Европы после Чалдыранской битвы.

С захватом в 1512 г. султаном Селимом османского престола в сефевидо-турецких отношениях произошел крутой поворот в пользу Османской империи. Если до сих пор в условиях усиления Сефевидского государства в результате дальнейшего распространения кызылбашского влияния в Восточной Анатолии и расширения народного движения под знаменем шиизма, а также борьбы за престолонаследие между сыновьями Баязида II была нарушена политическая стабильность внутри Османского государства, а Сефевидское государство представляло для Турции реальную угрозу, то теперь новый султан крайне жесткими мерами смог положить этому конец. Османский султан, ранее бывший вали Трапезунда и неоднократно сталкивавшийся с кызылбашскими отрядами, был хорошо осведомлен о мощи Сефевидского государства. Поэтому еще накануне своего прихода к власти, сообщая группе поддерживающих его военных феодалов о захватнических планах на будущее, одной из главных своих целей он назвал «очистку городов Аджама от кызылбашей».^∗ Как указывает К. Маркс, планы Селима состояли прежде всего в том, чтобы положить конец правлению Сефевидского шаха — главы шиитов, и объединить в рамках своей империи Диярбекр, Месопотамию и Курдистан /10, с. 205—206/.

Следует отметить, что после прихода к власти султана Селима шах Исмаил также не предпринял попытки смягчить отношения с Турцией. Напротив, в то время как даже традиционные противники Османской империи — правительства Венецианской республики и Венгрии поздравили султана Селима с восшествием на престол, один только шах Исмаил не послал в османский дворец своего посла, что означало непризнание им власти нового султана. Кроме того, как уже отмечалось, сефевидский правитель поддержал брата Селима—принца Ахмеда и его сына Мурада, пытающихся сбросить его с трона. С другой стороны, вооруженные силы Сефевидов, воспользовавшись царящим в Турции хаосом, начали военные действия за захват тех территорий на востоке Анатолии, население которых приняло шиизм. Возглавлявший один из этих отрядов кызылбашский полководец Мухаммед-хан Устаджлы послал султану Селиму женскую одежду и оскорбительное письмо, называя его трусом и пастухом^{∗ ∗} . Таким образом, обостряющиеся еще с начала XVI в. сефевидо-турецкие отношения приблизились к точке войны.

Надо отметить, что в рассматриваемый период Сефевидское государство было наиболее могущественным противником османской империи^***. Турецкий историк И. Т. Озтуна, исследуя этот период, приходит к выводу, что в то время Сефевидское государство было вторым в мире после Османской империи по своему могуществу; оно

^∗ Во время военных операций между Португалией и Египтом в Индийском океане в битве при Диу /З февраля 1509 г./ мамлюкский флот был уничтожен. Для сто восстановления Османская империя отправила в 1511 г. в помощь Египту большое количество военного снаряжения, включая огнестрельное оружие и порох. Впоследствии, в 1515 г., египетский флот на Красном морс возглавил турецкий адмирал Салман-раис /209, с. 26/.

^∗ Турецкий историк В. М. Коджатюрк указывает, что перед захватом власти в свои руки султан Селим сказал янычарам: «Если я стану падишахом, я намерен очистить Аравию от черкесов /мамлюков.— Я. М./ а города Аджама — от кызылбашей. А для того, чтобы сплотить воедино ислам, я поеду даже в Инд и Туран. Я возвеличу имя всевышнего на Востоке и на Западе» /505, с. 145/.

^{∗ ∗} О сефевидо-турецких отношениях накануне Чалдыранской битвы см.: 439, с. 111—112; 570\ с. 228—229; 580, с. 247; 474, с. 6.

^*** Даже в турецкой историографии, при упоминании тех, кто представлял собой наиболее опасную внешнюю угрозу для Османского государства на протяжении всей его истории, особое внимание уделяется Тимуру, Узун Гасану и шаху Исмаилу /529, с. 166; 456, с. 261/.

«было грозным противником османов... Сефевиды создали препятствие на пути завоеваний османов и очень помешали им. Если бы не было сефевидской преграды, было бы крайне трудно остановить османов в Италии и Германии» /530, с. 25/. В это время территория, занимаемая Сефевидским государством, превышала границы Османской империи и составляла 3500000 кв. км /530, с. 25/. Разумеется, нельзя расценивать Сефевидское государство лишь как фактор, препятствующий расширению Османской империи на восток и на запад. Шах Исмаил и последующие сефевидские правители не просто оборонялись от Османской империи, но, напротив, стремились в союзе с европейскими государствами нанести Турции поражение, обеспечить себе выход к Средиземному и Черному морям и наладить международные торговые связи подвластной им обширной империи. Как указывал К. Маркс основатель династии Сефевидов шах Исмаил был завоевателем: за 14 лет своего правления он захватил 14 провинций /10, с. 206/.

