Понятие согласования

Как показывает само название этой категории, согласовательный класс связан с морфологическим выражением согласования — одного из основных типов синтаксической связи. Более подробное обсуждение понятия согласования — задача курса общего синтаксиса; мы изло­жим ниже лишь тот теоретический минимум, без которого невозможно понимание морфологических фактов. Мы опираемся преимущественно на идеи, высказанные в работах [Зализняк 1967: 62-88; Кибрик 1977 а; Corbett 1990 и Мельчук 1993] (и частично используем также предложения, высказанные нами в статье [Плунгян/Романова 1990]).

Мы будем исходить из того, что на синтаксическом уровне между элементами предложения (условно говоря, между словоформами) уста­навливаются бинарные отношения синтаксической зависимости; эти отношения направленные (один из элементов является синтаксически главным, или подчиняющим, другой — синтаксически зависимым, или подчиненным) и охватывают все словоформы предложения, которое тем самым на синтаксическом уровне представляется в виде особой за­мкнутой синтаксической структуры (например, в виде синтаксического «дерева зависимостей»; способ представления синтаксических зависимо­стей в значительной степени определяется той синтаксической теорией,

& рамках которой работает исследователь, и для нас сейчас не суще­ствен). Пара элементов, между которыми имеет место синтаксическая зависимость, называется синтагмой.

.Отношения согласования (в отличие от отношений управления) пря­мо це связаны с направлением или характером синтаксической связи; тем не менее, опосредованная зависимость имеется. Согласование может возникать в одной из следующих двух ситуаций:

(i) либо элементы, между которыми происходит согласование, образуют синтагму (схематически, х • —> • у);

(и) либо элементы, между которыми происходит согласование, сами не образуют синтагмы, но соподчинены некоторому третьему эле­менту (= имеют общую синтаксическую вершину); схематически,

Л

ж» »у

Что в точности означает ситуация согласования? Предположим, у нас имеется словоформа х (выражающая граммему w грамматической катего­рии W) и словоформа у (выражающая граммему z грамматической кате­гории Z). Тогда можно говорить, что словоформа у согласуется со слово­формой х (по грамматической категории И'), если выбор граммемы z был определен граммемой w. Иначе говоря, согласование есть ситуация зави­симости грамматической характеристики одной словоформы от грамма­тической характеристики другой словоформы: «согласуемая» словоформа получает некоторые свои граммемы не потому, что эти граммемы непо­средственно выражают какой-то независимый смысл, а потому, что она просто подчиняется грамматическим требованиям «согласующей» слово­формы (или «контролера» согласования). Категории W к Z называются сопряженными', показатель, выражающий граммему z, — согласователем.

Данная формулировка была бы несколько проще, если бы мы говорили не о зависимости выбора одной граммемы от другой, а просто о дублировании грамматических характеристик словоформы-контролера согласуемой словофор­мой (так, согласование по падежу прилагательного с существительным можно считать повторением падежной граммемы существительного в составе прилага­тельного и т. п.); иногда согласование именно таким образом и определяется. Даже если мы отвлечемся от очень непростого вопроса о том, действительно ли падеж существительного и прилагательного — это «одна и та же» категория, сведение согласования к простому дублированию некорректно из-за наличия та­ких случаев, когда две «сопряженные» категории явным образом не имеют ничего общего. Например, в грузинском языке можно говорить о согласовании падежа

существительного с временем глагола: переходный глагол-сказуемое в прошед­
шем времени требует эргативного падежа подлежащего, в настоящем времен! /—
номинативного падежа и т. п.,

Контролером согласования не обязательно является синтаксичес­ки главная словоформа: если в синтагме бел-ые стены синтаксически зависимое прилагательное согласуется с синтаксически главным суще­ствительным, то в синтагме стены рухнул-и ситуация обратная: глагол, являющийся синтаксической вершиной, согласуется с подчиненным ему существительным (здесь и ниже, в примерах согласователь отделяется де­фисом и при необходимости подчеркивается; контролер согласования при необходимости выделяется жирным шрифтом). Теоретически возможно и «взаимное» согласование: х согласуется с у по одной грамматической категории, в то время как у согласуется с х по другой грамматической категории (примеры таких конструкций приводятся в [Кибрик 1977 а]). Как уже отмечалось, согласование возможно и в ситуации, когда между словоформами х и у вообще нет непосредственной синтаксической зави­симости. Ср. известные примеры типа (1), где происходит согласование прилагательного с местоимением по числу и роду (не по падежу!), а также пример (2) из аварского языка, где наречия согласуются с существитель­ными по роду (сходные явления засвидетельствованы и в некоторых языках банту).

(1) русский язык, «дистантное» согласование: а) Я запомнил ее устал-ой. о) Я запомнил их устал-ыми.

