Для этого времени характерно сильное влияние эстетики театра и кино.

Например: Евгений Адольфович Кибрик (1906—1978) иллюстрации к «Кола Брюньону» Р. Роллана (1934—1936) и «Легенде об Уленшпигеле» Ш. де Костера (1937-1938). Художник даже прямо использовал в качестве натурщиков профессиональных актеров и рисовал их не в статических позах, а в движении, в действии.

Военные годы дали новые импульсы развития героической темы в творчестве Кибрика и привлекли его внимание к русской литературе. В 1944—1945 годах он иллюстрировал в своей уже привычной технике двухкрасочной литографии «Тараса Бульбу».

Иллюстраторы работали над книгами в соавторстве с художниками-оформителями. Валериан Дмитриевич Двораковский (Уленшпигель с Кибриком, работал с Рудаковым, Тырсой), С. Телннгатер («Тарас Бульба» Кибрика)

В 30—40-х годах искусство декоративного оформления книги отделяется от иллюстрирования, образуя как бы особую, автономную область графики. С начала 30-х годов постепенно возрождаются сложные, комплексные виды оформления и одновременно меняется его стиль и характер. Все большую роль играют фактура и цвет переплетных материалов, технические возможности тиснения и позолоты. Свободнее применяются орнаменты, наборным шрифтам в заглавиях предпочитаются нарядно нарисованные рукой мастера.

Одним из пионеров в этом направлении оказалось издательство «Academia», о котором говорилось выше. И наиболее отчетливо стилизаторские тенденции времени проявились, пожалуй, в творчестве Ивана Федоровича Рерберга (1892—1957), оформившего около трех десятков изданий «Academia». В своих рисунках суперобложек и переплетов, форзацев и титульных разворотов он уверенно воспроизводил строй и дух орнаментального искусства классических эпох мировой культуры. Его книги нарядны, торжественны, он любил симметрию и суховатую четкость в прорисовке деталей, находил большое ритмическое богатство в простом чередовании на титуле крупных и мелких строк, черного и красного цвета. Не случайно именно Рерберга пригласили оформлять монументальные издания архитектурных трактатов эпохи Возрождения, предпринятые только что созданной в середине 30-х годов Академией архитектуры.

И. Рерберг. Инициал.

Альберти. Десять книг о зодчестве. 1937.

Истоки творчества ленинградского художника книги Сергея Михайловича Пожарского (1900—1970) лежат в пестром мире рисованной обложки 20-х годов. Это было искусство массовое, не лишенное эклектичности, порой рекламно-крикливое, но иногда сдержанное и изящное. В 30-е годы Пожарский уже выполняет более сложные, комплексно оформленные книги. Он начинает заниматься иллюстрацией, пробует свои силы в гравюре.. «Одноэтажная Америка» И. Ильфа и Е. Петрова (1946) Неизменно выразителен и активен в композициях Пожарского шрифт, очень индивидуальный, узнаваемый, написанный или нарисованный (как, впрочем, и у большинства ленинградцев) свободно, без стремления подделаться под четкость и неизменность шрифта наборного.

Принципы иллюстрирования и оформления книги, которые выработались в предвоенные годы, устойчиво сохранили свое господство вплоть до середины 50-х годов. И молодые художники, пришедшие в это искусство, на протяжении 40-х годов в основном примыкали к уже сложившемуся направлению, продолжая работу своих старших товарищей.

Вернувшийся с войны с большим опытом фронтового рисования Орест Георгиевич Верейский (род. 1915) выполнил в 1946 г. рисунки тушью к «Василию Теркину» А. Твардовского. В их лаконичном штрихе сохранен живой дух беглого наброска в фронтовом блокноте художника Обращаясь затем в обширной серии иллюстраций к «Тихому Дону» М. Шолохова (1952), Верейский также прибегает к наиболее поощрявшемуся тогда фотографически зализанному и повествовательно-подробному рисованию черной акварелью.

Новый этап решительного обновления книжного искусства наступает после середины 50-х годов. Критиковалась тональная манера, превращающая графический лист «в подобие бесцветной живописи»'. Утверждались иные принципы книжного искусства. Теперь вновь становилось важным прежде всего эмоциональное, личное отношение художника к своему предмету.