До Стамбульского договора 1612 года/.

Потерпев тяжелое поражение от Османской империи в войне1578—1590 гг., государство Сефевидов вступило в период важных реформ. Новый сефевидский шах Аббас I /1587—1629/, опираясь на феодальные группировки и торгово-ремесленные слои, заинтересованные в усилении центральной власти сломил сопротивление военно-кочевой знати кызылбашей. Была создана сильная регулярная армия, оснащенная огнестрельным оружием и подчиненная непосредственно центральной власти. Численность этой армии, состоявшей из шахской гвардии /гуламов/, ружейного и пушечного корпусов, составляла примерно 44 000 человек. /160, с. 12/. Были реорганизованы и утратившие свое былое значение кызылбашские конные отряды. Общая численность военных сил Сефевидов достигла 116000 человек /160, с. 12/. В результате административной реформы в социально-экономической и военно-политической жизни страны возросла роль оседлого населения. Феодальным распрям за укрепление центральной власти, начавшимся после смерти шаха Тахмасиба, был положен конец. Внутри страны была восстановлена политическая стабильность. Оживились производительные силы. Сефевидское государство окрепло в экономическом и военно-политическом отношении. К концу XVI в. шах Аббас начал проводить активную внешнюю политику. В этот период перед Сефевидским государством стояли три важнейших внешнеполитических задач: разбить государство Шейбанидов и вернуть Хорасан с тем, чтобы обеспечить безопасность своих северо-восточных границ; отбить сефевидские земли, захваченные Османской империей в результате войны 1578—1590 гг.; положить конец гегемонии Португалии в Персидском заливе и получить выход в Индийский океан. Шах Аббас начал с решения первой из этих задач: нанеся поражение Шейбанидам /29. VII. 1599/, вновь присоединил к государству Сефевидов Хорасан.

Чтобы восстановить исторические границы Сефевидской империи, в первую очередь, отвоевать у османов территорию Азербайджана, имеющего важное экономическое значение для страны, шах Аббас стал усиленно готовиться к войне с Турцией. Фактически все его реформы были тесно увязаны с намерением разгромить Османскую империю. Важной составной частью этой политики было и расширение взаимоотношений с европейскими государствами.

Надо отметить, что за всю историю государств Аккоюнлу и Сефевидоб самые тесные контакты с западными странами после Узун Гасана были установлены только в правление шаха Аббаса. В это время сефевидо-европейские связи приняли новые, несравнимые ни с одним предыдущим периодом, масштабы. В западных источниках содержатся чрезвычайно интересные сведения о дипломатических переговорах, которые вели послы шаха Аббаса во дворцах Венецианской республики, Папства и других итальянских государств, а также в Германии, Испании, Англии, Голландской республике, даже в Швеции и Норвегии и в других европейских государствах. Сефевидским дипломатам, направлявшимся в западные страны, поручалось уделять главное внимание двум основным вопросам: во-первых, им надлежало добиваться соглашений о расширении торговых связей со странами Европы, обеспечить экспорт на выгодных условиях главного богатства страны — шелка-сырца; во-вторых, необходимо было

создать в Европе единую антитурецкую коалицию. Подобно своим предшественникам, шах Аббас также намеревался расчленить воженные силы Османской империи на два фронта — восточный и западный.

Дальнейшее расширение сефевидо-европейских связей в конце XVI — начале XVII вв. было выгодно и западным государствам. С углублением процесса первоначального накопления капитала в Европе интерес к странам Востока еще более возрос. Не сумев укрепить свои позиции на Востоке, в том числе в Сефевидском государстве, через территорию России, в 80—90-х гг. XVI в. в открытое военно-политическое противоборство с Португалией в Индийском океане и Персидском заливе вступила Англия /401, с. 43/; расширить взаимосвязи с государством Сефевидов через Персидский залив- пыталась и голландская буржуазия.

Разгром Англией в 1588 г. Испанской Непобедимой Армады создал благоприятные условия для того, чтобы превосходство на международных морских путях, включая те, что соединяли Индию и Персидский здлив с Европой, перешло к Англии и Голландии. Борьба между западными державами за укрепление в Персидском заливе еще более обострилась. Таким образом, расширение связей с Сефевидским государством в конце XVI —начале XVII вв. было непосредственно связано с колониальной политикой европейских стран, являлось составной частью стремления западного капитала приобрести на Востоке источники дешевого сырья и выгодные рынки сбыта.

Вместе с тем, военно-политический фактор — необходимость совместной борьбы против Османской империи — продолжал, как и раньше, оставаться главной причиной сближения некоторых европейских государств с Сефев идами. Так, монархия Габсбургов, находящаяся в состоянии войны с Османской империей/1592—1606/, пыталась вовлечь в нее и Сефевидов. Новая война между Сефевидским государством и османами отвечала бы интересам и итальянских государств, в первую очередь, Венецианской республики и Папства. Таким образом, каждая европейская держава, устанавливающая взаимоотношения с Сефевидской империей в конце XVI— начале XVII вв. преследовала свои конкретные экономические и военно-политические интересы. В целом же все усилия западной дипломатии в этом вопросе * были направлены на то, чтобы ослабить два могущественных государства Востока — Османскую империю и государство Сефевидов, столкнув их между собой.

