![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 9. Лежа на кровати, я вертела на пальце пурпурное кольцо с сердечком
Лежа на кровати, я вертела на пальце пурпурное кольцо с сердечком. Почему я хранила нечто подобное? Это же пластмасса, дешевка! Я поднесла кольцо к глазам, изо всех сил желая вспомнить. Но память молчала. Повернувшись на бок, я снова принялась рассматривать снимок. Брэйди казался настолько счастливым, что у меня щемило сердце. А рядом Джеймс, такой же беззаботный. После ухода Джеймса я осталась в недоумении и обиде. Может, я что-нибудь не так сказала или вела себя слишком смело? Мне казалось, он испытывает те же чувства… Видимо, я ошиблась. Его поведение не укладывалось в голове. Я чувствовала себя отвергнутой. Я всего лишь ищу то, что потеряла. В школе я сторонилась Джеймса – Кевин все равно от меня не отходил. Я почти ожидала увидеть его в зеркале в ванной, когда чистила зубы на ночь. Но когда началась моя вторая неделя на свободе, после математики Кевин отвел меня в сторону. – Вот, – сказал он, сунув мне клочок бумаги с адресом. Я взглянула на адрес и снова на Кевина. – Майкл будет тебя ждать. – Кевин кивнул на бумажку. – Только это, Слоун, – осторожно начал он, – меня от тебя забирают. Либо приставят нового хендлера, либо… Я не знаю, что происходит, поэтому отдаю тебе контактный адрес Майкла. – Он вздохнул, будто искренне не хотел уходить. Про себя я обрадовалась грядущему отсутствию слежки, надеясь, что другого хендлера не назначат. – Будь осторожна, – прошептал Кевин, не сводя с меня глаз, и только отойдя на несколько шагов, повернулся и ушел. Кевин явно нервничал, но Релм мне все объяснит. Он всегда все знает. – Слоун? Услышав свое имя, я равнодушно уставилась на шкафчик. Джеймс все равно подошел, и я встретила его гневным взглядом: – Отвали, я не в настроении для твоих игр горячо-холодно. – Значит, в принципе ты ничего против моих игр не имеешь? – улыбнулся он. Я смотрела на него без улыбки. – Слушай, если я сказала – по-моему, мы… – я понизила голос, – утешали друг друга и раньше, не надо воспринимать мои слова как непристойное предложение. Нечего было сбегать как дураку и ставить меня в идиотское положение. Его улыбка растаяла. – Я знаю. И ничего не добавил. – Ты знаешь? Вау. Ну, мерси за извинения. Приятно было пообщаться, Джеймс. – Я повернулась и пошла прочь, но он схватил меня за локоть. – Подожди, – тихо сказал он. – Не злись. У меня были причины. – Не хочешь поделиться? – Да не особо. Но я не так плох, как ты думаешь. – Это прозвучало затертой фразой из фильма, но вид у него был несчастный. Я мягко отобрала руку, пока никто не заметил. – И чего ты теперь хочешь? – серьезно спросила я. – Знать бы еще. Но мне хочется больше выяснить о твоем брате, о тебе. Ведь не исключено, что раньше мы дружили. Я кивнула: – На снимке ты очень счастлив. – Как бы я хотел вернуть наши воспоминания… Мне вдруг пришло в голову, что Релм может что-то подсказать. Он вечно на шаг впереди и знает о Программе больше, чем другие. – Есть один человек, – начала я. – В Программе он стал моим другом… Он очень умен. Может, он подскажет, что нам делать? Джеймс воззрился на меня так, будто пытался расшифровать некий тайный код, но вскоре пожал плечами: – Хорошо, и кто он? – Зовут Релм, у меня есть его адрес. Я съезжу к нему и узнаю, чем он может помочь. – Ну и план! – Предложи получше. Джеймс засмеялся: – Слоун, я никогда не планирую заранее. Давай так: улизни сегодня из дома и подходи на угол Бэррон и Вязов. Я отвезу тебя к дому твоего бойфренда. Релм мне не бойфренд, но я решила не отрицать этого и не признавать, пообещав подойти к шести. В глазах Джеймса читалась неуверенность – видимо, пытался понять, кто мне этот Релм. Я порадовалась, что на этот раз он будет ломать голову насчет меня.