Шах Исмаил стремился, воспользовавшись ослаблением Османской империи в последние годы правления султана Баязида II, захватить те территории на востоке Турции, население которых приняло шиизм и которые ранее входили в состав государства Аккоюнлу. Этому способствовало и расширяющееся в Восточной Анатолии движение кызылбашей. С этой точки зрения существование могучего государства Сефевидов представляло для Османской империи также серьезную внутреннюю опасность. Поэтому, как только султан Селим пришел к власти, почти весь военно-экономический потенциал Османской империи был брошен в первую очередь против Сефевидского государства. Прежде всего он самыми жестокими мерами установил в стране спокойствие: уничтожил дворцовую оппозицию; нанес поражение братьям Коркуду и Ахмеду, начавшим-было вооруженную борьбу за власть и поддерживаемым. Сефевидами; расправился с народным движением в Анатолии, проходившим под знаменем шиизма.После этого, для обеспечения безопасности своих тылов — со стороны Европы — во время похода против Сефевидов, он в 1513 г. возобновил все мирные договоры, заключенные его предшественниками с западными державами, включая Венецию и Венгрию и заключил мир с Египтом /474, с. б/. Тем самым он полностью расстроил планы шаха Исмаила заключить антитурецкий союз со странами Европы и нейтрализовал Египет^*. Накануне войны против Сефевидского государства в Анатолии, в том числе в Румели, была устроена расправа над принявшим шиизм населением: было истреблено около 40 тыс. Человек /365, с. 239; 439, с. 112; 353, с. 62; 474, с. 7/. Тем самым была устранена вероятность того, что во время войны против Сефевидов в тылу сражающейся армии — внутри страны — вспыхнут восстания кызылбашей. Таким образом, накануне решающего сражения с Сефевидским государством султану Селиму удалось нарушить военные планы шаха Исмаила, направленные на то, чтобы поднять против Османской империи европейские государства и использовать в своих целях народные восстания в Анатолии. Это обеспечило султану Селиму возможность первой победы в предстоящей войне. Тем не менее, военные круги османов были против этого опасного предприятия^*.

^* Однако намерения султана Селима вовлечь Египет в антисефевидский союз успехом не увенчались. В 1514 г.. накануне Чалдыранского похода, турецкий посол получил в Каире отказ. Такой же ответ был дан мамлюкским султаном и на аналогичное предложение Сефевидов. Называя себя «султанами ислама» «султанами всех мусульман», египетские султаны, стремившиеся к первенству в мусульманском мире, не желали усиления ни Турции, ни, в равной степени Сефевидского государства. Поэтому мамлюкский султан Ашраф Гансу Гури занял в сефевидо-турецких отношениях позицию наблюдателя, взаимное ослабление двух могущественных противников было ему на руку. О внешней политике мамлюкского султана относительно Сефевидов и Турции в начале XVI века см.: 209, с. 5—10, 23—42.

^* Во время обсуждения предложения султана 'Селима начать войну против Сефевидов на государственном меджлисе в Эдирне в марте 1514 г. ни один османский полководец не поддержал его. Предложение султана было поддержано только духовенством, да еще неким янычаром по имени Абдулла. В награду за это он был назначен «санджак-беи» /505, с. 147—148/.

20 марта 1515 г. султан Селим вышел из Эдирне в военный поход против государства Сефевидов. По всей стране была объявлена военная мобилизация. 28 апреля Сефевидскому государству была официально объявлена война. «В мае 1514 Селим 1 повел против шаха Исмаила в Малую Азию все военные силы османов» (10, с. 206). В июле того же года османский султан с армией в 140 тыс. человек уже стоял у сефевидской границы. Проведя 9 июля официальный смотр войска, он оставил 40 тыс. человек в Сивасе, а сам с армией в 100 тыс. человек 13 июля пересек границу. 23 августа 1514 г. военные силы Османской империи встретились с войском шаха Исмаила на Чалдыранской равнине. Стоящие лицом к лицу армии представляли собой не просто военные силы двух воюющих государств; это были вооруженные фанатики, воспитанные в соответствии с интересами правящих классов обеих сторон в духе крайней религиозной нетерпимости и готовые погибнуть в борьбе за веру, что превратило Чалдыранскую битву в одно из самых кровопролитных братоубийственных сражений в истории. Вооруженная новейшим огнестрельным оружием того времени и имеющая более чем полувековой опыт обращения с ним, сильная османская армия, в которой пехота — янычары — составляла большинство, одержала в этой битве победу над шиитским фанатизмом. Тем самым Османская империя нанесла Сефевидскому государству тяжелый удар. Османский султан захватил Тебриз. Однако турецкие отряды не смогли закрепиться в Азербайджане. Тем не менее Юго-Восточная Анатолия и Курдистан перешли в руки Турции. План шаха Исмаила захватить историческую территорию государства Аккоюнлу, включая Диярбекр, потерпел крах /365, с. 239—241; 439, с. 114—119; 440, с. 59—62; 505, с. 147—149; 530, с. 12—15; 474, с.ЧО—14; 580, с. 254—256; 573, с. 36—37, 43—45; 553, с. 78—82; 483, с. 106—108/.

