Антропосоциология

Таким образом, синтез данных естественных наук с философскими построениями расовых теоретиков постепенно привел к созданию в конце XIX века еще одного научного направления, получившего название антропосоциология.

Целая плеяда талантливейших ученых: Жорж Ваше де Лапуж (1854–1936), Отто Аммон (1842–1916), Людвиг Вольтман (1871–1907), Людвиг Вильзер (1850–1923) — оформила его своими сочинениями и придала ему лоск модной по тем временам философской концепции.

Основная идея французского основоположника антропосоциологии Жоржа Ваше де Лапужа лучше всего отражена в двух его основных сочинениях: «Социальная селекция» (1896) и «Ариец и его социальная роль» (1899).

В них он писал, что в основе расовой дифференциации Европейского континента лежит следующее подразделение. Homo europaeus — длинноголовая (долихоцефальная), белокурая и высокорослая раса, в психологическом отношении отличающаяся тщеславием, энергией, умом, идеализмом. Темную, короткоголовую (брахицефальную) и малорослую расу, встречающуюся по всей Европе, Лапуж называет homo alpinus и приписывает ей консервативные, осторожные и малогениальные черты. Третья главная раса Европы — это средиземноморская, долихоцефальная, но темная и морально стоящая еще ниже темной брахицефальной.

«Длинноголовые блондины исполняют функции мозга и нервов в общественном организме, а короткоголовые и их метисы играют роль мышц и костей. Тысяча брахицефалов не стоит тысячи долихоцефалов», — вот сердцевина его антропосоциологической концепции. Абсолютно новым в ней было также и то, что Лапуж низвел человека с постамента любимого творения Бога и подчинил его биологическим законам, единым для всего живого. Поэтому его сочинение об «Арийце» начинается словами: «Эта книга является монографией о homo europaeus, то есть о том виде, которому давали различные названия светловолосой долихоцефальной расы, германской или арийской. Я повсюду буду обозначать ее научным термином, данным Линнеем. Это наиболее надежное средство, чтобы напоминать постоянно читателю о том, что существо, о котором идет речь, не является неким совершенно особым животным, но входит в общую систему природы и подчиняется общим биологическим законам. Произвольное в человеческих делах существует лишь в воображении мистиков, тогда как дарвинистская политическая наука или антропосоциология стремится как раз к тому, чтобы заменить конкретными понятиями метафизические и мистические концепции философской социологии».

Именно на базе этих универсальных биологических законов Лапуж и переосмыслил мировую историю. Длинноголовые блондины, по его мнению, не способны к низкой, систематической работе, поэтому всегда и везде они стремятся сформировать правящий слой, оставляя примитивную работу короткоголовым брюнетам. Будучи предприимчивыми, они решались на все и вступали в борьбу из любви к ней, а не из расчета на прибыль. Их кругозор был очень широк, их пожелания и помыслы — смелы, поступки же соответствовали последним. Прогресс у них — врожденная страсть. Они требовали уважения к индивидуальной свободе и скорее старались сами возвыситься, чем унизить других. Вообще говоря, в смешанном обществе они неизменно были активным началом.

Лапуж приписывал белокурой долихоцефальной расе образование высших классов в Египте, Халдее, Ассирии, Персии и Индии, так же как и большое влияние на всю греко-римскую цивилизацию.

«Действительно, на памятниках Египта, Халдеи и Ассирии, все высокопоставленные лица изображены белокурыми, голубоглазыми и высокорослыми. Греки на египетских изображениях представлены также высокими, белокурыми и длинноголовыми. Тип героев Греции, несомненно, был таков же. Боги и герои Гомера всегда блондины высокого роста и со светлыми глазами. В первой песне „Илиады“ Минерва схватывает Ахилла — первенствующего героя — за его белокурые волосы, и это выражение повторяется еще раз в XII песне, когда Ахилл приносит в жертву останкам Патрокла свои волосы. Царь Менелай также блондин. В „Одиссее“ Мелеагр, Аминтор и Радамант — блондины. Виргилий даже Дидону представляет блондинкой, хотя она финикиянка, а потому должна была бы быть черноволосой; Минерва, Аполлон, Меркурий, Комерт, Камилл и Лавиния тоже у него описаны белокурыми. Все главные герои Овидия белокуры. В римской аристократии преобладал белокурый тип, о нем свидетельствуют прозвища: flavius, fulvius. Данте и Петрарка воспевают белокурых героинь: Беатриче, Матильду, Лауру. Вообще, достаточно пересмотреть галерею картин эпохи Возрождения, чтобы убедиться, насколько светлые волосы тогда преобладали, особенно у женщин. Протестантизм — эволюция католичества — распространился преимущественно среди белокурых народов Европы, а не среди черноволосых».