Дом стоял довольно далеко от шоссе, прячась за старыми раскидистыми деревьями, в конце длинной, усыпанной скрипучим гравием дорожки. Я отметила уединенность места: маленький, крытый дранкой домик в настоящем лесу; увядшие цветы на клумбах. – Ты хорошо знаешь этого типа? – осведомился Джеймс. – В подобные дыры ничего не подозревающие подростки приезжают заниматься сексом, а находят смерть. Я засмеялась. – Не опозорь меня перед знакомым. Релм хороший парень. – Вы больше чем друзья? Конечно, это не мое дело. – Он опустил взгляд. Мне вдруг стало неловко. – Нет, отчего же, нормальный вопрос. Он… э-э… Короче, все было сложно. Джеймс ничего не сказал. Повисло тяжелое молчание. Не зная, что добавить, я открыла дверцу и выбралась, подождав Джеймса. На крыльце я остановилась, охваченная приятным волнением. Снова увидеть Релма. Прошло уже больше месяца. Интересно, он изменился внешне? Я, например, изменилась. Дверь приоткрылась на маленькую щелочку. Я вспомнила, как Релм делал это в Программе, когда мы шныряли по коридорам, и не сдержала улыбки. Тут же дверь распахнулась, Релм шагнул вперед и крепко обнял меня, не дав опомниться. – Привет, красавица, – сказал он, сжимая меня до хруста костей. – Даже не верится, что ты приехала! От него хорошо пахло – не мылом и порошком, а чистой кожей и слегка одеколоном. Я отодвинулась, чтобы на него посмотреть. Волосы стали короче, ушла мертвенная бледность. И только тут Релм заметил Джеймса, прислонившегося к перилам. – Здрасьте, – с удивлением сказал он, протягивая руку, которую Джеймс пожал. – Майкл Релм. – Джеймс Мерфи. Улыбка мгновенно исчезла с лица Релма. Он заметно побледнел. – Рад знакомству, – еле слышно сказал он и отступил, странно посмотрев на меня. – Входите. – Придержав дверь, он жестом пригласил нас внутрь. Джеймс поблагодарил, и я отметила едва заметные нотки удовольствия от явной неловкости Релма. Войдя, мы остановились. Релм тоже вошел и задвинул засов. Мы оказались в настоящей лесной хижине с некрашеными балками и грубой, простой обстановкой. Мне показалось, что этот дом мало подходит Релму. Впрочем, я же не знаю, каким он был до Программы. Он и сам не знает. – Как поживаешь, Слоун? – спросил Релм, оглядывая меня. – Странно, – сказала я. – Пока все кажется странным. А ты? – О, я как сыр в масле. Релм провел нас в гостиную. Я присела на диван, Джеймс занял кресло у камина. Релм уселся рядом со мной и снова обнял. – Как же я соскучился! Красивая прическа. – Ты же просил меня не трогать волосы! – Ошибался. Тебе очень идет. Выглядишь совсем здоровой. – Он покосился на Джеймса, который делал вид, что разглядывает висевшую на стене картину, изображавшую орлов. – Ну что, – начал Релм, сложив руки на коленях и откидываясь на мягкую спинку дивана. – Как вы познакомились? – Мы не встречаемся, если ты об этом, – ровно сказал Джеймс. Релм улыбнулся: – Я не спросил. Джеймс кивнул: – Формально – нет. Мое самолюбие слегка задело, что Джеймс так легко открестился от наших отношений. Я тронула Релма за руку, чтобы привлечь его внимание: – Мы к тебе за помощью. – Я для тебя на все готов. От этих слов исходило нечто непонятное, странное, и я замолчала, пытаясь вспомнить, с чем это