Измерения души

Я бы хотел кое-что сказать об измерениях души. Что бы мы ни делали, наша душа всегда делает это вместе с нами. Иногда мы делаем что-то хорошее, и наша душа делает это вместе с нами. Иногда мы делаем что-то плохое, и наша душа делает это вместе с нами. Иногда мы совершаем нечто безрассудное, и наша душа делает это вместе с нами. Иногда мы делаем что-то, что служит миру, что соединяет противоположное и противо­речивое, и наша душа делает это вместе с нами. Это проявления разных измерений души.

И все-таки что же такое душа? Мне кажется, прежде всего, мы должны отказаться от западного представления о том, что у человека есть душа — его собственная душа, принадлежащая ему одному. Что человек, так сказать, заботится о чистоте души, которая заключена в границах его тела, и стремится к бессмер­тию и вечной жизни. Это западное представление, идущее от Платона.

Опыт, полученный в процессе семейных расстановок, гово­рит об ином. Он показывает, что мы все — часть Большой Души. То есть не каждый из нас обладает собственной душой, а каждый из нас — часть Большой Души. Эта Большая Душа, или душа вообще, проявляется в двух функциях. Во-первых, она объединяет частное в целое, например: она, объединяет все в нашем теле в единый организм. В этом смысле она принадле­жит телу в качестве объединяющего фактора. Во-вторых, душа управляет. Она управляет нашим телом и нашей жизнью. Как? Этого мы не знаем. Таким образом, душа — это руководящий орган, который объединяет и управляет.

Мы можем наблюдать, что в пределах семьи действует об­щая душа, которая управляет семьей как целым. Мы могли это видеть во время последней расстановки. Действия членов се­мьи управляются чем-то, что находится за пределами семьи и все же объединяет ее членов в единое целое. Это можно назвать семейной душой. Это одно из измерений души. Но не един­ственное. Душа всегда распространяется за пределы существу­ющего. Душа, которую мы ощущаем в границах своего тела, которая движет нами, выходит далеко за его пределы. Не будь этой души, обмен с окружающим миром и другими людьми был бы невозможен. Только потому, что наша душа не ограничена пределами нашего тела, мы можем строить отношения с другими людьми, например, любить. Из общего, происходя­щего между людьми, рождается нечто новое. Например, муж­чина и женщина, вместе ведомые любовью, — одна душа, кото­рая продолжается в их ребенке. Итак, душа — это всегда нечто подвижное, что распространяется за пределы нас самих.

Очевидно, что душа проникает в сознание своими глубоки­ми движениями очень медленно. Она проникает в наше созна­ние на поверхностном уровне, выполняя определенные функ­ции, которые находятся в противоречии с более глубокими функциями души. Итак, душе необходимо обрести сознание внутри нас. Она показывается шаг за шагом и внутри нас при­ходит в сознание.

Иногда мы слепо следуем движению души, тогда она приво­дит нас к гибели. Это необходимо знать. Это еще одно измере­ние души. Порядки любви, о которых я писал в своей книге «Порядки любви», зачастую слепы и могут вести к переплетени­ям, несчастью и страданиям. Все же существуют и другие поряд­ки любви, которые ведут к благословению, счастью, к жизни во всей ее полноте. Первое движение слепо, второе — зрячее.

Мне кажется, но это только гипотеза, что сначала душа при­водит в людях нечто в движение. Это нечто я называю групповой (родовой)² совестью. Она объединяет род или какую-либо иную группу и следит за тем, чтобы никто не был потерян. Эта совесть, в которой мы все участвуем в равной степени и которая в качестве высшей инстанции всех нас ведет к определенным целям. Первая из них — выживание группы. Поэтому такая совесть не терпит исключения или забвения любого из членов группы.

² Родовая, групповая или коллективная совесть — инстанции, которые объеди­няют и действуют только на тех людей, которые принадлежат к определенному роду, группе или коллективу. На человека, помимо его личной совести, воздейству­ют совести разных групп, например, его рода, его религиозной общины, его произ­водственного коллектива и т. д. Сильнее всего на человека действует его родовая совесть. — Прим. науч. ред.

Родовая совесть объединяет в равной степени как живу­щих, так и умерших. Она объединяет царство живых и царство мертвых воедино. А это означает, что умершие влияют на нашу жизнь. Родовая совесть карает любую попытку забвения или исключения, карает таким образом, что один из членов семьи из младшего поколения замещает исключенного, так что он снова представлен в сознании семьи. При этом сама семья не осознает этого, поскольку эти движения слепы, и семья не может

их видеть. Движения родовой совести ведут только к повторе­нию прежних судеб, а не к решению. Перешагнуть границы родовой совести можно, только поняв их.

В этой связи мне кажется, что в названном процессе уча­ствует нечто большее, чем семейная душа. Мне кажется, суще­ствует некое поле — Шелдрейк называет это морфогенетическим полем, — в пределах которого мы движемся. Такое поле накапливает воспоминания. Морфогенетическое поле, кото­рое Шелдрейк вначале наблюдал в живой природе, показывает: если возникло нечто, оно повториться в другом месте, поскольку уже записано в некой памяти. В неживой природе информа­ция о только возникшем, не существовавшем ранее кристалле фиксируется в памяти поля, и впоследствии в другом месте в аналогичных условиях возникнет такой же кристалл. То же относится и к привычкам. Было сделано такое наблюдение: на одном острове в Японском море обезьяны вдруг стали мыть картофель в море, а потом ели соленый картофель. Нигде боль­ше такого не наблюдалось. Позднее обезьяны с других остро­вов стали делать то же самое. Возможно, по аналогии можно объяснить и тот факт, что повторение судеб во многих семьях имеет место не в силу наличия семейного переплетения, а в силу воздействия морфогенетического поля.

Морфогенетическое поле тоже слепо, оно только повторяет то, что есть. Его границы невозможно перешагнуть, если толь­ко не пришло новое, иное движение, которое поведет за его пределы. Такие движения я называю глубокими движениями души. Они отказываются от ранее известного и вступают в связь с высшими силами, которые я называю Большой Душой.

Наблюдая за семейными расстановками (например, за той, что была здесь), мы могли видеть, что отдельные заместители находились в связи с чем-то большим, хотя и не обладали ин­формацией. Это значит, что следование за глубокими движе­ниями души ведет к решению, которое всех объединяет, в том числе за пределами семьи. Это — движение к примирению. Наблюдая, можно увидеть, что движения души очень медлен­ны. У души есть время, ей нет нужды спешить. Такие движения возникают в душе очень медленно и ведут к решению, к миру, к признанию того, что все участники движения в глубине рав­ны. Иногда вы наблюдали, что некоторые заместители слиш­ком быстры в своих движениях. Он следовали движению сове­сти. Они хотели решения по совести, в соответствии со своей собственной совестью, они не были связаны с глубокой душой. Но, в общем, это не играет большой роли, поскольку позднее оба движения все равно сольются воедино. Наблюдая такую расстановку, можно видеть, кем овладело движение души, а кто еще не ощутил его. Очевидно, что заместителем сына овла­дело движение души всецело. Это было видно сразу. Он полно­стью погрузился в это движение, по ту сторону всякого мыш­ления. Это движение привело к решению, поскольку он всеце­ло отдался ему. В сложной ситуации может помочь, если мы распрощаемся с прежним образом мышления, глубоко скон­центрируемся на ином уровне — я называю это пустой середи­ной — и доверимся движениям души, которые нас поведут. Все, что связано с призванием, идет от этих движений души и никак не связано с нашими собственными планами.