Чалдыранская битва решила и судьбу Египетского султаната, занявшего во время сефевидо-турецкой войны выжидательную позицию. Выступая в поход против шаха Исмаила, османский султан отдал приказ о подготовке к нападению на Египет /оснащение флота и т. д./. Узнав о том, что после Чалдыранского пораждения шах Исмаил заключил союз с египетским султаном и правителем Зулькадара Алауддаулой, османский султан, чтобы не дать своим врагам возможности выиграть время, еще более ускорил эту подготовку. В феврале 1515 г., вернувшись из Тебриза, турецкие войска предприняли наступление на государство Зулькадарогуллары, находящееся под покровительством мамлюкского султаната. В мае территория этого пограничного с Египтом государства была присоединена к Османской империи а голова правителя Зулькадара Алауддаулы была отправлена египетскому султану. 24 августа 1516 г., через два года после Яалдыранской битвы, султан Селим одержал еще одну важную победу: в сражении при Мардждабике /«луг Дабик»/к северу от Алеппо была наголову разбита армия египетского султана Ашрафа Гансу Гури /209, с. 29—30; 474, с. 26—30; 505, с. 149—150; 483, с. 109—НО/. Потерпев позорное поражение, мамлюкский султан отравился. К Османской империи отошла Сирия (вместе с Ливаном и Палестиной). Тем самым в руках Османской империи оказались Алеппо, Триполи, Бейрут и другие знаменитые торговые центры, находящиеся на завершении традиционных караванных путей, идущих из различных стран Востока. В битве при Мардждабике сдался османам и халиф Мутаваккиль*. 29 августа 1.516 г. на пятничной молитве в Алеппо султан Селим был провозглашен «хадим-ал-хурамейном» («служителем двух священных городов»—Мекки и Медины). Тем самым он принял титул «султан ислама» (или «падишах-и ислам»), который до того времени носили египетские султаны. Иными словами, он стал религиозным главой мусульманского мира. Османские султаны в официальной переписке стали именовать себя «халифами Аллаха на земле». Таким образом, многовековая борьба за первенство в исламском мире, которая велась теперь между сефевидским правителем и османским султаном, завершилась победой султана Селима. Он получил теперь и религиозное «обоснование» для достижения своей цели—создания единого мусульманского государства.

Завоевав Сирию, турецкие войска за десять дней пересекли Синайскую пустыню и в январе 1517 г. подошли к Каиру. Несмотря на упорное сопротивление 40-тысячной египетской армии во главе, с Туман-беком, пришедшим к власти после Ашрафа Гансу Гури, 22 января 1517 г. город был взят. В апреле того же года Египет был полностью завоеван. Территория мамлюкского султаната была присоединена к Османской империи (209, с. 36—37; 474, с. 34—42; 505, с. 150-152). Турция захватила обширные территории в Северной Африке и Аравии. 5 июля 1517 г. в Каир прибыл посол шерифа Мекки Абул-Бараката из рода Хашимидов и вручил султану Селиму ключи от Каабы. Под власть Османской империи перешли Хиджаз и Йемен. Вскоре после этого зависимость от Турции признал и правитель Алжира Хейраддин Барбарос (1518), принявший титул паши и ставший беглярбеком Алжира (1519).

Таким образом, в течение 1514—1517 гг., менее чем за три года, благодаря успешным военным действиям султан Селим нанес тяжелый удар государству Сефевидов, одному из двух могущественных противников Турции на Ближнем и Среднем Востоке, и ликвидировал второе — Египетской султанат. Территория Турции увеличилась примерно в 2, 5 раза и достигла 6 557 000 кв.км. (530, с.66-67; 483, с. 110-111). Османская империя превратилась в могущественнейшее государство, охватывающее чрезвычайно важные территории и водные пространства на стыке Азии, Африки и Европы. В результате завоеваний султана Селима под контролем Турции оказались все караванные пути, соединяющие Европу через Египет и Сирию со странами Востока.

Европейские государства, давшие Османской империи возможность направить все свои военные силы против государства Сефевидов и Египетского султаната, в результате завоеваний султана Селима оказались в еще более тяжелом положении, чем раньше. Все больше обострялись противоречия между Турцией и отдельными европейскими странами. Укрепление Османской империи в Северной Африке и бассейне Средиземного моря в результате завоевания Египта и, особенно, признания Алжиром своей зависимости, привело к дальнейшему ухудшению отношений Турции с Испанией и Португалией. Кроме того, с подчинением Хиджаза в пределах границ Османской империи оказалось и Красное море. По указанию султана Селима здесь началось создание сильного флота (530, с. 56—58), а в порту Джедда был размещен турецкий гарнизон (209, с. 41). Это фактически, послужило началом соперничества между Турцией и Португалией за укрепление в Индийском океане. Если раньше османские султаны оказывали поддержку Египту против португальцев, то теперь Турция сама вступила в непосредственное военно-политическое противоборство с Португалией. Экономические корни этого противоборства заключались в том, что Португалия, укрепившись в начале XVI века в бассейне Индийского океана, взяла под свой контроль водные пути из Восточной Африки, Индии. Цейлона и стран Юго-Восточной Азии в Ормуз и Аден, тем самым нанеся тяжелый удар по торговле между Европой и Востоком через Средиземное море. Перевозя через океан в различные страны Европы редкие восточные товары — перец, корицу, гвоздику, имбирь, мускатный орех, мускус, нефрит, сандаловое дерево, слоновую кость, сапфир, изделия из фарфора, серебро, хлопок, щелк-сырец, различные ювелирные украшения, сахарную пудру и многие другие дорогие изделия, ранее доставлявшиеся из стран бассейна Индийского океана, в том числе из Юго-Восточной Азии (включая Китай и Японию), к Средиземноморскому побережью через Персидский залив и Красное море, португальцы получали огромные прибыли. «Португальцы смотрели на морской путь в «страну золота»— Индию как на свою исключительную собственность» (9, с. 98). А это было тяжелым ударом и для Турции, получавшей большие доходы от торговли Европы с Востоком. Поэтому султан Селим решил положить конец гегемонии Португалии в Индийском бассейне с тем, чтобы вновь оживить торговые пути, связывавшие Персидский залив и Аден с Сирией и Египтом,

