Сефевидов

Заключение между Сефевидским государством и Османской империей мирного договора в Амасье стало причиной большого беспокойства в Европе. Установление мирных отношений между этими странами взволновало, в первую очередь, Австрию, находящуюся в это время в состоянии войны с Османской империей /1551—1562/. Прибывшее в Амасью во время заключения сефевидо-турецкого договора австрийское посольство во главе с Аугером Бузбехом сразу после его подписания /29.У.1555/, уже 2 июня 1555 г. обратилось к султану Сулейману с предложением мира /474, с. 295/. Однако османский султан отверг это предложение австро-германского блока, дав, в то же время, положительный ответ французскому послу, прибывшему в Амасью для ведения переговоров о получении военной помощи против Германии /474, с. 296/.

26 июня 1555 г., т. е. всего через месяц после подписания договора в Амасье, к берегам Италии и Испании с целью оказания военной помощи Франции против австро-германо-испанского блока были направлены османские военно-морские силы под командованием адмиралов Пияла-паши и Тургут-раиса. Войны между Францией и испано-германским блоком за захват Италии возобновились с новой силой. В это же время сухопутные войска Османской империи расширили военные операции против Австрии. Таким образом, заключив Амасийский мир и тем самым обеспечив свою безопасность с тыла, т. е. со стороны Сефевидов, Османская империя получила возможность бросить все свои военные силы против европейских государств. А это, в свою очередь, повлекло за собой оживление антиосманских переговоров между последними.

Тем не менее, западные державы не могли в это время объединиться в единый антиосманский фронт. Это объяснялось тем, что империя Карла V все еще вела войны с Францией за захват Италии, и некоторые итальянские государства, будучи не в состоянии защитить свою независимость, смотрели на Турцию как на освободительницу. Поэтому для отражения растущей «турецкой угрозы» европейские державы решили вновь прибегнуть к испытанному методу — поднять против Османской империи государство Сефевидов.

Для определения места Сефевидского государства в системе стран, противостоящих Османской империи в рассматриваемый период, представляется уместным обратиться к фактам. Во время переговоров с германским императором Карлом V посол римского папы, пытающегося объединить европейские государства в единую

антиосманскую коалицию, кардинал Паоло отмечал, что «если бы всевышний не послал против Великого Турка /султана Сулеймана — Я. М./ могущественного противника в лице персидского шаха Тахмасиба, Европа и христианство давно погибли бы» /530, с. 177; 474, с. 159/. А вернувшийся из Стамбула вскоре после прекращения войны между Османской империей и Сефевидским государством в 1557 г. венецианский дипломат Антонио Эриссо оценил Амасийский мирный договор как «опасный акт» для Европы и указал, что Турции «могла противостоять только Персия», что «прежде, чем любых других правителей, и даже прежде христианских государей, Великий Турок хотел уничтожить персидского шаха» /100, с. 28/. Еще более интересным является следующее заявление другого венецианского дипломата, Марино Ковалли, сделанное во время выступления в сенате Венеции в 1560 г.: «Великий государь /султан Сулейман— Я. М./ очень опасался персидского шаха /шаха Тахмасиба — Я. М./, поскольку, пока он воевал с христианами, персидский шах мог поднять против него всю свою страну» /100, с. 29/. В своем отчете венецианскому сенату Марино Ковалли указывал, что «только три обстоятельства могут разрушить Османскую империю: 1/внутренние раздоры и распри; 2/ коррупция среди членовправительства; З/ доблестный персидский правитель. Заключив мир с соседними театрами, он старается получить поддержку со стороны христианских государей. На ее оказание понадобится не меньше пяти-шести лет. Так как бесполезно рассчитывать на то, чтобы покорить турок или одержать над ними победу. Их надо только уничтожить. А в короткое время—за два или три сражения—этого сделать невозможно» /100, с. 29/. Другой венецианский дипломат, Маркантонио Барбаро, уверял.членов сената, что для того, чтобы остановить турок, «не может быть лучшего средства, кроме взаимной договоренности между христианскими правителями и персидским шахом» /100, с. 29/. Таким образом, сефевидо-европейские связи, ослабевшие во время длительных сефевидо-османских войн, вновь стали оживляться.