Далее Лапуж доходит до утверждения, что цивилизованность народов почти в точности пропорциональна количеству белокурых долихоцефалов, входящих в состав правящих классов. В общем, «в эволюции человечества черноволосые брахицефалы и продукты их скрещивания играли роль простых солдат при главном штабе, состоящем из белокурых долихоцефалов».

До завоевания Галлии римлянами, указывает Лапуж, в ней насчитывалось около 5–6 миллионов населения, короткоголовых и блондинов. Около миллиона погибло в войнах с Цезарем и столько же было продано в рабство. Мертвыми в этой борьбе пали преимущественно энергичные блондины, поэтому после поражения Галлия становится самой трудолюбивой, но зато и самой раболепной провинцией. Искра восстания вспыхнула лишь на севере, где светловолосые элементы были более многочисленны. И такое положение вещей сохранялось несколько столетий; возрастало богатство, но не слава. Постепенно, однако, сначала в качестве союзников, затем в качестве победителей, длинноголовые проникают в страну в V веке и в последующих столетиях, и вместе с тем страна оживает. Нескольких сотен тысяч новых пришельцев было вполне достаточно для того, чтобы раболепствующее население в несколько миллионов человек настроилось на воинственный лад. Так и возникла, по Лапужу, Франция нового времени.

Затем в течение нескольких веков светловолосые великаны рассеивались по соседним странам (крестовые походы, экспедиции и войны феодалов). В более поздний период эти же расовые элементы участвовали в движении Реформации и создали гигантскую сеть французских колоний по всему земному шару. Но все эти походы, борьба за идею, движения крестоносцев и инквизиция уничтожили самых энергичных представителей длинноголового типа, и когда они гибли, короткоголовые брюнеты берегли свои силы и побеждали при помощи пассивного выжидания.

Великая французская революция, во главе которой по преимуществу стояли блондины, лишь узаконила антропологический факт: плоды инициативы длинноголовых блондинов достаются безынициативным короткоголовым брюнетам. Антропологический результат войн Наполеона — снижение среднего роста мужского населения Франции на 10 см., и его резкое потемнение. Политическое ничтожество Франции конца XIX века, по Лапужу, также есть следствие засилья короткоголовых брюнетов.

Таким образом была создана шкала биологической ценности рас. Культурные достижения каждой из них отныне являются универсальным мерилом, позволяющим без труда по процентному соотношению исходных биологических компонентов прогнозировать социальную активность того или иного общественного организма.

Приняв во внимание новую трактовку истории, Жорж Ваше де Лапуж сформулировал свои знаменитые одиннадцать антропосоциологических законов:

1. Закон распределения богатств: в странах со смешанным населением homo europaeus — homo alpinus богатство возрастает в отношении, обратно пропорциональном головному указателю.

2. Закон высот: в местностях, где существуют совместно homo europaeus и homo alpinus, первый локализуется на более низких местах.

3. Закон распределения городов: важные города почти исключительно локализованы в долихоцефальных областях или в наименее брахицефальных частях брахицефальных областей.

4. Закон городского головного указателя: головной указатель городского населения ниже, чем сельского населения.

5. Закон эмиграции: среди населения, начавшего диссоциироваться (разъединяться, разделяться) перед перемещением, эмигрирует наименее брахицефальный элемент.

6. Закон браков на новых местах: менее брахицефальные элементы особенно склонны к бракам вне своей страны.