В австро-турецкой войне шах Аббас, с одной стороны, поддерживал Габсбургов, стремясь по возможности затянуть войну, а с другой — предпринимал усилия для того, чтобы поднять против османов и другие западные державы, с тои целъю прежде всего расширил традиционные связи с Италией. 1600 г в Венецию прибыло сефевидское посольство во главе с Иффетбеком //^*. 8 июня послы были приняты венецианским дожем /100.29, с. 192/. Интересно, что Иффет-бек вел перего- воры на «турецком», т. е. азербайджанском языке /100.29, с. 192/. Переводчиком с азербайджанского на итальянский и обратно был Джакомо ди Норес. Сефевидский посол известил дожа Венеции о намерении своего государя продолжить традиционные торговые связи с Венецией; шах желал бы, чтобы венецианские купцы и впредь приезжали торговать в его страну; чтобы сефевидские купцы в Венеции встречали такой же благожелательный прием, какой оказывают венецианским купцам на территории Сефевидского государства, и так же находились бы под покровительством государства /100.29, с. 192/. Затем Иффет-бек попросил венецианского дожа, чтобы ему была оказана необходимая помощь в осуществлении ряда торговых операций в соответствии с личным поручением шаха и в «других делах» /100.29, с. 192/. Заслуживает внимания то, что сефевидский посол интересовался во время беседы секретами красильного дела, получившего в ту пору высокое развитие в Венеции. В конце встречи Иффет-бек передал венецианскому дожу письмо шаха Аббаса и его дары — расшитые золотом и украшенные различными

^* В одном из документов, вошедших в сборник Г. Берше, указывается, что кроме Иффет-бека в составе Сефевидского посольства было шесть или восемь человек /100.29, с. 192/.

, следует оказать ему в этом необходимую помощь /100.30, с. 194/. Завершив переговоры с венецианским правительством и осуществив ряд важных торговых операций, сефевидские послы вернулись на родину, привезя шаху Аббасу письмо от венецианского дожа. В этом письме, изобилующем характерными' для венецианской дипломатии двусмысленными и витиеватыми выражениями, говорилось, что правительство республики «всеми возможными путями будет сохранять и укреплять искренннее отношение и благожелательную дружбу» с Сефевидами /100. 31, с. 195/. изображениями шелковые и бархатные ткани.^** В своем письме шах сообщал правительству Венеции, что «самым большим желанием и главной целью» Сефевидского государства «является сохранение навечно искренней дружбы и союза с христианскими державами», и отмечал: «Нам бы хотелось, чтобы вы ценили и оберегали эту дружбу так же, как мы» /100.30, с. 193/. Обращает на себя внимание тот факт, что в своем письме шах неоднократно повторяет венецианскому дожу, что по его личному поручению Иффет-бек должен будет заняться в Венеции кое-какими делами^***

Дож Венеции выразил уверенность в том, что и венецианские купцы встретят хороший прием в Сефевидском государстве, что приведет к расширению во много раз торговли между двумя странами, значительному улучшению благосостояния подданных обеих сторон /100, 31, с. 195/.

Сефевидо-венецианские связи продолжали расширяться. В марте 1603 г. в Венецию прибыло новое посольство государства Сефевидов из 11 человек. Возглавлял его «специальный представитель шаха и обладатель большого таланта» Фетхи-бек /100. с. 44/. 5 марта 1603 г. послов принял венецианский дож Марино Гримани. Фетхи-бек передал ему письмо шаха Аббаса. Этот документ, вошедший в сборник Г. Берше, представляет большую ценность для раскрытия сущности сефевидо-европейских связей в исследуемый период /100.32/. Шах в своем письме указывал, что двери государства Сефевидов всегда открыты для всех, кто приезжает из христианских держав, в первую очередь из могущественной Венеции, что соответствует его стремлению к укреплению дружбы с этими государствами; что все приезжающие встречают здесь теплый прием и возвращаются на родину довольные; что известный сефевидский посол Фетхи-бек отправлен в Венецию для ведения переговоров с целью дальнейшего расширения и укрепления торговых связей между двумя странами исходя из отношений искренней дружбы /100.32, с. 196/. В этом письме сефевидский правитель открыто излагает все то, о чем в завуалированной форме писал в послании, отправленном ранее с Иффет-беком. Шах Аббас просил венецианского дожа дать указание своим «министрам и людям» оказать Фетхи-беку любую необходимую помощь в приобретении огнестрельного оружия, в том числе аркебузов, для Сефевидского двора /100.32, с. 196—197/. Шах уверяет венецианского дожа, что если тому понадобятся какие бы то ни было вещи, включая самые дорогие, которые можно приобрести на территории Сефевидского государства, его желание будет исполнено, все что он захочет, будет ему отправлено, пусть только он известит об этом как «любезный друг» /100.32, с. 197/.

Следует отметить, что уже во время переговоров Фетхи-бека с венецианским дожем членам правительства были представлены подарки шаха Аббаса: расшитое золотом манто, расшитый золотом и серебром бархатный ковер, расшитое золотом бархатное панно с изображениями Христа и Богоматери, три расши-тых золотом платка, три комплекта шелковой одежды /100.33, с. 197/. Подарки были вручены дожу по восточному

^** Среди подарков шаха было шелковое панно длиной 8 и шириной 7 локтей, расшитое золотом и бархатом. На нем была изображена сцена причащения девы Марии. Это панно было тотчас же—во время переговоров—повешено на стену зала заседаний Совета десяти /100, с. 43/.

^*** Стремясь к оснащению своей армии новейшими образцами огнестрельного оружия, шах Аббас поручил своим послам, в первую очередь закупить различные виды огнестрельного оружия. Поскольку в последующих письмах Сефевидского правителя в Венецию этому вопросу уделено значительное внимание, здесь мы на нем останавливаться не будем.

