Общество по обе стороны фронта

В первые месяцы войны немцы овладели огромными территориями СССР со множеством населенных пунктов (до войны в них жило 85 млн человек, почти половина населения страны). К оккупантам попали самые плодородные поля (на них выращивали 40% хлеба страны, кормилась половина поголовья скота). Попавшие к немцам промышленные предприятия выпускали 70% чугуна, 60% стали, в Донбассе добывали 63% угля и т. д. Почти сразу же на оккупированных территориях немцы повели себя как жестокие захватчики, которые поставили глобальную задачу «освобождения жизненного пространства» от местного населения в соответствии с геополитической концепцией фашизма. Для германской оккупационной политики было характерно поголовное уничтожение евреев, цыган, коммунистов, всех, кто сопротивлялся или выражал неудовольствие новой властью, а также разрушение существовавшей до них системы медицины, просвещения, отказ от централизованного снабжения населения продовольствием, лекарствами при одновременной нещадной эксплуатации сохранившейся промышленности, недр, людей. Во всех оккупированных городах немцы сразу же уничтожали больных психиатрических лечебниц. Так, в больнице под Курском, где находилось около 1500 больных, за 3 дня были отравлены 600–650 человек, а потом и остальные. Вскоре после прихода немцев начались массовые депортации рабочих в Германию. Свыше 4 млн молодых людей были схвачены и насильственно вывезены на подневольные работы в промышленности и сельском хозяйстве Германии. Кажется невероятным для XX в., чтобы в такой культурной стране, с глубокими традициями гуманизма и Просвещения, люди могли использовать рабский труд невольников не только в промышленности, но и в частном хозяйстве.

Цель оккупации была ясна – в минимальные сроки сократить численность «туземного населения». После завершения войны предполагалось депортировать в Сибирь оставшихся в живых жителей европейской части России и заселить освобожденные от них территории немецкими колонистами.

У тех людей, кто пострадал от сталинизма и большевиков, кто был враждебно настроен против советской власти, вскоре не осталось никаких иллюзий относительно планов немецкого руководства. Эти планы были людоедскими, антигуманными, политически бесперспективными. Немцы крайне жестоко обращались как с военнопленными, так и с мирным населением. Огромные массы пленных советских солдат – голодных, раздетых, деморализованных – немцы собирали в открытом поле, обносили колючей проволокой и морили голодом, порой бросая в толпу, потехи ради, кусок хлеба, или убивали пленных по выбору. Известно, что Сталин отказался от помощи пленным через систему Красного Креста, но и без этого отношение немецкого командования к военнопленным шло вразрез со всеми международными нормами. Из 5, 7 млн пленных советских солдат и офицеров от голода, холода, ран, болезней, расстрелов, издевательств погибло 3 млн человек, сотни тысяч были загублены на тяжелых работах. Уцелевших вербовали в «трудовые батальоны», полицию и РОА – армию Власова. Делалось это самыми зверскими методами. Как отмечалось в парламентском докладе Великобритании от 21 июня 1944 г., «сначала, попав в плен, они (русские солдаты) стали объектом невероятных лишений и жестокого обращения. Во многих случаях пленные по несколько дней оставались без пищи. Их поместили в концентрационные лагеря, в ужасающие санитарные условия, где они голодали. Их заедали насекомые, их заражали отвратительными болезнями. А голод доходил до такой степени, что людоедство стало среди них обычным явлением. И не раз немцы фотографировали эти людоедские трапезы в пропагандистских целях. Через несколько недель такого обращения, когда их моральные силы были полностью сломлены, их выстраивали в строй, и немецкий офицер предлагал им вступить в немецкие трудовые батальоны, где они получат достаточно пищи, одежду и нормальное обращение. Потом немцы спрашивали каждого в отдельности, согласен он или нет. Первый ответил „нет“. Его тут же расстреляли. То же случилось и со вторым, и с третьим, и т. д. до тех пор, пока наконец кто‑ то не сказал, что он согласен, и тогда другие тоже согласились, но только после того, как они воочию увидели, что это единственный способ уцелеть».

