ГЛАВА 21. На следующее утро после встречи со странными братьями Джоак лежал на узкой койке и разглядывал потолочные балки

На следующее утро после встречи со странными братьями Джоак лежал на узкой койке и разглядывал потолочные балки. Солнце еще не встало, а он не спал всю ночь. Одно слово из разговора незнакомцев все еще звучало в ушах: «Рагнар'к». Почему оно производило столь сильное впечатление? Это имя или географическое название? Никак не получалось выкинуть созвучие из головы. Мальчик осмотрел комнату, пытаясь отвлечься.

У дальней стены, сложив руки на груди поверх одеяла, словно труп, лежал Грэшим. В отличие от Джоака он спал крепко и даже похрапывал, но его глаза оставались открытыми. Матовые зрачки всю ночь светились тревожным красным светом, и то было не отражение тлеющих в камине угольков. Джоак чувствовал, что старик внимательно наблюдает за внешним миром, пока тело его отдыхает.

Впрочем, Джоак давно сжился со всеми странностями и выучил привычки хозяина. Темный маг не проснется до тех пор, пока солнце не дойдет до узкого оконца. Затем он поднимется, словно мертвец из могилы, и пошлет за завтраком.

В этот день Джоак не мог дождаться восхода. Хотелось поскорее вернуться на лестницу восточной башни, чтобы поискать тех братьев. Однако без приказа выбраться из кровати нельзя – глаза темного мага неусыпны. Ему ничего не оставалось, как смотреть в потолок. Губы бесшумно повторяли слово, лишившее его покоя.

«Раг-нар'к».

На последнем слоге Грэшим, будто разбуженный непроизнесенным словом, резко сел в постели и повернулся к Джоаку. Впервые во взгляде древнего мага юноша уловил замешательство и страх.

Джоак одурело смотрел на хозяина, мечтая, чтобы тот поскорее отвел глаза. Необходимо убедить господина, что он по-прежнему в плену заклятия. Жжение в животе подсказало способ добиться нужного результата, ведь на подобное унижение способен только заложник чужой воли. Джоак опорожнил мочевой пузырь прямо на одежду и постель. Он не шелохнулся, когда под него потекло.

Должно быть, маг почувствовал запах.

– Будь ты проклят, мальчишка! – выругался Грэшим. – С каждым днем все больше впадаешь в детство! Встань и приведи себя в порядок.

Джоак соскользнул с кровати и снял мокрое белье. Голый, с разинутым ртом, он проковылял к умывальнику и, намочив тряпку, отерся.

– Оденься и принеси мне завтрак.

Грэшим посмотрел в темное окно, улегся обратно в постель и проворчал:

– Разбуди, когда вернешься.

Натягивая одежду на влажное тело, Джоак старался не торопиться. Он неловко заправил коричневую рубашку в штаны. Было еще очень рано – отличная возможность выведать что-нибудь новое. И хотя сердце отчаянно колотилось, он заставлял себя двигаться медленно и неуклюже. Криво застегнув ворот, он поплелся к двери, и, когда коснулся задвижки, Грэшим пробормотал себе под нос:

– Вмерзший в камень, трижды проклятый Рагнар'к не шелохнется. Просто дурной сон.

Рука Джоака замерла – неужто маг может читать его мысли? Юноша надеялся услышать еще что-нибудь в объяснение.

– Что встал? – неожиданно рявкнул старик. – Шагай, пока опять не обделался!

Мальчик дернулся и едва не вскрикнул, но тут же взял себя в руки. К счастью, хозяин, мгновенно потеряв к нему интерес, уставился в потолок. Джоак отодвинул защелку и выскочил из комнаты на неверных ногах – ему даже не пришлось прикидываться. Он закрыл дверь и привалился к стене, облегченно вздохнув.

С трудом уняв отчаянно бьющееся сердце, юноша потер затекшую шею и двинулся по знакомым коридорам. Почти все еще спали, потому он позволил себе идти быстрее, чем обычно, и остановился лишь однажды – у тайника с пергаментом и угольком. Карта моментально исчезла в кармане, и Джоак направился к башне Сломанное Копье.

