Наделы и повинности временнообязанных крестьян.

По закону 19 февраля 1861 года крестьяне получали в пользование избы с огородами и земельные наделы, если они были у них по спискам 10-й ревизии (1858г.). Полностью лишились наделов крепостные крестьяне южного берега Крыма, где находилось много имений членов царской семьи и титулованной знати. Совсем не обеспечивались землёй бывшие дворовые.

Предусмотренные в законе нормы крестьянских наделов были намеренно занижены, особенно значительно в чернозёмных районах. Это давало помещикам возможность уже при составлении уставных грамот резко сокращать крестьянское землепользование и за его счёт увеличивать барскую запашку. Помимо того, закон предоставлял помещику право обезземеливать крестьян и другими способами: склонять их на получение в собственность без выкупа всего лишь ¼ надела, лишать особо ценных угодий и т.д. В целом «отрезки» в пользу помещиков по всей России достигали 18% общей площади надельного фонда, который находился в распоряжении помещичьих крестьян до реформы. Во многих чернозёмных губерниях в центре, на юге страны и в Нижнем Поволжье эти «отрезки» составляли от 20 до 40% всей надельной земли.

За предоставленные им усадьбы и наделы временнообязанные крестьяне оброчных имений должны были вносить помещику сумму, равную среднему оброку, взимавшемуся в данной местности перед отменой крепостного права. Крестьян фактически заставляли платить за уменьшенный надел прежний оброк. К тому же размер такого оброка, возмещавшего помещикам доход и от внеземледельческих промыслов крестьян, никак не соответствовал качеству надельной земли. В барщинных имениях крестьяне отрабатывали за каждый душевой надел 70 дней в году. Но три пятых из этих дней они обязывались работать в краткий период полевых работ, что равнялось примерно прежней трёхдневной барщине.

Для обеспечения исправного поступления с крестьян в платеже и выполнении ими повинностей сокращалась общинное землепользование и вводилась круговая порука: всё сельское общество несло материальную ответственность за каждого своего члена. Такой общинный порядок был узаконен в подавляющем большинстве великорусских губерний, в трёх «новороссийских» губерниях (Екатеринославской, Таврической и Херсонской), от части в Харьковской, Могилёвской и в ряде уездов Витебской губернии. Сохранение поземельной общины по замыслу правительства должно было также помешать пролетаризации крестьянства.

Условия выкупа усадьбы и надела.

Сроки выкупа усадьбы определялись самими крестьянами. Они могли в любое время внести в казначейство установленную законом сумму выкупа (до 60 рублей) и через 6 месяцев получали документ на полное владение землёй и приусадебным участком. Для выкупа же земельного надела требовалось предварительное согласие помещика.

Сумма выкупа за надел, огромная для рядового крестьянского бюджета, искусственно определилась на основании величины годового оброка, взимавшегося с временнообязанных крестьян. Этот оброк приравнивался к ежегодной ренте, отсюда исчислялась величина выкупа, которая при 6% обеспечивала бы помещику получение прежнего дохода. Таким образом, при оброке 12 рублей сумма выкупа устанавливалась в 200 рублей, при оброке в 9 рублей, она составляла 150 рублей и т.д. Выкуп за надел, как правило, намного превышал рыночную стоимость земли, особенно в нечернозёмных губерниях, где земля ценилась обычно дёшево, а оброк был особенно высок.

Для осуществления выкупа наделов крестьяне обязывались единовременно внести наличными 20-25% всей выкупной суммы. Остальные 75-80% сразу выплачивались помещику государством, которое начисляло эту сумму в качестве долга на крестьян. Крестьяне должны были погашать этот долг с процентами в форме ежегодных выкупных платежей на протяжении 49 лет.

Выкупная операция была выгодна не только для помещиков, немедленно получивших в своё распоряжение крупный капитал, но и для самого правительства, которое удержало при этом с помещиков огромный долг, числившийся на заложенных в казну имениях.