обычаю —девятью выстроившимися друг за другом сефевидскими послами. Фетхи-бек давал пояснения о каждом из подарков в отдельности. Интересно, что у манто, сотканного специально для венецианского дожа, не было ни одного шва. Как сообщил Фетхи-бек, второе такое манто шах Аббас послал своему «большому другу»— Великому Моголу /100, с. 45/. Бархатный ковер размером 4Х3 локтя предназначался для того, чтобы на него складывали сокровища дворца Св. Марка во время их ежегодной публичной демонстрации. Что же касается панно с изображениями Христа и Богоматери, то оно было изготовлено для церкви Св. Марка /100, с. 46/. На следующий день — 6 марта 1603 г. в соответствии со специальным решением венецианского сената все) дары сефевидской правителя были отправлены на хранение в церковь Св. Марка /100.34, с. 198/.

Итак, сефевидские дипломаты во главе с Фетхи-беком были встречены в Венеции чрезвычайно дружелюбно. По распоряжению венецианского правительства знаменитый художник того времени Габриэле Калиари даже написал картину, на которой была изображена церемония приема послов шаха Аббаса /100, с. 47/. Решением венецианского правительства сефевидским гостям было предоставлено право беспрепятственной закупки порученных шахом Аббасом товаров, включая огнестрельное оружие /100, с. 46—47/.

2 сентября 1603 г., накануне отъезда сефевидских послов на родину, состоялось специальное заседание венецианского сената, где было обсуждено содержание письма, которое Фетхи-бек должен был передать шаху Аббасу. Это письмо свидетельствует о том, что Фетхи-бек с помощью венецианского правительства успешно выполнил все поручения сефевидского правителя, включая закупку необходимого количество аркебузов и другого оружия /100.35, с. 199/. Кроме того, в этом письме правительство республики выражало стремление еще более расширить взаимовыгодные торговые связи, на протяжение многих лет существующие между двумя странами /100.35, с. 199/. На этом же заседании сенат принял решение о выделении различных подарков для шаха Аббаса и сефевидских послов. Только шаху венецианское правительство отправило подарков общей стоимостью 1360 дукатов /«умывальник с небольшим серебряным краном и золотыми фигурками и еще один такой же умывальник, весь из чистого серебра; серебряный тазик с золотыми украшениями и такой же кувшин, две серебряные бутылки для вина с инкрустацией из стекла, полный комплект вооружения, два мушкета с набором пуль—один зеленый с золотом, другой красный и четыре аркебуза филигранной работы с драгоценными камнями и золотом»/ /100, с. 46/.

Однако Фетхи-беку не удалось доставить приобретенное в Венеции огнестрельное оружие в сефевидский дворец. Этому помещала начавшаяся уже к тому времени сефевидо-османская война 1602—1612 гг.- Не успели сефевидские послы, возвращающиеся из Венеции, высадиться на побережье Сирии, как турки конфисковали все, что они привезли, включая огнестрельное оружие. Благодаря усилиям венецианского консула в Сирии удалось спасти лишь часть привезенного Фетхи-беком из Европы добра. Таким образом, шах Аббас, только что начавший войну против Османской империи, не смог получить какие бы то ни было сведения о результатах переговоров Фетхи-бека с Венецианским правительством.

Поскольку в условиях войны послать в Европу официальное представительство через территорию Турции было невозможно, шах Аббас, надеясь получить известия о посольстве Фетхи-бека и поднять Венецию против Турции, направил в Европу еще одного

посла^*. Этот посол. Ходжа Киеос, передал венецианскому дожу письмо шаха Аббаса, который указывал, что, отправляя нового посла, он руководствовался «особым желанием укрепить дружбу и союз со всеми христианскими правителями, в первую очередь с венецианским дожем /100.36, с. 200/. Кроме того. Ходжа Киеос должен был приобрести в Венеции различные товары для сефевидского двора. Шах Аббас вновь просил венецианского дожа дать указание «своим досточтимым министрам» оказать

^* Имя этого посла, армянина по национальности, передастся в сборнике Г. Берше как Киеос // /100, с. 47/.

необходимую помощь Ходжа Киеосу в приобретении заказанных шахом товаров и скорейшем возвращении на родину /100.36, с. 201/. Одной из главных задач, стоящих перед Ходжа Киеосом, было выяснить судьбу посольства Фетхи-бека /100.36, с. 201/.

Узнав о том, что произошло с сефевидскими дипломатами в Сирии, шах Аббас отправил в Италию новое представительство, которое возглавлял Ходжа Сефер^**. В сборнике Г. Берше содержится пять ценных документов о деятельности этого посольства: рекомендательное письмо о Ходжа Сефере, написанное венецианским консулом в Алеппо Джованни Франческо Сагредо венецианскому дожу от 2 сентября 1609 г. /100.37/; сообщение о Ходжа Сефере переводчика венецианского дожа Джакомо ди Нореса правительству республики от 30 января 1610 г. /100.38/; письмо шаха Аббаса венецианскому дожу, отправленное с Ходжа Сефером /100.39/; акт о передаче Ходжа Сеферу не попавшего в руки османов имущества сефевидского посольства Фетхи-бека от 17 февраля 1610 г. /100.40/; письмо правительства Венеции шаху Аббасу от 30 января 1610 г. /100.41/. Как явствует из этих документов. Ходжа Сефер пересек территорию Турции, в Алеппо сел на французское судно, доплыл до Марселя, а уже оттуда через Ниццу, Монако, Геную и Флоренцию в январе 1610 г. добрался, наконец, до Венеции.

