Феноменологический путь познания

То, что я демонстрирую вам, — это феноменологическая психотерапия. Феноменология — это древний философский метод. Она требует высокой самодисциплины. Поясню на соб­ственном примере.

Я хотел понять, что такое совесть и как она действует. С точки зрения феноменологического метода нужно сначала за­быть все, что слышал об этом раньше, в нашем случае о совести. Не принимать во внимание ничего из того, что знал раньше. Это создаст «внутреннюю пустоту». Затем нужно отказаться от всяких намерений, например, намерения сделать большое от­крытие. Итак, нужно забыть обо всем и предаться совести, как предаешься неизвестному. И ждать. В случае с совестью я ждал многие годы. Я просто предавался ей снова и снова. Как, соб­ственно, действует совесть? Что происходит во мне, когда я ощущаю ее? Что происходит с другими, когда они ощущают ее? Что происходит, когда они не ощущают ничего, но действуют, словно движимы чем-то? Спустя много лет как из темноты ко мне пришло первое понимание. Внезапно я понял, что такое совесть. Я также понял, что существует несколько видов совес­ти, на разных уровнях, и что совесть следует определенным по­рядкам. Это в основе своей — порядки любви.

Но то, что открылось внезапно, невозможно сформулиро­вать. Я дефинировал совесть только в определенной мере и чувствую, что за этим кроется что-то еще, чего я не понимаю. Но я и не хочу этого. Тому, что я понял, я даю «опуститься на дно». Когда я просто предаюсь этому, понимание поднимается во мне и снова опускается на дно, я нахожусь в движении, которое все время дает мне новое понимание. Оно открывает мне возможность работать с совестью на практике, работать с тем пониманием совести, которое мне открывается. Феноме­нологический метод помог мне это понять.

В основе феноменологии лежит иное понимание истины, чем то, что привычно нам. Мы часто пытаемся зафиксировать истину, полагая, что она непреложна и вечна. Мы думаем: «Это я открыл истину, она у меня в руках. С ее помощью я могу овладеть проблемой или даже целым миром!» Такой поиск ис­тины — это особый внутренний процесс.

Однако такая истина зачастую просто придумана. Вот тут и начинается спор между теми, кто думает, что их истина верна, и теми, кто считает, что их истина «вернее», при этом и те, и другие полагают, что взяли истину в аренду. Так истина стано­вится мячиком в борьбе двух сил. Такое противоборство всем нам знакомо.

Феноменологическая истина иная. Эта истина показывает­ся лишь на миг (и мы с вами могли это наблюдать в процессе работы). Что-то покажется на свет — ты видишь блеск. Пыта­ешься схватить это — оно исчезает. Стремление в терапии нечто «проработать» — это такая попытка схватить. Так же и страх: «Что будет, если я покажу это» — это все та же попытка, но несколько иного рода. Это желание избавиться от блеска. Сто­ит занять феноменологическую позицию, и истина сможет показаться такой, как есть. Я смотрю на нее, склоняюсь перед ней и позволяю ей снова уйти. Внезапное появление истины действует гораздо сильнее, чем ее обсуждение. Она просто была здесь и опять ушла.

Истина всегда проявляется по-разному. Она никогда не повторяется. Терапевт благодарен ей, когда она приходит, и отпускает, когда она снова уходит. Это как счастье: все радуют­ся его приходу, а если оно уходит, надо дать ему уйти.

В таком случае не возникает никакого спора. Тут не о чем спорить. Истина является на миг (каждый может это увидеть) и снова исчезает. И то, что выявилось, действует в душе. Как? Я не знаю. Если я побегу вслед за пациентом, крича: «Давай по­пробуем сделать еще лучше!» — то, что выявилось, исчезнет, исчезнет, превратившись в банальность, от огня останется лишь пепел.

Итак, в качестве основной позиции феноменологическая терапия предполагает благоговение, благоговение перед дей­ствительностью. Тогда не возникает искушения манипулиро­вать открывшейся действительностью, смягчать ее или усили­вать. Выполняя свою работу, я благоговею перед действитель­ностью. Это и есть феноменологическая психотерапия. Я наде­юсь, что смог это в какой-то мере объяснить.