Опричнина и земщина

В декабре 1564 г. Иоанн Грозный, взяв с собой семью, «ближних» бояр, часть приказных людей и дворян, а так же всю казну, выехал из Москвы на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, однако, побыв там неделю, отправился дальше и остановился в селе Александровская слобода. Оттуда в январе 1565 г. в Москву приехал гонец с двумя посланиями, которые были оглашены публично. В письме, адресованном боярам, духовенству, дворянам и детям боярским, говорилось, что царь на всех них накладывает «опалу» за их «измены», расхищение государевой казны и земель, за нежелание защищать его от внешних врагов. Поэтому он решил отказаться от престола и поселиться, «где его, государя, Бог наставит». Второе письмо было адресовано купцам и посадским людям, в нем говорилось, что он зла на них не держит.

Царь, конечно не собирался отрекаться от престола. Он противопоставил феодалов простым людям, выставив себя защитником последних. Как и было рассчитано, посадские люди стали требовать от бояр уговорить царя не оставлять царство и обещали, что государевых врагов сами уничтожат. Прибывшей в Александрову слободу делегации царь дал согласие вернуться на престол с условием завести «опричнину» - предоставить ему право казнить «изменников» и кофисковывать их имущество по своему усмотрению.

Термин «опричнина» был известен и раньше. Так называлась земля, которую князь завещал своей вдове кроме всей остальной территории. Теперь этому слову был придан новый смысл. Вся территория Русского государства делилась на две части. Первая – опричнина, своего рода удел, принадлежащий только государю всея Руси и взятый им под свое управление. Вторая часть- это вся остальная земля – земщина. Принятые в опричнину феодалы составляли особый «государев двор», становились личными слугами царя, находились под его особым покровительством. И в опричнине и в земщине имелись своя Боярская дума и приказы. Во главе земщины были поставлены князья И. Бельский и И. Мстиславский которые должны были докладывать царю о военных и гражданских делах.

Кроме того, Иоанн Грозный создал особую личную гвардию «опричнину». Опричники одевались в черное, к седлу привязывали голову собаки и кисть в виде метлы в знак того, что будут, как преданные собаки, грызть измену и выметать ее из государства. Что бы ни делали опричники, люди из земщины никак не могли противодействовать.

При разделе земли в опричнину были взяты волости и уезды с развитым феодальным землевладением: центральные, часть западных и северных. При этом царь предупреждал, что, если доходов с этих земель не хватит, в опричнину будут взяты и другие земли и города. В Москве тоже была выделена опричная часть, граница проходила по Большой Никитской улице. Феодалов, живших в опричных землях и не входивших в опричнину, должны были выселять, предоставляя им земли в другом месте в земщине, обычно выселенные вместо вотчин получали земли в поместье. Сплошного переселения из земщины в опричные земли не получилось, хотя оно и носило довольно массовый характер.

Началась расправа царя с «врагами» его и государства. Частыми предлогами для этого были доносы, подписанные и анонимные, причем доносы не проверялись. По доносу опричное войско срочно отправлялось в имение того человека, на которого поступил донос. Подозреваемого в измене ожидало что угодно: от переселения на другую территорию до убийства. Имущество отдавалось опричникам, земля отходила в опричнину, доносчику, если он был известен, полагался определенный процент от имущества человека, подвергнутого казни.

Казни

Первые казни обрушились на знатные и богатые семьи, которые пользовались авторитетом и уважением. Были ли они замешаны в каком –то заговоре, неизвестно. Авторитет и уважение должны были принадлежать только царю. В те времена при дворе опасно было что- либо обсуждать или явно выражать свои эмоции, это вызывало подозрение в злом умысле против царя. Особенно царь не терпел людей умных, честных и независимых. В числе прочих был казнен боярин Иван Федоров, уничтожены последние представители рода князей Старицких, казнен был также митрополит Филипп, споривший с царем, заступавшийся за опальных, отказавшийся дать благословение на разгром Новгорода.