22 января 1610 г. сефевидское посольство из пяти человек было принято венецианским правительством. Во время переговоров дожу Венеции был подробно изложен ход сефевидо-турецкой войны /100.37, с. 202; 100.38, с. 204 и т. д./. Ходжа Сефер сообщил также, что его государь намерен «продолжить отношения искренней дружбы и крепкого союзничества» с Венецианской республикой /100.38, с. 206/. Кроме того. Ходжа

Сефер потребовал вернуть Сефевидскому государству то имущество посольства Фетхи-бека, которое не было конфисковано османами в Алеппо и попало в руки венецианского консула. Дож обещал принять соответствующие меры для этого /100.38, с. 206/. В ходе переговоров переводчик Джакомо ди Норес ознакомил членов правительства с письмом шаха Аббаса, в котором он вновь говорил о своем стремлении «продолжить отношения доброй дружбы и искреннего союзничества со всеми христианскими правителями, включая венецианского дожа», и требовал вернуть имущество Фетхи-бека, попавшее в руки консула Венеции в Сирии /100. 39, с. 207/.

Венецианское правительство заверило послов в поддержании со своей стороны традиционных дружеских отношений с Сефевидским государством и специальным актом передало Ходжа Сеферу все имущество Фетхи-бека. Интересно, что среди вещей, приобретенных в Венеции на общую сумму 521, 12 лир, наряду с разнообразным огнестрельным оружием, включая аркебузы, изделия из хрусталя, различные виды зеркал и т. д., было восемь картин, написанных маслом /100.40, с. 208—209/. 30 января 1610 г., накануне отъезда сефевидского посольства, состоялось специальное заседание венецианского сената, где был обсужден текст письма шаху Аббасу. В этом письме, как и ранее изобилующем высокопарными и неоднозначными выражениями, венецианское правительство извещало Сефевидов о своем намерении «постоянно сохранять и всемерно укреплять отношения искренней дружбы и самых добрых взаимосвязей» с ними. В нем также сообщалось о передаче Ходжа Сеферу имущества Фетхи-бека /100.41, с. 209/.

Было бы уместно остановиться еще на одном интересном факт: Ходжа Сефер сообщил переводчику венецианского правительства Джакомо ди Норесу, что из Венеции он отправится во Флоренцию, Рим и Испанию, «он везет всем этим правителям письма шаха, в которых тот призывает их выступить с войной против турок» /100.38, с. 204/. Джакомо ди Норес утверждает, что видел эти письма, а также письмо представителя Ордена кармелитов во дворце Сефевидов к римскому папе, своими глазами /100.38, с. 204/. Тем не менее, мы не располагаем какими-либо сведениями о переговорах, которые вел бы Ходжа Сефер в каком бы то ни было европейском государстве, кроме Венеции. Вероятно, сразу после встречи с венецианским правительством он вернулся на родину. Да

^** Имя этого посла, армянина по происхождению, в источниках передается в форме.

и навряд ли он смог бы путешествовать по Европе с имуществом Фетхи-бека, полученным от правительства Венеции..

Таким образом, все усилия шаха Аббаса, направленные на то, чтобы поднять венецианскую республику на войну с Турцией, оказались тщетными. Это объяснялось тем, что, недовольная укреплением позиций Испании, Португалии, Англии, Голландии и других европейских государств в бассейне Индийского океана, в том числе в Персидском заливе, и оставшись в стороне от новых международных торговых путей, Венеция не хотела портить мирных торговых отношений со своим могущественным соседом — Османской империей — и даже пыталась восстановить через ее территорию традиционные торговые связи с Сефевидским государством.

Стремясь создать единый антиосманский союз накануне войны 1602—1612 гг., шах Аббас обратился и к другим государствам Европы. В мае 1599 г.^* он отправил на Запад большое посольство во главе с Гусейнали-бек Баятом, которое должно было провести переговоры с римским папой, венецианским сенатом, правителями Германии, Англии, Франции, Испании, Тосканы, Шотландии, Польши и скандинавских стран /554, с. 109; 603, с. 30—31; 533, с. Л77/. По распоряжению шаха сефевидское представительство должен был сопровождать старший из находящихся во дворце Сефевидов английских послов — братьев Шерли — Энтони. Кроме того, с ними же для того, чтобы передать предложение шаха Аббаса о создании антиосманского союза своим государям — королю Испании и римскому папе были отправлены соответственно францисканец Альфонсу Кордеро и доминиканец Никола де Мела^**. В письмах, отправленных через Гусейнали-бек Баята, шах призывал европейских правителей выступить единым фронтом против Османской империи с запада, тогда он предпримет наступление с востока, выставив 60 000 ружейников, а также столько конницы и пехоты, сколькопожелают союзники /603, с. 31—33/. Письма шаха свидетельствуют о его осведомленности на предмет глубоких разногласий между европейскими государствами. «Без умысла, по-дружески» он советовал западным правителям «поскорее по-доброму объединиться, проявив доверие друг к другу», «поскольку их вражда и войны между собой могут послужить причиной усиления Османской империи» /603. с. 33/. По мнению Сефевидского правителя, между его страной и западными держами необходимо заключить договор о том, чтобы ни одна из сторон без согласия других не вступала в связи с каким-либо другим государством /603, с. 33/. А после начала совместной войны с Турцией ни один из союзников не имел права без согласия других выходить из нее и заключать сепаратный мир с противником /602, с. 158—159/. Шах обещал предоставить христианам право свободного въезда в Сефевидское государство, выбора здесь любого места для поселения и строительства церквей и исповедания своей религии; обязать всех христиан, проживающих на территории страны — армян и грузин —повиноваться римскому папе /602, с. 160/. Это обязательство шаха перед западными державами позволяет также раскрыть сущность восточной политики Папства, Испании и других европейских государств.

