Гермиона, мне так жаль, — постаралась утешить ее Джинни, — Рон всегда не умел себя вести. Ну, я ему сейчас задам! — гневно воскликнула она, обводя глазами помещение.

Не надо, Джинни, прошу тебя, — Гермиона взяла ее за руку и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла вымученной, — Мы сами разберемся.

Нам, пожалуй, пора, — произнес Гарри, — Джинни, завтра мы тебя ждем, не забудешь? — он наклонился к девушке и нежно поцеловал ее.

Попрощавшись с Джорджем, они вышли на улицу и немедленно аппарировали к воротам Хогвартса.

***

Остаток дня прошел невесело. Гермиона копалась в книгах с мрачным выражением лица и молчала, а Гарри не счел нужным ее расспрашивать. Но когда наступило время ужинать, он решительно отложил тетрадь в сторону и потащил волшебницу в Большой зал.

Девушка ела без аппетита, уставившись в одну точку и почти не замечая, что лежит у нее в тарелке. Гарри понимал, что виной такому настроению была размолвка с Роном, и даже был уверен, кто именно виноват в этой размолвке, но не мог придумать, что сказать в утешение. Он лишь украдкой поглядывал на Гермиону, а когда на столе появился десерт, стал предлагать ей по очереди разные сладости. Девушка была благодарна ему за то, что он не лезет с вопросами, но излить душу кому-то очень хотелось. Она была сильно обижена на Рона, оскорблена его подозрениями, но было что-то еще. Что же? Пытаясь осознать свои чувства, она пришла к выводу, что больше всего ее возмутило его отношение к Мастеру Зелий. К человеку, благодаря которому они выжили и смогли победить Волдеморта, он относился совершенно наплевательски. У нее до сих пор звучали в голове его слова «Ну и пусть лежит себе как бревно. Никто не расстроится». Как он мог сказать такое, как вообще язык повернулся? Ей вдруг показалось, что она совершенно не знает Рона настоящего, а сегодня увидела и ужаснулась. И она, и Гарри испытывали теперь к профессору чувства глубокого уважения, сострадания, сознания собственной вины, и ей было непонятно, как можно относится к нему по-другому. Что-то сломалось внутри нее в этот день. Она еще не понимала что, но ощущала в душе странную пустоту и горечь.

Подавленная и растерянная, гриффиндорка брела по вечернему замку и сама не заметила, как оказалась в больничном крыле. Она присела рядом со Снейпом, осторожно погладила его руку, молча разглядывая его лицо. Ей вдруг стало удивительно хорошо и спокойно рядом с этим человеком. Мысли о Роне ушли куда-то на второй план, уступив место размышлениям о зельеваре.

***

Не успели Гарри и Гермиона, сидевшие в полном молчании, закончить завтрак, как в Большой зал ворвалась Джинни.

Гарри! — она бросилась к нему на шею.

Любимая, — ласково прошептал юноша, целуя ее.

Джинни плюхнулась на скамью рядом с Гермионой и принялась рассказывать им последние события. Ужин в Норе накануне вечером оказался на редкость неудачным. Если в прежние времена недоразумения в семье Уизли возникали из-за Перси, то на этот раз героем дня выступил Рон. Разозленный на всех и вся, он обвинял всех подряд, нес какую-то околесицу о том, что Гермиона обманывает его с человеком, считавшимся его лучшим другом. В результате он умудрился переругаться со всеми домашними, а больше всех с Джинни, которая, по его мнению, ничего не сделала, чтобы удержать Гарри возле себя, а позволяет ему шататься где попало и с кем попало. Дальше пошли рассуждения о том, какой он бедный и несчастный, потому что всем на него наплевать и все его только используют. Одним словом, радость от открытия магазина была испорчена. Миссис Уизли, все еще плохо себя чувствовавшая, заперлась у себя в комнате, чтобы не участвовать в этом скандале. А вскоре после нее из-за стола разошлись и все остальные, оставив Рона в полном одиночестве общаться с полюбившейся ему бутылкой огневиски.