В целом же поведение немцев – от фашистских бонз до простых солдат – поражало своим цинизмом, жестокостью, нецивилизованностью. От прежнего уважения, которое русские люди всегда испытывали к немецкой нации – культурной, развитой, не осталось и следа. Дело даже не в жестокости и садизме, которые всегда сопровождают войну. Простому немецкому солдату, стоящему на автобусной остановке в крупном русском городе, в толпе местных жителей – женщин, детей, ничего не стоило прилюдно расстегнуть штаны и помочиться – окружающие для него не были людьми.

Оккупационные власти жестко пресекали все планы создания политических и государственных организаций, о которых мечтали антисталинские, антибольшевистские и националистические силы. Воинские соединения, составленные из военнопленных, коллаборантов, использовались только для полицейских функций и борьбы с партизанским движением.

Движение это возникло почти сразу же с началом оккупации и во многом стихийно. В отряды вошли попавшие в окружение бойцы и офицеры Красной армии, коммунисты и просто местные жители, не принявшие порядков оккупантов. Сработали загодя, еще до войны подготовленные планы создания партизанских отрядов из местного коммунистического «актива». Москва быстро оценила значение начавшейся партизанской войны, поставила ее под свой контроль и в огромных масштабах осуществляла переброску в тылы немцев оружия, боеприпасов, людей. В итоге партизаны стали головной болью немецких тыловых начальников. К 1943 г. образовались районы, где была восстановлена советская власть, а немцам и полицаям приходилась вести постоянную жестокую войну с партизанами. При этом особенно страдало мирное население. При малейшем подозрении в связях с партизанами каратели сжигали деревни, нередко поголовно уничтожая всех жителей, от глубоких стариков до грудных детей.

В советском тылу складывалась иная обстановка. После нескольких месяцев беспорядка, неразберихи, вызванной переводом предприятий и учреждений на восток, а также массовым исходом жителей европейской части страны, жизнь в тылу стала налаживаться. Централизованная плановая экономика, единая политическая и административная власть позволили относительно быстро сконцентрировать силы на нужных обороне направлениях, организовать новые производства, переориентировать и усилить старые предприятия, как‑ то разместить эвакуированных и устроить их на новом месте. Начались плановые мобилизации населения в промышленность, были введены обязательные сверхурочные работы, установлена жесткая дисциплина. Многие организационные вопросы решались тут же, быстро, на месте, без бюрократических согласований и назойливой партийной цензуры. Все было подчинено нуждам фронта.

Уже к середине 1942 г. удалось добиться почти запредельного роста производительности труда, огромного выпуска техники и снаряжения и этим в значительной степени компенсировать страшные потери начала войны. В дальнейшем объемы производства увеличивались, причем оборонная наука оперативно реагировала на происходящее на фронте, совершенствуя военную технику. Жизнь народа в это время была чрезвычайно трудной. Люди страдали от голода и недоедания, им порой не хватало самого необходимого для существования. Но стойкости народа, вынесшего на своих плечах чудовищную тяжесть войны, потерявшего минимум 27 млн человек, можно только поражаться – таким безграничным оказалось его терпение.

Война не внесла особых изменений в существование ГУЛАГа. За колючей проволокой сидели сотни тысяч людей, многие из которых рвались на фронт, но неизменно получали отказ. Их охраняла целая армия вохровцев – здоровых и сильных мужчин, столь нужных армии.

Особую и важную роль в победе СССР сыграли поставки союзниками техники, продовольствия и пр. С первых же часов войны английское руководство объявило о своей безусловной поддержке Советского Союза и обещало ему всестороннюю помощь. К англичанам вскоре присоединились американцы. Были быстро подписаны договоры о поставках всего необходимого (лендлиз) при условии незаключения Россией сепаратного мира с Германией (а такие попытки Сталин в начале 1942 г. все‑ таки предпринимал), и поток техники и стратегических материалов хлынул в СССР через Северную Атлантику и Аляску, составив почти пятую часть произведенного в СССР вооружения. Американские и английские танки, самолеты, автомобили, продовольствие стали привычным явлением на фронте. Важной частью помощи СССР были постоянные и эффективные бомбежки союзниками многих промышленных районов Германии, что привело к сокращению выпуска нужной Восточному фронту немцев военной техники.