Посольство Гусейнали-бек Баята, проделав путь: Кашан — Кум — Сава — Казвин —Гилян — Каспий — Волга — Москва — Архангельск, через Северный Ледовитый океан, обогнув берега Норвегии, достигло Северной Германии. Отсюда сефевидские послы отправились в Прагу, где находилась резиденция германского императора /а одновременно и короля Австрии, Чехии и Венгрии/ Рудольфа II, который встретил их с большой пышностью в октябре 1600 г. /281, с. 56/. Такой прием, оказанный сефевидским гостям в столице Германской империи, был закономерен: была в разгаре война между Австрией и Османской империей /1592—1606/. За шесть месяцев своего пребывания в Праге сефевидские послы не раз удостаивались приема императора. Сефевидо-германские переговоры завершились успешно. В ответ на посольство Гусейнали-бек Баята Рудольф II

^* Н. Фалсафи указывает, что это посольство отправилось в Европу 19 июля 1599 г. /602, с. 159/.

^** Подарками сефевидского шаха западным правителям был нагружен большой караван из 32 верблюдов /602, с. 159/.

отправил в государство Сефевидов своего посла Стефана Какаша для продолжения переговоров с шахом Аббасом /53/.

Весной 1601 г. Гусейнали-бек Баят и его спутники отправились из Праги в Италию. Достигнув ее, они узнали, что венецианское правительство ведет переговоры с Турцией и поэтому не сможет принять послов шаха Аббаса. Гусейнали-бек Баят решил отложить посещение Венеции и отправился во Флоренцию. Завершив переговоры с герцогом Флоренции, он в апреле 1601 г. поехал в Рим.

Папа Климент VIII /1592—1605/ оказал сефевидским послам особенно помпезный прием. После того, как они пересекли границу Папства, их сопровождал специальный отряд, а Рим приветствовал их пушечным салютом /64, с. б/. 12 апреля 1601 г. сефевидских послов принял Климент VIII. Во время переговоров с папой Гусейнали-бек Баят изложил ему план своего государя: если христианские государства начнут единым фронтом войну против Турции с запада, тогда шах Аббас бросит на нее с востока 150-тысячную конницу и 60-тысячную пехоту; западные державы не должны вступать в переговоры и заключать каких-либо мирных договоров с Османской империей без согласия или участия сефевидского правителя; в таком случае христианским государствам будет предоставлено право свободной торговли, строительства церквей и монастырей, свободного вероисповедания на территории его страны /64, с. 11—12/. Переговоры с папой также оказались успешными. Все, на что были способны в рассматриваемый период римские папы, утратившие былое политическое влияние на христианские государства, заключалось в призывах к объединению против Османской империи.

Следует отметить, что в Риме между Гусейнали-бек Байтом и Энтони Шерли произошел разлад, после чего англичанин покинул сефевидских дипломатов. А те, в свою очередь, в сопровождении проводника, предоставленного в их распоряжение папой отправились через Северную Италию и Южную Францию в Испанию, в город Валлодолид, где находилась резиденция Филиппа III /1598—1621/. Испанский король, вместе с римским папой возглавлявший католическую реакцию в Европе, встретил сефевидских послов очень торжественно /602, с. 162—165/. Последние провели в столице Испании около двух месяцев и неоднократно были приняты Филиппом III^*. Испания, вытесняемая из бассейна Средиземного моря Османской империей и не выдерживающая англо-голландской конкуренции в Персидском заливе, проводила послов шаха Аббаса с обнадеживающими обещаниями Гусейнали-бек через Мадрид и Толедо отправился в Лиссабон^**. По достигнутому соглашению отсюда сефевидские послы должны были на испанском корабле отплыть на родину. К сожалению, у нас нет никаких сведений об итогах этого путешествия.

Отправляя Гусейнали-бек Баята в Европу, шах Аббас вел последние приготовления к войне против Османской империи. Он знал о том, что военные силы Турции заняты в войне с Германией, и решил воспользоваться этим в своих целях. В сущности, одна из главных задач, поставленных перед посольством Гусейнали-бек Баята, заключалась в том, чтобы по возможности затянуть германо-турецкую войну. Поэтому сефевидский правитель решил, не тратя даром времени, начать войну против Османской империи. Накануне войны для переговоров с шахом Аббасом /он в это время находился в Мешхеде/ прибыло испанское посольство из трех человек /602, с. 168/, членов Ордена августинцев, возглавляемое Антонио де Говеа.