(2) аварский язык, «дистантное» согласование:

a) A" hani-w/roqo-w Xut'ana 'мужчина остался здесь/дома' мужчина здесь-1 кл/дома-i КЛ остаться: ПРОШ

b) c'uzu hani-j/roqo-j Xut'ana 'женщина осталась здесь/дома' женщина здесь-2 кл/дома-2 кл

c) ci hani-w-e/roqo-w-e lutana 'мужчина побежал сюда/домой' мужчина сюда-1 кл/домой-i кл бежатыпрош

d) c'uzu hani-j-e/rogo-j-e iutana 'женщина побежала сюда/домой' женщина сюда-2 кл/домой-2 кл

Морфологически, контролером согласования чаще всего выступает суще­ствительное; соответственно, и согласование чаше всего происходит по таким типичным субстантивным категориям, как число и падеж. Согласуемыми сло­вами чаще всего выступают прилагательные и глаголы; примеры согласуемых наречий были приведены в (2). В некоторых чадских языках имеются даже со-гласуемые предлоги (т.е., например, предлог от в сочетаниях типа от мужчины и от женщины принимает в таких языках разную форму).

\ Отдельной проблемой является характер связи между элементами, принадлежащими разным предложениям, как в примерах типа (3):

(3) Выходит Петр. Его глаза сияют... (Ср.: Выходит Мария. Ее глаза...)

Выбор притяжательного местоимения в (3), на первый взгляд, точ­но так же зависит от рода существительного-контролера, как это имеет место в случае обычного согласования. Тем не менее, в теории синтак­сиса обычно принято усматривать здесь зависимость несколько иного рода. Синтаксически, его и Петр в (3) находятся в так называемом анафорическом отношении; правила, в соответствии с которыми произ­водится выбор нужной грамматической формы анафорического слова, называются не правилами согласования, а правилами конгруэнтности (ср. [Мельчук 1993]). Механизмы согласования и конгруэнтности близки (в каких-то языках они могут и совпадать), но в общем случае они раз­личаются. Правила конгруэнтности обычно являются более «гибкими»; они в большей степени ориентированы на семантику контролера, чем на его грамматические характеристики. Различия механизмов согласова­ния и конгруэнтности в русском языке (типичные для многих языков мира) хорошо видны в следующем примере:

(4) Познакомьтесь, это наш новый дизайнер < " наша новая дизайнеру. Она прекрасный специалист (правда, с лингвистическим образованием)...

Женский род согласуемых словоформ в (4) недопустим, даже если говорящему точно известно, что речь идет о лице женского пола: лексема дизайнер в русском языке мужского рода. Зато правила конгруэнтности требуют обращения именно к реальному полу референта, и по отношению к женщине-дизайнеру в контексте (4) недопустим уже выбор местоиме­ния мужского рода он. (Более подробный анализ русского материала см., например, в работе [Копелиович 1989].)

Точно так же в современных скандинавских языках различаются пра­вила согласования (например, артикля с существительным) и правила анафорической замены существительного на местоимение 3 лица. Согла­совательных классов в скандинавских языках два (в датском и шведском) или три (в норвежском), с семантически слабо мотивированным распре­делением; зато выбор анафорического местоимения подчиняется более «прозрачным» в семантическом отношении правилам. Так, например, в норвежском языке названия лиц мужского пола заменяются на ме­стоимение Пап, названия лиц женского пола — на местоимение hun (независимо от их реального грамматического рода!), а все остальные существительные заменяются на местоимения den и det (распределенные уже в соответствии с их родом).

К конгруэнтности (а не к согласованию) имеют отношение и правила выбора вопросительных местоимений типа кто и что. В русском языке

эти правила, например, требуют учета более тонких различий, чем rpai/-матическое противопоставление одушевленности/неодушевленности; ср.: На что < " кого> ты ловишь рыбу — на червяка или муху?, где выбор па­дежного показателя существительного червяк однозначно определяется его грамматической одушевленностью, а выбор вопросительного место­имения более сложен и зависит от иных факторов (подробнее об этой проблеме см., в частности, [Барулин 1980а]).

Заметим, что существуют языки, практически или даже полностью лишенные согласования, но различающие несколько вопросительных или анафорических лексем, выбираемых в соответствии с правилами конгруэнтности: таково, например, противопоставление вопросительных местоимений в тюркских и уральских языках, анафорических место­имений Не ~ she ~ // в английском (имеющее, как известно, весьма нетривиальный характер, ср. [Уорф 1945]) и т. л. Все эти факты свиде­тельствуют о том, что описание конгруэнтности целесообразно отделять от описания согласования; ниже мы будем говорить только о проблемах согласования в узком смысле.