Тайна Рагнар'ка по-прежнему занимала все мысли, почему-то он был уверен, что решить эту загадку необходимо.

До винтовой лестницы, ведущей в восточную башню, удалось добраться довольно быстро. Он прислушался – ни шагов, ни голосов – и поскакал вверх через две ступеньки до площадки, где накануне беседовали два таинственных брата.

Джоак опять оглядел проход. Куда же они отсюда подевались? В утреннем сумраке коридоры, устланные толстым слоем пыли, просматривались плохо. Пыль! Мальчик склонился над полом. Куда бы братья ни пошли, на камне должны были остаться следы. Он прищурился, но серый ковер повсюду оставалась нетронутым, будто незнакомцы вовсе не покидали ступеней. Он выпрямился и почесал в затылке. Вниз они точно не спускались – значит, отправились наверх.

Джоак посмотрел на винтовую лестницу и нащупал в кармане карту. Выше только один этаж – тот самый, что он исследовал и отмечал на пергаменте вчера. Там, как и во всем крыле дворца, он нашел лишь сор, осыпавшийся камень и пауков. Так что же братья могли делать наверху?

Был только один способ узнать. Джоак взобрался на последний этаж, заглянул в коридор, и тут его взгляд упал на пол: цепочка следов уходила от лестницы, другая вела обратно. Джоак поставил свою туфлю в одно из темных пятнышек: все верно – его собственные. Никто, кроме него, с давних времен не нарушал покой проходов.

– Нет, здесь их не было, – пробормотал он себе под нос.

Вернувшись на лестницу, Джоак нахмурился. Куда же они пропали? Теперь он шел по ступеням медленно, пытаясь решить загадку: братья не спустились вниз и не поднялись наверх, не свернули в коридор. Так куда же? И он пришел к единственно возможному выводу: незнакомцы скрылись где-то «между».

Джоак задумчиво протянул палец к камню. Слуги поговаривали о давно заложенных секретных проходах. Он слышал, как горничные испуганно шептались о призрачных голосах, но, возможно, толстые стены скрывают тайны и пострашнее.

Он спускался, не отрывая руки от кладки: казалось, кирпичи подогнаны идеально. Вернувшись на лестничную площадку, юноша приложил обе ладони к стене, но нащупал лишь идеальные стыки. Джоак опустился на колени, но не нашел ничего любопытного, и даже хорошенько потерев пол, едва не упустил искомое. Если бы не упрямство и уверенность в том, что братья покинули лестницу через потайной ход, Джоак никогда бы не заметил тонкую царапину.

Он провел по ней пальцем до самой стены – если бы створ открывался наружу, слегка задевая плиты, получилась бы именно такая дуга. Он выпрямился и вновь принялся изучать ближайший участок стены. Теперь он знал, где потайная дверь, но как ее открыть?

Вдруг со стороны нижнего пролета послышались тихие шаги. Джоак резко повернулся и увидел, как две фигуры выступили из-за поворота лестницы. Он замер, уверенный, что братья пришли схватить его. Темные силуэты приблизились, и в слабом свете единственной лампы он разглядел лица. Нет, он ошибся, однако жестокие ухмылки этой парочки не сулили ничего хорошего.

– Ну вот, я же говорил тебе, что видел слюнявого идиота здесь, – сказал Брант, злобный мальчишка, мучивший Джоака последние семь лун, стоило тому появиться на кухне.

Чуть позади стоял незнакомый крупный парень, зимы на четыре старше. Толстые губы кривились в хищной усмешке, хитрые свиные глазки смотрели зло. Бездельники искали объект для издевательств, и, к несчастью, им встретился Джоак, молча сносивший любые издевательства.

Они бросились к нему, словно псы на раненого лиса.

Изо всех сил стараясь не выдать себя, тот все так же бессмысленно таращился на мучителей. Несомненно, если он станет сопротивляться или убежит, поваренок тут же все разболтает, и в первую очередь Грэшиму.

Джоак стоял на площадке, готовясь вытерпеть любую боль – выбора не было. В кухне он научился держаться подальше от Бранта, но и там мальчишка умудрялся больно пнуть его или обжечь. До сих пор серьезных ранений удавалось избегать, но сегодня он слишком увлекся. За неосторожность придется платить.

