![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 16. В следующую субботу я встречаю Ксандера на обочине, желая избежать ситуации, произошедшей на прошлой неделе
В следующую субботу я встречаю Ксандера на обочине, желая избежать ситуации, произошедшей на прошлой неделе. Мама все еще верит в «друга из школы» и пока не настаивает на знакомстве с ним. И я не собираюсь что-либо менять. Не замечая меня, Ксандер заглушает двигатель и вылезает из машины. На нем потрясные джинсы, футболка и кожаные мокасины. Я указываю на его одежду. – Серьезно? Разве я не говорила надеть самую ужасную одежду? Он подходит прямо ко мне. На самом деле Ксандер на голову выше меня, однако сейчас, когда он стоит на дороге, а я на обочине, мои глаза находятся на уровне его подбородка. – И тебе привет. – Мы не виделись с ним в течение целой недели. Он уезжал куда-то по делам бизнеса со своим отцом. На секунду мне кажется, что Ксандер хочет меня обнять, и у меня перехватывает дыхание, но он переводит взгляд на свой наряд. – Это и есть моя самая ужасная одежда. Я пихаю его, удовлетворяя свой порыв к нему прикоснуться. – Ты ужасен. – Но я знаю, что он не шутит. – Ладно, тогда сначала нам нужно будет кое-куда заехать. Мы проезжаем несколько кварталов, и я указываю на парковку перед магазином «Армия спасения». – Первая остановка – новая одежда. Пошли. Приоденем тебя. Мы заходим в магазин, и нас встречает запах старой мебели. Это напоминает мне о Скай, поскольку мы часто проводим время в подобных местах. – Размер обуви? – спрашиваю я. – Двенадцатый... Подожди... мы выбираем здесь обувь? Не уверен, что смогу носить поношенную обувь. – Кажется, ты сказал что-то философское. Теперь забудь об этом, малыш, потому что иначе ты испортишь свои ботинки. – Я готов их испортить. – Подожди, я разве дала тебе выбор? Нет, конечно, ведь ты все равно сделал бы неправильный. Поэтому мы покупаем обувь здесь. – Я тяну его в отдел с обувью. Есть всего три пары его размера. Я выбираю самые отвратительные: высокие ботинки с кислотно-желтыми шнурками. Затем заставляю его примерять одежду. Пока он в примерочной, я хожу по отделу с толстовками. Передвигая вешалки, я резко останавливаюсь. Между отвратительным неоново-оранжевым свитшотом и голубой университетской толстовкой весит черное платье, расшитое бисером, с небольшим вырезом и коротким рукавом. Я проверяю размер. Как раз. Прикусываю губу и смотрю на ценник – сорок долларов. Дороговато для секонд-хенда. Но цена оправдана – платье винтажное. Лучшее, которое я когда-либо находила. И то, что оно спрятано между толстовками, говорит о том, что кто-то его уже присмотрел и спрятал, надеясь за ним вернуться. Но все равно сорок долларов – для меня слишком дорого. Мне так и не заплатили за этот месяц, и я сомневаюсь, что заплатят вообще. Мама не может себе этого позволить. Хотя моя крошечная зарплата не нанесет сильный урон нашему бюджету, зато позволит мне чувствовать себя несколько лучше. – Я стараюсь не думать о том, кто носил это раньше, – кричит Ксандер из примерочной. – Тебе нужен носовой платочек или ты прекратишь плакать? Выходи и дай мне на тебя взглянуть. Я передвигаю вешалку со следующей толстовкой, чтобы закрыть черное платье. Даже если бы у меня и были такие деньги, куда бы я ходила в этом платье? На какое-нибудь вычурное мероприятие с Ксандером? Надеюсь, я не превращусь в девушку, мечтающую о парне, которого она никогда не получит. Шторка в примерочную распахивается, и, застегивая нижние пуговицы на фланелевой рубашке, выходит Ксандер. – Чувствую себя идиотом. – Иногда это даже полезно. Теперь тебе нужна толстовка. – У меня есть пиджак. – Ты имеешь в виду свой очень дорогой пиджак? Не-а, так не пойдет. – Я вытаскиваю ближайшую серую кофту и кидаю ему. – Отлично, я переодеваюсь назад в свою одежду. – Нет, парень, тут ты будешь носить эти вещи. Поторапливайся, встретимся у кассы. – Я бросаю последний взгляд на платье и ухожу. Кассирша смотрит на нас в недоумении. – Вот, – говорю я, поворачивая Ксандера. Отрываю ярлыки с петли на джинсах и с рукава кофты, а затем протягиваю ей толстовку и обувь. – С вас пятнадцать долларов, – говорит она. Ксандер протягивает ей двадцатку. – Пятнадцать? За это все? Он все еще удивлен, когда мы идем обратно к машине. – На прошлой неделе я купил носки за тридцать долларов. – Потому что ты идиот. – Спасибо. – Кстати, мне нравятся твои новые ботинки. Он закатывает глаза. – Если унижение – твой вариант профессии, то могу ответить сразу: я в этом не заинтересован. – Но у тебя так хорошо получается.
