Реставрация памятников античной скульптуры

Яхонт О.В.

В начале 1969 года из Останкинского музея-усадьбы творчества крепостных на реставрацию автору статьи поступил мраморный бюст Афродиты. Поскольку экспонат был сильно загрязнен, вначале было произведено удаление этих загрязнений, в результате раскрылась поверхность античной части экспоната (лицо, часть прически, шея), имеющая приятную золотистую патину, и поверхность позднейших доделок (затылочная часть, туника), выполненных из серого пятнистого уральского мрамора и из цветного мрамора (подставка). Позднейшие доделки были, очевидно, выполнены профессионально слабым мастером, исказившим пропорции античной скульптуры: уродливо сплюснута затылочная часть головы, собранная на восковой мастике из трех пластин серого мрамора; сухо трактован бюст, к тому же он узок и мал. Доделки им были закреплены железным пироном (штырем), который к этому времени сильно прокорродировал и мог быть причиной разрушения скульптуры. Встал вопрос о целесообразности сохранения античного памятника в таком виде или удаления пирона.

Неизвестный скульптор. Портрет неизвестной. Мрамор. Останкинский дворец-музей творчества крепостных. Москва. До реставрации 1970-1972 годов

Снимок в ультрафиолетовых лучах фрагмента головы Афродиты, освобожденной от доделок конца XVIII века. Темные участки — античная патина и следы античных восстановительных работ, светлые — следы обработки инструментом (троянкой) в конце XVIII века

Эллинистический скульптор I век н.э. школы Праксителя. Голова Афродиты. Мрамор. После реставрации и атрибуции: справа - античный оригинал I века, н.э., слева — современный слепок, соединенный с мраморными доделками конца XVIII века. Реставратор: О. В. Яхонт. 1968-1972

Император Август. Мрамор. Национальный римский музей (Музей Терм)

При знакомстве с литературой по данному вопросу была найдена статья Л. П. Харко «Античная женская головка в Останкинском музее», опубликованная во втором сборнике Трудов секции искусствоведения Института археологии и искусствоведения Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук за 1928 год (Москва). В статье затрагиваются вопросы атрибуции и истории рассматриваемой скульптуры и, в частности, говорится о том, что она, возможно, была куплена графом Н. П. Шереметевым в 1789—1796 гг. для Останкина у архитектора Бренна. Из статьи также стало известно, что до 1905 года памятник находился в Останкино, затем был перевезен в Петербург гр. А. Д. Шереметевым, где и пробыл до августа 1924 года, когда в числе прочих вещей, искони принадлежавших Останкину, была возвращена обратно и публикуемая скульптура. Автор статьи считает останкинскую головку прекрасной римской копией 2-й половины II века н.э., воспроизводящий греческий оригинал конца IV века, до н.э., которая в отношении пропорций лица, трактовки бровей, глаз, губ и поверхности лица в общем близка к головке Афродиты из музея Petworth (греческий оригинал 2-й половины IV века, школа Праксителя).

В статье указывалось также на неправильность проведенных ранее реставраций. Реставрационная комиссия 1968 года утвердила решение удалить железный пирон и освободить античный памятник от поздних искажающих его доделок. Во избежание какого-либо повреждения античного памятника перед разборкой была проведена предварительная рентгеновская съемка, которая показала, что позднейшая затылочная часть крепится на одном крепежном пироне (металлическом крепежном штыре), а головка с бюстом соединялась вторым пироном. Доделка прически удалялась фрагментарно — вначале были удалены два мелких фрагмента, а затем с корректировой по рентгеновским снимкам — основная пластина. Удаление производилось составом из смеси спирта ректификата и нашатырного спирта путем компрессов для размягчения мастики, которой были приклеены доделки. Таким же путем был удален железный пирон, который мог при коррозии привести памятник к разрушению, и затем снята доделка кончика носа.

В плоскости обреза прически, под доделкой, на античном фрагменте было обнаружено три отверстия. Сама плоскость обреза имеет следы двух разновременных видов обработки. Изучение скульптуры в ультрафиолетовых лучах и макросъемка показали, что утрата затылочной части и шлифовка ее верхней половины относятся ко времени, предшествующему образованию патины, имеющей вид твердых, нерастворимых кристаллических образований желтовато-коричневого цвета (что произошло, вероятно, при долгом нахождении скульптуры в земле еще в античное время). Эта однородная патина сохранилась по всей плоскости верхней половины скола, по основным объемам волос и местами на лице: щеках, подбородке, на месте утраты кончика носа, а также отдельными участками по всей плоскости шеи и в углублениях нижней половины среза прически. Нижняя половина плоскости скола, обработанная траянкой, шея по всей плоскости (за исключением небольшого участка спереди), обе щеки и лоб слева, местами подшлифованные, несут следы поздних доделок. Последнее подтвердилось свечением этих мест в ультрафиолетовых лучах. То же самое было обнаружено в торце обреза шеи, утратившем отдельные участки старой патины. Следы позднего вторжения — вероятно, результат реставрации XVIII века.