Брант поднялся на площадку и остановился рядом.

– Ты только посмотри, Снелл. Недоумок даже рубашку не может застегнуть.

Он ловко сорвал пуговицу с ворота. Парень по имени Снелл ухмыльнулся.

– А говорить он умеет?

Поваренок наклонился, и в нос ударило зловонное дыхание – Джоак едва не отпрянул.

– Умеет, только хуже дурного попугая. Изо дня в день твердит одно и то же. – И он принялся передразнивать: – Х-х-хозяин х-х-хочет з-з-завтрак.

Снелл захихикал. Брант явно остался доволен успехом у аудитории.

– Всегда было интересно, смогу ли я вытянуть из него что-нибудь еще, пусть даже крик. – Мальчишка вынул из кармана маленький ножик, наверняка украденный с кухни. – Может, если разделаю его, словно кусок говядины?

– Ну так попробуй, – предложил Снелл, и в голосе послышалась радость предвкушения. – Пусти немного крови.

– Почему же немного? – усмехнулся поваренок.

Джоак не знал, что делать. В случае гибели он никак не поможет Элене, а судя по хищному блеску в жестоких глазах, тот готов зайти очень далеко. Мальчишке нравилось причинять боль, и в этой заброшенной части дворца ему никто не мешал.

Брант поднес нож к щеке жертвы и провел по коже. Джоак не шелохнулся, но крепко сжал за спиной правый кулак. Поваренок завороженно осмотрел багряный потек на острие.

– Дай мне попробовать, – попросил Снелл, протягивая ладонь.

– Нет, это всего лишь царапина. – Брант отдернул руку. – Пусть окрасится все лезвие.

– Тогда я следующий, ладно? – просипел парень, сжимая и разжимая от нетерпения пальцы.

– Не беспокойся. Мы оба успеем, и не по разу.

Джоак понял, что эта парочка живым его не отпустит. В заброшенном крыле полно мест, где можно спрятать труп. Выбора нет. Необходимо выжить.

Когда Брант шагнул к нему, Джоак выпрямился и так ударил мучителя в лицо, что затрещали кости. Тот взвыл, выронил нож и прижал ладони к разбитому носу. Снелл, успевший отступить, присел, решая, что делать – атаковать или спасаться.

Подобрав оружие, Джоак спокойно сказал:

– Брант, еще тронешь меня, и я отрежу твое мужское достоинство и скормлю его Снеллу.

Способность недоумка к речи поразила Бранта гораздо сильнее, чем разбитый нос. Поваренок сообразил, что его одурачили, и глаза налились яростью.

– Это мы еще посмотрим, придурок, – прорычал он. – Вперед, Снелл, игра становится интереснее.

В ответ здоровый парень кинулся вниз по лестнице. Скоро звук шагов стих, противники остались один на один.

Бегство дружка не смутило Бранта. Он тряхнул головой и посмотрел на Джоака – рука скользнула в карман, и он достал другой нож.

– Не знаю, что ты задумал, но я разом покончу со всеми твоими затеями.

Джоак попятился, Брант подался вперед.

– Но перед смертью ты у меня попляшешь.

Юноша отступал вверх по лестнице, размышляя, как поступить. Если Брант просто исчезнет, Снелл не станет болтать, опасаясь обвинений в свой адрес. Джоак поудобнее перехватил рукоять. Убив поваренка, он сможет вернуться к роли дурачка и не тревожиться о разоблачении.

Брант с ревом бросился вперед. Отец учил Джоака сражаться мечом и кинжалом, и тот сразу заметил, что противник держит оружие слишком высоко, открывая живот. Им двигала ярость, а не умение.

Быстро присев, Джоак ударил Бранта в брюхо, но не клинком – в последний момент он выставил кулак.

Мальчишка задохнулся, и, когда попытался ответить, Джоак легко перехватил его запястье и одним движением заломил руку за спину. Тот вскрикнул от боли, и нож стукнулся о каменные ступени.

Джоак развернул Бранта к себе, теперь его клинок касался тощего горла мальчишки. Если поваренок замолчит навсегда, можно будет продолжить игру. Рука Джоака дрогнула.