С завоеваниями султана Селима и избранием в 1519 г. испанского короля Карлоса I одновременно императором Германии под именем Карла V начался новый этап

противоречий между Османской империей и Германией. С этого времени фактически началось противоборство двух политик мирового масштаба — политики османских султанов, направленной на создание на Востоке единого могущественного исламского государства, и политики Карла V, стремившегося к созданию «всемирной христианской монархии».

Таким образом, в начале XVI века Османская империя не только противостояла отдельным европейским странам, но стала серьезным препятствием на пути осуществления колониальной политики государств Европы на Востоке в эпоху первоначального накопления капитала и великих географических открытий. Антитурецкая политика западных держав стала принимать все более широкие масштабы.

Поражение, нанесенное Османской империей Сефевидскому государству /1514/, и уничтожение Египетского султаната /1517/ привели к оживлению антитурецкой политики европейских государств, Посол Венецианской республики в Риме Ландо писал своему правительству 5 ноября 1514 г., что папа Лев Х /1513—1521/ принял известие о поражении шаха Исмаила при Чалдыране с большим сожалением. Знакомя священнослужителей с победным письмом султана Селима, он сказал: «Услышав об этом новом несчастье, постигшем христианский мир, я не спал всю ночь. Надо подумать о том, как нам уберечь нашу веру. Ждать нельзя, надо объединить все христианство» /124, с. 276; док. 405./. И действительно, после этого события римские папы вновь стали обращаться к западным правителям с взволнованными письмами. Папа Лев Х решением Латеранского собора /1517/ объявил о «крестовом походе» всех христианских государств против Османской империи; было принято решение о введении в христианских странах нового церковного налога — десятины — с целью сбора средств на войну с Турцией /380, с. 469/. Папа через своих послов призвал Австрию, Францию, Англию и Испанию подняться единым фронтом на войну против Османской империи /580, с. 287—288/. А император Германии Максимилиан I /1493—1519/ созвал в связи с этим имперский сейм. Сейм принял решение о наборе по одному воину с каждых пятидесяти Дворов и сборе в качестве налогов десятой части доходов духовных лиц и двадцатой части — доходов светских лиц /530, с. 58—59/. В это же время римские папы Лев Х /1513—1521/ и Климент VII /1523—1534/ предприняли попытку вовлечь в войну против Турции в союзе с западными государствами и Россию, обратившись к Великому Московскому князю Василию III /1505—1533/^*.

Однако и в этот раз западноевропейским государствам не удалось создать крепкий военно-политический блок против Османской империи. С избранием испанского короля Карлоса I императором Германии в 1519 г. с новой силой разгорелись Итальянские войны /1494—1559/. Все внимание итальянских государств, Испании, Франции и Германии было сосредоточено на этих войнах. С другой стороны, в Европе ширилось движение Реформации. В этих условиях западная дипломатия вновь обратила основное внимание на государство Сефевидов, иными словами, приняла решение нанести Османской империи удар с тыла.

Завоевания султана Селима осложнили положение государства Сефевидов гораздо более, чем европейских стран. Захватив после победы при Чалдыране Сирию и Египет, османский султан нанес тем самым еще один тяжелый удар по Сефевидскому государству. Еще в годы правления султана Мехмеда II /1451—1481/ Османская империя захватила в свои руки Трапезунд /1461/ и Кафу /1475/, лишив азербайджанских и персидских купцов возможности торговли по Черному морю. Теперь, завоевав территории Сирии, Ливана и Палестины /1516/, она взяла под свой контроль выход сефевидских купцов и к Средиземноморскому побережью. Таким образом, был нанесен последний удар по традиционным, издавна существующим торговым связям феодальных государств Азербайджана со странами Западной Европы через Черное и Средиземное моря. Кроме

^* О переписке и обмене послами между римскими папами и Василием III см.: 68, с. 1—29.

