой порядок, подавляя непредусмотренные синер-гики и упуская недооцененные энтропики. Поэтому дезорганизация была уже в политическом геноме каждого из них. Посмотрим на некоторые детали этих переходов в современный нам период.
|