– Ну давай, трус! – выдохнул противник, из его глаз покатились слезы.

Несколько мгновений назад Джоак инстинктивно смягчил удар в живот, но теперь появилось время все обдумать. Поваренок наверняка выдаст его, если сохранить ему жизнь, значит, только его смерть оставляет надежду помочь Элене.

Джоак закрыл глаза и – выбора нет – отпихнул врага.

Он не убийца – даже ради сестры он не станет убивать негодяя.

– Прости, Элена, – беззвучно прошептал он.

Брант скатился по лестнице и на площадке упал на колени. Он поднял голову.

– Я расскажу про тебя! – закричал он. – Все узнают, что ты обманщик!

Джоак не ответил.

– Теперь тебе конец! – не унимался Брант, поднимаясь на ноги. – Слышишь? Я все расскажу!

В этот момент часть стены отошла в сторону, и поток свежего воздуха заставил мальчишку оглянуться: проем заполнял огромный брат в белом одеянии.

Темнокожий мужчина метнул в раскрасневшееся лицо Бранта серый порошок.

– Ничего ты никому не расскажешь, – сказал он. – А теперь спи.

Поваренок попытался отмахнуться от пыльного облачка, но вскоре медленно осел, и через мгновение его голова стукнулась об пол.

Потеряв к нему всякий интерес, брат перешагнул через неподвижное тело и посмотрел на Джоака. В его ухе сверкнула серебряная серьга.

– Спускайся, юноша, нам есть о чем поговорить.

Близился восход, и Каст повернул руль. Соленые брызги ударили в лицо, отвлекая от размышлений. Флинт так и не объяснил слов, произнесенных накануне. Как судьба мифического А'лоа Глен может быть связана с кровавыми наездниками? Он никогда не видел этого города, да и вообще сильно сомневался в его существовании.

Каст покачал головой и переместил парус. Повинуясь опытной руке, лодка свернула в узкий канал между островами Тристан и Листра. По оба борта высились вулканические пики, озаренные первыми лучами рассветного солнца.

Оглянувшись, юная мер'ай удивленно ахнула.

Каст знал, чем вызван ее восторг: прямо по курсу выгибался каменный мост, соединяющий два острова, – арка из вулканического камня, искусно обточенная ветром и ливнями.

– Она называется Дуга Архипелага, – пояснил Флинт, перебираясь к девушке на нос лодки. – Слышала легенду о ней? Песнь об обреченных любовниках, Тристане и Листре.

Отрицательно качнув головой, та повернулась к моряку. Каст видел, сколь тревожные взгляды бросает старик на морского дракона – ему хотелось отвлечь мер'ай от умирающего зверя. Животное уже с трудом держало голову над водой, его глаза потускнели, крылья беспомощно плескались. Он из последних сил пытался не отставать от лодки.

– В давние времена остров был един, – начал Флинт. – Только узкая речная долина разделяла две горы. Юноша по имени Тристан рос на склонах северного пика, а отец Листры, вождь соседнего клана, жил со своим народом на юге. Кланы враждовали.

Моряк печально покачал головой.

– А дальше? – заинтересовалась Сай-вен.

– Однажды Тристан отправился на охоту и увидел Листру купающейся в пограничной реке. Голос ее был столь сладок, что он тут же влюбился. Спрятавшись за деревьями, юноша принялся подпевать незнакомке и мелодией своей поведал об обуявших его чувствах. Очарованное музыкой сердце Листры дрогнуло, и она попросила Тристана подойти. Посреди потока они раскрыли друг другу объятия и не могли разлучиться, пока их не нашли. Было решено разлучить их. – Флинт наклонился к девушке и понизил голос: – Но юноша и девушка стали встречаться по ночам, и любовь их только крепла.

Глаза мер'ай широко раскрылись.