того, как уже отмечалось, в начале XVI в. Сефевидское государство испытало на себе и первый удар колониальной политики западных держав. С укреплением позиций Португалии в Индийском океане, можно сказать, прервались и торговые связи Сефевидского государства морским путем с Индией, Цейлоном, странами Юго-Восточной Азии и Восточной Африкой. Азербайджанские купцы практически лишились возможности посредничать в торговле пряностями Индии с Россией и европейскими странами. Таким образом, в самый начальный период длительных войн против сильной Османской империи Сефевидское государство оказалось перед еще более сложной исторической задачей — необходимостью вести борьбу и против колониальной политики западных государств.

Поражение р Чалдыранской битве ясно показало шаху Исмаилу, что одержать победу над Османской империей можно только путем расчленения ее вооруженных сил на два фронта — европейский и восточный, и только при наличии современной артиллерии. С завоеванием Сирии была полностью утеряна возможность получить огнестрельное оружие с запада по Средиземному морю. Поэтому шах Исмаил еще более расширил дипломатические отношения с западными державами. Он решил непременно получить столь необходимое огнестрельное оружие посредством Португалии, т. е. через Персидский залив.

Как уже отмечалось, сближение между Сефевидским государством и Португалией началось еще накануне Чалдыранской битвы. Но из-за того, что в то время Португалия стремилась укрепиться в Персидском заливе, и столкновение Сефевидского государства с Османской империей полностью отвечало ее интересам, Алфонсу д'Албукерки не оказал шаху Исмаилу поддержки артиллерией. Напротив, воспользовавшись тяжелым поражением сефевидского правителя в Чалдыранской битве в августе 1514 г. и продолжающимися сефевидо-турецкими военными действиями на востоке Малой Азии, 20 февраля 1515 г. португальский адмирал предпринял новое наступление на Ормуз во главе крупных военно-морских сил из 26 кораблей с численным составом 2200 человек /603, с. 19; 614, с. 229; 455, с. 55/ На этот раз Ормуз окончательно вошел в состав Португальской колониальной империи /535, с. 41; 453, с. 269; 573, с. 34—35/. Тем самым Португалия перекрыла выход из Персидского залива в Индийский океан. Шах Исмаил, действуя в соответствии с достигнутой с Португалией договоренностью и будучи поглощен войной против Турции, и на этот раз не стал вмешиваться в Ормузский конфликт. Он временно смирился с усилением Португалии в Персидском заливе и воспользовался случаем для заключения с Португалией военного союза против Турции. Что касается Португалии, союз с Сефевидским государством был в это время очень выгоден и для нее, поскольку португальцы уже укрепились в Персидском заливе, а то, что Сефевидское государство находилось в состоянии войны против Турции, вступившей в военно-политическое противоборство с Португалией в Индийском океане, полностью соответствовало колониальным планам последней. Одним словом, создались условия, необходимые для достижения реальных результатов в антиосманских переговорах Сефевидского государства и Португалии.

Таким образом, сразу после захвата Ормуза здесь начались новые переговоры между послом шаха Исмаила и Алфонсу д'Албукерки, которые завершились подписанием договора между двумя странами. В соответствии с этим договором Сефевидское государство и Португалия обязались выступить против Османской империи единым фронтом, взамен чего шах Исмаил должен был отказаться от притязаний на Ормуз /603, с. 20; 554, с. 106; 591, с. 51/. После этого сефевидо-португальские связи еще более расширились. В 1523 г. в сефевидский дворец было послано новое португальское представительство во главе с Балтазаром Пессоа /554, с. 107/. Таким образом, ради получения огнестрельного оружия для борьбы против Османской империи Сефевидское государство оставило Португалии гегемонию в Персидском заливе.

Здесь надо отметить, что за сближением Сефевидского государства с Португалией внимательно следила Венецианская республика, недовольная тем, что Португалия установила свою монополию на торговлю пряностями. Представители Венеции на Востоке регулярно извещали свое правительство о ходе и результатах сефевидо-португальских переговоров. Эти сообщения венецианских дипломатов представляют ценность и для подтверждения того, что после Чалдыранской битвы армия шаха Исмаила была уже оснащена артиллерией. Обратимся к некоторым документам. Например, наместник Венеции на Кипре Зуан Паоло Градениго писал своему правительству 29 апреля 1515 г. из Никозии: «Утверждают, что синьор Софи собрал более 100 тыс. воинов и приобрел большое количество пушек... Говорят также, Софи подойдет к турецкой границе, и турки отступят. Дай бог, чтобы это оказалось действительно так. Потому что это было бы на пользу христианам...» /124. с. 319; док. 452/. Для характеристики сефевидо-португальских отношений и, в частности, подтверждения оснащенности армии шаха Исмаила огнестрельным оружием очень ценным является еще один документ, включенный в сборник Марина Санудо. Это письмо командующего военно-морских сил Венеции на Кипре Бартоломео да Мосто своему правительству от 28 октября 1518 г. В письме говорилось: «Получено официальное сообщение о том, что Софи вместе с 70 тысячами воинов находится в Тебризе. Среди них и те вооруженные ружьями солдаты и артиллеристы, которых прислал король Португалии. Португальский король послал туда и своих послов. Софи принял этих послов с большим почтением и дорогими подарками; он также подарил португальцам не очень большой, но чрезвычайно удобный остров в Индии» /124, с. 451; док. 714/. Этот документ свидетельствует также о том, что за короткий срок, прошедший после Чалдурана, шах Исмаил принял меры для создания современной армии, увеличил количество как конницы, так и пехоты, вооруженной ружьями и пушками. Интересно, что от взгляда венецианских дипломатов не укрылось, что Сефевиды смогли получить огнестрельное оружие только «подарив» Португалии «не очень большой, но чрезвычайно удобный остров в Индии», т. е. Ормуз.

