Рассказ о Грише.

Голос Мария Игнатьевны вывел Нюру из забытья.

-Анечка, чаю выпьешь.

Мария Игнатьевна заметила, что Аня как - то изменилась, ушла в себя, задумалась, но отнесла это насчет Гриши и подумала, что хорошая бы была невестка у Настеньки. Мария Игнатьевна все же решилась расспросить Нюру про Гришу, и про пожар.

Нюра не могла не рассказать старой женщине о Грише, ее племяннике, которого, видно по всему, она любила и жалела.

Нюра стала рассказывать, какой Гриша был хороший человек, как он умел со всеми дружить, и как его все любили. Что на пожаре Гриша оказался случайно, как он увидел в окне маленького мальчика и бросился его спасать, и что мальчика он спас, а сам сильно обгорел и потому умер. Нюра рассказывала, как его уважали и ценили на работе, и что ему обещали хорошую квартиру, и что Гриша часто вспоминал родителей и ее Марию Игнатьевну.

Нюра рассказывала и сама верила тому, что говорила. Мария Игнатьевна, маленькая сморщенная женщина, прожившая трудную жизнь, охотно и счастливо верила тому, что говорила ей эта красивая белолицая девушка, которую она видит первый раз и уже любит, потому что ее любил Гриша. И она Мария Игнатьевна готова принять эту незнакомую девушку как родную дочь.

Нюра рассказывала о Грише, и говорила все, что ее приходило в голову, вспоминая и Гришу, и Анюту, и Юру, и всех кого она помнила и любила.

И хотя Нюра не знала, и не могла знать многих событий и фактов, которые она описывала Марии Игнатьевне, в ее словах почти все было правдой.

Правдой было то, что Гришу уважали и ценили на работе. Умудренные опытом руководители самого современного в стране завода, а может и в мире, повидавшие на своем веку тысячи молодых специалистов, сразу обратили внимание на организованного и собранного молодого человека и предложили сразу стать руководителем сектора КБ, конструктором приборов.

Правда, что Гришу уважали в коллективе, что конструкторы, которыми становятся через 6-8 лет кропотливой работы, признали в нем, вчерашнем выпускнике Кораблестроительного института, дар объемного видения и чувства новой конструкции, без которого нельзя стать настоящим конструктором, проработав и десятки лет.

Не знала Нюра, и об этом не узнает уже никто, что именно он, Гриша, привыкший везде поддерживать порядок, желая ликвидировать запах газа, открыл в этот вечер дверь кухни наполненной газом и включил неисправный выключатель. И от этой искры взорвался газ и огненный смерть вырвался в коридор и обжег Гришу, Анюту и еще четверых молодых людей некстати оказавшихся в тот миг в коридоре общежития на Лесной улице.

Может быть, взорвись газ позднее, а это обязательно бы произошло, последствия были бы еще более ужасными.

Нюре было жаль Гришу, и себя и Юру, и она, проникшись к себе сочувствием, выронила слезу.

Мария Игнатьевна заметила это и тоже приняла это насчет Гриши и сочувственно сказала:

-Может, ты поживешь здесь. Квартира пустая.

Эти слова окончательно привели Нюру в чувство, и она решительно ответила:

-Спасибо Мария Игнатьевна, только я поеду домой. Спасибо Вам за прием и доброе слово.

Приготовившись подняться со стула, Нюра спохватилась, посмотрела на Марию Игнатьевну и тихо спросила:

-Мария Игнатьевна, можно я одну фотографию возьму.

Мария Игнатьевна не могла отказать этой девушке, и была рада, что Аня обратилась к ней с просьбой, которую она может выполнить.

-Возьми доченька. Какую хочешь, ту и возьми.

Нюра перелистала маленький альбом, где половина фотографий были черно-белые, и вытащила из кармашков фотографию, на которой Гриша и Юра в форменке сфотографировались на фоне фонтанов Петродворца и подписью внизу. Открытие сезона фонтанов 12 мая 1998 года.

Нюра положила фотографию в книжку, которую она взяла, чтобы почитать в дороге, но так и не открывала.

От чувств и переживаний кровь отошла с лица Нюры, она почувствовала опустошенность и тяжесть, но привычно взяла себя в руки и выпрямилась.

Мария Игнатьевна тоже устала от дома, в котором все умерли и посочувствовала Нюре, подумав, что Нюра не хочет оставаться, чтобы не бередить память и не беспокоить душевную рану от потери любимого человека.

Нюра посмотрела на часы. Всего лишь 17 часов 12 минут. Можно ехать в аэропорт и успеть на вечерний рейс.

Она попрощалась с Марией Игнатьевной, оставила ей подарки: кофточку, связанную на фабрике Беломорские узоры и берестяной туесок.

Мария Игнатьевна, не привыкшая получать подарки, засуетилась, не смогла найти нужных слов, прижала платочек к губам. Когда Нюра стала уходить, тихонько перекрестила ее и тихо прошептала:

-Береги тебя, господь.

Нюра ушла. А Мария Игнатьевна еще долго смотрела ей вслед и беззвучно шептала:

-Береги тебя, господь.