Ловкость труда.

Другое качество труда, обусловливающего его производительность, есть ловкость, искусство работы. Ловкость труда выражается в умении производить желаемые преобразования предметов внешней природы с наименьшею затратой мускульной и нервной энергии. Человек, не умеющий, например, рубить дрова, очевидно, будет затрачивать на каждую сажень гораздо большее количество мускульной силы, чем человек, опытный в этом деле. Мерою ловкости труда служит то отношение, которое существует между затраченною рабочей силы и количеством полученных через эту затрату полезных преобразований. Положим, что рабочий с затратой десяти тысяч пудо-футов может распилить одну сажень дров, другой, при затрате стольких же усилий, только половину сажени; очевидно, мы можем сказать, что первый рабочий в два-три раза искуснее другого. Несомненно, что в этом отношении могут существовать между трудовыми усилиями отдельных лиц громадные различия: один, протрудившись целый день, положим, над перепиской, изготовит лишь 20 страниц, тогда как другой, при точно такой же затрате рабочей силы, перепишет 40-50 страниц и т.п.

Главное условие ловкости труда есть з н а н и е. Человеку в области промышленности постоянно приходится иметь дело с материалами и силами внешней природы, которые подчиняются неизменным законам. Весь процесс производства, в сущности, сводится на то, что человек при помощи целесообразных перемещений вещества заставляет одни силы природы действовать на другие; он применяется к существующим законам природы, для того, чтобы при помощи их производить во внешних предметах желаемые для себя преобразования. Чтобы достигнуть благоприятных преобразований, ему необходимо знать законы, которым подчинены материалы и силы, находимые в природе. Распознав законы природы, человек может пользоваться ими для достижения своих целей. «Лишь изучая законы природы, мы можем господствовать над вещами». – Говорит Бэкон. «Наши естественные и прямые средства воздействовать на окружающие тела», - пишет Ог.Конт, - «крайне слабы и непропорциональны нашим потребностям. Всякий раз, когда нам удаётся обнаружить значительное влияние на внешнюю природу, мы достигаем этого только потому, что благодаря знакомству с законами природы, мы заставляем один род естественных факторов воздействовать на другой. Словом, из знания выходит предвидение, из предвидения действие». Естествознание говорит нам: если нагреть воду, то она превратится в пар, который обладает упругостью. Человеку нужна механическая работа: он достигает этой работы при помощи упругости пара, а для того добывает пар, нагревая воду. Не ясно ли, таким образом, что власть над природой даётся человеку знанием?

Ближайшее применение к целям производства имеют так называемые, т е х н и ч е с к и е з н а н и я, указывающие приёмы, при помощи которых происходит преобразование предметов внешнего мира для целей человека. Состояние промышленности в каждый данный момент времени определяется уровнем существующих в обществе технических знаний; человек эксплуатирует природу в своей хозяйственной деятельности прямо пропорционально своему знанию. Прогресс технических знаний обнаруживается обыкновенно в д в у х главных направлениях: он выражается, с одной стороны, в постепенном открытии новых способов действовать на силы природы, с другой – в изобретении новых и усовершенствовании старых орудий производства. Так, усовершенствования земледелия, наблюдаемые в истории, прежде всего состоят в улучшении и изменении п р и ё м о в пользования силами почвы. Первоначально, на самой первобытной ступени культуры, когда человек только познал свойства хлебных растений, он бросал семена в землю почти без всякой подготовки самой земли; затем, заметив, что при таком способе посева много зёрен пропадает бесплодно, он научился разрыхлять землю. Долгое время затем всё усовершенствование земледелия состояло только в открытии лучших способов подготовки почвы; далее, когда наблюдение показало, что разведение одних и тех же растений на одном и том же месте в течение нескольких лет истощает почву, он начал переходить с одного места на другое, затем, удобрять почву и, наконец, в известной системе чередовать разводимые им хлеба. Несомненно, что каждая подобная ступень в развитии земледелия была плодом долгих наблюдений и в свою очередь составляла подготовку для какого-нибудь нового усовершенствования в хозяйстве. Другая отрасль успехов технических знаний состоит в изобретении лучших о р у д и й производства. Орудием называется такой предмет, который трудящийся помещает между собой и объектом труда и который, таким образом, является как бы проводником, переносящим силу человека на объект его труда. Человек от природы одарённый слабыми физическими силами, сумел в известной степени восполнить этот недостаток, заставив одни силы природы действовать на другие. В земледелии для обработки почвы человек употреблял в первое время заступ, потом плуг самой простой формы, а теперь дошёл до изобретения парового плуга, заставив пар совершать ту работу, которую он прежде производил целиком своими руками, а впоследствии разделял с домашними животными. Усовершенствование орудий даёт возможность выполнять такие работы, которые без них были бы совершенно невозможны; очевидно, например, что без кораблей нельзя переплывать моря, без надлежащих инструментов нельзя срубить дерево или обтесать камень. Но самое важное значение орудий заключается в том, что они увеличивают количество полезных результатов, которые могут быть достигнуты человеком при известной затрате труда с его стороны. Один из самых рельефных примеров увеличения производительности труда, который получается через применение усовершенствованных орудий, представляет собой работа чулочной машины. Самая искусная ручная вязальщица может сделать при помощи вязальных спиц не более 80 петель в минуту; между тем та же самая вязальщица при помощи чулочной циркулярной машины сделает 480 000 петель в минуту, следовательно, работа вязальщицы при применении этой машины становится успешнее в 6 000 раз. Наглядным примером того, какие перемены происходят с введением новых орудий, служит применение пара к перевозке. Несомненно, что изобретение локомотива, доставившее возможность передвигать большие тяжести при помощи паровой силы, есть одно из самых крупных приобретений человека в течение последнего столетия. Трудно исчислить все те последствия для производства и обмена товаров, которые произошли в современном обществе под влиянием железных дорог. Причиной всех этих перемен является, в сущности, тот мыслительный процесс, который привёл Стефенсон к изобретению первого локомотива. Мысль изобретателя была тою творческой силой, которая, в конце концов, повела за собою целый ряд различных преобразований и, может быть, будет вызывать их и далее в течение целых поколений. Какое подспорье человеческому труду оказывают орудия, можно выразить численным примером. В Великобритании в настоящее время (1902г.), по статистическим исчислениям, применяется в разных отраслях промышленности и перевозки до 7 миллионов паровых сил. Паровая сила, по расчётам механики, выполняет работу, равную труду 12 человек. Таким образом, Великобритания, в виде своих паровых машин, располагает работаю как бы 80 миллионов даровых рабов.