– Когда же тайная связь открылась, отец Листры задумал магией вздыбить море и затопить перешеек, разделив остров надвое, – отрезать своей дочери путь к сыну врага. Тристан и Листра, ничего не подозревая о намерениях грозного родителя, сговорились встретиться у реки, и когда заклинание пришло в действие, так и не смогли разомкнуть объятия. Вода прибывала, и они, все теснее прижимаясь друг к другу, запели о своей бесконечной любви. Музыка вечной преданности и боли достигла слуха богов, и те, сжалившись над юными страдальцами, превратили их в камень, чтобы те навеки слились в прощальном поцелуе между вершинами.

Сай-вен оглянулась.

– И по сей день Дуга остается священным местом, – закончил рассказ Флинт. – Пары приходят сюда на лодках, украшенных цветами, чтобы принести под ней клятвы верности. И в сердцах новых любящих пар эхом звучит песня Тристана и Листры.

– Как красиво, – выдохнула мер'ай.

Касту надоело слушать чушь, и он кашлянул.

– Это всего лишь камень, – мрачно заметил дри'ренди. – Камень, отшлифованный водой и ветром.

– Неужто в сердце кровавого наездника нет уголка для романтики? – простонал Флинт.

В ответ Каст указал вперед.

– Твое поручение выполнено – мы добрались до Дуги. Что дальше?

– Так ты думаешь, это обычный камень и ничего больше? – не унимался моряк.

Каст молча глянул старику в глаза.

– Тогда вперед, пройди под ней, – махнул Флинт на диковинный пролет.

Чуть повернув руль, дри'ренди направил ялик в узкий канал – ему не раз приходилось бывать тут на рыбацких лодках. Арка отмечала конец цепи островов – дальше расстилался Великий океан. Она была вратами в открытое море.

Сай-вен подвинулась, освобождая Флинту местечко рядом. Девушке показалось, что тот вытащил из-под тюленьей куртки костяной нож, однако, когда он поднял его к восходящему солнцу, кровавый наездник, проследив за его движением, понял, что это зуб крупного зверя – длиной с человеческую ладонь, – слегка искривленный и зазубренный. Что это за огромное чудовище?

– Что ты задумал, Флинт?

– Попытаюсь отвести пелену с твоих глаз, – ответил старик.

Лодка шла под арку, по самому центру, навстречу выглянувшему из-за горизонта солнцу.

– Смотрите! – Сай-вен подскочила, указывая вперед.

Каст уже и сам заметил, что вдалеке, в открытых водах, группа знакомых кораблей обогнула мыс острова Тристана и направлялась к ним на всех парусах. Это был флот Джарплина. Дри'ренди надеялся, что ему удалось оторваться от рыбаков в лабиринте мелких протоков, где большие суда пройти не могли. Велением ли судьбы, мастерством ли капитана, их нагнали.

– Должно быть, они обошли нас по глубоким каналам вокруг Архипелага, – заметил Флинт.

Кровавый наездник навалился на руль, рассчитывая развернуть лодку под аркой, – возможно, их не успели заметить. Но тут крики с палубы развеяли все надежды.

Флинт выругался.

– Проклятье, Каст! – закричал моряк через плечо. – Выровняй лодку! Нужно пройти под Дугой.

– И врезаться прямо в их строй? Ты чего добиваешься? После того как мы украли у Джарплина дракона, нас едва ли встретят с распростертыми объятиями.

– Просто делай, что тебе говорят, дри'ренди! – приказал Флинт, бросив на него свирепый взгляд. – И если вообще способен кому-то доверять, доверься сейчас мне.

Каст вдруг увидел в старике своего наставника, слепого прорицателя. И почему он всегда слушается сумасшедших? Мужчина дернул парус и налег на руль, возвращая лодку на прежний курс.

Он смотрел вперед сквозь летящие в лицо соленые брызги, казалось, дразнившие его. За Аркой море кишело кораблями. Направляя ялик прямо на них, Каст задавался вопросом, кто же главный безумец на этом суденышке.

– Поторопись! – крикнул Флинт. – Нужно войти под Дугу раньше их!

Каст, как любой представитель его народа, ловко ловил самые сильные потоки ветра, однако крупные корабли имели преимущество в площади парусности и двигались быстрее. Флот мчался навстречу. Отчаянно сражаясь, дри'ренди понимал, что гонка останется за противником, если…

– Дракон держит нас.

