Править]Национализация промышленности

Уже в июне-июле 1917 года из России началось «бегство капитала». Первыми бежали иностранные предприниматели, искавшие в России дешёвую рабочую силу: после Февральской революции установление явочным порядком 8-часового рабочего дня, борьба за повышение заработной платы, узаконенные стачки лишили предпринимателей их сверхприбылей^[3]. Постоянно нестабильная обстановка побуждала к бегству и многих отечественных промышленников. Но мысли о национализации ряда предприятий посещали совсем не левого министра торговли и промышленностиА. И. Коновалова ещё раньше, в мае, и по другим причинам: постоянные конфликты промышленников с рабочими, вызывавшие забастовки с одной стороны и локауты с другой, дезорганизовали и без того подорванную войной экономику^[4].

С теми же проблемами столкнулись и большевики после Октябрьского переворота. Первые декреты Советской власти никакой передачи «фабрик рабочим» не предполагали, о чём красноречиво свидетельствует и утверждённое ВЦИК и СНК 14 (27) ноября 1917 г. Положение о рабочем контроле, которое специально оговаривало права предпринимателей^[5] Однако и перед новой властью встали вопросы: что делать с брошенными предприятиями и как предотвратить локауты и прочие формы саботажа?

Начавшаяся как усыновление бесхозных предприятий, национализация в дальнейшем превратилась в меру по борьбе с контрреволюцией. Позже, наXI съезде РКП(б), Л. Д. Троцкий вспоминал^[6]:

…В Петрограде, а потом и в Москве, куда хлынула эта волна национализации, к нам являлись делегации с уральских заводов. У меня щемило сердце: «Что мы сделаем? — Взять-то мы возьмем, а что мы сделаем?» Но из бесед с этими делегациями выяснилось, что меры военные абсолютно необходимы. Ведь директор фабрики со всем своим аппаратом, связями, конторой и перепиской — это же настоящая ячейка на том или другом уральском, или питерском, или московском заводе, — ячейка той самой контрреволюции, — ячейка хозяйственная, прочная, солидная, которая с оружием в руках ведёт против нас борьбу. Стало быть, эта мера была политически необходимой мерой самосохранения. Перейти к более правильному учёту того, что мы можем организовать, начать борьбу хозяйственную мы могли лишь после того, как обеспечили себе не абсолютную, но хотя бы относительную возможность этой хозяйственной работы. С точки зрения отвлечённо-хозяйственной можно сказать, что та наша политика была ошибочна. Но если поставить её в мировой обстановке и в обстановке нашего положения, то она была, с точки зрения политической и военной в широком смысле слова, абсолютно необходимой.

Первой была национализирована 17 (30) ноября 1917 фабрика товарищества Ликинской мануфактуры А. В. Смирнова (Владимирская губерния). Всего с ноября 1917 до марта 1918, по данным промышленной и профессиональной переписи 1918 года, национализировано 836 промышленных предприятий. 2 мая 1918 года СНК принял декрет о Национализации сахарной промышленности, 20 июня — нефтяной. К осени 1918 в руках советского государства было сосредоточено 9542 предприятия. Вся крупная капиталистическая собственность на средства производства была национализирована методом безвозмездной конфискации. К апрелю 1919 года практически все крупные предприятия (с числом наемных рабочих более 30) были национализированы. К началу 1920 года была в основном национализирована и средняя промышленность. Было введено жёсткое централизованное управление производствами. Для управления национализированной промышленностью был создан Высший совет народного хозяйства.