^* Полное приключений путешествие Гусейнали-бек Баята в Испанию подробно описано в воспоминаниях предавшего родину и, приняв христианство оставшегося в Испани Орудж-бек Баята- писанных под псевдонимом Дон Хуан Персидский /103/

^** Трое из сефевидских дипломатов приняли христианство и остались в Испании: племянник Гусейнали-бек Баята Алигулу-бек Баят был усыновлен; главного секретаря посольства -Орудж-бек Баята усыновила королева, назвав его «Дон Хуан»; другой член посольства Буньяд-бск принял имя «Дон Диего» Гусейнали-бек Баят намеравался убить этих предателей родины но ему это не удалось /602, с. 164-165/

Следует отметить, что совместные военные действия против Османской империи были не единственной целью, которую преследовал король Испании /и Португалии/ Филипп III, расширяя связи с Сефевидским государством. Он был серьезно обеспокоен укреплением позиций английского и голландского капитала в Персидском заливе. Кроме того, в 1601 г., воспользовавшись благоприятной обстановкой, сложившейся в заливе, Сефевиды захватили Бахрейнские острова, находившиеся ранее во власти Испании /а некогда Португалии/. Так что в рассматриваемый период Испания старалась сблизиться со все более усиливающимся государством Сефевидов не только против Турции, но и против

Англии и Голландии. Укреплению позиций Испании в Сефевидском государстве должна была служить и проводимая ею совместно с римским папой политика распространения христианства /католического толка/ на территории государства Сефевидов и католицизма среди местного христианского населения. Поэтому шах Аббас не оказал испанскому посольству Антонио де Говеа особого почтения. Во время приема в Исфахане 11 февраля 1603 г., на который кроме Антонио де Говеа были приглашены также находящийся в это время во дворце Сефевидов английский посол Роберт Шерли и посол папы Франсиско де Коста, шах Аббас открыто заявил, что он не против приезда в его страну христиан и строительства здесь церквей, но с этим не согласно духовенство. Пусть государи присутствующих послов сначала вступят в войну с Турцией, а уж тогда он позволит им строить в своих городах церкви и велит мусульманам, иудеям, христианам торговать в Ормузе. Если же представители духовенства снова выразят недовольство, тогда он сможет убедить их, что они не правы, ведь христианские государства.оказывают ему помощь в борьбе с врагом. Шах Аббас просил послов написать обо всем этом папе и их государю Филиппу /602, с. 170—171/. После этого приема вместе с Антонио де Говеа морским путем он отправил в Европу с письмом такого же содержания своего посла Аллахверди-бек Туркмана для заключения военного союза с Испанией /602, с. 171/, оставив двух других членов испанского посольства во дворце.

Вскоре после приема западных послов, 14 сентября 1603 г. собрав и возглавив все свои военные силы, он выступил в поход, намереваясь вернуть захваченный турками Азербайджан. Уже 29 октября 1603 г. армия шаха заняла Тебриз /383, с. 65; 533, с. 178—179/. В успешном завершении тебризской операции важную роль сыграло восстание народа, встречавшего сефевидские войска как освободителей, против османских феодалов.

15 ноября 1603 г. шах Аббас принял в Тебризе посла германского императора Рудольфа II Георга Тектандера^* /53, с. 31—32/ Тот передал сефевидскому правителю письма Рудольфа II, написанные на латинском и итальянском языках, а также письмо Великого Московского князя. Через три дня после этого как сообщает Тектандер, шах Аббас во главе 120-тысячной армии киул Тебриз и стал преследовать отступающие турецкие войска /53, 33-38/. В короткий срок против османов народа Сефевиды захватили Хои, Салмас, Джульфу, Ордубад. Джеваншир и другие 1603 г шаху Аббасу покорился Нахчеван, а 8 июня 1604 г.- Эривань /533 с 179—180- 383, с. 66—67/. После падения Эриванскои крепости шах Аббас принял Тектандера. сопровождавшего сефевидскую армию во всех военных операциях после Тебриза. Для У чтобы оповестить Рудольфа II о ходе военных операций на сефевидо-турецком фронте шах отправил в Германию вместе с Тектандером своего посла Мехдигулу-бека /53, с. На пути в Германию под Дербентом Тектандер встретил сефевидских послов, возвращавшихся из Москвы. Ссылаясь на сообщения этих дипломатов, он указывает, что для того, чтобы отбить Дербент у османов. Великий Московский князь в качестве помощи шаху отправил ему отряд «из нескольких тысяч человек», в том числе хороших стрелков, и тяжелые пушки /53, с. 41/. То

^* Георг Тектандер был в составе посольства, отправленного Рудольфом II ко двору Сефевидов 27 августа 1602 г. в ответ на посольство Гусейнали-бек Баята и возглавляемого Стефаном Какашем. Однако поскольку Стефан Какаш и другие члены посольства умерли в Ленкорани от эпидемии в октябре 1603 г., переговоры с шахом Аббасом провел оставшийся в живых Георг Тектандер /53; 281, с. 55—62/.

свидетельствует о растущем интересе царизма в исследуемый период к событиям в Закавказье.

Вскоре после отъезда Тектандера и Мехдигулу-бека в Европу, в 1604 г в военный лагерь шаха Аббаса, ведущего боевые действия под Карсской крепостью, прибыли новые послы короля Испании и Португалии. Это посольство из 50 человек, возглавляемое Луисом Перейрой де Лазерданом, привезло в подарок сефевидскому правителю различные произведения живописи и индийского слона /602, с. 172/. Завершив переговоры с Луисом Перейрой, шах Аббас отправил его вместе со своим послом Имамгулу-ханом Пакиза Туркманом в Испанию /Ь02, с. 1/2—173/

В 1605 г сефевидская армия одержала важные победы над османскими войсками в сражениях у Вана и Урмии. В битве под Урмией /7 ноября 1605 г./ была разгромлена 100-тысячная армия османского полководца Джагалоглу Синанпаши /383, с 71; 533. с. 18/. Сложилась благоприятная обстановка для нанесения окончательного поражения Османской империи со стороны союзников. Однако, несмотря на усилия Мехдигулу-бека и Зейнал-хана Шамлу, Германия заключила с Османской империей сепаратный мир /1606/. Тем самым европейские союзники Сефевидского государства вновь " Редо" 38" Турции возможность сконцентрировать все ее в восточном фронте. И вновь государство Сефевидов было вынуждено выступить против Османской империи один на один.