7. Закон концентрации долихоцефалов: мигрирующие элементы привлекаются центрами долихоцефалии, которые все больше обогащаются долихоцефалами. Закон этот может формулироваться и так: в областях, где существует брахицефальный тип, он стремится локализоваться в деревнях, а долихоцефальный тип — в городах.

8. Закон городской элиминации (исключения): городская жизнь производит отбор в пользу долихоцефальных элементов и разрушает, или элиминирует (исключает) наиболее брахицефальные элементы.

9. Закон стратификации: головной указатель в одной и той же местности распространяется, уменьшаясь от низших классов к высшим. Средняя высота роста и количество высокорослых возрастают от низших классов к высшим.

10. Закон интеллигентов: череп интеллигентов более развит во всех направлениях, и особенно в ширину.

11. Закон увеличения указателя: начиная с доисторических времен, головной указатель везде и непрестанно увеличивается.

Список законов Лапуж заканчивает рядом замечаний, суммированных следующим образом: «Как ни удивительны эти законы, мы еще только в начале открытий. Остается еще много других, о которых еще и не подозревают. Ясна необходимость полного антропологического кадастра в каждом государстве, и если он будет произведен надлежащим образом, то даст политические результаты, важность которых едва может быть предвидена».

Практически к тем же выводам пришел в своих работах его немецкий коллега Отто Аммон (1842–1916), который подкрепил теоретические выкладки многочисленными данными обмера новобранцев по всей Германии. Уже в первой значительной работе «Дарвинизм против социал-демократии» (1891) он по аналогии с древней кастовой системой Индии подразделил европейское общество на четыре антропологических класса.

«В первый класс входят новаторы, изобретатели, пионеры, открывающие человечеству новые пути. Они имеют уровень интеллекта выше среднего, это люди с характером, неустанные и смелые творцы, на проторенных путях они чувствуют себя не очень хорошо… Человечество обязано им всем прогрессом.

Второй класс — умные и искусные люди, которые не обладают творческим духом, но умеют схватывать, разрабатывать и улучшать чужие идеи… Первые два класса взаимно дополняют друг друга.

В третий класс входят люди со средним уровнем интеллекта или ниже среднего. Для них характерно состояние, именуемое „духом стада“. Они поддаются обучению и, не имея своих идей, могут усваивать чужие. Они не могут сами развивать усвоенные идеи и потому противятся любым новшествам. Они думают, будто обладают всеобщей истиной, сохраняя приверженность к ней с инертностью массы.

Четвертый класс — неполноценные люди, не способные производить, открывать или комбинировать, или усваивать чужую культуру».

Отто Аммон в соответствии с данной классификацией совершенно справедливо делал вывод, что значение народов, их ценность для мировой культуры, превосходство одного народа над другим тем больше, чем больше в народе людей первого и второго класса.

«Человек первого класса стоит тысяч простых работников физического труда и улучшает благосостояние тысяч. Люди третьего и четвертого класса только следуют по проложенным людьми первого класса путям. Люди первого класса — это локомотивы, люди третьего и четвертого класса — вагоны».

В 1893 году вышла его следующая книга «Естественный отбор среди людей», в которой к антропологическим измерениям была добавлена теория зародышевой плазмы Августа Вейсмана и Томаса Моргана. «Детерминанты зародышевой плазмы, определяющие череп и остальной скелет, представляют собой стабильные формы, равно как и те, которые определяют цвет глаз, волос и кожи». Кроме того, в этом сочинении Аммон впервые вывел соответствие между ростом и головным указателем. Он подчеркивал также, что среди правящих классов процент людей высокого роста со светлыми волосами и голубыми глазами существенно выше, чем среди представителей низших классов.

А в книге «Общественный строй и его естественные основания», вышедшей в 1895 году, Аммон развил эту генеральную мысль уже со всей определенностью. По его мнению, именно из-за размывания расовой основы элиты и погиб античный мир. «Согласно антропологической концепции, это были принадлежавшие к высшей расе арийцы, люди Севера, которые в доисторические времена пришли в Грецию и Италию и господствовали над темноволосыми туземцами, обладавшими более слабым характером, постепенно смешиваясь с ними».