Надо отметить, что расширение взаимоотношений между Сефевидским государством и странами Западной Европы в рассматриваемый период было связано не только с опасностью, которую представляла для обеих сторон Османская империя. Эти отношения складывались в условиях так называемого процесса первоначального накопления капитала, проходившего в это время в ряде западных государств. Хотя первые зачатки капиталистического производства встречались уже в Х1У-ХУ вв. в отдельных средиземноморских городах /4, с. 728/, а также в Нидерландах, период капитализма начался в Европе в XVI в. /4, с. 728/. Расширение международных торговых связей в результате великих географических открытий, точнее, появление «нового мирового рынка, созданного великими открытиями конца XV века» /4, с. 759/ создало благоприятные условия для развития капитализма в Европе. Формирующаяся европейская буржуазия, стремясь приобрести источники дешевого сырья и выгодные рынки сбыта, начала колониальные завоевания. К. Маркс писал: «Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих— такова была утренняя заря капиталистической эры производства» /4, с. 760/. «Сокровища, добытые за пределами Европы посредством прямого грабежа, порабощения туземцев, убийств, притекали в метрополию и тут превращались в капитал» /4, с. 763/. Начался период «соперничества между европейскими нациями в стремлении овладеть азиатскими продуктами и американскими сокровищами» /5, с. 365/. Это обстоятельство, наряду с общей угрозой, представляемой Османской империей, также непременно должно приниматься во внимание при выяснении причин расширения взаимоотношений Сефевидского государства с рядом стран Западной Европы в XVI в. Поскольку, воспользовавшись тем, что Сефевидское государство, стремясь к обеспечению своих внешнеэкономических и внешнеполитических интересов, обратилось к западным державам, последние, пользуясь этим, пытались осуществить свои колониальные планы на Востоке. Именно с этой точки

зрения надо подходить к вопросу взаимоотношений Сефевидского государства с Англией в 60-70-е гг. XVI в.

«Внезапное расширение мирового рынка» /5, с. 365/ в результате великих географических открытий сначала оказалось для Англии невыгодным. Будучи не в состоянии вступить в военно-политическое противоборство с Испанией и Португалией, установившими свое господство на морских путях, ведущих в Америку и Индию, а также с Османской империей, державшей под контролем Средиземное море, английская буржуазия предприняла попытку найти морские пути в Индию, обогнув с севера Америку /«Северо-западный проход»/ или Азию /«Северо-восточный проход»/. Однако поиски английских мореплавателей в обоих направлениях оказались тщетными. Тогда англичане приняли решение установить прямые связи с Индией через территорию России по волжско-каспийскому пути, через Азербайджан и Иран. Московская компания, установившая свою монополию на торговлю Англии с Россией, а через ее территорию и со странами Востока, в 60-70-е гг. XVI в. /1561—1581/ направила в Сефевидское государство шесть торговых экспедиций /первая— 1561-1564; вторая—1563-1565; третья— 1565-1567; четвертая— 1568- 1569; пятая— 1568-1574; шестая— 1579-1581/. Так, впервые были установлены связи между азербайджанским государством Сефевидов и Англией.

Надо отметить, что значительную работу в области исследования конкретного фактического материала по торговым операциям Московской компании на территории Сефевидского государства во II половине XVI в. проделали Б. А. Ахмедов /153-155/ и автор этих строк /276, 277, 281, 283, 295, 310, 322-324/, в той или иной степени коснулись этого вопроса в своих трудах О. А. Эфендиев /440, с. 245-250/ и другие. Тем не менее, на общем фоне взаимоотношений государства Сефевидов со странами Западной Европы англо-сефевидские отношения не рассматривались. Учитывая это, а также с целью создания полного представления о взаимосвязях Сефевидского государства с западноевропейскими державами в XVI в. мы считаем необходимым остановиться на некоторых итогах наших исследований англо-сефевидских отношений.