Открытие новых материалов и сил в природе, изобретение лучших способов пользоваться уже существующими силами – вот могущественные двигатели всяких усовершенствований в хозяйстве. Нужно, однако, заметить, что все эти победы человеческого ума составляют результат длинного ряда опытов и наблюдений, из которых некоторые, быть может, не имели никакого отношения к практическим целям. В известную пору работа отвлечённого мыслителя, по-видимому, находится вне всякой связи с жизнью; но приходит время, когда, то, что было незамечено современниками, становится господствующей идеей эпохи, будит умы и заставляет идти вперёд в области самого практического знания. Изобретения современной механики были бы невозможны без геометрических построений; а если это так, то открытие паровой машины находится в непосредственной зависимости от того обстоятельства, что в отдалённом прошлом Евклид размышлял над геометрическими теоремами. Это значение теоретического мышления иллюстрируется особенно рельефно в наши дни. В течение долгого ряда веков изобретения являлись плодом случайности; человек шёл ощупью и попутно наталкивался на полезные открытия. Но пришло время, когда науки, овладев точными методами, сделались главными руководительницами открытий. Новейшие изобретения: телеграфы, гальваническое серебрение и золочение, телефоны, извлечение из каменного угля красок и благовоний, электрическое освещение, передача механической силы на отдалённые расстояния – всё это добыто учёными специалистами в результате сознательного искания. Эти великие приобретения – не дар случая, а плод настойчивой работы. Вот чем обусловливается высокая производительность затрат многих из западноевропейских государств на лаборатории, музеи, институты по чистым естественным наукам.

Если знание является основой промышленного прогресса, то р а с п р о с т р а н е н и е е г о в массе народа служит самым могущественным фактором к увеличению успешности народного труда. Мало того, чтобы великие открытия и усовершенствования были известны специалистам, необходимо, чтобы они разошлись в обширных кругах. В течение целых веков единственным способом распространения полезных знаний служили, и до сих пор во многих местах служат, традиция и пример. Промышленные искусства передаются от одного поколения к другому, от родителя к детям, от мастера к ученикам путём бессознательного подражания. «При возникновении первобытных обществ искусство тесать камни, приручать собак, делать луки, а несколько позже печь хлеб, обрабатывать бронзу, извлекать железо и т.д., распространялось путём подражания, причём каждая стрела, каждый кусок хлеба, каждый отёсанный камень составляли одновременно и копию, и модель. Так и в наше время совершается лучеобразное распространение разных полезных изобретений с той лишь разницей, что увеличившаяся плотность населения ускоряет этот процесс, подобно тому, как скорость распространения звука находится в прямой зависимости от плотности среды». (Тард). Таким путём распространялось большинство земледельческих и промышленных усовершенствований. Так, Германия была обязана своими первыми промышленными успехами французским протестантам, которые в огромном количестве эмигрировали в Германию после отмены Нантского эдикта. Большинство наших кустарных промыслов, столь распространённых в подмосковных селениях, возникло под влиянием ремесленников и мастеров, рассеявшихся по окружающим деревням после французского разорения Москвы. Немецкие колонисты на юге преобразовали во многих местностях южной России приёмы земледелия у окружающих крестьян. На наших глазах совершается подобным же путём введение травосеяния в полевое хозяйство крестьян в некоторых местностях Московской губернии, равно как в Тверской, Ярославской и других губерниях. Как показывают местные исследования, травосеяние у крестьян возникает первоначально, по большей части, под влиянием примера, а иногда и при прямом содействии местных землевладельцев, духовенства и т.п. Как скоро в одном селении опыт травосеяния удался, окружающие деревни начинают подражать ему, причём обыкновенно слепо воспроизводят и все принятые в нём порядки посева трав (разбивка полей, выбор севооборота, род высеваемых трав, густота посева и проч.). Склонность крестьян к подражанию проявляется в настоящем случае и в том, что сельские общества, приступившие к травосеянию, расположены в пределах Московской губернии как бы гнёздами, оазисами, которые окружают селение, сделавшее первые опыт травосеяния.