Затем в 1903 году взошла звезда молодого Людвига Вольтмана (1871–1907), опубликовавшего свое фундаментальное сочинение «Политическая антропология» и сделавшегося в одночасье популярным среди просвещенной публики. Расовая проблема в нем была выведена на качественно новый уровень обсуждения. Книги теоретиков данного направления стали издаваться все увеличивающимися тиражами, общественный резонанс возростал. В книге Вольтмана был подзаголовок «Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов», отвечающий замыслам автора подчеркнуть глобальность его научного кругозора. Кроме того, данное сочинение явилось откликом на первый социальный заказ в области расовой теории, ибо всемирно известная немецкая сталелитейная фирма Круппа объявила конкурс на проведение глобальных исследований. Таким образом, расовая теория начала оформляться в самостоятельное научное направление, и обрела статус академической дисциплины. Период непрофессиональных рассуждений, догадок и интуиций стал плавно отходить в прошлое, началось методичное формирование канонов расовой теории, с которой уже вынуждены были считаться сильные мира сего. Крупнейшие политики эпохи явственно осознали, что на полигоне общественных идей возникло и прошло испытания оружие невиданной доселе разрушительной силы, и победу обретет тот, кто сумеет освоить его массовое применение.

В своей книге Вольтман совершенно отбросил всякую половинчатую риторику прежних «любителей» от расовой теории: «Из государств только те долее других остаются на вершине достигнутого ими процветания, которые не придерживаются одностороннего естественного отбора и не поддаются чересчур стремительному культурному порыву, но часть своего более одаренного населения щадят и сохраняют в возможно здоровых жизненных условиях как свой природный источник талантов. Арии — последние пришельцы и завоеватели, которые вследствие своей высшей физической силы и интеллекта покорили низший народ. Они всюду образуют господствующую касту и придают большое значение избеганию неравных браков, почему и презирают ублюдков. Самая светлая раса в то же время и самая даровитая, и благородная».

Начертав подробную концепцию мироздания на основе новых расово-биологических критериев оценки социально значимых исторических явлений, Вольтман осознал силу и новизну своего нового метода, что подтолкнуло ученого к учреждению крупного периодического издания «Политико-антропологическое обозрение», главным редактором которого он и стал.

Кроме того, в двух своих последующих монографиях «Германцы и Ренессанс в Италии» (1905) и «Германцы во Франции» (1907) на основе данных истории искусства, лингвистики, патронимики и антропологии он проанализировал истоки небывалого культурного подъема той эпохи, чем заложил истоки новой науки — культуробиологии.

Вольтман убедительно и наглядно показал, что все ключевые фигуры Возрождения принадлежали к северному расовому типу. Стилистика психических переживаний именно этой расы больше всего угадывается в шедеврах Ренессанса, который по сути и явился зримым воплощением реализации потенций североевропейского духа. В обеих книгах явственно доминирует все та же главная политико-антропологическая тема: «Белокурый элемент народа определяет его культурную ценность, а упадок великих культур объясняется угасанием этого элемента».

Культура не возникает из ниоткуда сама по себе, ее не создают капризы Божества, и она не может возникнуть в результате благоприятного распределения среднегодовой нормы осадков или успешных спекуляций на бирже. Культура — это всегда результат напряжения высших физических и психических сил человека конкретного расового типа. Культура сама по себе не причина, но всегда только результат действий наследственных задатков человека, соприкасающихся с реалиями окружающего мира. В основе любого творческого акта лежит врожденная система ценностей творца, которая и выполняет по сути функцию чертежа, оживающего затем уже в самом творении. Но система ценностей творца наследственно обусловлена и всецело детерминирована его расой.

«В настоящее время не может быть уже сомнения в том, что рослая, белокурая и светлоглазая северная раса создала всюду фундамент для того уровня развития, который мы называем полной культурностью. Несомненно, что средиземноморская и монгольская раса обладают немалой культурной способностью, и отрицание этого факта было бы односторонним преувеличением. Наибольшее значение имеет то обстоятельство, что северная раса во всех ее отраслях всегда достигала высшей степени цивилизации, чего отнюдь нельзя сказать о средиземноморских народах и монголах. Выдающиеся гении человечества принадлежат к этой расе или произошли от смешанных рас с преимущественным количеством северной крови. Лучшие люди новой духовной истории были большей частью таковыми, как Дюрер, Леонардо-да-Винчи, Галилей, Рембрандт, Рубенс, ван-Дейк, Вольтер, Кант, Вагнер. Другие обнаруживают примесь темной расы, выражающуюся в более темной окраске или, реже, в более широком черепе, как Данте, Рафаэль, Микель-Анжело, Шекспир, Лютер, Гете, Бетховен».