Причина в стремлении Англии установить связи с государством Сефевидов в 60-е гг. XVI в. ясно указана в одном -из наиболее ценных документов сборника Р. Хаклюйта — письме английской королевы Елизаветы Тюдор /1558—1603/ шаху Тахмасибу от 25 апреля 1561 г. В нем содержалась просьба «пожаловать... Энтони Дженкинсону открытые листы и охранные грамоты, в силу и при помощи которых ему было бы'дозволено и законно разрешено беспрепятственно путешествовать, передвигаться, разъезжать и останавливаться, сколько ему будет угодно, со своими спутниками, слугами, повозками, поваром и всякими иными вещами» по всем владениям шаха Тахмасиба и «возвратиться оттуда, когда он или они сочтут это нужным». «Если такие права священного гостеприимства и добрые общечеловеческие услуги, —писала английская королева, — могут быть доброй волей установлены, искренно поддержаны и твердо соблюдены между нами, нашими государствами и нашими подданными, то мы надеемся, что и всемогущий бог поможет, чтобы из этого скромного начала возникли великие последствия в честь и украшение нам и к великой пользе наших народов» /34, с. 194; 104, с. 113-114/. Намерение Московской компании использовать территорию Сефевидского государства в качестве выгодного рынка сбыта английского капитала и источника дешевого сырья более конкретно выражено в официальной инструкции Московской компании Энтони Дженкинсону, отправляющемуся ко двору Сефевидов, 8 мая 1561 г.: «Вы должны получить от названного Суфия и других государей привилегии и охранные грамоты в возможно широком объеме для твердого установления дальнейшей торговли товарами, которую в будущем мы будем вести и осуществлять в этих странах с тем расчетом, чтоб нам можно было не только свободно продавать во всех местностях его владений такие товары, которые мы будем возить отсюда, но также и покупать в его владениях и вывозить оттуда всякого рода товары, соответственно нашим целям и выгоде» /34, с. 96;

104, с. 114-115/. В этом ценном источнике отчетливо отражена и конечная цель Московской компании при установлении торговых отношений с Россией и государством Сефевидов—стремление наладить прямые связи с Индией. Представителю компании Энтони Дженкинсону предписывалось добиться во время переговоров с сефевидским правителем, чтобы членам компании «был обеспечен проезд во все времена... с товарами в любую часть Индии или других стран, смежных с Персией, и таким же образом возвращаться через его владения в Россию или другие страны» /34, с. 196; 104, с. 115/.

Как видно, Московская компания хотела использовать обширную территорию Сефевидского государства, в первую очередь, в качестве выгодного рынка сбыта английского сукна. Это подтверждает и конкретный фактический материал о сефевидо-английских торговых связях в 60-70-е гг. XVI в. Даже тогда, когда Энтони Дженкинсон впервые отправился в государство Сефевидов для установления связей с ним, на корабли, доставившие его в Россию, было погружено 80 тюков сукна, «предназначенных к перевозке в Персию» /34, с. 195/.

Другая важнейшая цель Московской компании в установлении связей с Сефевидским государством заключалась в том, чтобы прибрать к рукам азербайджанский шелк, вообще монополизировать торговлю шелком на территории Сефевидского государства и вытеснить отсюда купцов из других европейских стран, в первую очередь венецианцев, а также турок, и тем самым взять в свои руки посредничество в торговле шелком между государством Сефевидов и европейскими державами. Не случайно в небольшой по объему памятной записке, врученной Энтони Дженкинсону при его отъезде ко двору Сефевидов, от 8 мая 1561 г. была сделана специальная пометка: «Что касается знания шелков, то нам нет нужды давать вам какие-либо инструкции, кроме тех, которые вам известны» /34, с. 198/. Кроме того, во время переговоров в Шемахе с беглярбеком Ширвана Абдулла-ханом Устаджлы 20 августа 1562 г. Энтони Дженкинсон открыто заявил: «Есть нация, неподалеку от нас, называемая венецианцами, которые живут в большом согласии с турками и торгуют в их владениях нашими товарами, главным образом меняя их на шелк-сырец, который, -как мы знаем, идет из Персии. Но если Суфию и другим государям угодно будет разрешить нам торговать в их владениях и дать нам паспорта и охранные листы так же, как турки дали их венецианцам, я не сомневаюсь, что торговля будет такой, какой здесь никогда не было, и разовьется к большой их выгоде. Они будут снабжаться нашими товарами и в то же время улучшать сбыт своих собственных, хотя бы ни один турок никогда не приезжал в их страну» /34, с. 207-208; 104, с. 143-144; 108, с 103/.

