Так плыл он вниз по течению, пока не приплыл к Океану. Там он глянул поверх волн, бегущих к пустому горизонту на востоке, и его лицо вытянулось.

Глядя на далекий горизонт, он пришел в себя и зажурчал Богу Океана: " Пословица верна. Тот, у кого сотня мыслей, думает, что он знает больше, чем кто бы то ни был. Таков и я. Только теперь я вижу-таки, что понимают под простором! "

Желтая Река — одна из величайших рек в мире и одна из самых опасных. И конечно, когда река разливается в осеннее наводнение и тысячи потоков, маленьких речек и речушек в нее впадает, когда она разливается, она сама по себе становится маленьким океаном. И Бог Реки подумал: теперь никого нельзя сравнить со мной и вся красота мира попала под мою власть. Теперь я безграничен, несопоставимо безграничен, нет никого, кто был бы так же безграничен.

Вот что бывает с каждым эго: каждое эго — это Желтая Река. Когда вы ребенок, это маленький поток у самого истока, не очень большой, не безграничный. Потом в него вливаются потоки, вы получаете больший опыт, знания, свидетельства, деньги, состоя­ние, престиж, уважение. Вы продолжаете собирать, впадают ты­сячи потоков — река становится шире и шире, больше и больше. Это осеннее наводнение, которое приходит, когда мы молоды, — тогда вы думаете, что никто с вами не сравним, что вы несравненны. Тогда вы наполнены эго, надуты.

Любой в юные годы становится надутым — это осеннее навод­нение. И тогда он думает: теперь красота всего мира пала к моим ногам. Спросите любого, но что бы он ни говорил, не слушайте, просто смотрите, как он говорит. Он может говорить, что он скромный человек, но посмотрите в его глаза — он говорит: " Я — самый скромный человек, никто со мной не сравнится". Он может говорить, что он не так прекрасен, как остальные, но смотрите, он ждет, что вы будете противоречить, говоря " нет, вы не правы", а если вы соглашаетесь и говорите " да, вы правы", у вас появляется еще один враг. Он был дипломатичен. То, что он хотел сказать, было нечто иное, но он хотел услышать это от вас самих.

В юности каждый — потоп, а тогда все мировоззрение оттенено и украшено эго, тогда вы ходите, говорите, вступаете в отношения, но все оттенено, разукрашено эго. Конечно, происходит множест­во несчастий, так как вы думаете о себе как о том, кем вы не являетесь, и вы верите в тень. Вскоре потоп остановится — осень не может продолжаться вечно. Вы станете старыми, потоки уже не будут впадать в вас, притоки высохнут, появятся берега, придет лето, и эта выглядящая безбрежной Желтая Река станет маленьким ручейком. Вы можете стать лишь иссохшим песчаным руслом и больше ничем.

Это происходит в пожилом возрасте. Тогда вы чувствуете себя обозленным, обманутым, как будто бытие вас обмануло. Никто вас не обманывал, просто вы себя глупо возвеличивали. Ваше эго сотворило всю проблему, и теперь вы чувствуете себя обманутыми, Вы не сможете найти человека, который стар и все же счастлив, но если вы найдете такого, живите с ним — он мудрец. Вы можете найти счастливых молодых людей, но это ничто. Если вы сможете найти счастливого старика, это кое-что. Когда пришло лето, и нет больше осеннего потопа, а старик счастлив, значит, он знает еще кое-что, он нашел некий вечный источник.

Когда вы молоды, вы должны плясать до упаду, это — ничто, это лишь потоп. Когда вы стары и все у вас забрали, никто даже не помнит вас, никто о вас не заботится, никто не обращает внимания, вы вне игры, выброшены, как хлам, как мусор, — и все же вы счастливы...

Будда сказал, что когда вы находите старика, который счастлив, как юноша, в нем что-то есть. Склонитесь перед ним, слушайте его и учитесь у него. В Индии это было традицией, что если вы нашли счастливого, танцующего старика, вы должны были признать его мастером. Он должен идти в лес, он должен создать вокруг себя маленький университет, гурукул, хозяйство мастера, и ученики должны начать прибывать туда со всей страны.

