Амстердамский договор ЕС и формирование новой институциональной структуры ОВПБ

ЕС со своей стороны развивал правовую базу «европейской идентичности», поддерживая концептуальные проекты, разрабатываемые ЗЕС во взаимодействии с НАТО. Так, Амстердамский договор 1997 г. закрепил и развил заявленную еще в Маастрихте задачу укрепления и совершенствования механизма «Общей внешней политики и политики в области безопасности» (ОВПБ). С этой целью Амстердамский договор наделил ЕС новыми функциями по урегулированию международных кризисов. Они позволяли ЕС принимать политические решения (на условиях единогласия), которые могли уполномочить ЗЕС на проведение миротворческих операций. Кроме того, Амстердамский договор предусматривал создание поста «Высокого представителя ЕС по общей внешней политике и политике в области безопасности».

При обсуждении вопросов международной безопасности с другими странами ЕС, как правило, представляет «тройка», состоящая из высокого представителя, в ведении которого находятся преимущественно функции в сфере военно-политической безопасности, комиссара по внешним связям (члена исполнительного органа — Европейской комиссии), функции которого фокусируются больше на сфере дипломатии, и министра иностранных дел страны, председательствующей в ЕС на протяжении шести месяцев на основе ротации. В последние годы пост высокого представителя ЕС по общей внешней политике и политике в области безопасности занимает Кэтрин Эштон.

Но в Амстердаме не удалось преодолеть существенного разногласия между членами ЕС относительно собственных самостоятельных, без посредничества ЗЕС, действий по формированию «европейской идентичности» в сфере безопасности. Это объяснялось тем, что ряд стран, прежде всего Великобритания, настаивали на сохранении «промежуточной» роли ЗЕС во взаимодействии с НАТО и формировании автономной «европейской идентичности». Ее позиция с учетом особо близких «специальных отношений» с США объяснялась опасениями, что наделение такими функциями ЕС напрямую может привести к слишком большой степени такой автономии. Другие страны, в первую очередь Франция, выступали за ликвидацию такого промежуточного звена и передачу функций ЗЕС Евросоюзу.

В декабре 1998 г. на встрече между премьер-министром Великобритании Тони Блэром и президентом Франции Жаком Шираком в Сен-Мало (Франция) английская сторона сняла свои возражения против передачи проблематики «европейской идентичности» непосредственно в ведение ЕС без посредничества ЗЕС. Этот поворот отражал общую философию нового лейбористского правительства в пользу более решительной поддержки всех процессов европейской интеграции. Было положено начало ускоренному формированию «Общей европейской политики безопасности и обороны » (ОЕПБО), которая была призвана конкретизировать более узкую сферу безопасности в « Общей внешней политике и политике в области безопасности» (ОВПБ). Договоренности в Сен-Мало являются рубежными для процесса формирования автономной «европейской идентичности» в сфере безопасности.

В 1999 г. ЕС утверждает философию ОЕПБО и принимает решение о начале создания собственных « Европейских сил быстрого реагирования » численностью до 60 тыс. человек. Их предназначение — выполнение всего спектра «Петерсбергских миссий». Предусматривалось также создание командно-штабной инфраструктуры вооруженных сил ЕС: Комитета по политике и безопасности и Военного комитета (в составе начальников военных штабов стран-участниц). Формируется также полицейский потенциал для развертывания в кризисных точках.

В 2003 г. была осуществлена первая практическая операция вооруженных и полицейских сил ЕС. Они сменили силы НАТО в Македонии, которые с 2001 г. осуществляли миротворческую миссию в ходе урегулирования конфликта между правительством этой страны и вооруженными отрядами македонских албанцев. В 2003 г. полицейская миссия ЕС заменила полицейские силы ООН в Боснии и Герцеговине. Наконец, в декабре 2004 г. контингент европейских вооруженных сил «ЕВРОФОР» заменил натовский контингент «СФОР», осуществлявший задачи стабилизации в Боснии и Герцеговине.

Анализируя результаты длительного и сложного процесса формирования автономной «европейской идентичности», некоторые евроскептики утверждают, что «гора родила мышь». Действительно, задача формирования «Европейских сил быстрого реагирования» к 2005 г. не выполнена, командно-штабные структуры не созданы. Даже те весьма ограниченные операции, которые силы ЕС взяли на себя на Балканах, выполняются при поддержке НАТО. Но еврооптимисты указывают на то, что ЕС удалось преодолеть серьезные разногласия среди европейцев, патерналистское отношение со стороны США и НАТО, наметить долгосрочный курс на развитие автономной «европейской идентичности» в сфере безопасности. Иракский кризис и усиление односторонности в поведении США, казалось бы, должны были усилить процессы автономизации «европейской идентичности». Но этого не случилось, поскольку между европейскими государствами не было единства и по этим вопросам.

В настоящее время среди европейских членов НАТО и членов ЕС идет сложный процесс обсуждения места и роли Европы в формировании более широкой глобальной системы безопасности и оптимального реагирования на новые вызовы международного терроризма и распространения ОМУ.