Что касается государства Сефевидов, то, безусловно, расширение торговых связей с Англией было выгодно и для него. Это объяснялось тем, что после того, как Османская империя лишила сто возможности торговать по Средиземному морю, а выход к Индийскому океану оказался закрыт в результате захвата Португалией Ормуза, во внешнеторговых связях Сефевидского государства возросла роль каспийско-волжского пути. Устанавливая широкие торговые связи с европейскими странами по каспийско-волжскому пути и через территорию России, сефевидские правители пытались предотвратить экономический упадок страны. Именно поэтому во время переговоров с представителями английского торгового капитала шах Тахмасиб уделял особое внимание вопросам, связанным с перспективой торговых связей с европейскими странами по этому пути. В этом смысле характерными являются переговоры шаха Тахмасиба с представителем Московской компании Артуром Эдуардсом 29 мая 1566 г. Описывая этот прием у шаха, английский путешественник указывал: «Он... говорил со мной о нашем королевском величестве и нашей стране, о том, какие у нас товары и какие товары мы желаем получить; он спрашивал также о других странах, соседних с нами, и о их товарах, а также о короле Филиппе — какое он нанес туркам поражение при осаде Мальты. Спрашивал также, давно ли мы торгуем в России и Московии, в какой срок можно проехать из Англии в Россию, сколько недель длится путешествие из Колмогор до

Астрахани... Шах спросил меня, будете ли вы в состоянии ежегодно доставлять ему по 100000 кусков каразеи и сукна. Я ответил, что вы можете снабдить его страну 200000. Этому его высочество был очень рад... Сам шах очень хочет вести дела с нами. Он будет давать деньги, шелк и поставлять товары, какие мы хотим, и будет брать товары, какие мы можем доставлять в Персию, причем сам выразил желание, чтобы мы везли такие товары, на которых мы можем нажить вместе с ним...» /34, с. 227—229; 105, с. 395-397/.

После переговоров с представителями Московской компании шах Тахмасиб специальным фирманом предоставил английским купцам большие привилегии. В соответствии с шахским фирманом члены Московской компании получили право свободной беспошлинной торговли и основания торговых факторий на всей территории Сефевидского государства; английские купцы и их имущество бралось под охрану государства; члены компании могли проезжать в соседние страны через территорию Сефевидского государства. Торговые привилегии, полученные английскими купцами, заключались в следующем:

1. Им даровалось «право не платить никаких пошлин или сборов теперь и на будущее время при наследниках шаха,...ездить по торговым делам во все города и владения шаха и в страны, к ним прилегающие, в сопровождении всяких людей и покупать и продавать всякого рода товары».

2. «Во всех городах, которые будут посещаться... купцами или в которых они будут иметь пребывание», главные губернаторы, правители и судьи должны были» оказывать им покровительство, помогать им, защищать их от дурных людей и наказывать теху кто причинит им какой-нибудь вред».

3. «По всем денежным суммам, составляющим долги каких бы то ни было лиц и уплата которых просрочена», должник должен был быть приведен в суд, и деньги уплачены в тот же день.

4. Никакое лицо, какое бы положение или степень оно ни занимало, не могло «осмелиться получить какие бы то ни было товары или дары» иначе как с разрешения и согласия членов компании.

5. Если по какой-нибудь случайности кто-нибудь из купцов или служащих компании убил бы кого-нибудь из подданных шаха, то при этом не должны были быть тронуты или замешаны в это дело никакие товары компании, «а равно никакое другое лицо, кроме обидчика. Над ним должен быть произведен справедливый суд, и он не должен пострадать без ведома и разрешения государя».

6. Все суммы, которые были одолжены членами компании или будут одолжены впредь, уплачивались одному из них «при отсутствии другого—безразлично, в живых ли последний или нет».

7. Никто не имел права «вернуть обратно какой бы то ни было товар, раз он куплен или продан».

8. Когда товары компании «отсылались на морской берег», подданным шаха надлежало «помогать...при передвижении их на суше» /34, с. 234/.

В дополнение к перечисленному, представителю Московской компании Лоренсу Чэпмэну была выдана «статья второй привилегии», которая гласила:

9. «Купцы имеют полную свободу ездить в Гилян и другие города владения шаха» в любое время.