Еще одним подтверждением тому, что после Чалдыранской битвы армия шаха Исмаила была оснащена огнестрельным оружием, является сообщение наместника Венеции в Никозии Альвиксе д'Армера своему правительству от 7 июля 1519 г. Ссылаясь на сведения находящихся в Алеппо венецианских дипломатов Франческо Закариа и Андреа Морезини, он писал: «Софи очень силен в отношении живой силы и артиллерии» /124., с. 475; док. 763./. Представитель Венеции в Бейруте Франческо Микиель в своем письме наместнику Кипра Себастьяну Моро от 1 июня 1521 г. также указывал, что «в окружении Софи много португальцев» /124., с. 536; док. 883/. Сближение государства Сефевидов с Португалией после Чалдыранской битвы, естественно, привело к ослаблению сефевидо-венецианских отношений. Венецианская республика пошла на сближение с Турцией. Разумеется, важнейшей причиной этого сближения являлось то, что Португалия, открывшая морской путь в Индию, установила свою монополию на торговлю пряностями со странами Востока. А это нанесло тяжелый удар по торговым связям Венеции с восточными государствами через города Египта и Сирии, в том числе и по торговле пряностями. Поэтому создание Сефевидским государством благоприятных условий для укрепления Португалии в Индийском океане, включая Персидский залив, ущемляло также интересы Венеции. В то же время политика Турции, стремившейся вытеснить Португалию из Индийского океана и вновь направить торговлю пряностями к побережью Средиземного моря, соответствовала интересам Венеции. Кроме того, после перехода территорий Сирии, Ливана, Палестины и Египта в руки Турции Венеция была вынуждена искать общий язык с Османской империей ради сохранения своей восточной торговли. В свою очередь, Османское государство использовало эти торговые конфликты между западными странами в своих интересах, препятствуя их объединению с Сефевидским государством в борьбе против Турции. Например, одной из важнейших мер, осуществленных султаном Селимом сразу после взятия Дамаска в октябре 1516 г.» было

снижение торговых пошлин, взимаемых с иностранных купцов в городах Сирии в период господства мамлюков, сразу с 20% до 5% /209, с. 33/. Он отменил чрезмерные ограничения, установленные мамлюками для христианского населения, в том числе венецианцев, предоставил им свободу вероисповедания и т. д. /209, с. 34/. Подобные мероприятия были осуществлены османским султаном и при завоевании Египта. Так, Турция старалась оживить торговлю между Европой и Востоком через Средиземное море, что оказывало благоприятное воздействие на экономическое могущество Османской империи. Пошлины, собираемые в важнейших торговых центрах на ее территории, являлись одним из основных источников доходов государства. С другой стороны, турецкие купцы и сами принимали активное участие в торговле между Западом и Востоком. С этой точки зрения совершенно верным представляется вывод Г. И. Цыпуриной о том, что Османская империя играла важную роль в экономических и международных отношениях Европы и Ближнего Востока в XVI веке и «поощряла транзитную торговлю с Востоком» /416, с. З/. Именно поэтому султан Селим предпринял самые жесткие меры для обеспечения безопасности торговых караванов, проходящих по территории Османской империи. В соответствии с указами султана Селима деятельность всех расположенных на территории страны каравансараев была взята под контроль и опеку государства. О любом нападении на торговые караваны надлежало докладывать прямо во дворец, виновные наказывались в соответствии с указаниями, полученными из дворца /57, с. 36—37/. Таким образом, возрастающая мощь Османской империи, полный захват ею контроля над всеми караванными путями, связывающими Европу и страны Востока, а также ее политика оживления восточной торговли послужили причиной того, что целый ряд западных государств, включая Венецию, перешли от враждебности по отношению к Турции к политике соглашательства с нею. С начала XVI в. до конца 30-х гг. /точнее, до венециано-турецкой войны 1538—1540 гг./ Венецианская республика воздерживалась от участия в каких бы то ни было военно-политических союзах против Османской империи. Именно поэтому мы не располагаем сколько-нибудь значительными фактами о дипломатических связях между Венецией и государством Сефевидов после Чалдыранского сражения. Правда, в дневниках Марина Санудо попадаются некоторые указания на продолжение торговых связей между Сефевидами и Венецией. Например, венецианский дипломат Альвиксе Филарето писал своему правительству 17 марта 1521 г. из Алеппо, что туда прибыл караван из «Аджама», т. е. из государства Сефевидов; «с этим караваном прибыл и некий купец по имени Ходжа Катеф /Сога Са1е1/. Он побывал на Кипре, а затем на судне отправился в Венецию. Я беседовал с ним о делах кызылбашей» /124, с. 533; док. 878./