В Индии мы никогда не делаем учителем молодого человека, только старик может быть учителем, и это правильно. Могут быть исключения, но, в общем, это правильно. Только старик может быть учителем, только тот, кто прожил все периоды жизни, кто испытал на себе эти периоды и остался счастливым и блаженным. В том, чтобы быть потопом и счастливым, нет ничего особенного, это обычно, но быть счастливым и экстатичным, когда потоп почти иссяк, когда остается лишь песок, когда тело — это просто развалины...

Быть живым на вершине жизни и танцевать — ничто, но когда приблизилась смерть и вы продолжаете танцевать, встречая ее, тогда это уже кое-что, тогда случилось редкое, тогда необычное вошло в мир обычного, тогда проникло божественное.

Если вы счастливы потому, что молоды, вы не долго будете счастливы, вскоре ваше счастье померкнет. И если вы стали сознательны до того, как оно померкло, это хорошо, это — красота: если вы можете быть печальны, пока еще молоды, вы будете счастливы, когда постареете. Иначе вы станете печальными: ведь теперь это просто обычное наводнение. Если вы смотрите на него, это не вы, это — тысячи потоков, впадающих в вас, которые дают вам впечатление, будто вы безбрежны. Вскоре то, что было вам дано, у вас заберут, а если вы можете быть счастливы, когда у вас забрали все, только тогда ваше счастье непоколебимо. Тогда ваше счастье стало блаженством. В этом разница между счастьем и блаженством.

Счастье зависит от других — от тысячи впадающих потоков, а блаженство зависит только от вас, оно независимо, оно не имеет никаких условий, которые нужно выполнить, оно необусловлено, оно просто из-за вас, в нем нет причинности, ничто не является ему причиной. Если вы счастливы со своей подругой, своим другом, своим любимым, тогда что-то является причиной вашему счастью. Вскоре его заберут, так как это — лишь осеннее наводнение. Времена года меняются, колесо жизни продолжает вращаться — все это заберут.

То, что имеет причину, не может быть навсегда: то, что не имеет причины, может быть навсегда. Помните об этом всегда, когда вы счастливы; помните... имеет это причину или оно беспричинно? Если это имеет причину, тогда лучше быть печальным, так как это заберут. Это уже происходит, это уже покидает вас, и раньше или позже вы поймете, что оно ушло. Ведь причинность — это часть текучего мира, этого мира, который индуисты назвали майей, этой иллюзии, которая длится, как сон, а если вы верите в нее, она становится кошмаром. Если вы не верите в нее, вы можете ее отбросить, — тогда вы можете смотреть на свидетеля, который необусловлен.

" Бог Реки плыл вниз по течению, пока не приплыл к Океану".

Вы тоже в тот или иной день придете к Океану. Что такое Океан? Смерть — это Океан, безбрежный. У жизни есть исток, у смерти истока нет. У жизни есть берега; иногда она разливается и тогда выглядит безбрежной; иногда не разливается, и тогда она становится маленьким ручейком, но у смерти нет берегов, она океанична.

И так же, как каждая река должна прийти к океану, так каждая река сознания должна прийти к смерти. Куда бы вы ни шли, какой бы путь ни выбрали, какое бы направление ни взяли, нет никакой разницы, — вы достигнете Океана. Океан окружает вас со всех сторон. Вы достигнете смерти, и рядом со смертью все ваши грезы поблекнут, все это будет потрясено.

Так плыл он по реке вниз по течению, пока не приплыл к Океану. Там он глянул поверх волн на пустой горизонт на востоке, и его лицо вытянулось".

Вот таким образом старые люди становятся печальными: их лица вытягиваются, счастье исчезает, жар, энтузиазм, мечта — все это просто умирает. Они смотрят и не видят ничего, кроме бездушного океана, в котором они сливаются и растворяются, — их больше не будет. Любая река, как говорится, оглядывается назад, на дни, когда она была чем-то; оглядывается назад перед тем, как впадет в океан, вспоминает прошлое, разливы, осень, дни, когда она была чем-то.