связано. Ничего романтического, что-то почти настораживающее… Но воспоминание опять ускользнуло. Эмоциональное дежавю. Я достала снимок из заднего кармана и протянула Релму. При виде фотографии он судорожно вздохнул. – Где ты это взяла? – тут же спросил он. – Нашла. Странная история. Я была дома, и вдруг в памяти всплыла одна деталь из прежней жизни: как я убираю эту фотографию в прорезь матраца. Это мой брат. – Я показала на Брэйди. – А это он, – большим пальцем я показала через плечо и услышала тихий смех Джеймса. У Релма на щеках ходили желваки, когда он подал мне фотографию. – И чего ты от меня хочешь? – холодно спросил он. – Я не помню ее брата, – вступил в разговор Джеймс. – Я приехал узнать, как получить свою память обратно. Релм направил на него буравящий взгляд. – Никак. – Я тебе не верю, – сказал Джеймс, будто почуяв что-то в голосе Релма. Раньше он сам говорил, что вернуть воспоминания невозможно, но теперь, похоже, переменил мнение. – Релм, – вмешалась я, стараясь разрядить напряжение. – В Программе ты говорил, что поможешь, если понадобится. Что ты имел в виду? Откуда у меня могло взяться это воспоминание? Релм переплел наши пальцы и посмотрел на них. Рука у него была холодной. – Ты Роджера помнишь? Под ложечкой у меня скрутило судорогой. Хоть и смутно, но я помню этого отвратительного типа. – О да. – А фиолетовую таблетку? Я замолчала. В памяти возник нестерпимый, все забивающий вкус мяты. Меня передернуло. Мысли смешались, будто ими нарочно манипулировали. Но таблетка действительно была, и я ее проглотила. – Он сказал, я могу сохранить одно воспоминание, – пробормотала я. – Подожди, – раздался голос Джеймса. – У тебя сохранилось воспоминание? Как действует эта таблетка? – Все потом, – отрезала я. Джеймс фыркнул, будто готов был встать и уйти. – Я тебе еще тогда сказал, Слоун. – Релм убрал руку. – Воспоминание выскочит без контекста и только хуже все запутает. Не надо было принимать ту таблетку. – Ну а я приняла. Как достать еще? Из карих глаз Релма сочилась печаль. – Никак. Воспоминания пропали навсегда. – Но я хочу знать, кто я. Хочу знать, что случилось с Брэйди. Со мной. – Лучше жить будущим. Начни все заново, это… – Сколько ты хочешь? – повысил голос Джеймс. – Или ты на Программу работаешь? Кто еще станет советовать людям забыть прошлое? Мы хотим его знать, говнюк! Я хочу вспомнить, откуда знал ее брата! Релм покачал головой, но не потерял хладнокровия. Встав, он подошел к холодильнику и взял бутылку пива. Не предлагая нам, он отпил долгий глоток и уставился на Джеймса: – А ты сволочь. Джеймс пожал плечами: – Тоже мне новость. Ты ведь и сам не особо от нас отличаешься! У тебя такой красивый шрам на шее. Ты помнишь, откуда он взялся? – Я не хочу помнить. – Разве не лучше знать, чтобы не повторять прежних ошибок? Релм засмеялся. В смехе звучала горечь. – Дело в том, Джеймс Мерфи, что некоторые обречены повторять свои ошибки. – Он посмотрел на меня и снова отпил пива. – Да, Слоун? Я опешила. – Я понятия не имею, о чем ты, – сказала я. – Я приехала узнать о моем брате, о прошлом и не понимаю, почему ты так себя ведешь. Ты послал Кевина за мной наблюдать. Ты сам предлагал помочь. – Помочь жить дальше, – пояснил он, явно колеблясь. – А не с… этим. – А-а, – протянул Джеймс, стоя у камина. – Теперь понятно. Поехали отсюда, Слоун. Он не собирался помогать, просто хотел залезть к тебе в трусы. – Почему бы тебе одному не свалить? – огрызнулся Релм. – Что-то не помню, чтобы я тебя приглашал. Джеймс