Смысл жизни заключается в продолжении и совершенст­вовании жизни.

Действительно, с какой сто­роны (и высоты) ни глянь, рож­дение новой жизни во всём - почти бесконечном - её разно­образии идёт непрерывно. Каж­дый вид любой твари, растения и вирусы, постоянно размножа­ясь, продолжают свою и общую жизнь. Процесс продолжения жизни не прекращается ни на мгнове­ние.

Разъяснение второй ипостаси «смысла жизни» - «совершенст­вования», или, по-другому, «развития» – тоже не требует особо изощрённого ума и сверх­высокой образованности. Дос­таточно вспомнить Гегеля, его железный диалектический за­кон: «Развитие есть единство и борьба противоположностей». Межвидовая (зачас­тую и внутривидовая) борьба за существо­вание создаёт условия и предпосылки именно для развития, совер­шенствования жизни.

Но прежде чем вер­нуться к упомянутой ранее партийной «пус­тоте», попробуем оп­ределить условия, при которых совершенст­вование жизни невоз­можно в принципе. А может, даже наблю­дается процесс упро­щения и разложения жизни, ее деградация.

Ответ ясен до оче­видности. Если «бел­ковые тела» переста­нут размножаться. Тем более – начнут убывать количественно.

Вот мы и дошли до партий, с их про­граммными целями, касающимися лишь одной ипостаси «смысла жизни» - её совершенствования. Какую партию ни возьми, в основу её деятельности заложен тезис изменения (даже если партия консерва­тивная) форм и усло­вий жизни. В основу идеологии перехода от рабовладения к феодализму, от фео­дализма к капита­лизму, от капитализма к коммунизму соответ­ствующие революци­онные группы (партии) ставили именно ре­форматорские цели. В одних случаях – со­вершенствование ус­ловий жизни при гос­подстве прежних её форм, в других – к слому прежних и сози­данию форм новых.

Не хочется повто­ряться, но приходится: Великая Октябрьская Социалистическая ре­волюция в России, выполненная её наро­дом под руководством Российской социал-демократической пар­тии (большевиков) 7 ноября 1917 года, от­носится к выдающе­муся и пока единст­венному по своим масштабам событию как вели­чайшей ломки старых, так и созданию новых форм жизни. Причём для огромного народа и на громадной территории.

Сознательно или нет – это теперь уж не так и важно – но в программных документах и на­шей «родной» коммунистиче­ской партии, прошедшей путь от РСДРП до КПСС, отсутствовал тезис, касающийся «продолже­ния жизни». Объяснений этому можно наверняка отыскать не­мало. Вплоть до уверенности большевиков в непоколебимо­сти заложенного в человеке са­мой природой инстинкта раз­множения.

Но это совсем не значит, что в теории и на практике вопросам «продолжения рода (по Эн­гельсу) советское государство и большевистское руководство не уделяло внимания.

В этом направлении «ленин­ско-сталинский» период суще­ствования советского государ­ства отмечен как наиболее «плодовитый» из всей многове­ковой истории Русского госу­дарства. Система здравоохра­нения и просвещения, введение государственных пособий, льгот, наград и т.п. стимули­рующих рождаемость и поощ­ряющих материнство правительственных мер и ре­шений, вплоть до создания спе­циального госоргана по охране материнства и младенчества, по­стоянное улучшение самих ус­ловий жизни – всё это и многое другое обеспечило не­виданные темпы есте­ственного прироста на­селения России-СССР – до 2% в год.

Тем не менее, демо­графический аспект в теории и идеологии самой партии – прежде всего, в её программ­ных документах, вклю­чая съездовские - от­сутствовал начисто.

Даже первый после­военный (1952 год) Х1Х съезд, когда во-всю «кричали» недавние людские потери (27 миллионов – прямые, и почти столько же – кос­венные), не внёс в партдирективы никаких конкретных «указаний» по быстрейшему по­полнению населением советской державы!

Словно партию пер­вая ипостась «смысла жизни» - а именно, её «продолжение» - не интересовала вовсе! А всё внимание уделя­лось лишь второй ипо­стаси жизни – её «со­вершенствованию»! Как видим, даже гений Сталина в этом смысле не повлиял...

Естественно, такое долго тянуться не могло. За короткий послесталинский срок ес­тественный прирост населения резко сокра­тился, достигнув уже в начале 1960-х годов (в «христианских» рес­публиках и областях преимущественно), ну­левых, а затем и отри­цательных значений.

Однако и это обстоя­тельство на политиче­скую линию КПСС не повлияло. Ни в обнов­лённой Программе КПСС, ни в решениях съездов никаких задач по «народному раз­множению» (термин взят из Наставления императора Алексан­дра начальнику Аляски, 1831 год), не ставилось.

Правда, в отдельных эпизодах правительст­венной деятельности кое-какие меры по сти­мулированию рождае­мости принимались. Но – опять же – без види­мого участия партии.

Повторюсь: партия взвалила на себя лишь вторую ипостась смысла жизни – её совершенст­вование вплоть до «райской жизни» при коммунизме. А вот кому посчастливится – и посча­стливится ли вообще – в том «раю» жить – партию как будто не интересовало. И в этом не­домыслии в конечном счёте – главная причина нашей полити­ческой и социально-экономиче­ской неудачи, всех наших ны­нешних бед, лишений и неуря­диц, немыслимых для мирного времени жертв и потерь. В том числе – чисто людских.

Теперь подходим вплотную к тому, с чего начали. А именно, с упоминания о единой для всех партий однобокости – к стрем­лению изменить (и только) са­мую жизнь, условия этой жизни, её форму. «Совершенствование жизни» - без хотя бы деклари­руемой партиями необходимо­сти её «продолжения» - явля­ется и поныне сутью их про­граммных документов.

Ничем в этом смысле не от­личаются и наша коммунисти­ческая партия – как отдельно РКРП и КПСС, так и вместе.