Одержав победу на Урмии, шах Аббас не дал османской армии возможность восстановить свои силы. В 1605—1607 гг. к Сефевидам перешли Гянджа, Шемаха, Баку, Дербенд, а также Лори, Тифлис и Дманиси /383, с. 72—76; 533, с. 182/. Тем самым фактически были восстановлены сефевидо-османские границы, предусмотренные Амасийским договором 1555 г.: к государству Сефевидов вновь отошел весь Азербайджан, Восточная Армения, Восточная Грузия, часть Курдистана и Луристан. Вместе с тем, зная, что Османская империя, заключившая мирный договор с Германией, бросит все свои военные силы против Сефевидского государства, шах Аббас предпринял попытку заключить с Турцией мир при условии сохранения за собой всех захваченных им территорий /383, с. 77/. В то же время были расширены дипломатические связи с западными державами,.

В июне 1608 г. из Испании вместе с Антонио де Говеа вернулся посол шаха Аббаса Аллахверди-бек Туркман. Шах принял посла испанского короля в Хамадане. Тот передал ему письмо Филиппа III, написанное в январе 1608 г. Король Испании поздравлял шаха Аббаса с победой над Османской империей; сообщал об ударах, которые военно-морские силы Испании нанесли турецкому флоту в Черном море; жаловался на то, что амир-аль-умара Фарса захватил Бахрейнские острова и несколько прибрежных крепостей; просил «не скупиться на милость» к католическим священникам, находящимся в Сефевидском государстве /603, с. 64—65/. Как указывает Антонио де Говеа, прямо во время этого приема шах Аббас приказал ему сразу же вернуться в Европу, чтобы провести переговоры с королем Испании и римским папой и поднять западные государства на войну против Османской империи /603, с. 65—66/. Чтобы уклониться от этого путешествия, испанский дипломат прибег к различным отговоркам, разгневав этим шаха, который сказал, обратившись к Антонио де Говеа и другим европейским послам: «Христиане сейчас не столь сильны в военном отношении, как раньше. Поэтому они и не могут сдержать данного обещания... Я силой только своего меча отобрал у турок 120 крепостей. А европейские правители, вместо того, чтобы воспользоваться этим, заключают с султаном мир^*. И в такой ситуации вы еще хотите, чтобы я позволил вам строить в моей стране церкви, заставил армян повиноваться папе и допустил, чтобы в Иране раздавался звон церковных колоколов?! Уходите и благодарите бога, что я не разбиваю ваши колокола, не

^* Как сообщает Антонио де Говеа, мир, заключенный императором Германии Рудольфом II с Османской империей, сильно подействовал на сефевидского правителя. Он даже при-казал снять и выбросить портрет Рудольфа II, висевший у входа в его комнату /603, с. 66—67/.

разрушаю ваши церкви, а вас самих не выгоняю из моей страны!..» /603, с. 67/. После этого шах Аббас отправил Антонио де Говеа вместе со своим послом Денгиз-беком Румлу в Испанию и Италию /554, с. 115; 598, с. 216; 455, с. 67; 603, с. 69/. Вместе с ними сефевидский правитель отправил в Европу и некоего армянского купца по имени Ходжа Сефер, везущего 50 тюков шелка /554, с. 115; 603, с. 69/.

Главная цель, которую преследовал шах Аббас, отправляя Денгиз-бека в Испанию, заключалась, конечно, в том, чтобы не допустить одиночества Сефевидского государства в войне с Турцией. Послу надлежало любыми средствами поднять на войну против Османской империи Испанию, римского папу, а через него Рудольфа II и других европейских правителей. В своем письме к испанскому королю^* шах сообщал, что «с поощрения» западных держав он начал войну против Турции, «захватил множество городов и крепостей», выполнив тем самым свой союзнический долг, и призывал европейские государства действовать подобным же образом /603, с. 69—70/.

Прекрасно понимая политику европейских держав в отношении государства Сефевидов, шах Аббас старался использовать ее в своих интересах. Так, он оповещал испанского короля и папу об увеличении количества «достойных жилищ» для христианских священников, живущих в сефевидской столице; советовал им «прислать какого-нибудь священника, имеющего высокий сан», который возглавил бы христиан, проживающих на территории государства Сефевидов, и «поселился бы в священном месте, являющемся центром Армении — Трех Церквах» /Эчмиадзине/ /603, с. 70/. Иными словами, шах хорошо знал о стремлении Испании и Рима распространить католицизм среди христианского населения Сефевидского государства, в том числе армян.Ему было известно и о попытках, предпринимаемых Испанией для того, чтобы азербайджанский и иранский шелк вывозился в Европу через Ормуз. Поэтому сефевидский правитель обещал испанскому королю «отобрать торговлю шелком у турок и передать испанцам» и «обеспечить вывоз этого прекрасного товара в Европу через Ормуз» /603, с. 71/. Стремясь использовать острое соперничество за захват азербайджанского и иранского шелка, разгоревшееся между западными странами, в первую очередь, между Испанией и Англией, в интересах своего государства, шах Аббас обещал испанскому королю сделать все возможное для того, чтобы преимущество в торговле шелком получили испанцы, а не англичане /598, с. 217—219/. «Чтобы заверить» Филиппа III в том, что в будущем вывоз шелка в Европу будет осуществляться через Ормуз, он писал и об «отправке некоторого количества шелка» для продажи в Испании/603, с. 71—72/.