Он не думал, что девушка расслышит слова, но та вдруг бросила на него быстрый взгляд, свесилась за борт и, опустив пальцы в черную воду, запела. Через мгновение мокрый нос коснулся ее ладони.

– Конч, от этих акул придется уплывать очень быстро. – Она кивнула на приближающиеся корабли.

Каст никогда раньше не имел дела с морскими драконами, но понял, что глаза животного смотрят с болью и пониманием. Оглушительно фыркнув, зверь легонько оттолкнул руку Сай-вен, содрогнулся всем телом и ринулся вперед. Он потащил лодку за собой, да так резво, что дри'ренди едва не свалился за борт.

– Нет! – закричал Флинт с носа, мгновенно сообразив, что произошло. – Лишние усилия убьют его! Он должен выжить!

– Если нас настигнут, он все равно погибнет, – ответила Сай-вен. – Лучше пусть умрет в родной стихии, чем в сетях охотников.

Поджав губы, старик некоторое время обдумывал слова девушки, затем молча отвернулся.

Они двигались молча. Море впереди вскипало множеством кораблей, и Каст призвал на помощь все свои навыки, чтобы переманить ветер на их сторону и облегчить страдания Конча. Однако что может человек рядом с огромным морским драконом? Длинная черная коса Каста развевалась за спиной, лодка мчалась по волнам.

Сай-вен сжалась рядом с Флинтом, не спуская глаз с несущихся наперерез судов.

– Почти. Еще немного… – бормотал себе под нос моряк.

В канале собралось столько парусников, что Каст сомневался, сможет ли легкая лодочка продраться среди них. Между тем дракон скользнул под арку, и Флинт вытянулся над водой, словно ростра, – одной рукой он держался за борт, а другую, с длинным белым клыком, выставил перед собой.

– Да поможет нам Добрая Матушка! – закричал старик.

Каст уже не сомневался, что тот спятил.

Суденышко занесло под мост, и время будто потекло густым сиропом. Дри'ренди видел, как кончик зуба пронзил пространство под каменным пролетом и в точке разрыва оно изменилось! Словно капля краски в воде, во все стороны расплывалась новая картина, вскоре поглотившая его.

Едва оказавшись под Дугой, кровавый наездник бросил парус, и лодка замедлила ход. Теперь она легонько покачивалась на волнах, и Каст перебрался на нос. Просто невероятно!

Не заботясь о равновесии, он вертелся на месте с разинутым ртом. Арка исчезла! И флота нигде не было. Поодаль виднелась гряда Архипелага. Каст мог бы поклясться, что к югу лежит остров Маунск, однако он прекрасно знал, что еще несколько мгновений назад ялик находился на огромном расстоянии от него.

Дри'ренди повернулся к корме, за которой минуту назад вставало солнце, – теперь восход оказался с другой стороны! Его колени задрожали.

– Сядь, Каст, – сказал Флинт. – Ты нас перевернешь.

Под тяжелым взглядом моряка тот молча повиновался, чувствуя, что ноги отказывают. Сай-вен сидела, вытянувшись стрункой. Ее огромные зеленые глаза, налитые слезами, были прикованы к морю. Одеяло упало с плеч, обнажив грудь. Кровавый наездник потупился.

– Г-г-где мы? – произнес он.

Флинт указал на большой остров за кормой лодки. Каст не раз бывал в здешних водах, но вспомнить его не мог. Прищурившись, он принялся внимательно рассматривать землю: она подковой лежала посреди океана, словно раскрывая объятия путешественникам. К небу тянулись три пика – по одному на краях и самый высокий в центре. Ландшафт сам по себе был необычен, но средняя гора делала его уникальным: сотни – нет, тысячи – башен и куполов средоточились на ней. Из воды, прямо со дна морского, рукотворными рифами поднимались полуразрушенные шпили.

– И это… Это? – Каст потерял дар речи.

– Да, – кивнул Флинт. – Перед нами А'лоа Глен.

– А'лоа Глен? – ошеломленно повторила Сай-вен.

В горле у дри'ренди пересохло, он с трудом ворочал языком.

– Но как мы?.. – Вдруг в его голосе послышался гнев. – Я знаю эти воды!