10. Если какой-нибудь из английских кораблей потерпит крушение во владениях шаха, «все его подданные обязаны оказать ему помощь со всей поспешностью, списать товары и передавать их купцам, оставшимся в живых, или же хранить их в целости, пока кто-нибудь из купцов не востребует их».

11. «Если какой-нибудь из...купцов умрет.., правители должны наблюдать, чтоб его имущество.хранилось в целости и было выдано кому-нибудь другому из купцов, кто будет его требовать».

12. «...Купцы могут брать тех погонщиков верблюдов из сельских жителей, кого они пожелают. Ни один кызылбаш не имеет права мешать и препятствовать им... Хозяева верблюдов должны отвечать кугГцам за товары... и принимать на свой счет потерю верблюдов или лошадей».

13. «...Возчики не имеют права спрашивать с купцов больше обусловленного соглашением вознаграждения».

14. «...Хозяева верблюдов должны наблюдать, чтобы соглашение исполнялось».

15. «... Если кто-нибудь из... купцов страшится путешествия, хозяева верблюдов должны дать им одного или больше людей для сопровождения купцов и для охранения их и их товаров до того города, в который они направляются».

16. «... Во всех местах.., расположенных на караванных дорогах, все шаховы подданные обязаны давать купцам кров и съестные припасы за плату».

17. «Вышесказанные купцы в любом городе, где сочтут наилучшим, могут строить любой дом или любые дома для своего собственного пользования. Никто не имеет права тревожить их и причинить им беспокойство; они могут останавливаться в каравансарая, где им будет угодно и где они сочтут наилучшим» /34, с. 246—247/.

Важную роль в англо-сефевидских отношениях играл Азербайджан, который установил связи с Англией раньше других областей Сефевидской империи. Любопытно, что если первый фирман шаха Тахмасиба о привилегиях английским купцам был вручен им 29 июня 1566 г., то от ширванского правителя Абдулла-хана Устаджлы купцы Московской компании получили подобный документ еще в апреле 1563 г. Этот фирман свидетельствует одновременно и об огромной роли, которую играл в англо-азербайджанских отношениях шелк-сырец, выступавший даже в качестве эквивалентного товара в торговых отношениях между двумя странами. Вот основное содержание этого ценного документа, вошедшего в сборник Р. Хаклюйта: в результате настойчивых просьб Энтони Дженкинсона во время переговоров с Абдулла-ханом Устаджлы в апреле 1563 г. в Джавате англичанам Уильяму Гэррету, Уильяму, Честору, Томасу Лоджу, Ричарду Мэллэрии, Ричарду Чемберлену «со всей их компанией купцов-предпринимателей из города Лондона в Англии» была предоставлена полная свобода, безопасный пропуск и разрешение приезжать или присылать своих агентов по торговле товарами в Ширван, «совершать покупки и продажи» с местными «купцами и другими лицами на наличные деньги или в обмен, пребывать и обитать здесь столько времени, сколько они пожелают, и уезжать, когда им будет угодно, без задержек, помех и препятствий как относительно их самих, так и их товаров» /34, с. 215/.

Английские купцы и их компания полностью освобождались от пошлин за товары, покупаемые или продаваемые ими во владениях Абдулла-хана, и если бы кому-либо из сборщиков пошлин или других служащих вздумалось «чинить помехи и злоупотребления и силою принуждать указанных английских купцов или кого-нибудь из них, или их агентов платить какие-нибудь пошлины или сборы с каких бы то ни было товаров, они были бы «уволены и выгнаны со своих должностей» и подверглись бы «дальнейшей немилости» ширванского правителя, а англичанам возвращались все собранные с них деньги и товары. «Всякий же раз, как указанные английские купцы или их агенты привезут какие-нибудь товары, подходящие для... казначейства,...казначей будет принимать такие товары...и уплачивать английским купцам или наличными деньгами, или шелком-сырцом в размере стоимости этих товаров». Эти привилегии распространялись на всю территорию Ширвана /34, с. 215; 104, с. 157—158/.

Особое значение приведенного выше документа заключается также в том, что он свидетельствует о сохранении Северным Азербайджаном своей государственной независимости даже в составе Сефевидской империи.