После Чалдыранской битвы шах Исмаил расширил антитурецкие связи и с Родосским государством крестоносцев. 1 октября 1515 г. он обратился со специальным посланием к главе родосского Ордена иоаннитов /госпитальеров/. Из этого письма становится ясно, что до этого шах Исмаил отправил на Родос посла по имени Али-бек, здесь состоялись антитурецкие переговоры, после чего сефевидский дипломат вернулся с письмом для шаха Исмаила /124, с. 331; док. 472/. Призывая правителя Родоса начать с запада войну против Турции, шах писал в своем письме от 1 октября 1515 г.: «Выражая наши лучшие намерения и самые большие желания, мы вновь обращаемся к Вашему достопочтенному Высочеству с просьбой, чтобы Вы поднялись на войну против нашего общего врага — турок... Если Ваше правительство сочтет возможным исполнить эту нашу просьбу, наша дружба сильно возрастет и укрепится» /124, с. 331; док. 472/.

Султан Селим знал о том, что сразу после Чалдыранской битвы шах Исмаил начал широкие дипломатические переговоры с западными державами, направленные против Турции. Поэтому, разделавшись с восточными союзниками государства Сефевидов — государством Зулькадарогуллары и Египетским султанатом он принял решение начать новую войну против шаха Исмаила. Одновременно османский султан распорядился об оснащении флота, намереваясь уничтожить Родосское государство крестоносцев,

поддерживающее тесные связи с Сефевидами. Шах Исмаил, стараясь выиграть время для подготовки к войне против Турции, 15 февраля 1518 г. отправил в Дамаск своих послов во главе с Сары шейхом для проведения переговоров с вернувшимся из египетского похода султаном Селимом (474, с. 47; 580, с. 282). Последний, решив окончательно уничтожить государство Сефевидов, приказал бросить послов шаха Исмаила в темницу. В то же время, 17 мая 1518 г. он издал указ, называвшийся «Ибришим сагы» и запрещавший торговлю шелком-сырцом с сефевидскими купцами / 530, с. 61/. Был прекращен вывоз в государство Сефевидов стратегических продуктов. А в августе 1518 г. султан Селим возобновил мирные договоры, некогда заключенные с Венецией и Венгрией /530, с. 63/. Отношения между двумя странами опять оказались на грани войны. Наместник Венецианской республики в Никозии Альвиксе д'Армер, ссылаясь на сообщение, полученное из Алеппо 7 июля 1519 г., писал своему правительству, что «армия Великого Турка /султана Селима.— Я. М./ готовится к наступлению на Софи» /124, с. 475; док. 763/. Но в 1519 г. на востоке Анатолии началось мощное антифеодальное движение под руководством шейха Джалала. Османское государство направило все свои военные силы на подавление этого движения, проходившего под знаменем шиизма. А в 1520 г. Султан Селим умер. Таким образом, новое нападение османской армии на государство Сефевидов не состоялось.

Смерть султана Селима привела к определенному оживлению в рядах антитурецкого фронта. Европейские и азиатские противники Османской империи установили связи с внутренними сепаратистскими силами. Так, сразу после смерти султана Селима в Сирии поднялось восстание против османского господства, возглавленное Джанберди ал-Газали. Родосский правитель поддержал восставших огнестрельным оружием /165а, с. 62/. Известно, что Джанберди ал-Газали обратился за помощью и к шаху Исмаилу /580, с. 296—297/. Кроме того, попытки установить связи с шахом Исмаилом /а также с римским папой и Родосским государством крестоносцев// предпринял и Ахмед-паша, стремившийся отторгнуть Египет от Османской империи /209, с. 46/. Однако ни оживление среди противников Турции после смерти султана Селима, ни выступление против центральной власти внутри страны не дали ожидаемых результатов. Продолжая захватническую политику Османской империи, султан Сулейман /1520—1566/ вскоре после смерти отца нанес тяжелый удар по Венгрии и занял Белград /1521, 29 августа/. Был открыт путь османским завоеваниям в направлении Центральной Европы. После этого, заключив 1 декабря 1521 года военно-политический и торговый договор с Венецией /580, с. 75/ и тем самым нейтрализовав ее, султан Сулейман со своим сильным флотом из 300 судов^* захватил Родос /1522, 20 декабря/. Таким образом был уничтожен еще один активный участник антитурецкого блока стран Европы и Азии. Эти первые военные успехи нового султана вновь оживили международные антитурецкие настроения.

На сей раз шах Исмаил обратился к Германской империи, оказавшейся перед лицом непосредственной угрозы османского нападения и вступившей на путь военно-политических столкновений с Османской империей.^** В августе 1523 г. шах Исмаил отправил императору Карлу V письмо с посланным во дворец Сефевидов венгерским послом Петрусом де Монте, маронитским священником, ливанцем по происхождению^*. Он призывал германского императора начать весной — в апреле — войну против Османской империи с запада — из Европы, и с востока — из Азии и вести ее до победного конца /439, с. 140; 603, с. 288; 604, с. 234/. Интересно, что сефевидский правитель был хорошо осведомлен и о разногласиях между западными государствами и в

^* 150 из этих турецких кораблей, окруживших Родос, подготовил султан Селим /505, с. 159/.