Но вы не можете вернуться назад. Нет никакой возможности вернуться назад во времени. Нужно двигаться дальше и дальше, и любая река должна впадать. Она впадает, плача. Идите к океану и сядьте рядом с рекой, впадающей в океан, — вы почувствуете в реке такую печаль!

Каждый старый человек, все старики начинают смотреть назад. Старые люди всегда начинают вспоминать дни, когда они были кем-то, чем-то, те дни, когда их любили и уважали, и почитали. Они делают это снова и снова. Просто послушайте стариков, и вы услышите, что они очень устали. Почему вы чувствуете, что они устали? Почему вы чувствуете, что они озлоблены? Потому что они продолжают повторять ту же самую историю былых дней. Они всегда начинают с добрых старых дней. Почему добрых? Почему теперь они не хороши?

Ни один старик не может поверить в то, что дни хороши и теперь, — нет, они были такими всегда в прошлом, в золотом прошлом, добрые старые денечки, когда вещи были, как то и это. Это не вопрос вещей или экономического положения, или полити­ческого положения — ничего подобного. Они были молоды, и все было хорошо. Они были разливом.

Случилось так, что верховный судья Верховного Суда США навестил Париж после того, как вышел на пенсию. Он был там однажды, 30 лет назад. С ним была также его старая жена. Глядя на Париж в течение двух или трех дней, он очень опечалился и сказал: " Мы так этого ждали, приехать и увидеть Париж, но ничто уже не выглядит так, как прежде". Жена засмеялась и сказала: " Все такое же, как и прежде, только мы не молоды. Париж остался прежним".

Но сейчас другие реки в осеннем разливе. Пришло ваше летнее время, а когда вы стары, как может Париж быть тем же самым, каким он был, когда вы были молоды? Париж — символический город утех молодежи. Есть города разных времен года: Варанаси — это город стариков, Париж — город молодежи. Париж доставляет удовольствие, Варанаси отрекается.

В Индии, когда люди хотят умереть, они идут в Варанаси, чтобы жить там и умереть там, это город старых, город летней поры. Когда вы стареете, весь мир кажется старым и умирающим, но мир остался прежним, — только вы меняетесь.

Смотрите и отбросьте ваш ум, тогда вы ни молоды, ни стары, тогда нет никаких времен года, так как для внутреннего духа нет никаких времен года, ни осени, ни лета, — ничего. Он остается прежним, вечным. Иначе, когда ваша река приходит к океану, ваше лицо вытянется, вы станете печальными — печальными и отягощен­ными старыми воспоминаниями, думая о прошлом, так как теперь будущего нет.

Ребенок никогда не думает о прошлом, так как для него прошлого нет. Ребенок свеж, это чистый лист. Вещи записываются на нем, но пока еще ничего не написано. Он не может двигаться назад, он всегда думает о будущем. Спросите ребенка: он всегда думает о том, как вырасти — вырасти скоро и быстро, как стать таким, как папочка. И он не знает, что происходит с папочкой, он не знает, в какой беде папочка. Он хочет стать сильным, высоким, крепким, кем-то — и скорее. Ему хотелось бы, чтобы произошло чудо: уснуть вечером, а утром проснуться взрослым. Каждый ребенок думает о будущем. Детство думает о будущем, так как для детства есть распространение в будущее.

Прожить 70 лет, до этого ни кем не прожитые. Прошлого нет, вот почему у ребенка немного воспоминаний. Если ребенок рассердился, он немедленно забывает об этом, он может тут же засмеяться, так как у него не так много прошлого, которое может быть ношей. Он забывает о прошлом, так как вся его энергия направлена на будущее. Он не может оглянуться, ни один ребенок не оглядывается.

Молодой человек в юности остается в настоящем, он как раз посредине: он живет здесь и сейчас. Не нужно идти в прошлое, так как настоящее так прекрасно: он настолько разлился, это так высоко. Не нужно идти в будущее, так как будущее не может быть лучше этого.