Идеалы мнимых, иллюзорных и ни на чем не основанных «свободы, равенства и братства» были, таким образом, публично посрамлены впервые со времен Великой французской революции.

Скорая и нелепая смерть еще совсем молодого Людвига Вольтмана в 1907 году не сумела перечеркнуть его заслуги.

Сходной системы взглядов и аргументации придерживался также и такой классик социалантропологии, как Людвиг Вильзер (1850–1923). В своей книге «Германцы» (1904) он детализировал рассмотрение причинно-следственной связи между культурой и ее носителями, для чего перевел проблему на качественно новый уровень эволюционной морфологии различных человеческих рас. «Уже только на основании морфологических и физиологических соображений можно прийти к тому справедливому заключению, что великорослый человек с крупным черепом, длинноголовый и светлоокрашенный, то есть североевропейской расы, представляет собой совершеннейшего представителя человеческого рода и высший продукт органического развития, так как благородству внешней осанки, то есть высшему развитию тела по психофизиологическому основному закону, несомненно, соответствует и тончайшая организация мозга. Северная раса в среднем наиболее крупная и сильная. При сильном строении тела она сохраняет и полнейшую пропорциональность членов, целесообразность которой проявляется в прекрасном покрое и равномерном распределении органического материала. Из исследований о расовой красоте женщины видно, что красивейшая пропорция наблюдается у блондинок. Средиземноморская раса, хотя и отличается таким же строением членов, но ей не хватает крупного роста и силы северного человека; ей не хватает также светлой кожи и белокурых волос, а сильная общая пигментация ведет к чрезвычайной потере энергии, в то время как у светлой расы она сохраняется в пользу нервной и мышечной силы. Помимо этого целесообразного применения энергии, на рост интеллекта благотворно действует еще и более позднее наступление половой зрелости».

Вильзер с большим энтузиазмом развивал идеи Карла Пенки, упоминавшегося нами выше. В своей книге «Прародина ариев» последний пришел к оригинальным умозаключениям на базе нового синтетического метода, при котором выводы одной группы наук обязательно перепроверяются методами другой. При таком подходе многие факты возникают перед нами в совершенно ином свете. «Египет много раз был населен белой расой в доисторическое время, затем при нашествии ливийцев и морских народов. Тот факт, что эти люди принадлежали к северной расе, то есть были арийцами, доказывается тем, что относящиеся ко времени каменного периода мегалиты были найдены также и в Египте. Легко доказать общность происхождения дольменов, рассеянных по Европе, Азии и Африке из северной родины, откуда вышла арийская раса. Из примера Египта явствует, что антропология должна составить основу политической и культурной истории. Возникают чрезвычайно интересные вопросы, ответ на которые с этой точки зрения науки не так уже труден: не в мозгу ли белокурых и голубоглазых жрецов возникла идея о постройке пирамид? Очевидно, что пирамиды отождествляют собой лишь дальнейшее развитие мегалитов».

Вильзер вполне владел методами антропометрии, поэтому, чтобы перепроверить культурологические утверждения Пенки, он прибег к простому и радикальному способу: исследовал сохранившийся череп мумии египетского фараона Рамзеса Великого. Каково же было его изумление, когда на долихоцефальном черепе древнего владыки он обнаружил остатки светлой шевелюры, что и позволило Вильзеру причислить фараона к «последним отпрыскам северной расы» в этом регионе.

Главный же теоретический вывод Людвига Вильзера в его фундаментальной работе сводился к тому, что не на юге и не на востоке, но именно на севере Европы нужно искать прародину белокурой расы, представители которой везде и всегда выступали в качестве «врожденных носителей мировой цивилизации».