![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
ГЛАВА 25. Она пошатнулась и начала падать
ДЖЕК
— Талия! Талия! Она пошатнулась и начала падать. Я подхватил ее. Может, ей стало плохо? Может, у нее тепловой удар? Или на нее так подействовала эта странная, чувственная водяная лилия? — Талия! Скажи хоть что-нибудь! Я начал ее трясти. Сначала слегка, затем все сильнее. И вдруг я почувствовал, что ее тело обмякло. Неужели умерла? Неужели ее сердце устало биться триста лет подряд? Нет! Она не может умереть. Нет! — Талия! Ответь мне! Меня била дрожь, но я должен был сохранять спокойствие. Я должен помочь ей, поскольку она — единственный человек, способный помочь мне. Вокруг нас стали собираться люди. Спрашивали, что с девушкой, советовали позвонить в службу 911, пытались трясти Талию, щупали ее пульс и производили множество других совершенно ненужных действий. От их скопления мне стало трудно дышать. Дыхание! Я должен убедиться, что она дышит! Мне казалось, что грудная клетка раздавит мое сердце. — Кто-нибудь умеет делать искусственное дыхание? — спросила какая-то женщина. Я довольно бесцеремонно оттолкнул зевак и склонился над Талией. В скаутском отряде нас учили делать дыхание «рот в рот». В замке оно не понадобилось, а сейчас могло пригодиться. Я приподнял Талию. Мой рот оказался вблизи ее рта. Передо мной, словно воды бурной реки, пронеслись события минувшей недели: Талия в замке, в темнице, на самолете, на вечеринке, на семейном обеде и, наконец, завороженно смотрящая на водяную лилию. И как тогда в замке, я поцеловал ее. Я целовал ее долго и сильно, как будто от этого зависела жизнь нас обоих. Возможно, и зависела. — Талия, не уходи, — шептал я. Что я сейчас сказал? «Не уходи» — значит, «не умирай»? Я снова ее поцеловал, еще крепче. На этот раз я сказал: — Талия, не уходи. Я тебя люблю. Она шевельнулась. Я отодвинулся, глядя на нее. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Джек? — Как ты себя чувствуешь? Она поднесла бледную руку к еще более бледному лбу. — Я летела. — Летела? — переспросил я. Люди не расходились. Краешком глаза я видел женщину с озабоченным лицом. Это она спрашивала про искусственное дыхание. Кто-то предложил бутылку минеральной воды. Я протянул руку за бутылкой, но все мое внимание было сосредоточено на Талии. — Куда ты летела? — Не «куда», — возразила она, морщась от воды, которой я брызгал ей на лицо. — Я летела в... «когда». Я путешествовала во времени назад. Сначала на самолете через океан, в Европу, потом в Эфразию, в башенную комнату, где пролежала триста лет. Джек, я действительно видела эти триста лет. Эфразия была невидима для мира, но она существовала. И я была там. Из окна я видела смену времен года. Потом увидела канун своего дня рождения и все другие дни рождения, более ранние. Увидела каждое Рождество и государственные праздники. И наконец, я увидела себя маленькой, играющей на эфразийских холмах, куда меня водила госпожа Брук. А на вершине одного холма, рядом с кустом остролиста, стояла каменная крестьянская хижина с соломенной крышей. Я часто видела этот дом, но никогда не обращала на него внимания. Талия судорожно глотала воздух. Ее трясло. — На чердаке хижины было окошко, и в нем я увидела лицо злой ведьмы Мальволии. Она звала меня и говорила, что я должна вернуться и все повторить снова. Я была там. Мальволия взяла меня в свою хижину. Я узнала этот холм. Как часто мы ходили туда с госпожой Брук... Я была в Эфразии. — Талия, тебе показалось. Ты была здесь. Просто ты потеряла сознание. — Я была там. Я слышала, как ты звал меня, но не могла ответить, поскольку меня здесь не было. И теперь мне придется все это повторить заново. — Зачем? Это бессмыслица какая-то. — Потому что заклятие должно быть снято поцелуем настоящей любви. Я это знала. Потому все так и получилось. Ты меня не любишь, и из-за этого Мальволия хочет забрать меня к себе. — Потому что я тебя не люблю? Талия кивнула. — Но ведь я тебя люблю. Разве ты не слышала, как я это говорил? Я вдруг понял: да, я люблю Талию. И вовсе не потому, что она — «горячая девчонка» (а страсти у нее ничуть не меньше, чем у Амбер), не потому, что она добрая и рассудительная. Я люблю ее, потому что в ее присутствии и я, и весь мир вокруг меня становится лучше. — Когда я с тобой, я становлюсь лучше. Я не хочу возвращаться к себе прежнему. Не хочу, чтобы ты уезжала. — Ты серьезно? — Может, Мальволии этого достаточно, чтобы прекратить мучить тебя во сне и наяву? Я не верил, что злая ведьма действительно появлялась перед Талией. Но принцесса в это верила, и я не хотел ее разубеждать. — Теперь эта чертова Мальволия отстанет от тебя. Талия задумалась, будто решала кроссворд или головоломку Такой простой вопрос. Наверное, сказались последствия обморока или теплового удара. Конечно, я не верил ни в какое путешествие в прошлое. — Талия? У нее был остановившийся взгляд, и я испугался, что обморок может повториться. — Да, — рассеянно произнесла она. — А ты меня любишь? — спросил я. Может, вся сложность — в этом? Может, я казался ей легкомысленным парнем в сравнении с принцами, ее несостоявшимися женихами? Она смотрела куда-то вдаль. Потом улыбнулась и сказала: — Да, Джек. Я люблю тебя. Я тоже заулыбался, хотя никогда не думал, что мне захочется в нее влюбиться. Но теперь это казалось само собой разумеющимся. Разве я смогу найти кого-то лучше Талии? Она успела узнать меня. Она разговорила меня и заставила задуматься над тем, чего я действительно хочу. Она убедилась: я — вовсе не тот глупый парень, которому только бы тусоваться на вечеринках. Она даже сумела расположить к себе угрюмую и замкнутую Мерилл. — Я тоже тебя люблю, Талия. — Знаю, — счастливым смехом засмеялась она.
|