Как отмечалось выше, наряду с дальнейшим расширением антитурецких связей с западными странами, шах Аббас пытался вступить в мирные переговоры с Османской империей. Точнее, сефевидский правитель прилагал усилия для того, чтобы не остаться одному в войне против Турции, стараясь, в то же время, не упустить возможность заключения мира с ней в случае, если не получит поддержку со стороны европейских государств. Разумеется, это второе направление внешней политики шаха — стремление улучшить отношения с Османской империей — никоим образом не устраивало западные державы. В этом смысле очень характерно сообщение Антонио де Говеа о том, что накануне своего отъезда он раскрыл доверенную ему тайну с целью расстроить мирные переговоры между сефевидами и османами, пустив слух о том, что шах отправляет его в Европу, чтобы он поднял западные державы на войну против Турции, что по плану шаха, западные государства не должны прекращать войну до тех пор, пока не разобьют окончательно султана, что шах пытается наладить вывоз шелка в Европу через Ормуз, чтобы тем самым лишить турок доходов, получаемых ими от торговли шелком. Разглашая всю эту секретную информацию, испанский дипломат преследовал цель оповестить султана о намерении шаха обмануть его, ведя, с одной стороны, мирные переговоры с ним, а с другой — пытаясь поднять на войну против него западных правителей. Узнав об

^* Письмо шаха Аббаса к Филиппу III, отправленное с Денгиз-беком Румлу СМ.. 603 с. 313-315.

этом, султан не стал бы отводить свою армию от иранских рубежи. Тогда и шах держал бы свое хорошо вооруженное войско на турецкой границе. До тех же пор, пока два эти государства воюют друг с другом, христианский мир будет в мире и безопасности^* /603, с. 72—73.

Обеспокоившись сближением между Сефевидским государствам и Османской империей, своего посла во дворец шаха Аббаса отправил и германский император Рудольф II /1609/, пытаясь вновь побудить его к войне против Турции; в 1609—1610 гг. сефевидские послы провели переговоры в Вене /533, с. 182; 583, с. 239/. Однако сефевидо-германские переговоры никаких конкретных результатов не имели.

Шах Аббас предпринял попытку поднять против Османской империи и Англию. В 1608 г. он отправил в Лондон находящегося в это время во дворце Сефевидов английского дипломата Роберта Шерли /554, с. 110; 455, с. 67—70; 598, с. 215/. Однако и этот план Сефевидского правителя не удался. Не добившись успеха в вовлечении европейских государств в войну против Турции с запада, шах Аббас предпочел заключить мир с Османской империей на условии восстановления границ, предусмотренных Амасийским договором 1555 г. Заключение мирного договор с усилившимся за годы правления шаха Аббаса Сефевидским государством было выгодно и Османской империи, ослабевшей в результате длительных войн в Европе и на Востоке, а также народных восстаний и освободительных движении. Мирный договор был подписан 26 ноября 1612 г. в Стамбуле. В соответствии с этим договором были восстановлены сефевидо-турецкие границы, определенные шахом Тахмасибом и султаном Сулейманом Кануни в 1555 г.

* *

*

Таким образом, Сефевидское государство, мощь которого значительно возросла в результате реформ шаха Аббаса, нанесло тяжелый удар Османской империи. Впервые в истории сефевидо-османских войн инициатива оказалась на стороне Сефевидов. Турция потеряла территории, захваченные в результате сефевидо-турецкой войны 1578—1590 гг. А это, в свою очередь, означало окончательный провал политики Османской империи, направленной на то, чтобы, нанеся поражение Сефевидскому государству, захватить территорию Закавказья, в том числе Азербайджан, и укрепиться в бассейне Каспийского моря и Персидском заливе. Шах Аббас, проводивший политику поражения такого могущественного государства, как Османская империя, и присоединения к Сефевидскому государству утраченных ранее территорий, включая Азербайджан, в отличие от предыдущих правителей Аккоюнлу и Сефевидов, направил основное внимание на укрепление государства. Была создана сильная армия, вооруженная огнестрельным оружием. Как и его предшественники, шах Аббас попытался нанести Османской империи поражение в союзе с европейскими государствами, установив с ними широкие связи. Однако западная дипломатия осталась верна своей старой внешнеполитической линии: европейские государства старались ослабить две такие могущественные империи, как Турция и Сефевидское государство, столкнув их между собой, и укрепиться на Востоке, точнее, осуществить здесь свои колониальные планы. В свою очередь, шах Аббас искусно использовал острое противоборство между западными странами для решения вопросов международной торговли и внешнеполитических проблем своего государства.

^* Следует отметить, что западные дипломаты в Стамбуле старались, в свою очередь, держать Османскую империю в состоянии войны против государства Сефевидов. Так, Уильям Харборн, являвшийся послом Англии в Турции в 1583—1588 гг., писал в мае 1583 г. из Стамбула в Лондон: «Война с Персией гораздо более разорительна для турок, чем войны с христианскими государствами. Да продлит господь их трудности навечно. Потому что их трудности—источник наших радостей» /511, с. 93/.