Надо отметить, что если английскую сторону государство Сефевидов привлекало лишь как выгодный рынок сбыта товаров и источник дешевого сырья, то Сефевиды, устанавливая взаимоотношения с Англией, были заинтересованы и в решении

политических проблем, в первую очередь, вопроса антиосманских международных отношений на Западе. Сефевидское государство стремилось вовлечь в антиосманский военно-политический союз по возможности все европейские державы, с которой поддерживало взаимоотношения. Например, во время переговоров с послом Англии Энтони Дженкинсоном 20 ноября 1562 г. шах Тахмасиб коснулся и международных отношений. Английский дипломат писал: «Он стал меня расспрашивать о состоянии наших стран, о могуществе императора германского, короля Филиппа и великого султана: кто самый сильный из них» /34, с. 209; 104, с. 146/. Любопытно, что за 3 месяца до этого подобным вопросом интересовался и правитель Ширвана Абдулла-хан Устаджлы, расспрашивая Дженкинсона во время беседы 20 августа 1562 г. о том, «кто сильнее—германский император, русский царь или турецкий султан» /34, с. 203; 104, с. 133; 108, с. 98/. Шах Тахмасиб во время переговоров с английским послом Артуром Эдуардсом 29 мая 1566 г. также интересовался положением в Европе, в первую очередь испано-турецкими и англо-русскими отношениями /34, с. 227/.

Однако сефевидо-английские связи, установленные в 60-х гг. XVI века, не превратились в постоянные экономические и политические отношения между этими странами. Иван IV, не сумев привлечь Англию на свою сторону в Ливонской войне /1558—1583/, отменил торговые привилегии, данные им английским купцам; на их торговые связи с Востоком через территорию России и по волжско-каспийскому пути был наложен запрет. Другой важной причиной столь решительных мер, предпринятых Иваном IV против Московской компании, было недовольство русских купцов укреплением позиций английского капитала на рынках России. Кроме того, установление Англией широких связей с государством Сефевидов, в том числе с Азербайджаном, по волжско-каспийскому пути и ее укрепление здесь противоречило будущим планам царизма, интерес которого к Востоку все более возрастал. Разумеется Россия, захватившая Казанское /1552/ и Астраханское /1556/ ханства и тем самым получившая выход к Каспийскому морю, не допустила бы монополизации торговли с Востоком по волжско-каспийскому пути английским торговым капиталом. Кстати, следует отметить, что Иван IV не дал согласия на установление торговых связей с Азербайджаном и Ираном через территорию России и по волжско-каспийскому пути и венецианскому торговому капиталу /422, с. 25—28/. С этой точки зрения требует своего уточнения мысль Б. А. Ахмедова о том, что «проведение в жизнь английских планов колониальной экспансии в Азербайджане зависело, в первую очередь, от позиции Русского государства, которое решительно отвергло все притязания англичан в этом направлении» /155, с. 29—30/. С другой стороны, источники, а также реальный ход событий, имеющих отношение к англо-сефевидским связям во II половине XVI века, свидетельствуют о том, что если англо-сефевидские торговые связи и носили характер колониальной торговли со стороны Московской компании, это еще не было колониальной экспансией. Иными словами, было бы крайне неверно говорить о возможности осуществления Московской компанией /и даже Англией в целом/ политики колониальной экспансии по отношению к такой сильной и обширной державе как Сефевидское государство, в то время как целый ряд стран Западной Европы обращались к нему за военной поддержкой против такого могущественного противника, каким была Османская империя. Как справедливо указывает О. А. Эфендиев, государство Сефевидов, на протяжении десятилетий успешно противостоявшее агрессии могущественной Османской империи, могло бы дать надлежащий отпор и колониальной экспансии Англии /440, с. 250/.

Таким образом, планы Сефевидского государства, оттесненного Османской империей и Португалией от торговли по Средиземному морю и в бассейне Индийского океана, направленные на установление прямых торговых связей с европейскими странами по волжско-каспийскому пути и через территорию России и предотвращение тем самым экономического упадка страны, также потерпели неудачу. Во внешнеторговых связях

Азербайджана еще более возросла роль русских рынков. Стали складываться благоприятные условия для усиления русской ориентации в Азербайджане.