Хотя большая часть технических улучшений распространяется бессознательно путём примера, но специальное обучение в значительной степени может ускорить процесс распространения технических знаний. При обучении человек получает те же знания, усваивает те же приёмы гораздо более быстрым и лёгким путём, чем путём примера. Когда ознакомление с промыслом совершается через простое влияние примера, то много времени проходит даром, прежде чем внимание остановится на существенных приёмах изучаемого дела. Столярный ученик употребляет на знакомство с ремеслом целые годы, тогда как разложенное на свои простейшие элементы, это ремесло может быть преподано в несколько десятков уроков. Искусственное ознакомление народа с усовершенствованиями в производстве совершается путём технических школ, промышленных музеев и выставок. Значение специального обучения не ограничивается только сокращением времени ознакомления с техническими приёмами: прилагая его в широких размерах к целой стране или известной части страны, государство может способствовать развитию новых отраслей производства в местностях, благоприятствующих их возникновению. Швеция при помощи специальных школ и странствующих учителей сумела в одно поколение переделать в народе старинные приёмы ведения молочного хозяйства и сделаться в этой отрасли промышленности одною из самых передовых стран Европы. В нашем отечестве под влиянием Н.В.Верещагина и устроенной по его инициативе школы молочного хозяйства в Тверской губернии, успели на значительном пространстве северных и среднерусских губерний преобразоваться способы маслоделия. Известное Шварцвальдское часовое производство обязано своим развитием нескольким школам, которые знакомят население этой местности с приёмами часового ремесла. Но всего лучше дело технического обучения поставлено в южно-германских странах, в особенности в Виртемберге. Там существует прекрасный промышленный музей, так называемое «Центральное место для промышленности и ремёсел», в котором собраны всевозможные орудия производства по главным ремёслам, имеющим распространение в стране. Управление этого «Центрального места» следит за всеми входящими в употребление усовершенствованиями и не щадит средств для того, чтобы добывать их и знакомить с ними ремесленников. Каждому лицу открыт доступ в этот музей, и, сверх того, предоставлена возможность получать новые орудия во временное пользование. Таким образом, ремесленник не только может усвоить себе идею усовершенствования, но и испробовать его на деле. Последнее условие, конечно, очень важно для мелкого промышленника, который не рискнёт обзавестись новым орудием, пока не убедится вполне его применимости и полезности.

Необходимо, впрочем, заметить, что успех специального обучения всецело зиждется на развитии начального народного образования. В Пруссии и южной Германии технические школы и повторительные промышленные классы являются естественным продолжением начальной школы и успевают лишь постольку, поскольку учащиеся подготовлены к ним начальной школой. Но и помимо этого служебного значения, начальная школа для огромных масс народа служит единственным проводником всяких новых знаний, единственной нитью, которая связывает большинство народа с духовным наследием целого человечества. Народная масса слишком крепко держится за привычные приёмы хозяйства, слишком склонна передавать унаследованную рутину, и только школа, правильно поставленная, сообщая подвижность и восприимчивость уму, является могущественным проводником новых идей в народную среду. В этом смысле Эттинген по праву называет народную школу «ферментом цивилизации». Развитой умственно рабочий, во-первых, гораздо скорее выучится всякому виду труда; во-вторых, требует гораздо меньшего надзора; в третьих, расходует сравнительно меньше материала, потому что у него ничто не пропадает бесполезно; в четвёртых, гораздо меньше портит орудия и машины. Как может Россия равняться по промышленным успехам с государствами западной Европы, когда у неё на 1 000 жителей приходится лишь 18 учащихся в начальных школах, тогда как в Пруссии – 160, в Швеции – 157, в Швейцарии – 146 и даже в Сербии – 22 учащихся; когда у нас из числа принятых в военную службу за время с 1874-1883 год 77% не знали грамоты, между тем, как, например, в Германии число неграмотных новобранцев не превышало 1¹/₂ %. Такая разница, впрочем, понятна, если мы примем во внимание, что у нас расходуется на начальные школы средним числом не больше 20 коп. на жителя, тогда как в Пруссии и Англии больше 2 рублей, а в Соединённых штатах около 4 рублей.