– Конечно знаешь, – кивнул Флинт, показывая огромный изогнутый клык. – Однако остров скрыт волшебством, к берегам ведут только три пути, но без особых ключей их не найдешь.

Каст не мог оторвать взгляда от мифического города.

– Мост?..

– А ты решил, что Дуга всего лишь камень, – устало улыбнулся старик. – Ну, если вы двое наглазелись по сторонам, давайте наконец отправимся в порт и позаботимся о драконе.

Сай-вен вздрогнула и, отчаянно покраснев, перегнулась через борт – из-за сказочного острова она напрочь забыла о страдающем друге.

– Конч? – с тревогой позвала мер'ай.

Вытолкнув голову на поверхность, зверь тихонько фыркнул, но на то, чтобы ткнуть носом ладонь девушки, сил уже не хватило.

– Он очень плох, – опечалилась Сай-вен.

– Мы почти пришли, – попытался утешить Флинт, но и в его интонации сквозила тревога.

Каст вздохнул и потянулся к веревке – привычная работа с рулем и парусами всегда его успокаивала. Вскоре ветер снова раздувал ткань. Когда лодка уверенно направилась к берегу, дри'ренди заговорил:

– Флинт, ты сказал, что кровавые наездники решат судьбу города. Что ты имел в виду?

Старик повернулся к древним башням.

– Все ответы ждут тебя в А'лоа Глен, – сказал он и вдруг таинственно прошептал: – И надеюсь, Каст, ты знаешь подходящие вопросы.

За Джоаком закрылась каменная дверь, и он оказался наедине с огромным темнокожим мужчиной в узком, тускло освещенном коридоре. Тот представился братом Морисом, подхватил похрапывающего поваренка и знаком предложил следовать за ним в тайный ход.

Юноша пытался унять дрожь. Пожалев вдруг, что принял приглашение, он толкнул каменную панель, но та оказалась недвижима, как стена; впереди туннель закрывала массивная фигура Мориса с Брантом под мышкой.

– Ч-что вы собираетесь сделать с мальчишкой? – спросил Джоак, уводя разговор от более серьезных вопросов.

– Он нездоров духом и со временем может стать угрозой острову. Мы очистим его память, а затем отправим в приют Порт-Роула. Тебе больше нечего бояться.

Джоак никогда не испытывал теплых чувств к жестокому задире, но ему не понравилась легкость, с которой новый знакомый упомянул приют.

– А как же его родители?

Морис обернулся. Как только они оказались в туннеле, он опустил капюшон, и теперь бритая голова блестела в мерцании лампы. Низкий голос покатился по коридору:

– Не беспокойся, сын мой, у него нет близких. Все местные слуги похищены из приютов, все они отвергнуты внешним миром. Сюда попадают только люди без прошлого.

Они подошли к узкой винтовой лестнице, уходившей куда-то вниз.

– А что будет со мной?

– Ну это мы еще решим, – ответил Морис, начиная спускаться по ступеням. – Зачем ты вернулся сегодня в башню?

Юноша сглотнул.

– Я был свидетелем вашего вчерашнего разговора…

– Ты подслушивал.

– Д-да, но мне пришлось. Я не знаю, кому здесь верить.

– Значит, обманом ты допытывался правды? – с сомнением произнес брат.

– Выходит, так…

– Кто подослал тебя?

– Подослал?

– Да, кто отправил шпионить за братом Грэшимом?

Джоак споткнулся и замер. Неужели они ничего не знают о темном маге или, еще того хуже, заодно с ним? Если последнее предположение верно, ему конец.

Почувствовав, что юноша остановился, Морис обернулся.

– Ты служишь Темному Властелину? – резко спросил он, внимательно прищурившись. – Ты здесь по приказу этого змея из башни – нашего Претора?

Глаза Джоака широко раскрылись. Значит, братья в курсе! На какое-то время, осознав, что только что обрел союзников, он потерял дар речи.

– Вовсе нет, наоборот. Я знаю, что он предатель. Меня похитил из дома человек по имени Грэшим. Как и Претор, он темный маг и поклоняется злу. Они заключили союз. – И Джоак, стоя на ступеньках, поведал свою историю.