Решение вопроса о методике реставрации памятника рассматривалось на реставрационной комиссии при участии сотрудников Останкинского музея и Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Заведующая отделом античного искусства ГМИИ Н. М. Лосева высказала мнение, что голова из Останкинского музея представляет собой голову Афродиты I века н.э., школы Праксителя, эллинистического типа. Бюст и наложенная на затылок прическа довольно грубой работы относятся, вероятно, к концу XVIII века. По ее мнению, голову следует монтировать на постаменте без этих грубых добавлений как подлинное произведение античного искусства и в таком виде ввести в экспозицию.

По мнению сотрудников Останкинского музея, бюст следует сохранить в том виде, в каком он находится в интерьере музея, так как для музея творчества крепостных известную ценность представляют поздние доделки, ибо они, возможно, являются работой одного из крепостных графа Шереметева, произведения которых бережно собирает Останкинский музей. Кроме того, это диктовалось и необходимостью сохранения интерьера.

Учитывая пожелания сотрудников музея, было найдено третье решение, которое удовлетворило и историков античного искусства, и историков творчества крепостных художников. Античная головка была закреплена на нейтральной подставке таким образом, что она при необходимости могла быть легко отделена от нее (крепление на винте, а взамен ее был изготовлен точный слепок, имитирующий античный мрамор, к которому были смонтированы все доделки XVIII века. При креплении античной головки на новом постаменте как аналог для определения ее положения, наклона, разворота была использована скульптура Венеры Медицейской, наиболее сохранившейся копии со скульптуры Праксителя. Таким образом, наряду с сохранением подлинника был восстановлен и бюст как часть убранства интерьера дворца-музея.

Данные обследования и проделанная работа раскрыли интересные страницы в истории реставрации, так как скульптура из Останкинского музея прошла реставрацию в античное время, в XVIII веке и в наши дни, и задачи реставраторов были принципиально разными. Чтобы уяснить, какие реставрационные работы были проведены с останкинской головкой в античный период, нужно хотя бы предположить его первоначальную форму. Исходя из формы шеи и сохранности на ней патины с тыльной стороны, а — главное — исходя из формы торца обреза шеи и почти полной сохранности на ней патины, можно утверждать, что головка являлась фрагментом круглой скульптуры или в крайнем случае — очень высокого рельефа, который изготавливался отдельно и вставлялся в статую из другого материала (мрамора, дерева и т.д.). Примером подобного решения в скульптуре может служить статуя императора Августа (I век н.э.) из Ватиканского музея. Также она могла стать частью вновь изготовленной статуи или была сделана для того, чтобы «подновить» существующую статую, «носившую черты древнего искусства» (как описывает подобный случай Павсаний), новым фрагментом, «сделанным по правилам искусства современного» (Павсаний. Описание Эллады, М., 1938. Т. I. С. 253; Т. II. С 209).

Можно привести различные гипотезы утраты затылочной части античной головки. Возможно, останкинская головка предназначалась для фигуры кариатиды — этим в какой-то мере объясняется скошенный обрез затылка вверху. Нижняя часть прически, позже утраченная и в месте утраты обработанная траянкой в XVIII веке, должна была бы заходить под антаблемент. Но это предположение сомнительно, так как нижняя кромка шлифованной плоскости, которая должна была бы соприкасаться с нижним краем антаблемента, проходит наискось, что конструктивно вряд ли возможно. Вероятнее всего, как предполагалось вначале, головка являлась фрагментом полилитной скульптуры, но тогда же, в античное время, из-за повреждения или по какой-то другой причине была доделана верхняя часть затылка, для которой было вырублено и подшлифовано место с расчетом на подготовку и склейку доделки. Нижняя часть затылка тогда сохранилась в целости, так как на месте ее утраты нет следов обработки инструментом соответствующего периода; мы видим лишь следы случайного скола, по всей видимости, более позднего времени, чем подгонка утраченной верхней части.

Реставратор XVIII века был не менее радикален, когда к нему попал античный фрагмент, покрытый на три четверти коричневой патиной. Он отсек те части, которые мешали ему закрепить вновь изготовленные фрагменты (им срублены остатки прически на затылке и, вероятно, на шее), сошлифовал патину на лице и шее, удаляя пятна, которые ему показались уродливыми. В зависимости от вкуса заказчика при не столь высоком профессиональном уровне реставратор изготовил прическу и бюст, одетый в тунику, чем исказил памятник.

Реставратор наших дней исходит из более строгих задач — быть как можно осторожнее с памятником, ни в коем случае не вторгаться в его материал, максимально освободить памятник от всего, что его искажает или может привести к разрушению. Разборка была вызвана не только желанием представить памятник в его художественном виде, но и конкретной необходимостью удалить из него железные пироны, которые в процессе дальнейшей коррозии могли бы привести произведение к гибели. Это сделало неизбежным удаление всех доделок XVIII века. В то же время требовалось и сохранение поздних доделок и не в отдельных фрагментах, а в собранном виде, так как взятое на реставрацию произведение является также памятником культуры XVIII века. Таким образом, последняя реставрация освобождает от искажений и консервирует памятники двух культур — античного времени и XVIII века. Во всей своей работе реставратор стремился использовать возможности науки наших дней, точно документируя каждый свой шаг (рентгеносъемка, фиксация в ультрафиолетовых лучах, макросъемка), причем любое действие реставратора контролировалось реставрационной комиссией, состоящей из специалистов-реставраторов и специалистов соответствующей области истории искусства.

Первоисточник:

ХУДОЖНИК. 1972. № 8. С 57-58