ухмыльнулся: – Может, наоборот? Пригласил, но не помнишь? Релм, кажется, устал от перепалки. Допив пиво, он прислонился к столу и сильно потер лицо. Я видела, что его раздирают противоречивые чувства. Что-то связанное с Джеймсом и мной. – Ты знаешь, что ли? – вдруг осенило меня. Я подошла к нему вплотную. – Ты что-то знаешь о моем прошлом? Он взял из холодильника новую бутылку и выпил половину, прежде чем посмотреть мне в глаза. – К сожалению, знаю. Я не хочу причинить тебе боль. – Эй, ты, – сказал Джеймс, будто готовый к драке. – Клянусь, что… Релм вдруг любовно провел пальцами по моим волосам. Взгляд у него был такой отсутствующий, что мне стало неловко. Это был момент непрошеной близости. Мы с Релмом никогда не были парой, но фамильярность жеста заставила Джеймса замолчать на полуслове. – Ты многое рассказывала в Программе, – сказал Релм. – Иногда мы откровенничали в постели. Это прозвучало как пощечина. Релм словно намекал, что между нами что-то было, говоря об этом с отвратительной холодностью. – И это ты меня называешь сволочью? – засмеялся Джеймс. – Малоподходящая тема для обсуждения в компании, а, Майкл? – Меня зовут Релм. – Я буду звать тебя, как захочу. Извинись перед Слоун. Она не производит впечатление трепухи, рассказывающей налево-направо о своих любовных победах. – Он выпрямился. – Или тебе врезать? – Нет, – сипло попросила я. – Давайте без драки. – Я посмотрела на Джеймса: – Все нормально. Честное слово, все нормально. Джеймс кивнул и снова сел, скрестив руки на груди. – Я не это имел в виду, – сказал Релм. – Секса у нас не было, – бросил он Джеймсу, хотя было видно, как ему не хочется это говорить. – Мы просто друзья. – Которые спят на одной кровати, – пробормотал Джеймс. – Ну-ну. – Релм, – сказала я, не обращая внимания на слова Джеймса. – Что я тебе говорила и почему ты это запомнил? Я, например, ничего личного ни о ком не помню. Релм, прислонившись к столу, осушил бутылку почти наполовину. Я ждала. – Красавица, уразумей, наконец, что твоя голова, – он легонько постучал мне по виску, – сейчас очень уязвимая штука. Осколки склеили, как фарфоровую вазу. Одна трещина, вроде того твоего воспоминания, и все посыплется. Я не хочу тебе навредить. Вот если выждать некоторое время… Я прижалась к нему, положив ладони на грудь, и посмотрела снизу вверх: – Пожалуйста! Релм сдался. – Про несчастный случай на плоту придумали в Программе. Брэйди покончил с собой. А вы – ты и его лучший друг Джеймс – при этом присутствовали. Я ахнула, живо вспомнив неунывающего Брэйди. – Нет, – попятилась я. – Этого быть не может. Родители сказали, был несчастный случай. С какой стати им лгать? Зачем бы… – Я начала задыхаться, но кто-то обнял меня за плечи. Джеймс подвел меня к дивану и усадил. – Нет, – с отчаянием повторила я. Некоторое время было тихо – я пыталась взять себя в руки. Я напряженно копалась в памяти, соображая, что могло толкнуть Брэйди на самоубийство, но брат вспоминался исключительно счастливым и улыбающимся. Что же могло произойти? Джеймс большим пальцем подтер мне слезы под глазами. – Все будет хорошо, Слоун, – сказал он. Абсолютная твердость, звучавшая в его голосе, вселяла уверенность. Я повернулась к Релму. – Ты не должен был скрывать это от меня. Релм поставил на стол пустую бутылку и поглядел на холодильник, будто был не прочь взять и третью. – Ты могла снова заболеть. Открыв правду, я подвергаю риску твою жизнь. Господи, что я творю, еще слишком рано… Слоун, ведь от этого ничего не изменится. Тебе