Править]НЭП в сельском хозяйстве

Из обращения ВЦИК и СНК «К крестьянству РСФСР» 23 марта 1921 года:

… Постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров развёрстка отменяется, и вместо неё вводится налог на продукты сельского хозяйства. Этот налог должен быть меньше, чем хлебная развёрстка. Он должен назначаться ещё до весеннего посева, чтобы каждый крестьянин мог заранее учесть, какую долю урожая он должен отдать государству и сколько останется в его полное распоряжение. Налог должен взиматься без круговой поруки, то есть должен падать на отдельного домохозяина, чтобы старательному и трудолюбивому хозяину не приходилось платить за неаккуратного односельчанина. По выполнении налога оставшиеся у крестьянина излишки поступают в его полное распоряжение. Он имеет право обменять их на продукты и инвентарь, которые будет доставлять в деревню государство из-за границы и со своих фабрик и заводов; он может использовать их для обмена на нужные ему продукты через кооперативы и на местных рынках и базарах…

Продналог был первоначально установлен на уровне примерно 20 % от чистого продукта крестьянского труда (то есть для его уплаты требовалось сдать почти вдвое меньше хлеба, чем при продразвёрстке), причём впоследствии его намечалось снизить до 10 % урожая и перевести в денежную форму.

Земельный кодекс РСФСР был принят 30 октября 1922 г. и введён в действие с декабря того же года. Он «навсегда отменял право частной собственности на землю», недра, воды и леса в пределах РСФСР. Сдача земли в аренду разрешалась на срок не более одного севооборота (при трёхполье — три года, при четырёхполье — четыре года и т. д.). При этом предусматривалось, что «никто не может получить по договору аренды в своё пользование земли больше того количества, какое он в состо­янии дополнительно к своему наделу обработать силами свое­го хозяйства». Использование крестьянами наёмного труда допускалось лишь при «не­пременном сохранении применяющим его хозяйством своего трудового строя, то есть при условии, если все наличные труд­оспособные члены хозяйства наравне с наёмным рабочими принимают участие в работе хозяйства» и при условии невоз­можности хозяйства самому выполнить эту работу.^[5]

Необходимо, однако, отметить тот факт, что зажиточные крестьяне облагались налогом по повышенным ставкам. Таким образом, с одной стороны, была предоставлена возможность улучшать благосостояние, но с другой, не было смысла слишком разворачивать хозяйство. Всё это вместе взятое привело к «осереднячиванию» деревни. Благосостояние крестьян в целом по сравнению с довоенным уровнем повысилось, число бедных и богатых уменьшилось, доля середняков возросла.

Однако даже такая половинчатая реформа дала определённые результаты, и к 1926 году продовольственное снабжение значительно улучшилось.

Возобновилось проведение (1921—1929) крупнейшей в России Нижегородской ярмарки.

В общем, НЭП благотворно сказался на состоянии деревни. Во-первых, у крестьян появился стимул работать. Во-вторых (по сравнению с дореволюционным временем) у многих увеличился земельный надел — основное средство производства.

Стране требовались деньги — на содержание армии, на восстановление промышленности, на поддержку мирового революционного движения. В стране, где 80 % населения составляло крестьянство, основная тяжесть налогового бремени легла именно на него. Но крестьянство было не настолько богатым, чтобы обеспечить все потребности государства, необходимые налоговые поступления. Повышенное налогообложение на особо зажиточных крестьян так же не помогло, поэтому с середины 1920-х стали активно использоваться иные, неналоговые способы пополнения казны, такие, как принудительные займы и заниженные цены на зерно и завышенные цены на промышленные товары. Как следствие, промышленные товары, если рассчитать их стоимость в пудах пшеницы, оказались в несколько раз дороже, чем до войны, несмотря на менее высокое качество. Образовалось явление, которое с лёгкой руки Троцкого стали называть «ножницами цен». Крестьяне отреагировали просто — перестали продавать зерно свыше того, что им было нужно для уплаты налогов. Первый кризис сбыта промышленных товаров возник осенью 1923 года. Крестьяне нуждались в плугах и прочих промышленных изделиях, но отказывались покупать их по завышенным ценам. Следующий кризис возник в 1924-25 хозяйственном году (то есть осенью 1924 — весной 1925). Кризис получил название «заготовительного», поскольку заготовки составили лишь две трети ожидаемого уровня. Наконец, в 1927-28 хозяйственном году — новый кризис: не удалось собрать даже самого необходимого.

Итак, к 1925 году стало ясно, что народное хозяйство пришло к противоречию: дальнейшему продвижению к рынку мешали политические и идеологические факторы, боязнь «перерождения» власти; возврату к военно-коммунистическому типу хозяйства мешали воспоминания о крестьянской войне 1920 года и массовом голоде, боязнь антисоветских выступлений.

Всё это вело к разноголосице в политических оценках ситуации.

Н. И. Бухарин

Так, в 1925 году Бухарин призвал крестьян: «Обогащайтесь, накапливайте, развивайте своё хозяйство!», но уже через несколько недель на деле отказался от своих слов. Другие же, во главе с Е. А. Преображенским, требовали усиления борьбы с «кулаком» (забиравшим в свои руки, как они утверждали, не только экономическую, но и политическую власть в деревне), — не помышляя, однако, ни о «ликвидации кулачества как класса», ни о насильственной «сплошной коллективизации», ни о свёртывании НЭПа (в отличие от Бухарина, который с 1930 г. занялся теоретическим обоснованием новой сталинской политики, а в 1937 г. в своём письме будущим руководителям партии клялся, что вот уже 8 лет не имеет никаких разногласий со Сталиным, Е. А. Преображенский осуждал сталинскую политику и на Лубянке в 1936 г.^[6]). Однако противоречия НЭПа усиливали антинэповские настроения низовой и средней части партийного руководства.