Амстердамский договор о внесении изменений в Договор о Европейском союзе, договор об учреждении Европейских сообществ и некоторые связанные с этим акты, широко известен как Амстердамский договор. Был подписан 2 октября 1997 года и вступил в силу 1 мая 1999 года. Внёс существенные изменения в договоре о Европейском союзе, который был подписан вМаастрихте в 1992 году. Чётко прописаны условия вступления в ЕС, включены шенгенские соглашения, изменена нумерация статей и параграфов учредительных договоров. Амстердамский договор (1997 года) реформировал ОВПБ с целью повышения эффективности ее функционирования. Были предусмотрены следующие институциональные новации: — «Общая Стратегия», возможность «конструктивного воздержания» от участия во внешнеполитических акциях, должность Верховного Представителя по ОВПБ и дополнительный аппарат внешнеполитического планирования в составе Генерального Секретариата Совета ЕС, а также положение о постепенном включении Западноевропейского союза и подчинённых ему органов в общую систему институтов ЕС.

Поворотным пунктом в решении вопроса об интеграции в ОВПБ стала встреча Ширака и Блэра в Сан-Мало в декабре 1998 г. Была сформулирована цель — обеспечить Евросоюзу военные возможности для выполнения так называемых «Петерсбергских миссий»

В июне 1999 года на саммите в Кельне страны ЕС приняли решение об углублении ВП координации и переходе к проведению общей политики в области безопасности и обороны (ОЕПБО). Выработку и проведение этой политики вменили в обязанность верховному представителю ЕС по вопросам ВП и безопасности, на этот пост был назначен бывший генсекретарь НАТО Хавьер Солана. В руках верховного представителя стали концентрироваться полномочия, связанные с представительством полит. и военно-полит. интересов ЕС в отношениях с внешними партнерами.

Однако интеграция в ЕС в области взаимоотношений с внешним миром осуществляется прежде всего через межправительственную координацию и в гораздо меньшей мере — посредством делегирования полномочий на уровень интеграционного объединения. Сфера ВП остается довольно чувствительной, и государства весьма осторожны в том, что касается отказа от своих прав и возможностей в этой области. В результате из-за несовпадения ВП ориентиров и приоритетов стран-участниц «единая ВП» нередко оказывается невозможной даже на основе согласования позиций.

На саммите ЕС в Хельсинки (декабрь 1999) было решено создать к 2003 г. потенциал, позволяющий в двухмесячный срок развернуть военный контингент численностью 60 тыс. человек («корпус быстрого развертывания»), способный к самостоятельным действиям по выполнению всего спектра «Петерсбергских миссий».

С 2000 года функционируют новые структуры ЕС — Комитет по политике и безопасности (для согласований по ВП и военным вопросам) и Военный комитет (в составе начальников главных военных штабов стран-участниц)

Лиссабонский договор 2009 г. расширил сферу полномочий в области внешней и оборонной политики ЕС. Был введен пост представителя ЕС в области внешней и оборонной политики.

Лиссабонский договор (официальное название — «Лиссабонский договор о внесении изменений в Договор о Европейском союзе и Договор об учреждении Европейского сообщества», англ. Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community) — международный договор, подписанный на саммите ЕС 13 декабря 2007 года в Жеронимуше в Лиссабоне.

Призван заменить собой не вступившую в силу Конституцию ЕС и внести изменения в действующие соглашения о Европейском союзе в целях реформирования системы управления ЕС. Лиссабонском договоре (2007), где идеи ОПБО нашли концентрированное отражение. В то же время реальных механизмов ОПБО не было создано даже к середине 2008 г., и ОПБО осталась теоретическим проектом, своего рода «декларацией о намерениях».

Таким образом, становится очевидным, что реализация ОПБО, с одной стороны, должна стать ответом ЕС прежде всего на вызовы в сфере «мягкой» безопасности, а с другой стороны, весьма недвусмысленно предусматривает возможность внешнего квази-экспансионистского использования европейских сил под предлогом защиты прав человека, демократических принципов и т. п.

Маастрихтский договор (официально «Договор о Европейском союзе») — договор, подписанный 7 февраля 1992 года в городе Маастрихт (Нидерланды), положивший начало Европейскому союзу. Договор вступил в силу 1 ноября 1993. Договор завершил дело предыдущих лет по урегулированию денежной и политической систем европейских стран.

В Маастрихтском договоре указывалось также, что ОВПБ в конечном счете включает и вопросы формирования общей оборонной политики, которая со временем могла бы быть преобразована в общую оборону.

В военной сфере ЕС также проявляет все большую строптивость, собираясь регулярно начать формирование европейской армии. Державы «большой пятерки» трактуют ядерное сдерживание как неотъемлемый и законный инструмент своей безопасности и военной политики, положенный им «по праву рождения», но не положенный другим странам.