Мы приезжаем на кладбище, и Ксандер смотрит на меня. – Что мы здесь делаем? – Исследуем твой потенциал. – Здесь? – Помнишь, что я сумасшедшая? Пошли. Я привела его сюда по нескольким причинам. Во-первых, это бесплатно, а у меня нет денег, чтобы устроить для него что-либо равное фотосессии. Во-вторых, я считаю, что Ксандеру нужно немного испачкать руки, расслабиться. Конечно, он в хорошей форме, но он понятия не имеет, что я для него приготовила. – Здравствуйте, мистер Локвуд, – приветствую я, входя в похоронное бюро, которое располагается на пригорке. Папа Скай очень крутой. Он, со своими длинными белокурыми волосами и крючковатым носом, выглядит так, как и должен выглядеть обитатель кладбища. Меня всегда интересовало, владеет ли он этим кладбищем из-за своей внешности или же он выглядит так, потому что владеет кладбищем. – Привет, Кайман. – Он протягивает две лопаты. – Вы уверены, что хотите это сделать? – Да. – Я забираю лопаты. – Хорошо, я уже начал, чтобы вы знали ее размер. Она прямо за дубом. – Он достает из кармана рацию и протягивает ее мне. – Если будут вопросы, обращайтесь. Я передаю Ксандеру лопату. – Хорошо. – Могильщик? – возмущается Ксандер, когда мы направляемся к месту. – Серьезно? Ты действительно считаешь, что я захочу копать могилы? – Это не просто копание могил, Ксандер. Речь идет об атмосфере. Спокойная жизнь в окружении мирной смерти. – Да, ты сумасшедшая.
