Учение Гераклита

Всё есть огонь. Огонь живой и мыслящий, он знает всё, что было, всё, что есть, и всё, что будет. Этот огонь есть тело, живое континуальное тело, которому естественным образом свойственна жизнь. Огонь существует мерно: затухает и воспламеняется, затухает и воспламеняется, затухает и воспламеняется. Когда он затухает, Космос рождается, когда воспламеняется, Космос сгорает в первичном пламени вечного огня. И эта цикличность выражается понятием логоса, слова. Это очень важное, но смутное понятие из-за недостатка фрагментов. Иногда логос пишется у Гераклита с большой буквы, иногда – с маленькой. «Выслушав не мою, но эту-вот Речь (Логос), должно признать: мудрость в том, чтобы знать всё как одно». На анализе этого отрывка можно подумать, что Логос – источник судьбы или же Слово, отрывно существующее от человека, скорее, даже Слово божества. И получается, что вся наша жизнь есть Речь, сказанная богом. Речь эта самого божества, слова вещей, потому смотри на них, слушай в первую очередь их, а не меня [Гераклита]. Однако, скорее всего, что речь мудреца и Речь божества – одна и та же Речь, так как смысла тогда нет мудреца слушать. Мы рождаемся со смертью внутри, она уже в нас есть, только ждёт своего момента. Поэтому каждый из нас живёт по законам, определяемым нашей сложностью и противоречивости (знание-незнание, сон-бодрствование, жизнь-смерть), значит, судьба каждого живого существа – переход от одной противоположности к другой, – будь то человек, будь то Космос, будь то огонь [[7]].

Значит, каждая вещь постоянно меняется, находится в разном положении. Отсюда рождается понятие Гераклитовой текучести. И этот Космос гераклитовский интересный и очень похож на Космос библейский. Получается, что Космос есть результат говорения бога, каждая вещь – Логос бога. Мы вещи делаем молотком, а бог – Словом. Само Слово есть предмет, Слово есть свет. «В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог». И мы близки к богу, так как приобщены к этому Слову, но и умеем им пользоваться.

Внешне Космос упорядочен и устроен прекрасно, по мнению пифагорейцев; мир обладает числовой гармонией, но внутренняя его сущность хаотична, случайна, спутана. И космос всегда разный. Только грубая чувственность не позволяет нам каждодневную изменчивость вещей. Каждая вещь она и не она, есть и не есть. Каждая вещь – переходный момент между состояниями. По сути, её вовсе нет, так как в каждый миг, даже в момент речи она меняется, трансформируется. Правда, позиция Гераклита не очень продумана, ведь о вещах он всё-таки говорил.

Элейская школа

1) Учение Парменида

Ксенофан из Колофона – основатель этой школы, но наиболее яркие представители – Парменид, Зенон, Мелисс. Скорее всего, катализатором (не причиной) для развития Парменида был, видимо, Гераклит.

Фактически, по учению Гераклита, суждение Гераклита «Всё есть одно» в сути не совсем верно, ведь, как раньше было сказано, всякая вещь не статична, она в самой себе содержит противоположности. Это кажущееся единство. В итоге получаем, что и мир множествен, и слово множественно.

И Парменида это не устраивает, когда всё текуче, и правило единства нарушается. И он хочет понять, как случилось, что от предпосылки «Всё есть одно» философы дошли до множественности. Парменид пришёл к тому, что все предшествующие философы доказывали тезисы через множество, к которому они и пришли в результате.

И тогда он стал рассуждать следующим образом, чтобы не было никаких лишних деталей, всё было строго и точно:

«А чем всё отличается от одного?» – задаётся вопросом Парменид. Отличие заключается в том, что «всё», вещи, рождаются и гибнут, а «одно» всегда есть. А гибель вещи – переход от её бытия к небытию.

«А как правильно, истинно мыслить «есть и «не есть»? А что значит истина?»

«И что я могу высказать о мире истинно, ничего лишнего не приписывая?»

«То, что бытие есть. Точнее, бытие есть есть»

«Значит, что вещам нужно просто приписывать только те качества, которые им присущи»

«А что можно сказать о «не есть»? Только то, что оно не есть (т.е., то, чего нет – нет)»

Получается, что невозможно никакой вещи возникать. Из чего бы она могла возникнуть? Из бытия или небытия. Из небытия не может возникнут, т.к. его нет, а из бытия возникнуть тоже не может, т. к. бытие одно. Тогда получается, что любая вещь вечна, она всегда есть, она не возникает и не гибнет. Значит, любая вещь не имеет частей, и различий нет. И главное, вещь не существует во времени, т.к. время состоит из трёх частей. Прошлое – то, что не есть, значит, прошлое – немыслимая форма мысли, ведь в небытии мы будем мыслить бытие, а это недопустимо; такое же рассуждение и с будущим. И только настоящее не вступает в противоречие.

Парменид начал постепенно отходить от чувственного познания. Логическое мышление может быть, должно быть отвлечённым мышлением. Он начинает мыслить рефлексивно, то есть мыслить то, как он мыслит. Мышление переходит на логику, игнорируя чувственный опыт.