Есть старые страны, подобные старикам. Например, Индия — старая страна, она всегда думает о прошлом, о древних веках. Есть молодые страны, например США: она живет здесь и сейчас, просто в этот миг. Есть молодые страны, например, Китай. Это сейчас молодая страна, возрожденная: она смотрит в будущее, многое происходит, вскоре мир станет утопией.

Страны живут так же, как люди. Молодые люди живут в настоящем: все так хорошо, ничто не могло бы быть лучше, но это не может продолжаться вечно. Вскоре наступают дни старости, и старики думают о прошлом. Ум либо в прошлом, либо в настоящем, либо в будущем, так как прошлое, настоящее и будущее являются, все трое, частями ума. Они не являются частями времени, но частями ума, и когда вы отбрасываете ум, вы — в вечности: это ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. Вы превзошли всю троицу, и тогда для вас больше нет времен года. Тогда вы печальны в своей радости и радостны в своей печали. Тогда вы стары в своей молодости и молоды в своей старости. Тогда вы ребенок во время смерти и старик в момент рождения.

Говорят, что Лао-цзы говорил, что мастер Чжуан-цзы, родился старым, в возрасте 80 лет, он оставался в материнской утробе в течение 80 лет. Это прекрасная история. И говорят, что он родился стариком с белой бородой и белыми волосами, снежно-белыми. Это другая сторона медали.

Иисус говорит: если вы станете вновь как дети, вы войдете в Царство Бога. Это один аспект. Лао-цзы — другой аспект. Он говорит: если вы рождаетесь старым, вы уже вошли. Но это — одно и то же, но для ума это проблема, которую нужно понять: тот, кто родился старым, будет ребенком, когда будет умирать. Если вы ребенок, когда рождаетесь, вы будете стариком, когда будете умирать. Так что, либо станьте стариком, когда рождаетесь, что трудно, очень-очень трудно, но для этого есть методы, либо умрите и тогда становитесь ребенком. Но оба они взаимосвязаны, так как жизнь и смерть являются кругом.

Когда вы умираете здесь, вы рождаетесь еще где-то. Если вы можете умереть здесь, будучи как ребенок — свежий, неотягощен­ный, невинный — вы родитесь старым, так как вы будете настолько искушены, будете настолько мудры, что будете стары. Вот что это означает — быть мудрым с самого первого мига. Если вы умираете свежим и молодым, вы родитесь мудрым, так как мудрость случа­ется в пустом и невинном уме, а если вы рождаетесь мудрым, старым, вы не вовлекаетесь в обычную глупость, которой занима­ется каждый, и остаетесь свежим, молодым. Тогда нет никакой смерти.

Так что мудрец рождается лишь однажды, все остальные жизни лишь приготовления. Он может только однажды вернуться перед своим окончательным соединением со вселенной, перед своей маханирваной он может прийти лишь однажды.

Если вы умираете почти ребенком, вы родитесь еще однажды, но родитесь стариком. Он будет мудр с первого дня: и тогда рождения больше не будет, тогда вы достигнете состояния без рождения и без смерти.

" Глядя на далекий горизонт, он пришел в себя и зажурчал Богу Океана: правильно, пословица верна. Тот, у кого сотня мыслей, думает, что он знает больше, чем кто бы то ни было. Таков и я. Только теперь я вижу-таки, что понимают под простором! "

Когда вы приходите к тому, кто выше вас, когда вы приходите к человеку Дао, только тогда вы понимаете, что значит, быть мудрым, что значит быть разумным, что значит быть зрелым, что значит быть развитым, что значит быть действительно сознатель­ным, тотальным, интегрированным. Когда вы приходите к просвет­ленному, только тогда вы чувствуете-таки, что значит, быть здесь вообще. До этого вы двигались во сне, в тени, вы никогда не были под открытым небом. Вы жили в темных пещерах, пещерах эго.

" Бог Океана ответил: можешь ли ты говорить о море с лягушкой в колодце? "