все равно нужно жить дальше. С тобой-то все в порядке. Мне нужно, чтобы с тобой все было в порядке. Сидевший рядом со мной Джеймс напрягся. – А еще? – спросила я сиплым шепотом. – Что еще ты знаешь, Релм? Скажи мне. Релм, с болью глядя на меня, покачал головой: – Больше ничего не знаю. Извини. – Релм… – Пожалуй, вам пора. – Он оттолкнулся от стола и быстро пошел к выходу. Отодвинув засов, он распахнул дверь, не глядя на нас. – Что? – не поверила я ушам. – Нет, ты… – Слоун, – твердо сказал он, взглянув на меня. – Я хочу, чтобы вы ушли. – Вранье, – сказал Джеймс, поднимаясь, и взял меня за руку. Глаза Релма сверкнули, когда Джеймс переплел свои пальцы с моими, и он отвернулся. Зная, что не могу уйти сейчас, я отняла руку. – Я выйду через секунду, – сказала я. Джеймс, сузив голубые глаза, взглянул с таким подозрением, что я едва не попятилась, но кивнул и вышел, задев Релма плечом. Релм горько усмехнулся: – Приятно было познакомиться, мистер Мерфи. Я подошла к Релму. Он глядел на меня, упрямо сжав челюсти, но в глазах плескалось отчаяние. Я обняла его. У него вырвался хриплый стон, и он тоже крепко меня обнял. – Как я по тебе соскучился, – прошептал он. – Я пытался уберечь тебя, Слоун, и я же тебе навредил. Мне не стоило говорить тебе о Брэйди. Я отстранилась. – Я хочу знать все, – сказала я. – Расскажи до конца. Я отказываюсь понимать, почему брат себя убил. Глаза у меня повлажнели. Релм нежно коснулся моей щеки. – Он был болен. Это болезнь. В этом нет твоей вины. – Тогда почему стерли эти воспоминания? Релм прикрыл глаза. – Я не могу говорить об этом сейчас, красавица. Я здорово напортачил. Мне нужно… Мне нужно подумать. Нельзя тебе было находить этот снимок. – Да, – согласилась я. – Нельзя было. – Я хочу тебе счастья. Клянусь, это все, чего я хочу. – Он осторожно поглядел на машину, где Джеймс опустил голову на руль, будто устав от ожидания. Релм вздохнул. – Ты сейчас поезжай, ладно? – Он наклонился и поцеловал меня в щеку, не отрываясь несколько секунд. – А если я не хочу ехать? – спросила я в надежде, что он расскажет мне больше о брате, о моем прошлом. Релм задумался. – Есть много разного, чего ты сейчас не поймешь, – сказал он. – Но ты должна знать, что я всегда желал тебе только выздороветь. Ты мне веришь? – Да, – кивнула я. – Я… я люблю тебя, – прошептал он, не в силах поднять на меня глаза. – Я знаю. Я не нашлась, что еще добавить. На меня обрушилось горе, и рана казалась совсем свежей, будто я только что потеряла Брэйди. Но передо мной стоял Релм, готовый любить меня, заботиться, заполнить пустоту в сердце. Я приподнялась на цыпочки и приникла к его губам. Релм тут же ответил, удивив меня своей страстью и прижав к стене. Его язык активно нашел мой, будто Релм давно об этом мечтал. Сердце застучало, но ощущала я только вину, будто сознательно обманывала и Релма, и себя. Я отвернулась, прервав поцелуй, и обняла Релма. Он тихо засмеялся, стиснув меня в объятиях. – Ты меня не любишь, – сказал он. – Люблю, но иначе. Может… – Когда-нибудь, – договорил он за меня. Вид у него был уставший. А может, сказывалось выпитое пиво. – Тебе пора, – повторил он и проводил меня на крыльцо, упорно глядя на деревянные доски пола. Затем, не прибавив ни слова, вернулся в дом и захлопнул дверь. Я стояла на крыльце, все еще оглушенная новостью о Брэйди. Когда я встретилась взглядом с Джеймсом, он вопросительно приподнял подбородок, будто спрашивая, все ли со мной нормально. Я не ответила. Со мной все далеко не нормально.
|