2) Зенон Элейский. Апории Зенона

Дихотомия – одна из апорий Зенона Элейского, утверждающая логическую противоречивость математической модели движения.

Чтобы преодолеть путь, нужно сначала преодолеть половину пути, а чтобы преодолеть половину пути, нужно сначала преодолеть половину половины, и так до бесконечности.

Вывод: движение не начнётся, оно просто невозможно, так как даже если объект сдвинется на половину, у которой есть своя половина, у которой есть своя половина… У движения есть последовательность, и эту последовательность Зенон критикует – стоит лишь убрать точки, пункты, и движения не станет.

Стрела – ещё одна апория Зенона

Летящая стрела неподвижна, так как в каждый момент времени она занимает равное себе положение, то есть покоится; поскольку она покоится в каждый момент времени, то она покоится во все моменты времени, то есть не существует момента времени, в котором стрела совершает движение.

Вывод: стрела летит в настоящем, не в прошлом, не в будущем, а в теперь. Вопрос, чему тогда равна длительность этого теперь. Но о какой длительности можно говорить, когда ни прошлого, ни будущего нет. Длительности у теперь нет, так как она требует под собой переход от прошлого к настоящему к будущему. Значит, стрела нисколько не пролетит, а движение есть покой.

Ахиллес и черепаха — одна из апорий древнегреческого философа Зенона.

Допустим, Ахиллес бежит в десять раз быстрее, чем черепаха, и находится позади неё на расстоянии в тысячу шагов. За то время, за которое Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха в ту же сторону проползёт сто шагов. Когда Ахиллес пробежит сто шагов, черепаха проползёт ещё десять шагов, и так далее. Процесс будет продолжаться до бесконечности, Ахиллес так никогда и не догонит черепаху.

Вывод: Быстроногий Ахиллес никогда не догонит неторопливую черепаху, если в начале движения черепаха находится впереди Ахиллеса. Чувственно воспринимаемым вещам прикладываются чувственно невоспринимаемые мысли, и эти отвлечённые формы мысль приписала вещам, что и вгоняет человека в апорию – Ахиллес не может догнать черепаху, а из точки А в точку Б мы дойти не сможем. И проблема заключается в том, на какие вещи тогда абстрактное мышление направить, ведь он тем лучше, чем отвлечённее от чувственного мира. И у элейской школы поднимается вопрос – где тогда можно применить это мышление. Мышление обречено либо не противоречить себе, но противоречить чувственным вещам, либо оно должно не противоречить вещам, но противоречить себе. Эта проблема выбора взялась оттого, что у мышления нет своего предмета, на который она могла бы проецировать идеи, которые не вступали бы в противоречие ни с мышлением, ни с чувственно познаваемым предметом. И выход будет наука искать, она будет искать предмет для этого мышления (так Демокрит выведет потом понятие атома, который будет компромиссом между физическими и логическими свойствами, а Платон – идеи). Ведь достоинства такого мышления есть: строгость, опоследовательность (точное и непротиворечивое выведение из одного другое). Картина мира, которая была однородной раньше, теперь стала двойственной. Мир теперь существует из двух параллельных реальностей, не связанных между собой, – чувственной плоскости и плоскости умозрительной. Поэтому этот период очень важен для истории философии.

И решение будут искать. Младшие физики – Левкипп и Демокрит (атомисты) и Эмпедокл и Анаксагор (не атомисты), -- будут вынуждены прийти к выводу, что все начала множественны, а в мире есть мельчайшие частички, которые удовлетворяют условиям логики и умозаключений.

3) Атомисты

Основоположником Демокритовских идей был Левкипп, который был учеником Зенона. Левкипп предположил, что в качестве основы мир имеет множество маленьких телец, которые бескачественны (нет ни цвета, ни запаха, ни тепла. Ни холода), но имеют какую-то величину, форму и, что самое важное, они неделимы.

[[1]] Мы поставили перед собой целью приобрести какой-либо объект, например, кроссовок. И вот когда мы уже держим кроссовок в руках, он перестаёт быть целью, абстрактный характер заменяется, так как уже на это место встаёт чувственное восприятие.

[[2]] Презумпция гениальности античных философов. Читая античных авторов лучше сразу одёргивать себя от оценочных умозаключений типа «кто я, совершенный, более умный и развитый, и кто он, древний, не знающий физик и химий, старик».

[[3]] В этих землях… философия.. отношение к богам.

[[4]] Доксограф – мнение и описываю.

[[5]] Современная наука корректируется в сторону аристотелевской, а физика идёт по пути пифагорейско-платонической школы. Платон – настоящее физики, а Аристотель – ближайшее будущее современной науки. Влияние пифагорейцев простирается до наших дней.

[[6]] «Клянусь величайшей клятвой - Космосом, Аполлоном и всеми богами и богинями олимпийскими, клянусь изобретшим тетрактиду мудрости нашей, ту, из которой течёт источник вечной природы, беря их в свидетели, клянусь исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению следующую присягу и обязательство…»

[[7]] В некоторых комментария можно найти то, что огонь – материальное, логос – духовное, но это совсем не так. У него Огонь не делится на части, у него это одно – Говорящий Огонь, Огонь, который имеет Слово.