Рекой, прорвавшей дамбу, из него полились воспоминания о похищении, рабстве, о всех перенесенных жестокостях и недавнем освобождении у священного дерева. По щекам потекли слезы. Морис молча слушал, понимая, что любой вопрос заставит юношу разрыдаться. Тому было необходимо выговориться, и брат не стал его прерывать.

–…я не знал, кто еще заодно с Темным Властелином, и потому по-прежнему разыгрывал полоумного слугу, в то же время стараясь отыскать путь к спасению. Я не знал, кому можно верить…

Наконец поток иссяк, и Джоак смолк.

Морис положил свободную руку на плечо Джоака.

– Доверься мне.

Ноги Джоака задрожали от дружеского прикосновения – столько времени прошло с тех пор, как кто-то был к нему добр.

Мужчина наклонился к юноше.

– Сможешь спуститься вниз? Полагаю, братья должны выслушать твой рассказ.

Он кивнул.

– Ты мужественный юноша, Джоак, – сказал Морис, сжимая его плечо. – Смелые мужчины не выдерживали, угодив в столь трудное положение. Можешь гордиться собой.

Джоак вытер слезы и расправил плечи.

– Я сделал это ради сестры.

– Ах, вот в чем дело, – с улыбкой сказал брат Морис. – И где же она сейчас? Все еще дома, в Уинтертауне?

– В Уинтерфелле, – поправил Джоак.

Он лишь вскользь упомянул Элену. Ему не хотелось раскрывать ее истинной роли, а потому он пропустил часть истории, связанной с ведьмами и магией крови. Но мудро ли он поступил? Наконец нашелся человек, которому можно довериться, а в А'лоа Глен Элене понадобятся союзники.

– Если получится, мы отведем тебя к сестре, – сказал Морис и пошел вниз по ступеням.

Джоак не тронулся с места.

– Моя сестра больше не в Уинтерфелле.

Морис замер и вновь повернулся к юноше в явном нетерпении.

– И где же она тогда?

Джоак опустил голову, ему стало стыдно, что он скрыл часть правды.

– Она направляется…

Неожиданно откуда-то снизу донесся странный звук. Он прошел сквозь камни, и у Джоака задребезжали кости. Он не мог говорить – каждый зуб вдруг пронзила нестерпимая боль. Юноша зажал ладонями уши, но легче не стало. Казалось, неведомая сила атакует каждую клеточку его тела.

Брат Морис сдвинул брови, и стало ясно, что и он слышит. Наконец Джоак выдавил:

– Что это за шум?

Вопрос рассеял оцепенение, овладевшее Морисом. Брат поудобнее перехватил тело поваренка и с подозрением посмотрел на спутника.

– Ты что-то слышал?

Он, верно, безумец – как такое можно не услышать? Все тело вибрирует, словно кто-то перебирает тайные струны.

– Нечто огромное… – Он понимал, что ответ звучит глупо, но не знал, как иначе описать то, что с ним произошло.

Морис шагнул к нему.

– Так ты действительно слышал! – удивленно сказал он и задумчиво добавил: – Возможно ли?

– Но что это было?

Казалось, Морис не слышит его.

– Нужно поторопиться. Это зов.

– Ничего не понимаю.

– Лишь горстка людей способна слышать эту музыку, – объяснил брат Морис, когда они побежали по ступеням. – Это и отличает хифай от других братьев.

– Да весь дворец же содрогнулся! – недоуменно воскликнул Джоак. – И вы хотите сказать, что есть те, кто не слышит?

– Да. Зов доступен только тем, чья кровь обладает определенной магией стихии – магией, рожденной землей.

Джоак представил сияющую красную руку сестры.

– Но я ведь слышал. Меня едва не разорвало.

– Да, значит, магия в тебе сильна. Я бы хотел когда-нибудь проверить твое происхождение, но сейчас мы должны прийти на зов. – Он ускорил шаг. – Нужно торопиться.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос, – не унимался Джоак, с трудом поспевая за братом Морисом. – Что это за шум? Откуда он?

Морис снова оглянулся и произнес слова, от которых юноша потерял дар речи:

– Это песня каменного дракона, голос Рагнар'ка.