![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Конрад Штейн
В тот день, в Москве, к дому, где помещался Германский совет солдатских депутатов, подошел человек в пушистой заячьей шапке, в порванной грязной шинели германского образца и голубых австрийских обмотках на ногах. Он потолкался в вестибюле, перечитал объявления и записочки, наколотые по стенам, и пошел на второй этаж. В комнате, где толпились оборванные люди, он стал в очередь. С полчаса он продвигался вперед с видом человека, привыкшего ждать, усталого и безразличного. Подойдя к столу, он снял шапку. Волосы его были очень коротко обстрижены, и по голове, от правого уха к затылку, протянулся широкий шрам, усеянный сморщенными розовыми рубцами. Он держался прямо, как хороший солдат, и звонко стукнул каблуками, когда человек, сидевший за столом, поднял на него глаза. — Я отстал от эшелона, возвращающегося на родину. Вот мои документы. Прошу присоединить меня к ближайшей партии. Я должен был... — Откуда шёл эшелон? [35] — Из Семидола. — Как же вы отстали? — Я покупал для товарищей картофель. Начальник эшелона сказал, что мы простоим часов восемь. Я ходил в деревушку в двух-трех километрах. Поезд отвели тем временем на какую-то ветку. За всей этой русской суматохой, пока я узнавал... — Где это было? — В Рязани. Я прошел добрых полпути пешком, до Москвы. — Вас зовут?.. — Конрад Штейн. Поводив пальцем по спискам, человек, сидевший за столом, закурил папироску и сказал: — Да, есть. Это было в конце октября? — Эшелон погрузился в Семидоле двадцать четвертого октября и отправился двадцать пятого. — Одна минутка, — произнес проверявший списки, поднялся и вышел в соседнюю комнату. Пожилой бородатый солдат в русском башлыке вокруг шеи ласково вгляделся в Конрада Штейна и, показав глазами на его шрам, сказал: — Хорошо сделано. Осколок? — Французская работа, — отозвался Штейн, — в Шампани, в пятнадцатом году. — Хорошо сделано, — повторил солдат. — Вы саксонец? — Да. Дверь соседней комнаты открылась, и человек со списками в руках выкрикнул: — Конрад Штейн, зайдите сюда. Когда Штейн поравнялся с ним, он добавил: — Доложите секретарю, что вы мне говорили. И стал в дверях. Секретарь мельком взглянул на него и сказал: [36] — Вы можете идти, товарищ. Потом сухо обратился к Штейну: — В каком лагере вы содержались? — В Томском. — До какого времени? — Вот мои документы, в них все подробности. Потрудитесь... — Прошу вас отвечать на вопросы. Мы в чужой стране, которая еще недавно находилась в войне с нами, и наш долг помогать друг другу. Каждый рвется домой, но не у всех одни права на первую очередь. — Но ведь я уже был включен в эшелон! — Я знаю. Когда вы были взяты в плен? — Я тяжело болен, вы видите. — Штейн показал на свой шрам. — Когда вы были взяты в плен? — В феврале семнадцатого года. — Где? — Под Ригой. — До какого времени вы содержались в Томске? — Точно не припомню. Весной этого года. У меня, видите? — Штейн снова показал на голову. — Однако вы точно сказали, когда отправились из Семидола. — Это записано в документах. — Каким образом вы очутились в Семидоле? — Шесть человек бежали из Томска, в числе их — я. — Как вы проникли через фронт? — Красные приняли нас хорошо и помогли добраться до Семидола. — А белые? [37] — В гражданской войне вы не участвовали? — Нет. — Вы рядовой? — Я ефрейтор. Секретарь встал и направился к дальней двери. Дойдя до нее, он быстро обернулся и спросил: — А вы не знавали некоего цур Мюлен-Шенау? Ефрейтор сморщил брови, поднял глаза к потолку, помычал. — Нет, не припомню, — спокойно ответил он. — Как вас зовут? — Конрад Штейн, — сказал ефрейтор. Секретарь вышел. Тогда Конрад Штейн бросился к двери, через которую перед тем вошел, остановился на одно мгновенье, затаил дыханье, прислушиваясь, потом неторопливо нажал дверную ручку. В комнате, где толпились оборванные люди, у стола никого не было. Из телефонной будки доносился чей-то раздраженный тонкий крик. Конрад Штейн положил на дно шапки свои документы, нахлобучил заячий мех на глаза и стал пробираться к выходу. Бородатому солдату в башлыке вокруг шеи, ласково взглянувшему на него, он скучно сказал: — Пойду покурю, пока там возятся с бумагами. И тихо спустился по лестнице. На улице он скользнул за угол, бросился к трамвайной остановке и затерялся в невзрачной толпе. А ночью к товарному поезду, тащившемуся из Москвы в Клин, подбежал из темноты быстрый человек с большой белой головой и, пропустив мимо себя звякавший сцепами, поскрипывающий состав, прилип к затылку последнего вагона у буфера, под слепым глазком красного фонаря. [38]
|