Изменение стратегической обстановки и новый этап экономической и политической интеграции в Европе поставили вопрос о «европейской идентичности» — автономной от США роли западноевропейских стран в области военно-политической безопасности. Уже в Маастрихтском договоре 1992 г. о создании Европейского Союза в качестве одного из новых направлений деятельности этой организации был выделен комплекс сотрудничества в вопросах «Общей внешней политики и политики в области безопасности » (ОВПБ) и предусматривалось «возможное формирование совместной оборонной политики». Речь шла не о создании отдельной и независимой от НАТО структуры, а о придании европейским государствам некоторой автономии в решении проблем безопасности. Главный вопрос заключался в степени этой автономии. Часть европейских государств, прежде всего Франция, стремились к максимизации, а другая часть, например Великобритания, — к минимизации такой автономии. Соединенные Штаты видели в автономии прежде всего средство повышения материального вклада европейцев в европейскую и глобальную безопасность, опасаясь одновременно усиления центробежных тенденций, которые могли ослабить сцепку между Европой и Северной Америкой, ограничить их лидирующую роль в этих отношениях. Поэтому США выдвинули встречную идею формирования такой автономии в качестве «европейской опоры» НАТО во взаимодействии с Западноевропейским союзом (ЗЕС), который тогда рассматривался в качестве будущей «военной руки» ЕС.

В декабре 1998 г. на встрече между премьер-министром Великобритании Тони Блэром и президентом Франции Жаком Шираком в Сен-Мало (Франция) английская сторона сняла свои возражения против передачи проблематики «европейской идентичности» непосредственно в ведение ЕС без посредничества ЗЕС. Этот поворот отражал общую философию нового лейбористского правительства в пользу более решительной поддержки всех процессов европейской интеграции. Было положено начало ускоренному формированию «Общей европейской политики безопасности и обороны » (ОЕПБО), которая была призвана конкретизировать более узкую сферу безопасности в « Общей внешней политике и политике в области безопасности» (ОВПБ). Договоренности в Сен-Мало являются рубежными для процесса формирования автономной «европейской идентичности» в сфере безопасности.

В 1999 г. ЕС утверждает философию ОЕПБО и принимает решение о начале создания собственных « Европейских сил быстрого реагирования » численностью до 60 тыс. человек. Их предназначение — выполнение всего спектра «Петерсбергских миссий». Предусматривалось также создание командно-штабной инфраструктуры вооруженных сил ЕС: Комитета по политике и безопасности и Военного комитета (в составе начальников военных штабов стран-участниц). Формируется также полицейский потенциал для развертывания в кризисных точках.

В последнее десятилетие интеграция европейских государств вышла за пределы исключительно экономической сферы. ЕС начал вырабатывать общие подходы к связям с другими государствами, международной безопасности, региональным конфликтам и т. д. Все эти процессы привели к тому, что в Маастрихтский договор, учредивший параллельно Европейским Сообществам Европейский Союз, были включены положения об организации Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ).

1999 стал новым этапом в развитии этого процесса, когда достигнутый уровень интеграции в рамках ОВПБ позволил странам ЕС сформулировать приоритеты Общей политики безопасности и обороны (ОПБО), целью которой является объединение усилий европейских стран в сфере «традиционной» военной безопасности. Говоря о предыстории формирования ОВПБ, необходимо отметить, что еще на самых первых этапах становления европейской интеграции, благодаря активности в первые послевоенные годы панъевропеистских и еврофедералистских организаций, перспективы политического союза стран Западной Европы обсуждались не менее серьезно, чем экономического.

По сравнению с маастрихтским в амстердамском тексте появился и еще один важный нюанс. Если в прежнем договоре указывалось, что ОВПБ реализуют союз и страны-члены, то теперь было указано, что ОВПБ является прерогативой только союза в целом, а страны-члены должны «активно, безоговорочно и в духе лояльности и взаимной солидарности» поддерживать ОВПБ союза.

Во вполне осязаемую проблему к тому времени выросла организационная неэффективность проведения ОВПБ. Сложная институциональная структура ЕС приводила к рассогласованности действий в сфере ОВПБ, спорам о компетенции и пр. Все это и вызвало необходимость учреждения Амстердамским договором поста Высокого представителя по ОВПБ, через посредство которого централизованно осуществлялась бы вся внутрисоюзная координация в проведении ОВПБ.

Амстердамский договор ввел также две новых структуры, непосредственно занятые проблемами ОВПБ. Это уже упомянутый Высокий представитель по ОВПБ и приданное ему Подразделение планирования политики и раннего предупреждения. Амстердамский договор также ввел новый инструмент для реализации ОВПБ – выработку Общих стратегий ЕС.

В результате всех этих изменений ОВПБ проводится в жизнь с помощью следующих инструментов:

• определение принципов и общих направления ОВПБ (на уровне Европейского совета);

• Общие стратегии, принимаемые Европейским советом; совместные акции (юридически обязывающие оперативные акции с использованием финансовых средств. К их числу можно отнести конвоирование гуманитарной помощи в Боснию и Герцеговину, организацию управления в городе Мостар, посылку наблюдателей на выборы в Россию и ЮАР, заключение на основе совместного плана действий Пакта

стабильности в Центральной Европе в 1994 г. и т. д.);