^** Текст этого письма шаха Исмаила Карлу V и ответного письма последнего в переводе на русский язык даны в приложении к книге О. А. Эфендиева «Образование азербайджанского государства Сефевидов в начале XVI века» /439, с. 140—142/. Тексты указанных писем на персидском языке см.: 603, с. 288— 291; 604, с. 234—238. Об этих документах см.: также 455, с. 56; 553, с. 88—89.

^* О связях государств Аккоюнлу и Сефевидов с Германией см.: 281, с. 54—55.

своем письме призывал их объединиться против общего врага. Шах Исмаил писал Карлу V: как ему известно, «христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями» /439, с. 140; 603, с. 289; 604, с. 235/. Рассматриваемое письмо шаха Исмаила свидетельствует о том, что он поддерживал связь с королями Венгрии и Лузитании^*** и еще до этого письма переписывался с Карлом V. Сефевидский правитель настаивал на том, чтобы германский император приступил к действиям строго в условленное время, поскольку из-за небезопасности дорог он не сможет еще раз обратиться к нему через посла или с письмом.

Однако, вопреки ожиданиям шаха Исмаила, император Германии не спешил дать ему конкретный ответ. Это было связано с тем, что в это время между Германской империей и Францией еще продолжались длительные Итальянские войны /1494—1559/. Только после того, как в ходе войны произошел поворот в пользу Германии, когда 24 февраля 1525 г. в окрестностях Павиа потерпел тяжелое поражение и был взят в плен французский король Франциск I, Карл V 25 августа 1525 г. написал ответное письмо шаху Исмаилу, отправленное с тем же самым сефевидским послом /439» с. 142; 603, с. 291; 604, с. 237/. Объясняя столь поздний ответ самыми разными причинами, включая «тяжелую болезнь», Карл V едва касается главной— того, что основное внимание Германии было сосредоточено на войне против Франции. Учитывая обострившиеся в это время германо-османские противоречия, Карл V писал шаху Исмаилу: «Нам не остается больше ничего, кроме совместной борьбы с нашим общим врагом—турками» /439, с. 142; 603, с. 291; 604, с. 237/. Как и послание шаха Исмаила, ответное письмо Карла V свидетельствует о существовании и ранее дипломатических связей между государством Сефевидов и Германией. С другой стороны, к тому времени, когда германский император писал это письмо, до его дворца уже дошла весть о смерти шаха Исмаила. Обращаясь к сефевидскому правителю, Карл V писал в этом письме: «Мы слышали даже, что... Вы умерли. Надеюсь, что это не больше, чем пустые слухи» /439, с. 142; 603, с. 291; 604, с. 237/. Однако к тому времени, когда письмо Карла V было отправлено во дворец Сефевидов, шаха Исмаила действительно уже не было в живых*.

Таким образом, как перед Чалдыранской битвой, так и после нее попытки государства Сефевидов объединиться со странами Западной Европы и, выступив одновременно, единым фронтом, раздробить военные силы Османской империи и нанести ей поражение успеха не имели. Западноевропейские державы в это время не могли объединиться для борьбы с Османской империей. Это объяснялось тем, что между двумя могущественнейшими государствами Европы — Германской империей /включая Испанию/ и Францией продолжалась война за захват Италии. Итальянские же государства вели борьбу с этими сильными противниками за сохранение своей независимости. Венецианская республика — один из наиболее могущественных соперников Османской империи в Европе, — выступая против укрепления Португалии в Индийском океане, пошла на сближение с Турцией. Подписав в декабре 1521 г. договор с Османской империей, Венеция урегулировала свою восточную торговлю. Что касается Венгерского королевства, то после белградской победы султана Сулеймана /29.У1П.1521/ его военная мощь была полностью подорвана. Кроме того, ширящееся в Европе движение Реформации разделило христианский мир на два фронта. Оно также отвлекло на себя внимание римского папы, германского императора и других европейских правителей. Именно поэтому западные государства, ведя в это время антитурецкие переговоры с государством Сефевидов, на деле пытались нанести поражение Османской империи руками этого государства и хотя бы на некоторое время отвести от себя угрозу турецкого

^*** Под Лузитанией, вероятно, подразумевается Испания, которая называлась так в римский период по имени одного из древних племен, живших на Пиренейском полуострове — лузитанов. Нам кажется, что шах Исмаил не мог употребить это название по отношению к Португалии, поскольку название этого государства, с которым Сефевиды поддерживали в тс время широкие связи, было хорошо известно ему.

нападения. А это дало Османской империи возможность направить практически весь свой военно-экономический потенциал на осуществление захватнических планов, связанных со странами Востока^*. В результате султан Селим нанес тяжелый удар по государству Сефевидов, уничтожил мамлюкский султанат и захватил Сирию, Палестину, Ливан, Египет и Хиджаз, укрепился в Северной Африке. Западные державы оказались перед лицом такого реаль-ного факта как еще большее усиление Османской империи.

Г Л А В А V