Земля прилипла к его волосам и размазана по щеке. Но даже в таком виде его уверенность в себе и напряжение заметны невооруженным взглядом. – Мы же не будем здесь похоронены, верно? – Ты поймал меня. – Ты же не думала, что я захочу этим заниматься, не так ли? Никогда. – У меня были сомнения. – Хотелось бы захватить с собой перчатки. – Он раскрывает ладонь, и я вижу на ней кровавый волдырь. Я ахаю. – Ксандер! – Что? Я беру его руку и начинаю рассматривать ее вблизи, аккуратно прикасаясь к поврежденной коже. – Ты не сказал, что это калечит твои руки. – Я использовала рукава толстовки вместо перчаток, его же для этого слишком короткие. – Все не так уж плохо. Я достаю рацию. – Мистер Локвуд, думаю, мы закончили. – Яма еще недостаточно глубокая, – говорит Ксандер. – Знаю. Я говорю, что мы закончили. Сначала по рации слышится какой-то шум, а потом мистер Локвуд говорит: – Значит, я отправляю трактор? – Да. – Подожди, – говорит Ксандер, – трактор докопает яму за нас? – Да, они уже давно не копают вручную. Я подумала, что будет весело. – Я тебя убью. – Это просто идеальное место. Он делает мне подножку, выбивая почву из-под ног, но подхватывает и аккуратно укладывает на землю. Я хохочу, пока пытаюсь выбраться, но Ксандер, усевшись на меня и одной рукой прижав мои запястья над головой, крепко удерживает меня на месте. Другой рукой он черпает горсть земли и втирает ее мне в волосы. Я смеюсь и продолжаю бороться, но потом понимаю, что он замер. Внезапно я начинаю очень остро ощущать каждое соприкосновение его тела с моим. Он встречается со мной взглядом, и его захват на запястьях ослабевает. У меня в груди зарождается паника, поэтому я хватаю немного земли и кидаю ему в лицо. Он стонет, скатывается с меня и ложится на бок, опираясь на локоть. Некоторое время я лежу на мягкой земле. По шее пробегает холодок. Не знаю, действительно ли я что-то сейчас предотвратила или же это была лишь игра моего воображения. Ксандер глубоко вздыхает. – После недели, проведенной с отцом, мне было это так нужно. – Он строг с тобой. – Он строг со всеми. – Сожалею. – Не стоит. Я справляюсь. Я видела, как Ксандер «справляется». Молчит, отстраняется и замыкается в себе. Но если это ему помогает, то кто я такая, чтобы ему перечить? Я сама далеко не всегда нормально общаюсь со своей мамой. Моя спина болит, но лежа я чувствую себя прекрасно. Глаза закрываются. Тут очень спокойно, словно тишина и стены из грязи защищают меня от окружающего мира. Может быть, именно здесь я смогу позабыть обо всех проблемах в своей жизни. Позабыть, что я семнадцатилетняя девушка, проживающая жизнь сорокалетней женщины. Мысли об этом даруют мне ощущение, будто на мою грудь вывалили две тонны земли, чего я никак не ожидала. – Что случилось? Я открываю глаза и вижу Ксандера, уставившегося на меня. – Ничего. – Мне так не кажется. Ты больше не играешь в свою игру. – Что за игра? – Та, в которой ты не упускаешь возможности надо мной поиздеваться. – Он смотрит на свою руку. – Ты смогла бы отпустить миллион шуток на эту тему. – Ксандер снова демонстрирует мне свой волдырь. – Знаю. Я действительно должна была пройтись по твоим нежным, холеным ручкам. – Точно. – Он убирает кусок грязи с моей щеки. – Ну и? Что случилось? – Иногда я чувствую себя старше своих лет. Вот и все. – Я тоже. Именно поэтому мы все это и начали. Чтобы веселиться. Чтобы перестать волноваться об ожиданиях, возложенных на нас, и понять, чего мы сами хотим от жизни. Я киваю. – Мой отец бы умер, если бы увидел меня здесь. – Вероятно, нам следовало его пригласить? Ксандер смеется. – Он скорее бы умер, чем пришел сюда. – Ну, вообще-то, именно так он здесь и окажется. Он снова смеется. – Ты отличаешься, Кайман. – От кого? – От любой девушки, которую я когда-либо встречал. Учитывая, что у всех девушек, с которыми он общался, денег больше, чем у меня, раз в пятьдесят, отличаться от них – не такой уж и великий подвиг. От этих мыслей мои глаза щиплет. – Это будоражит. Ты заставляешь меня чувствовать себя нормальным. – Да. Мне следует над этим хорошенько поработать, потому что ты очень далек от нормального человека. Он улыбается и игриво толкает меня в плечо. Мое сердце ударяется о ребра. – Кайман. Я беру еще одну горсть земли и размазываю по его шее, а потом быстро пытаюсь убежать. Он обхватает меня сзади, и я вижу его руку – полную земли, – приближающуюся к моему лицу, но внезапно мы слышим сигнал трактора. – Ты спасена могильщиками, – говорит он.
|